ился великий сход шведского наро-
да. Но шведы не делали попытки вмешаться.  Они  ждали  приговора  богов.
Лучшего случая не будет. И опьянение отравой все еще играло в нем.
   Шеф закинул голову назад и расхохотался, поднял копье  и  вонзил  его
острием во влажный дерн. Он возвысил голос так, чтобы  он  доносился  не
только до Кьяллака, но и до самых задних рядов зрителей.
   - У меня нет щита и меча, - крикнул он. - Но у меня есть вот  это!  -
он выхватил из-за пояса длинный нож односторонней заточки.  -  Мы  будем
драться по-рогаландски! Бычьей шкуры нам не надо. У нас  есть  священный
камень. Я буду драться с тобой здесь, привяжем запястья друг к другу,  и
тот, кто останется на камне, будет королем шведов.
   В услышавшей это толпе поднялся ропот, а Кьяллак поджал губы. Ему до-
водилось видеть такие поединки. Опыт в них мог  ничего  не  значить.  Но
толпа сейчас никого отсюда не выпустит. Он еще не утратил силы и ловкос-
ти. Расстегнув перевязь меча, он сбросил ее и услышал, как шведы  закри-
чали и забряцали копьями о щиты, они поняли: он принимает вызов.
   - Петушок с навозной кучи! - сказал он, понизив голос.  -  Ты  вляпа-
ешься в собственное дерьмо.

   * * *

   Квикка, придерживая за рукав свою сломанную руку, пробормотал избито-
му и истекающему кровью Торвину:
   - Происходит что-то странное. Он никогда такого не  замышлял  И  ведь
его никто в это не втягивал. Все это на него не похоже
   - Может быть, его ведут боги, - ответил Торвин.
   - Будем надеяться, они его не оставят, - сказал Хама.

   * * *

   Бруно, по-прежнему наблюдающий за церемонией из своего укрытия, огля-
делся в задумчивости. Все взгляды были устремлены в центр, где ярлы  по-
могали Кьяллаку снять кольчугу, а Шеф стоял уже без рубахи Появилась ве-
ревка, отрезанная от петли палача, ею готовились связать запястья сопер-
ников, у каждого из которых теперь появилось по два свидетеля - следить,
чтобы поединок был честным. Один из жрецов великого храма настаивал, что
нужно спеть гимн Одину, а Герьольф,  протолкнувшись  через  толпу,  стал
возражать против этого.
   - Теперь мы даже не сможем напасть на них, - сказал  Бруно.  -  Толпа
сбилась слишком плотно. Так, слушайте, мы сделаем вот что, - и он  изло-
жил своим людям план атаки. Пойти вправо,  обогнуть  храм  и  загон  для
жертв, появиться в промежутке между храмом и Священным Дубом,  там,  где
было оставлено место для узников. - Выйти позади них, - продолжал Бруно.
- Потом выдвинуться вперед и построиться клином. Тогда мы хотя бы  осво-
бодим своих людей.
   - Что это у них там за знамя? - спросил один из риттеров
   - Это крест! - вскричал подслеповатый Эркенберт -  Бог  посылает  нам
знак.
   - Это не крест, - медленно проговорил Бруно. -  Это  поднятое  копье.
Похожее на то, что сейчас кинул этот юноша. Копье и поперек  него  -  не
разберу что. Я не спорю, может быть, это и впрямь что-то означает.

