ьяволы Элио...
     - Перестань, Генри. Нет смысла препираться. Лучше покажи, где тут система спутниковой связи, мне нужно отправить электронное письмо.

***

     Планета Кьюиг. 18 августа 2641 года. Развилка проселочных дорог, в десяти километрах от кольцевого автобана. Три часа ночи...
     Шесть машин с погашенными фарами и габаритными огнями стояли по обочинам проселка, словно притаившиеся во тьме призраки.
     В кустарнике, отделявшем от дороги заросшие бурьяном сельскохозяйственные поля, в данный момент занимали позиции снайперы.
     Казалось, что немое напряжение сгущается над развилкой проселочных дорог, принимая осязаемые формы тьмы.
     Внезапно вдалеке показался яркий свет фар.
     Через минуту машина, подпрыгивая на ухабах проселка, подъехала к развилке и остановилась. Фары погасли, но двигатель продолжал работать, тихо урча на холостых оборотах.
     - Сиди здесь, - предупредил Шевцов, открывая пассажирскую дверь. - Если вдруг почувствуешь неладное - рви отсюда. Обо мне в таком случае не беспокойся.
     - Да уж... - Генри только покачал головой, машинально вцепившись в руль. - С тобой, блин, не соскучишься...
     Шевцов уже не слышал последней реплики Нолана. Выбравшись из машины, он направился к ровной шеренге бронированных "Гранд-Элиотов", застывших на обочине развилки.
     Задняя дверь крайней машины внезапно открылась, в салоне автоматически вспыхнул неяркий свет, но изнутри никто не вышел, а тонированные стекла не позволили разглядеть, сколько человек находится внутри.
     Его явно приглашали в машину.
     Что ж... Шевцов сделал несколько шагов, в то время как бестелесный голос Клименс шепнул:
     В кустарнике снайперы. Веди себя естественно.
     Он не ответил на мысленную реплику своей электронной подруги. Шевцов и так знал, что все мосты сожжены и у него остался единственный шанс переломить собственную судьбу.

