езерв", - кивнул он. - Миллион восемьсот тысяч искусственно зачатых молодых людей, спавших до этого в криогенных камерах и одновременно развивавшихся, с единственной целью - отразить удар, который должен был уничтожить Землю.
     Семен пожал плечами, хотя внутренне похолодел от столь желанной, но негаданной информации, небрежно поданной сидящим напротив офицером.
     "Последний резерв"... Вот, значит, как называли их?.. О своем искусственном зачатии Шевцов подозревал давно, еще с момента краткого, но памятного разговора с Кейтлин. Однако утверждение Дурова, что их растили ради обороны Земли, прозвучало для Семена нелепо. Теперь, по прошествии времени, когда память понемногу начала оттаивать, Шевцова все чаще посещала мысль о том, что их растили вовсе не в качестве пушечного мяса, расходного материала для последней битвы... Логика данного вывода была проста: бойцам-смертникам ни к чему поэзия и философия, история и искусство, - тут в его самосознании присутствовала явная нерешенная загадка, тайна, над которой он задумывался часто и подолгу.
     Однако информация, смущавшая разум Шевцова, либо была недоступна сидящему напротив полковнику, либо он просто игнорировал ее.
     - Не скрою, вы интересуете нас, - откровенно продолжил тот развивать начатую мысль. - Из всего состава юношей и девушек, мобилизованных для защиты Земли прямо из крионических камер, на сегодняшний день удалось отыскать менее сотни человек. Остальные либо погибли в той битве, либо пропали без вести, что, по сути, одно и то же.
     - Как вы опознаете нас? - спросил Семен, с удивлением почувствовав хрипотцу в собственном голосе.
     - По височным имплантам, - охотно пояснил полковник. - Вы носите в височных областях не просто гнездо для подключения кабеля нейросенсорного контакта.
     Семен внутренне сжался, похолодел...
     Неужели они пронюхали про Клименс?
     Это была тайна, которую он свято хранил, ни разу не обмолвившись о той коллизии, что претерпела боевая система его "Фантома" спустя несколько минут после жесткой посадки истребителя.
     Однако опасения Шевцова рассеял сам полковник, не испытывавший никаких этических затруднений в беседе с заключенным:
     - Мы вскрыли и исследовали импланты погибших, - пояснил он. - Они не только больше по размерам, чем общепринятый образец, но и много сложнее в конструктивном плане. В вашей височной области расположено гнездо для соединения с кибернетическими системами, внутри которого находится микроплата на восьми чипсетах, по сути, - расширитель памяти, обладающий собственным устройством обработки информации.
     - И что из этого? - не на шутку напрягся Шевцов.
     - Имплантирование мини-компьютеров не является нарушением закона. Это можно назвать личной этической проблемой каждого отдельно взятого человека. Учитывая то, что дополнительный модуль лишь хранит и обрабатывает небольшое количество данных, он отнесен нашими экспертами в разряд буферов обмена, то есть временных хранилищ информации. Поэтому ваши необычные импланты никто не стал трогать - они неопасны, а вот их удаление чревато серьезными последствиями для организма. Наше общество гуманно, мы не убиваем пленных солдат и не ставим над ними экспериментов.
     Семен сглотнул сухой комок в горле.
     Значит, они не знают про Клименс...
     Никому, вероятно, не пришло в голову, что военная промышленность Альянса была унифицирована до такой степени, что девяносто процентов комплектующих равно подходили ко всем видам техники. Случившееся с ним на далекой Земле после крушения истребителя могло рассматриваться как частный случай глобальной стандартизации, гнездо для подключения дополнительного устройства расширения памяти импланта полностью совпадало как по размерам, так и по разъемам интерфейса с кристалломодулем системы "Одиночка".
     - Дело не в ваших имплантах, - подтвердил его интуитивный вывод полковник. - Сейчас идет процесс объединения миров, на месте Земного Альянса и Свободных Колоний стремительно растет новый конгломерат планет, которые, покончив с войной, образовали экономический и политический союз. Пока что содружество носит условное название "Центральные Миры", но скоро оно будет преобразовано в Конфедерацию Солнц.