   * * *

   Глубоко и медленно дыша, Шеф ждал сигнала к началу. На  нем  остались
только штаны, сапоги он скинул, чтобы не скользить на мокром  камне.  Он
понятия не имел, что ему делать. И это казалось  неважным.  Питье  Ханда
переполняло его восторгом и яростью. В уголке его сознания, которое сох-
ранилось где-то под спудом дурмана, разум протестовал, твердил ему,  что
нужно следить за противником, а не упиваться ощущением собственного все-
могущества.
   Когда гимны соперников смолкли, наступила внезапная тишина, потом за-
пели рожки, и Кьяллак, подобно пантере двигаясь по  камню,  ударил.  Шеф
едва не опоздал отпрыгнуть, огненная полоса обожгла ему ребра, откуда-то
издалека донесся одобрительный рев. Он  начал  уклоняться,  одной  рукой
подтягивая веревку, которая связывала его с противником, угрожая ударить
другой. Кьяллак не реагировал на его ложные выпады, ждал настоящего уда-
ра. Тогда одноглазый вынужден будет подойти ближе. Если он  промахнется,
Кьяллак снова сможет ударить в живот. Он кружил слева направо, выставляя
руку с ножом, заставляя Шефа разворачиваться, чтобы не подставиться сто-
роной, где у него не было глаза. Каждые  несколько  секунд  он  умело  и
быстро полосовал клинком по незащищенной левой руке Шефа, так чтобы пус-
тить кровь, уносящую силы.
   - Ну что там? - спрашивал Торвин, у которого левый глаз  совсем  зап-
лыл.
   - Он режет нашего на кусочки, - отвечал Квикка.
   "Он режет меня на кусочки", - думал Шеф Боли он не чувствовал,  физи-
ческой боли, но внутри поднималась паника, как если бы он стоял на  под-
мостках перед тысячной толпой и забыл, что нужно сказать  Он  попробовал
провести неожиданную подсечку, борцовский прием. Кьяллак расчетливо  ук-
лонился и резанул его по колену. Шеф в ответ полоснул по привязанной ру-
ке Кьяллака, впервые пустив тому кровь. Кьяллак ухмыльнулся и неожиданно
пырнул ножом над их связанными руками, что заставило Шефа мотнуть  голо-
вой в сторону и, выпустив  веревку,  отпрыгнуть  назад,  чтобы  избежать
мгновенного второго выпада прямо в сердце.
   - Учишься, а? - пропыхтел Кьяллак. - Но небыстро. Тебе надо было  ос-
таться с мамашей.
   Мысль о матери, о ее жизни, искалеченной  викингами,  заставила  Шефа
разразиться шквалом ударов, безрассудно ринуться вперед.  Кьяллак  укло-
нялся, парочку ударов со звоном  отразил  своим  ножом,  выжидал,  когда
вспышка уляжется. "Как берсерк, - думал он. - Не давай  им  прицелиться.
Уходи с их пути и жди, когда устанут". Он уже чувствовал, что этот  при-
лив сил иссякает.
   - Оставаться с мамашей, - повторил он. - Вот сейчас сидели бы, играли
себе в бабки.
   В бабки, подумал Шеф. Он вспомнил уроки Карли на болоте, вспомнил Ге-
дебю. Снова вцепился в провисшую веревку, рывком натянул ее и неожиданно
разрезал. Стон толпы, удивление и презрение в глазах Кьяллака.
   Шеф высоко подбросил свой нож, тот завертелся в воздухе. Кьяллак,  не
спускавший с ножа глаз, машинально посмотрел вслед, на мгновенье  застыл
с задранной вверх головой.
   Шеф шагнул вперед, развернулся от пояса, как учил его Карли, и выбро-
сил сжатый левый кулак в энергичном хуке. Он ощутил, как удар отдался  в
его руке, как кулак с хрустом вмялся в бороду и кость. Кьяллак пошатнул-