***

     Внутри просторного салона горел тусклый свет и стоял едва уловимый, не успевший выветриться специфический аромат. Машина, по всем признакам, недавно сошла с конвейера завода.
     Бронированный "Гранд-Элиот" отличался нестандартной внутренней компоновкой: место водителя было отделено прозрачной звукоизолирующей перегородкой, а все оставшееся пространство занимали три глубоких кресла, в одном из которых сейчас сидел седой, коротко остриженный пожилой мужчина в форме адмирала военно-космических сил планеты Кьюиг.
     Он заговорил первым, едва Шевцов закрыл за собой дверцу:
     - Итак, молодой человек, у меня мало времени. Предупреждаю, если это шантаж, то ваша судьба окажется еще более незавидной, чем до сих пор.
     Значит, уже навел справки обо мне... - подумал Семен. Сейчас его будущее действительно напрямую зависело от этого человека, вернее, от его порядочности и способности смотреть правде в глаза. Шевцов отлично понимал, что, спровоцировав эту встречу, он рисковал всем.
     - Вы приехали сюда, господин адмирал, следовательно, мое послание вас заинтересовало, - откликнулся он. - Это не форма шантажа, можете мне поверить. Здесь работают совершенно иные мотивы. Вы нашли андроидов в указанном мной месте?
     - Да. Но их кристалломодули изъяты.
     - Я послал вам копию содержавшейся на них информации. Сами модули надежно изолированы.
     - И что вы от меня хотите? - насупился фон Берг. - Да, я командовал "Неустрашимым" в момент проведения операции на Омикроне, но вы должны понимать, что накануне выборов любая официальная акция, тем более затрагивающая такие болезненные вопросы, как кибернетический разум, поставит под сомнение мою карьеру. Я покинул флот Центральных Миров не для того, чтобы уйти на пенсию.
     - Да, я знаю. Вы должны стать министром обороны планеты. Давайте не будем затрагивать политические аспекты, я ведь сказал - это не предвыборный шантаж.
     - Тогда выражайтесь яснее.
     - Мне нужна помощь. Вы были лично знакомы с Кейтлин Вилан и должны знать, что представляет собой психология юношей и девушек из числа последнего резерва.
     - Да, - кивнул Дитрих. - Я ценил и уважал ее. Мне было больно думать, что она погибла, а сейчас так же больно осознавать собственную ошибку. Я обязательно помогу ей, но повторяю, инициировать повторную зачистку Омикрона, с привлечением военно-космических сил, я смогу только после выборов. Сейчас я частное лицо, и под моим командованием нет надлежащих сил и средств.
     - Это отговорка, адмирал. Статус частного лица не помешал вам окружить место встречи снайперами и группами спецназа.
     - Хорошо... Прекратим об этом, - кивнул фон Берг, неприятно удивившись осведомленности собеседника. - Я готов выслушать ваши соображения.
     - Все, что я попрошу, в ваших силах, господин адмирал, - ответил ему Шевцов. - Нужно снять арест с транспорта, которым пользовались андроиды, и переоформить его на мое имя. Затем, я бы хотел загрузить "Элизабет-Сигму" продуктами, медикаментами и предметами первой необходимости для колонистов, которые в данный момент изолированы на бесплодном Омикроне.
     - Да, это действительно в моих силах, - согласился после некоторого раздумья фон Берг, начиная понимать, в какую сторону клонит Шевцов. - Что еще?
     - Мне нужно спецоборудование и экипировка, вот полный список необходимого. - Семен протянул адмиралу распечатку. Дитрих пробежал глазами по строкам и опять кивнул, поинтересовавшись:
     - Отчего такие завышенные требования к малошумности оружия? И почему броня "Хамелеон" должна быть исполнена в виде кевларового плетения нитей?