     - Зачем вы мне это рассказываете, полковник? - спросил Семен, пытаясь сбросить внезапно охватившее его нервное напряжение. До этой минуты он не предполагал, насколько сильно его разум привязался к Клименс. Бывшая боевая система истребителя постепенно прижилась в нем не только механически, но и морально, став вторым голосом рассудка. В отличие от других заключенных Семен благодаря ей мог прекрасно чувствовать себя в одиночестве, а советы мнемонической подруги зачастую помогали ему выжить в сложных и опасных условиях подлунных штреков...
     - Для воевавших война не закончится никогда, - внезапно изрек полковник, отвечая таким странным образом на заданный ему вопрос. - Она не закончилась и для нас, хотя Земля капитулировала и представители высшего командования подписали Элианский протокол более двух лет назад.
     - Кто-то не сдался? - осторожно предположил Семен, проявляя этот минимум заинтересованности с единственной целью - увести разговор как можно дальше от обсуждения конструктивных особенностей его импланта.
     - Да, мы сталкиваемся с массой проблем. И чаще всего у истоков внезапных очагов сопротивления стоят отнюдь не люди, а созданные Альянсом машины, - пояснил полковник. - Нами до сих пор полностью не раскрыта сеть резервных баз военно-космического флота Земли. Известны лишь отдельные ее элементы, часть которых удалось деактивировать дистанционным путем либо уничтожить орбитальными бомбардировками, но осталось еще множество глубоко скрытых звеньев бывшей военной инфраструктуры Альянса. Все они полностью автоматизированы и потенциально опасны. Для их выявления и ликвидации нами создается специальное подразделение.
     - Спецназ, ориентированный на борьбу с машинами?
     - Да, именно так. Война едва не уничтожила человечество. И произошло это прежде всего из-за перепроизводства "мыслящей" боевой техники. Мы не можем и не хотим повторять порочный путь Альянса. Однако простые исполнительные механизмы не могут эффективно бороться с "Одиночками", а производить в противовес им, свои собственные кибермеханизмы, снабженные контурами самообучения и обратной связи, мы не желаем по упомянутой уже причине.
     - Следуя вашей логике, противостоять машинам должны люди?
     - Специально обученные люди.
     - Тогда при чем тут я? - спросил Семен.
     - Вы провели большую часть своей жизни в киберпространстве, и наши психологи считают, что люди из числа "последнего резерва" более других подходят для службы в создаваемых спецвойсках.
     Семен глубоко задумался.
     Он понял, что предлагает ему полковник. Перспектива покинуть строящийся подлунный уровень Форта Стеллар, обрести наконец свободу и заняться рискованным, но благим делом, принося пользу людям, против которых воевал, тем самым искупая свою вину...
     Одного не учел Дуров в своих умозаключениях. Видимо, психологи, на мнение которых он опирался, не удосужились глубоко вникнуть в вопрос о происхождении и взрослении так называемого "последнего резерва". Они удовольствовались тем, что нашли и прочитали программное обеспечение, которое вводило в умы спящих подростков боевые навыки вождения различных машин, но они совершенно не знали о том, что произошло до рокового мига смены программ обучения.
     Семен, как и все его ровесники, разбуженные за две недели до штурма Солнечной системы, гораздо глубже впитал в разум и душу иные дисциплины. Первый и единственный бой ошеломил его, но убийство себе подобных не успело за столь короткий срок трансформироваться из стадии шоковых впечатлений в рутинный, уничтожающий рассудок процесс.
     Сейчас, попав в плен и застряв между ледяным прошлым и неопределенным будущим, он подсознательно избирал последнее.
     - Нет, господин полковник... - Шевцов поднял голову, без страха или смущения посмотрев в глаза офицеру. - Для меня война окончилась. Я больше не играю со своей душой.
     - Вы хорошо подумали, Шевцов? Ведь я даже не обозначил вам перспективы такой службы.
     - Да, я подумал. Мой срок заключения заканчивается через год. Я читал подписанный на Элио документ и знаю, что через двенадцать месяцев все обвинения будут с меня сняты.