ся. Однако это был человек с бычьей шеей, он потерял равновесие,  но  не
упал.
   Вращающийся нож скользнул вниз. Шеф, как будто десять лет только  тем
и занимался, поймал его левой рукой за рукоятку и всадил  под  задранный
подбородок противника. Клинок прошел через бороду  и  подбородок,  через
рот и небо, остановившись, только когда острие уперлось в свод черепа.
   Шеф ощутил, что труп валится, повернул лезвие и выдернул его. Плавным
полукругом он повернулся к толпе, поднял окровавленный нож.  Шум  рукоп-
лесканий его сторонников, недовольные крики остальных.
   - Нечестно! - крикнул один из свидетелей Кьяллака, подходя к камню. -
Он разрезал веревку! Это против правил!
   - Каких еще правил? - сказал Кутред. Без лишних слов он рубанул мечом
по кричавшему, располовинив его голову. С камня Шеф видел, как  взметну-
лись копья, нацелились арбалеты.
   Сквозь облака пробился солнечный лучик, упал на окровавленный  камен-
ный помост. На. этот раз стон толпы был благоговейным. И в  тот  же  миг
раздалось клацанье металла. Шеф повернулся и увидел между Священным  Ду-
бом и храмом грозный ряд вооруженных всадников, которые отсекали узников
от стражи, гнали толпу жрецов по направлению к камню. Он  не  знал,  кто
это, но они давали ему шанс. Выпитое зелье еще раз наполнило его  вооду-
шевлением и яростью.
   - Шведы! - закричал он. - Вам нужен хороший  урожай  и  благополучие!
Для этого нужна кровь. Я уже дал вам кровь, королевскую кровь. Идите  за
мной, и я дам вам еще.
   Из толпы раздались голоса, напоминающие о Священном  Дубе  и  великом
жертвоприношении.
   - Вы годами приносили жертвы и что это вам дало? Вы приносите  непра-
вильные жертвы. Вы должны жертвовать тем, что вам дороже  всего.  Начнем
заново. Я сделаю жертвоприношение, которое намного лучше. -  Шеф  указал
на другую сторону поляны. - Принесите в жертву ваш Дуб.  Срубите  его  и
освободите души повешенных. А если богам нужна кровь, дайте им  ее.  От-
дайте богам их слуг, жрецов великого храма.
   На другой стороне поляны человек в черной рясе слез с лошади, побежал
под призрачно раскачивающуюся крону. В руке человек сжимал топор, выхва-
ченный у разинувшего рот жреца. Подбежав к дубу, он занес топор  и  уда-
рил. Толпа снова ахнула при  виде  святотатства.  Полетели  щепки,  люди
смотрели наверх в ожидании кары небесной. Ничего  не  произошло.  Просто
стук металла по дереву от ударов одержимого Эркенберта. Взгляды задумчи-
во обратились на жрецов. Люди Бруно медленно сгоняли толпу жрецов к кам-
ню. Герьольф повернулся к сторонникам Шефа, выждал момент.
   - Правильно, - закричал он. - Арбалеты опустить и собраться  в  круг.
Оттар, распорядись своими финнами. Остальные, хватайте жрецов. А  ты,  -
крикнул он Бруно, - останови своего малыша, пока он не поранился. Оцепи-
те дуб, и выделите четырех человек, которые знают свое дело.
   Шведы покорно и с изумлением наблюдали, как Герьольф отдает свои ужа-
сающие распоряжения. Прежде чем утро перейдет в  день.  Дуб  Королевства
будет сожжен, и в его пламя, как в погребальный костер, бросят его слуг.
   - Разве это делает одноглазого королем шведов? -  спрашивали  зрители
друг у друга.
   - Кто знает? - был ответ. - Но он вернул нам солнце.