     - В условиях лесного массива основными системами восприятия машин становятся сенсоры, аналогичные нашему зрению и слуху, - пояснил Шевцов. - Иные сканирующие устройства там неэффективны из-за высокой плотности металлизированной древесины. На мой взгляд, есть только один шанс проникнуть внутрь восстановленных коммуникаций - превратиться в "призрака". Минимум электроники, полная тепловая изоляция, имитирующая фон окружающей среды, и бесшумность - вот залог успеха. Вы должны понимать: тут не нужна армия, даже взвод будет излишним. Один-два человека, обладающих полной информацией о данной инфраструктуре, способны пройти лес и подземные уровни, чтобы добраться до ядра саморазвивающейся системы. Надеюсь, я в своем послании ясно изложил степень угрозы, которая возникнет в том случае, если центральный модуль "Одиночки" ускользнет с Омикрона?
     - Да, - вынужден был признаться фон Берг. - Это действительно повлечет за собой непредсказуемые последствия. - Он поднял взгляд, заинтересованно посмотрев на Шевцова - И все же... какова ваша корысть?
     - Она есть... - согласно кивнул Семен. - Я подозреваю, что на Омикроне, кроме Кейтлин, заключены еще несколько сот подростков. Думаю, что они - следствие второй попытки неизвестного мне человека вырастить поколение людей, над душами которых не властвовала бы отгремевшая война...
     Дитрих фон Берг удивленно приподнял бровь.
     - Вы не знаете имени того, кто вырастил вас на окраине Солнечной системы?
     - Нет, - признался Шевцов.
     - Это Волкошин. Вячеслав Андреевич Волкошин. По образованию - экзобиолог, во время войны был ведущим хирургом центрального клинического госпиталя флота Альянса. Во время третьей фазы войны, когда количество кибернетических систем стало в десятки раз превышать численность людей, он сумел вырваться из военной среды и стал растить вас - "последний резерв", но не Земли, а Человечества, на тот случай, если цивилизация перешагнет грань самоуничтожения. За два года до штурма Солнечной системы его лаборатории, построенные на базе шести колониальных транспортов, посетил адмирал Табанов, возглавлявший оборону прародины. После этого следы Волкошина теряются...
     - Значит, Табанов отправил его на Омикрон... - Шевцов посмотрел на фон Берга, и глаза Семена внезапно блеснули. - Спасибо, адмирал. Вы передали мне те сведения, которые я жаждал узнать всю свою сознательную жизнь... Это еще более укрепляет меня в решимости полететь туда. Кстати, вы знакомы с седьмой поправкой колониального кодекса Центральных Миров? - внезапно спросил он.
     - В общих чертах, - ответил фон Берг. - По-моему, там фиксируется право частной собственности за людьми, очистившими какие-либо территории от враждебных форм жизни, верно?
     - Именно так. Если операция по зачистке Омикрона пройдет успешно, вы сможете содействовать нам в вопросе утверждения за планетой статуса независимой частной территории?
     - И кто там будет жить? - задал встречный вопрос фон Берг.
     - Я попытаюсь отыскать всех, кто остался жив после битвы за Землю, - ответил Шевцов. - Кто-то ведь должен, подобно мне и Кейтлин, пережить штурм Солнечной системы и послевоенные исправительные лагеря?
     - Несомненно... - глухим голосом ответил фон Берг. Только встретившись лицом к лицу с Шевцовым, он по-настоящему задумался о том, сколько явной несправедливости породила долгожданная победа и наступивший после нее шаткий, неустойчивый мир... Если смотреть на вещи честно и объективно, то...
     Адмирал не дал развиваться своей мысли.
     - Я сделаю все, о чем вы просите, - задавив в себе всколыхнувшиеся было чувства, сухо произнес он. - Я понимаю, в сложившихся обстоятельствах человеческий долг велит предпринять гораздо большее, но...
     - Не будем об этом, - прервал его Шевцов. - Я уже сказал, что лишние люди на Омикроне принесут только вред.
     - Хорошо. Давайте договоримся так: я беру двухдневный тайм-аут, во время которого подготовят все необходимое, а вы сможете отдохнуть в качестве моего гостя, согласны?
     - Согласен, - кивнул Шевцов. - Спасибо вам, адмирал, - добавил он.