     - Надеетесь завести себе домик на тихой планете и жить, не вспоминая прошлое?
     - Именно так.
     - Боюсь, не выйдет, - ответил ему полковник, закрывая файлы с досье Шевцова. - Юридически вы станете свободным гражданином нового галактического сообщества, но вот примет ли оно вас? Не факт... Жаль, конечно, - он достал визитную карточку и протянул ее через стол. - На тот случай, если жизнь заставит вас по-другому взглянуть на реальные вещи, - пояснил он и добавил: - Позовите следующего, по алфавитному списку...
     Клименс, у Дункана точно такой имплант, как мой.
     Да. Но разница в возрасте опровергает его принадлежность к защитникам Земли. К тому же не похоже, чтобы он отбывал заключение.
     Да, я согласен. - Семена вдруг озарила догадка. - А что, если существовал еще один "резерв", на какой-то иной планете?
     Возможно. Тебе стоит выяснить его прошлое, только аккуратно, исподволь. Не нужно задавать вопросы в лоб, это настораживает и отталкивает людей.
     Да, я понимаю. Нужно поработать тут, присмотреться к Дункану. Может, что-то выплывет само собой.
     Семен опять перевернулся на другой бок в тщетной попытке уснуть.
     Покидая Форт Стеллар, он думал, что больше уже никогда не станет оглядываться назад, но, видно, ошибся.

***

     Свалка космических кораблей и отживших свое машин простиралась на десятки километров, так что появление на ее территории еще одного рабочего прошло незамеченным.
     Шевцов приступил к своим обязанностям рано утром, когда прекратился нудный дождь, а сквозь разрывы перистых облаков у горизонта показался оранжево-желтый диск солнца.
     Он вышел из двухэтажной будки, все в том же помятом расстегнутом пальто, умылся у бочкообразного пластикового контейнера, в котором собиралась дождевая вода, и направился к единственной грузовой машине, оставшейся подле здания. Второй грузовик, как и внедорожник Дункана, исчез, пока он спал.
     Для начала Семен забрался в кузов и осмотрел нехитрое устройство, с которым ему предстояло работать. Плазменный резак оказался военного производства, и это обстоятельство значительно упрощало обращение с ним. Во-первых, Шевцов был знаком с подобными образцами, а во-вторых, прибор обладал неоспоримыми преимуществами перед иными моделями. Компактное устройство, состоящее из плазмогенератора, короткого гофрированного шланга и горелки, крепилось на грудь и имело форму плоского полуметрового ранца. Единственным его недостатком был сильный нагрев защитного кожуха, но Шевцов быстро решил эту проблему, отыскав подходящий по размерам кусок термостойкого пластика.
     В кабине грузовика все было так же просто и утилитарно. Никаких ключей, сканеров доступа, не говоря уже об элементарном бортовом компьютере. Только руль, сенсорная кнопка зажигания да пара рычагов вкупе с педалями.
     В данном случае простота не означала надежность, и Семен быстро это понял. Стоило завести скверно отрегулированный водородный двигатель и стронуть машину с места, как многочисленные посторонние стуки и лязги тут же сообщили ему об истинном техническом состоянии транспортного средства.
     Однако выбирать не приходилось.
     Соблюдая максимальную осторожность, Шевцов на самой малой скорости направил грузовик к ближайшему "ущелью", образованному двумя нагромождениями различных, порой абсолютно бесформенных обломков. Под цельнолитыми колесами грузовика что-то скрежетало и похрустывало, угловатые выступы конструкций значительно сужали пространство, создавая дополнительные препятствия. Несмотря на рассвет, между металлическими стенами рукотворного ущелья царил сумрак, а от покореженных конструкций, идеально проводящих тепло, поднимался пар, конденсируясь в желтоватые пласты тумана.