   ГЛАВА 31

   Братья Рагнарссоны услышали эти новости в своем доме  в  Бретраборге,
Цитадели Братьев, городе казарм на острове Сьяелланд, в самом сердце Да-
нии. Вознаградив и отпустив вестника - это был их давний обычай,  всегда
платить за новости, даже неприятные, - братья уединились для  совещания.
На столе у них в кувшине стояло вино, вино с Юга. Год, несмотря на  пло-
хое начало, выдался для них прибыльным. С тех пор как они взяли  Гедебю,
они шли и плыли от одного мелкого королевства к другому, принуждая  всех
их королей к подчинению, и каждая победа приносила им войска и союзников
для следующей. Торговля между Севером и Югом теперь полностью  оказалась
в их руках, им платили дань за каждую партию пушнины и янтаря с  севера,
за каждую партию рабов и вина с Юга. И все же в одном деле они не преус-
пели, оно оставалось черным пятном в их мыслях.
   - Убил Кьяллака, - задумчиво сказал Хальвдан Рагнарссон. -  Я  всегда
говорил, что он славный парень. Нам надо было воевать на одной  стороне.
Все испортило то дело с девкой Ивара. Жалко, что мы не смогли образумить
Ивара. - Хальвдан  сильнее  всех  братьев  дорожил  воинскими  правилами
drengskapr, всегда хорошо отзывался о Шефе после его победы над  гебрид-
цем в хольмганге во время осады Йорка. Его чувства, как знали  остальные
братья, не влияли на его отношение. Он просто выражал свое мнение.
   - А сейчас он, говорят, плывет на Юг. И есть только одно место,  куда
он может направляться, - сказал Убби Рагнарссон. - Сюда. Интересно,  ка-
кие силы он собрал.
   - Судя по известиям, он не собрал даже все силы шведов, - сказал тре-
тий брат, Сигурд Змеиный Глаз. - И это хорошо. Я знаю,  что  мы  смеемся
над шведами, они старомодны, не ходят в набеги на Запад, чтобы поучиться
делу. Но когда они собираются вместе, их становится очень много.
   - Ну, пока не собрались. Болтали о добровольцах и о тех, кого он при-
вел с далекого Севера, о финнах и skogarmenn'ax. Сомневаюсь,  что  из-за
этой шушеры стоит беспокоиться. Меня больше волнуют норвежцы.
   Олаф - Эльф Гейрстата, - узнав от людей Пути, что произошло в Упсале,
ответил тем, что собрал всех способных держать копье в королевствах, ко-
торые подчинил себе после смерти брата, и отплыл на Юг сразу, как только
сошел лед, чтобы встретить того, кого считал своим королем-сюзереном.
   - Норвежцы! - сказал Убби. - И их ведет этот дурак  Олаф.  Они  сразу
начнут драться между собой, а он сорок лет просидел дома. Он нам не опа-
сен.
   - Он не был опасен, - сказал Сигурд. - Меня беспокоит то, как он  из-
менился. Или его изменили.
   Он сидел молча, потягивая вино и  размышляя.  Его  братья  обменялись
взглядами и тоже замолкли. Из всех них Сигурд лучше других предвидел бу-
дущее. Он предчувствовал любое изменение удачи, любой поворот  судьбы  и
предначертаний.
   А думал Сигурд о том, что чует неприятности. По его  опыту,  неприят-
ности всегда приходили с той стороны, откуда их меньше всего ждешь, и уж
совсем было худо, если жизнь давала тебе шанс что-то изменить, а ты этот
шанс упустил. Начать с того, что он и его братья пренебрегли этим  чело-
веком, Скьефом или Шефом. Он самолично позволил Шефу отделаться  потерей
одного глаза, когда тот был полностью в его власти. Затем, встревоженные
его способностью доставлять им неприятности, они дважды пытались  покон-
чить с ним. Первая попытка обошлась им в потерю одного  из  братьев.  Во
второй чуть не погибли сам Сигурд и слава двух других братьев. А  парень
снова ускользнул от них. Может быть, не следовало останавливать Хальвда-
на, когда тот хотел полезть в воду и напасть на Шефа. Сигурд  тогда  мог
потерять еще одного брата. Если бы это помогло покончить с их врагом раз
и навсегда, дело того стоило.
   Сигурд не понимал, не кроется ли за  этим  какое-то  предостережение,
какой-то намек, или боги отвернулись от них? Змеиный Глаз никогда не бо-
ялся жрецов, не ждал добрых предзнаменований. Однако в нем  всегда  жила
незыблемая уверенность, что старые боги действительно существуют,  и  он
их любимец, особенно благоволил к нему Один. Разве не  послал  он  Одину
тысячи жертв? И все же Один мог в любой момент отвернуться от своего по-
допечного.
   - Мы запустили стрелу войны, - сказал он. - Во  все  земли,  которыми
правим. Чтобы выставили все силы, или пусть пеняют на себя. Знаете,  что
еще меня беспокоит? - продолжал он. - Положим, этот стол будет Скандина-
вией, вот Дания, это Норвегия, а это Швеция, - с помощью фляжек и кубков
он обозначил на столе приблизительную карту. - Посмотрите,  каким  путем
он прошел. Отсюда на юге, где мы встретились на море с его флотом. Потом
на север, в Гедебю. Потом в Каупанг. Затем на дальний Север. А потом  он
появляется там, где его никто не ждал, по другую сторону от гор Киля. Он
сделал круг. Или, лучше сказать, объезд?
   Объездом называли путь, который  проделывает  король,  собирая  дань,
принимая вызовы, утверждая свою власть. Одним из  таких  маршрутов  была
шведская Eiriksgata. Путь Шефа был много длиннее, всем объездам объезд.
   - Ладно, - сказал Хальвдан, глядя на узор из кружек. -  Ему  придется
сделать еще один шаг, прежде чем он завершит свой объезд. Или свой круг.
Это шаг сюда, в Бретраборг.