***

     Планета Омикрон. Первое сентября 2641 года
     Тишина...
     Зловещая тишина встретила их. После грохота планетарных двигателей она казалась вязкой, осязаемой, и каждый шорох слышался в ней особенно отчетливо.
     От керамлитовой обшивки "Элизабет-Сигмы" исходил нестерпимый жар, и Шевцов с Ноланом поспешили к краю стеклобетонного углубления, где виднелся выход за пределы посадочного места.
     Небо было облачным, моросил нудный дождь, влага мелкими ручейками стекала по отлогим стенам исполинской чаши, и поэтому район посадки постепенно затягивало туманным маревом.
     Генри, следуя за Шевцовым, испытывал незнакомые доселе чувства.
     Два дня "отдыха" и суточный перелет из одной звездной системы в другую слились для него в сплошной виртуальный прессинг.
     Он не мог даже предположить, сколько разнообразного программного обеспечения оставила в наследство отгремевшая война. Тот вид виртуальной подготовки, который он испытал на собственной шкуре, в корне отличался от известных ему приемов обучения. Предложенная Дитрихом фон Бергом программа воздействовала через шунт нейросенсорного контакта непосредственно на глубинные слои сознания обучаемого, закладывая туда навыки, которыми никогда не обладал Нолан. Это, конечно, не сделало из него идеального бойца, но такой ускоренный курс подготовки закрепил на рефлекторном уровне основные приемы поведения в экстремальных ситуациях. Нолан еще не свыкся с новыми для него рефлексами, и оттого у Генри периодически возникало неприятное чувство, будто его тело и разум живут отдельно друг от друга.
     Если бы не категоричное требование Шевцова, он никогда не решился бы на подобное обучение. Нолан не привык доверять машинам, особенно когда те получали доступ к его разуму, но в некоторых случаях с Сэмом было бесполезно спорить. "Либо ты тренируешься, либо я лечу один", - сказал как отрезал.
     ...Выйдя к краю стеклобетонной чаши, они увидели город и темнеющий вдалеке лесной массив.
     Картина, открывшаяся взгляду, удручала. Мокнущие под дождем руины с въевшейся в огрызки стен копотью несли немой отпечаток трагедий, не раз обрушивавшихся на многострадальный район космического порта.
     Шевцов опустился на одно колено, импульсная штурмовая винтовка "двухсотой" модификации, с усиленными электромагнитными катушками, подствольным гранатометом и оптическим прицелом, который по настоянию Семена установили взамен компьютерного, бесшумно соскользнула с его плеча в руки.
     Генри машинально повторил его действия, уже не удивляясь автоматизму собственных реакций. Обстановка глухой тишины давила на психику гораздо сильнее, чем мысль об искусственно привитых навыках. Взглянув на закопченные руины домов, которые совсем недавно являлись городком колонистов, он понял, что дело обстоит много хуже, чем можно было предположить, исходя из информации, полученной с кристалломодулей андроидов.
     Колония была не только изолирована от внешнего мира, по каким-то причинам машины стерли с лица земли поселение людей, не дожидаясь, пока брошенные на произвол судьбы колонисты вымрут от голода.
     Шевцов молчал, скользя напряженными взглядом по окрестностям.
     Издали две человеческие фигуры было невозможно отличить от влажного серого стеклобетона старто-посадочной чаши. Их тела с головы до пят облегали спецкостюмы, сотканные из прочнейших мономолекулярных нитей. По утверждению адмирала фон Берга этот вид экипировки был самым продвинутым образцом легкой брони "Хамелеон". Плетение эластичных нитей не только защищало тело от попаданий пуль и осколков, но и меняло свою окраску в зависимости от окружающего фона. Броня покрывала все тело, будто вторая кожа, оставляя незащищенными только глаза да узкую прорезь губ, однако она ничуть не стесняла движений, даже суставы пальцев не испытывали ее сопротивления при сгибании, а ступни ног ощущали каждый бугорок, будто ты шел босиком...
     Шевцов продолжал внимательно осматривать окрестности. Генри не вмешивался в процесс, понимая, что Сэм сейчас не просто оценивает обстановку, а анализирует каждый камушек в округе. Клименс, уютно прижившаяся в височном импланте, смотрела на мир глазами Шевцова, используя его мозг в качестве биологического сопроцессора и докладывая на мнемоническом уровне обо всех замеченных изменениях.
     Ее отчет не предвещал ничего хорошего.
     Город был разрушен приблизительно месяц назад. Свежие выщербины на стенах, воронки на улицах и потеки сажи, до сих пор смываемые дождем, позволяли сделать вывод о недавнем сопротивлении, которое встретили вторгшиеся на территорию колонии машины.
     Скверный факт... но еще боле зловещей, с точки зрения Шевцова, была информация об исчезновении эндоостовов боевых серв-машин, которые долгие годы врастали в землю там, где их настиг ракетный удар "Неустрашимого".
     Без сомнения, Сеть Омикрона продолжала свое развитие, она готовилась к эвакуации с планеты и наращивала боевой потенциал на случай нового вторжения со стороны людей. Превентивный удар, который был нанесен ею по обреченным колонистам, лишний раз доказывал, что центральный модуль "Одиночки", побывав в контакте с "удаленными пилотами", впитал эквивалент наихудших душевных качеств: из широчайшего спектра человеческих личностей Сеть Омикрона, по злому стечению обстоятельств, столкнулась с самыми низменными из них, восприняв образ мышления Хакима, Макмиллана и иже с ними.
     Горько было наблюдать, как реализовывался на практике полученный кибернетической системой "опыт".
     Термальный всплеск... - внезапно предупредила Клименс, нарушив тяжелые размышления Шевцова.
     Он машинально повернул голову в том направлении, где Клименс заметила аномальное тепловое пятно.
     Какая-то странная, непонятная структура тянулась по окраине стеклобетонных полей космопорта, будто между руинами города и лесным массивом кто-то вырыл глубокую, узкую, извивающуюся в виде синусоиды канаву.
     Это древнее фортификационное сооружение, - тут же пояснил внутренний голос. - Условное название - ход сообщения, иначе: траншея. Служит для укрытия бойцов и организации линии обороны.
     Термальный всплеск принадлежит человеку или машине? - спросил Семен.
     Вероятно, человеку. Точно определить не могу.
     Краткий мысленный диалог окончился тем, что Шевцов повернул голову и произнес, едва шевельнув губами:
     - Генри, видишь длинную траншею на краю посадочных полей?
     Дождавшись утвердительного кивка, он скомандовал:
     - Двигаемся к ней. Соблюдай осторожность, рядом могут оказаться машины.
     - Понял... - чуть слышно выдохнул Нолан.