     Никто не указывал Шевцову направление, не обозначил участок работ, и он, справедливо решив, что предоставлен самому себе, повел машину к ближайшему от площадки крупному объекту. Хорошо узнаваемый корпус конвойного носителя возвышался метрах в пятистах от расчищенной площадки, но, чтобы попасть к нему, Семену пришлось преодолеть вдвое большее расстояние по извилистому ущелью, в тупике которого его ждало неприятное открытие. На покрытом окалиной корпусе космического корабля уже кто-то работал, причем не первый день, если судить по обнаженным ребрам жесткости, с которых были срезаны керамлитовые сегменты брони. Остановив машину, Семен спрыгнул на усеянную металлическими обломками землю и задрал голову, пытаясь разглядеть человеческую фигурку, притулившуюся на нетронутой части обшивки.
     Заметив подъехавший грузовик, рабочий погасил горелку и некоторое время рассматривал пришельца с высоты, затем, сняв с груди устройство плазменной резки, он ловко, будто примат с Прокуса, спустился по решетчатым балкам и спрыгнул на землю перед капотом машины Шевцова.
     - Ну, чего тебе тут надо? - спросил он, снимая шлем-маску.
     Издали было трудно определить его возраст, но сейчас Семен увидел, что перед ним стоит молодой сухощавый парень, лет двадцати от роду. Длинные волосы были забраны в хвостик, черты лица в неверном свете занимающегося утра казались бледными и тонкими, вот только глаза - покрасневшие, чуть водянистые, смутили Шевцова.
     - Чего приперся, спрашиваю? - неприязненно повторил парень свой вопрос, беззастенчиво разглядывая Семена. - Ты немой или как?
     Шевцов облокотился о борт грузовика.
     - Нет, не немой, - ответил он, непроизвольно улыбнувшись. - Работать приехал.
     Секунду спустя он понял, что сморозил глупость. Услышав его слова, парень внезапно принял угрожающую позу. Только сейчас Семен заметил, что, спускаясь, тот прихватил с собой кусок увесистой трубы, которую сжимал в правой руке.
     - Это моя территория, - сквозь зубы процедил парень. - Хочешь попробовать? - Он вдруг резко перекинул огрызок трубы из руки в руку, делая обманное движение, но Семен не шелохнулся.
     - Остынь, - произнес Шевцов. Глаза Семена похолодели, улыбка сошла с лица, и парень, взглянув на него, вдруг опустил свою импровизированную дубинку.
     - Ты чего, псих? - Он из предосторожности отступил на шаг назад.
     Дрожь, охватившая Шевцова, медленно отпускала, только на шее и затылке еще тянуло кожу. Он не мог видеть себя со стороны, но по реакции своего внезапного оппонента понял, что инстинкты самозащиты, глубокой, болезненной занозой засевшие в подсознании, вырвались наружу, рефлекторно заставив тело принять оборонительную стойку.
     Подземные уровни Форта Стеллар не оставляли альтернативы. Либо ты звереешь, либо умираешь.
     Шевцов был одним из немногих, кому удалось пройти по тонкой грани, - его душа обгорела за эти годы, но не изменилась. Он стал замкнут и молчалив, предпочитая общаться не с людьми, а со своей электронной подругой, но все равно наступали минуты, когда рефлексы внезапно и болезненно вырывались наружу уродливым звериным оскалом самозащиты.
     Семен машинально вытер рукавом выступившие на лбу бисеринки пота.
     - Точно псих... - донеслось до него замечание оторопевшего парня.
     Шевцов поднял взгляд.
     - Извини, что напугал, - произнес он. - Я не знаю ваших правил. Мне не нужен твой корабль. - Он говорил, медленно выталкивая слова из пересохшего горла, будто был не человеком, а машиной со скверно отрегулированным синтезатором речи.
     - Ладно... проехали. - Парень присел на корточки. - Ты действительно новенький?
     - Да.
     - Тогда давай знакомиться. Меня зовут Генри.
     - Семен, - скупо отрекомендовался Шевцов.
     - Воевал? - спросил Генри, по-прежнему соблюдая дистанцию.
     Семен неопределенно кивнул, доставая сигареты.
     - Сразу видно. - Генри подошел ближе и уселся на обод переднего колеса грузовика, которое было вывернуто в сторону. - Дай закурить, - попросил он.
     Шевцов молча протянул ему полупустую пачку, купленную еще накануне вечером в городе.
     - Хочешь, объясню здешние правила? - примирительно предложил Генри.
     Семен кивнул, глубоко затягиваясь сигаретой.
     Думал он в этот момент совсем о другом. Не так представлял себе Шевцов новую жизнь. Не так...
     - Все просто, - долетел до его сознания голос нового знакомого. - Здесь масса кораблей, но они, как правило, завалены всяким мелким хламом. Чтобы добраться до корпуса, надо сначала расчистить себе путь, понимаешь?
     - Теперь понимаю. - Семен огляделся по сторонам, действительно приметив, что проход, по которому он заехал в этот тупик, проделан не так давно. На отвесных стенах виднелись оплавленные срезы конструкций, кое-где обломки машин, преграждавшие путь к корпусу конвойного носителя, были свалены в отдельные конусообразные горы. Видно, что парню пришлось изрядно потрудиться, прежде чем он смог добраться до тех самых дорогостоящих сплавов, о которых накануне толковал Шевцову Дункан.
     - А где твоя машина? - спросил Семен. Генри хитро усмехнулся, взглядом указав на арочный проем, вырезанный в обшивке корабля.
     - Там, внутри, - пояснил он. Семен загасил окурок и встал.
     - Ладно. Поеду, - произнес он, оглядываясь по сторонам.
     - Погоди, - внезапно остановил его Генри, вставая с колеса. - Полезли наверх, кое-что покажу.
     Семен не стал протестовать.
     Поднявшись по решетчатым конструкциям, образующим каркас внешнего корпуса космического корабля, они остановились на площадке, которую соорудил Генри из наскоро сваренных между собой металлических плит.
     Отсюда, с высоты в сотню метров, открывался вид на огромное пространство чудовищной свалки, со всех сторон окруженное жиденькими, еще не успевшими разрастись лесопосадками.
     Рукотворный рельеф был хаотичен, неоднороден, видимо, космический мусор, который спускали с орбит специальные буксиры, сбрасывался ими с высоты в несколько сот метров, отчего одни остовы кораблей лежали плашмя, другие казались воткнутыми вертикально, третьи же навек застыли под разными углами наклона, раздавив и похоронив под собой более ранние отложения техники.
     Горы металла сливались воедино, тянулись к горизонту, где расстояние скрадывало детали их строения. Под лучами восходящего солнца поверхность кладбища искрилась вкраплениями чистого металлического блеска, но на основной площади преобладали иные, более тусклые цвета; чаще всего - серо-черный и буро-коричневый. Черный являлся цветом окалины, образовавшейся от нагрева обшивки кораблей при спуске с орбит, а бурый принадлежал окислам металла. Многие из похороненных тут кораблей изначально являлись пространственными конструкциями, не предназначенными для посадок на планеты, и потому часть их элементов была исполнена из дешевых конструкционных сталей, которые в условиях кислородсодержащей атмосферы легко поддавались коррозии, постепенно превращаясь в ржавые бесформенные комья...
     Все вышеперечисленное создавало особую, освещенную солнечными лучами сюрреалистическую картину.
     Желтоватый туман испарений сочился из бессистемно проложенных ущелий, создавая жутковатое ощущение того, что это не свалка отжившей техники, а некий единый механический монстр, который распластался под теплыми лучами и медленно дышит...
     - Смотри сюда... - Генри бесцеремонно дернул Семена за рукав, указывая направление.
     Шевцов с трудом оторвал взгляд от панорамы кладбища, посмотрев в указанном направлении.
     - Видишь черный горб?
     - Ну? - Семен действительно различил невдалеке покатую возвышенность.
     - Это корабль.
     - Да... - присмотревшись, согласился с ним Шевцов. - Похоже на общевойсковой транспорт.
     - Ты был пилотом? - удивился его выводу Генри.
     - Приходилось, - скупо ответил Семен.
     - Короче, я тебе показал, а дальше поступай как знаешь.
     - Спасибо, - кивнул Семен. - Скажи, Генри, а кроме керамлита,