***

     Они достигли линии примитивных укреплений тремя перебежками.
     Дождь продолжал нудно сыпать с хмурых небес, тишину ни разу не нарушил ни один посторонний звук.
     Скатившись по влажному, раскисшему брустверу, Шевцов очутился в узком пространстве между двух отвесных земляных стен. Ход сообщения извивался пологой синусоидой, на дне траншеи в грязь были втоптаны побуревшие бинты из комплектов первой медицинской помощи, чуть поодаль валялся двенадцатый импульс с расщепленным прикладом.
     - Направо, - скомандовал Шевцов.
     Пригибаясь, он побежал по узкому ходу сообщения в ту сторону, где Клименс обнаружила тепловое пятно.
     Примерно через сотню шагов Семен увидел бетонную плиту перекрытия, положенную поперек расширяющегося хода. Под ней было относительно сухо, и в этом пространстве ютилось четверо изможденных людей.
     На них было страшно смотреть. Одежда скрывала худобу тел, но лица несчастных, похожие на тотемные маски смерти, выдавали ту степень истощения, которая уже граничила с голодной смертью.
     Однако они оставались настороже. Стоило Шевцову показаться из-за изгиба траншеи, как четверо застывших в бессильных позах людей тут же зашевелились.
     - Спокойно... - Он остановился, подняв обе руки. - Я человек.
     Ответом ему послужил немой, недоверчивый, полный отчаяния взгляд четырех пар глаз.
     Семен сделал шаг вперед, входя в укрытие, и присел на корточки.
     Без слов он достал упаковку микроинъекторов, распечатал ее и, не обращая внимания на слабые попытки чудом уцелевших колонистов задать ему какие-то вопросы, сделал каждому из них инъекцию питательно-стимулирующего препарата.
     Спустя минуту наиболее крепкий из них смог внятно разговаривать.
     Этим человеком оказался Ричард Раймонд, тот самый медик, образ которого был запечатлен в памяти машин. Глядя на его обтянутый кожей череп, Шевцов с трудом мог поверить, что перед ним тот самый жизнерадостный толстяк...
     - Кто вы?.. - слабым, дрожащим от напряжения голосом спросил он.
     - Спасатели, - не вдаваясь в подробности, обобщил Шевцов.
     - Машины... - сиплым шепотом перебил его Ричард. - Вы должны остерегаться...
     - Я знаю. Вы можете сказать, сколько людей выжило в колонии?
     Раймонд горько покачал головой.
     - Мы четверо... - тихо ответил он. - Может быть, еще где-то... но вряд ли... Все, кто мог носить оружие, полегли здесь... - Он печально посмотрел по сторонам. - Они разрушили город и стали вывозить старые эндоостовы... Тогда мы решили, что лучше сопротивляться, чем умереть от голода...
     - Как это случилось? Что тут произошло? Кто разрушил город? - Семен присел на корточки подле четверых изможденных людей. - Расскажите хотя бы вкратце... - попросил он. - Это важно.
     Раймонд кивнул. После введения стимулятора он почувствовал себя лучше и уже мог связно говорить...

***

     Планета Омикрон. Две недели спустя после старта "Элизабет-Сигмы"...
     ...Перед дверями приземистого одноэтажного строения, где располагался медицинский пункт колонии, на протяжении последних семи дней то и дело появлялись разномастные группы людей, неустанно беспокоящих Ричарда Раймонда вопросами, на которые у него попросту не было ответа.
     Вот и сейчас...
     Вернулась одна из последних групп старателей, работавших на территории соседнего материка, и все повторилось вновь, уже по накатанной схеме: сначала они появились в пункте приема, где растерянный служащий отказался закупать добытый ими металл, а затем, выяснив причину столь неприятных перемен, они прямиком направились к нему, будто Раймонд не находился в том же неопределенном и далеко не завидном положении, как и все остальные члены колонии Омикрона.
     Единственное, чем он владел, был небольшой запас медицинских препаратов да "холодная комната", расположенная в дальнем крыле одн