   * * *

   Очень далеко оттуда на совет собрались четверо. На этот  раз  не  три
брата, а три брата и их отец. Если только он был их отцом,  и  если  они
действительно были братьями. Среди богов о таких вещах нельзя  судить  с
уверенностью.
   Они стояли на Хлитскьяльфе, сторожевой площадке Асгарда, обители  бо-
гов. Ничто не могло укрыться от их взгляда, по  крайней  мере,  ничто  в
Средиземье, центральном из Девяти Миров. Они видели  плывущие  по  морям
флотилии, кишащих в глубинах рыб, видели, как зреет зерно  и  прорастают
семена.
   - Я держал его в своей руке, - сказал Один, Отец Всего  Сущего,  -  и
отпустил. А он отвергает меня, отказывает мне в жертвоприношении, убива-
ет тех, кто мне поклоняется. Я посылал снег и финнов, чтобы убить его, а
он ускользнул от меня. И что же его спасло? Тролль, iotun, отродье прок-
лятого Локи.
   Остальные обменялись взглядами. Хеймдалль, дозорный богов, с  висящим
на шее большим сигнальным рогом, готовый протрубить в день, когда iotnir
поднимутся, чтобы возвестить людям и богам Судный День, сказал спокойно:
   - Отец Всесущий, его спас один из Потаенных. Мы не можем  знать,  что
они - отродье Локи. Но ведь кто-то натравил китов-убийц,  которых  ведет
только их голод и прихоть. Это сделал не я, это сделал не ты.  Если  это
сделал Прикованный, а я думаю именно так, тогда он - враг  Прикованного.
А ведь враг нашего врага - наш друг.
   - Он сжег великий дуб. Он сжег великий храм. Он  освободил  тех,  кто
был предназначен в жертву мне и твоему брату Фрейру. Даже сейчас он плы-
вет на Юг вместе с христианами. - На этот раз Тор  решил  испытать  свое
умение убеждать, в котором никогда не был особенно силен.  -  Предназна-
ченные тебе в жертву были жалкой подачкой. Он прислал тебе других - тво-
их собственных жрецов. Они тоже не слишком хороши, но это честная  заме-
на. Христиане идут рука об руку с ним, но он  больше  сделал  для  того,
чтобы ослабить их, чем любой другой твой любимец. Что сделали против них
Хермот или Ивар, которого этот человек убил?  Я  бы  сказал,  уничтожили
немногих и только раззадорили остальных. А этот отбирает у них целые ко-
ролевства. Они его боятся больше, чем ты.
   Неосторожное слово, и взгляд одноглазого Одина словно кинжалом полос-
нул рыжебородого бога, который отвел взор и принялся неловко  крутить  в
руках свой молот.
   - Нет, я имею в виду, не боишься, конечно, - продолжал Тор. -  В  об-
щем, он кузнец и друг кузнецов. Он наша первая и последняя  возможность.
Я за него.
   - Если ты рассудил верно, - молвил наконец Один, - тогда  мне,  может
быть, следует найти для него место в моей армии  в  Вальгалле,  место  в
Эйнхериаре. Разве это не великая честь и награда для любого смертного?
   Только для безумцев, подумал бог, который еще  не  сказал  ни  слова.
Хеймдалль предостерегающе посмотрел на него, потому  что  Хеймдалль  мог
слышать все мысли людей  и  богов.  Впрочем,  мысль  была  справедливая.
Только безумец может считать наградой смертельные схватки каждый день  и
воскресение из мертвых для разговоров о них каждый вечер.
   - Эйнхериар, - заговорил молчавший бог, - нужен для того, чтобы побе-
дить в Судный День.
   - Конечно, - ответил Один. Он  устремил  на  Рига  свой  единственный
глаз. Риг был искушенным, более ловким на слова, чем остальные  его  сы-
новья. Иногда он сам сомневался, чей сын Риг. Известно, что Риг  обманул
многих мужей и многих отцов заставил выращивать подкидышей. Могли он  то
же самое сделать с богами?
   - И цель Судного Дня - уничтожить зло и обновить мир? Загладить вели-
кий ущерб, от которого страдаем мы и  весь  мир  с  тех  пор,  как  умер
Бальдр ? С тех пор, как Проклятый совершил худшее из своих  злодеяний  и
стал Прикованным.
   Остальных богов это  несколько  покоробило.  Имя  Бальдpa  среди  них
больше не упоминалось, по крайней мере в присутствии  Одина.  Не  стоило
бередить старые раны.
   Риг продолжал, как всегда, холодным и ироничным тоном:
   - Но уверены мы, что победим в Судный День? Нет. Поэтому Один всячес-
ки укрепляет свое войско в Вальгалле. А с другой стороны, если мы  побе-
дим, уверены мы, что это будет лучший мир? Нет. Поскольку есть  предска-
зания, что все мы - или все вы - погибнете в этот день. Ты, Тор - от яда
lormungand'а , Всемирного Змея. Ты, Хеймдалль - от руки своего брата Ло-
ки. Про себя я не слышал пророчеств. А Один, Отец Всего Сущего, -  гово-
рят, что его всегда ждут челюсти волка Фенриса.
   - Так почему же мы так стремимся к Судному Дню? Почему никто  из  нас
не спросит себя: а что, если мир можно обновить, не разрушая его?
   Пальцы Одина сжались на древке его копья, и костяшки их побелели.
   - И последний вопрос. Мы знаем, что мы стараемся  воскресить  Бальдра
из мертвых, и Один посылал своего героя Хермота, чтобы  попытаться  вер-
нуть его к нам. Ничего не вышло. Однако существуют истории о людях,  ко-
торые были возвращены из ада, хотя и не нами.
   - Христианские истории, - прорычал Тор.
   - Даже они могут давать надежду. Я знаю, что Отец Всего Сущего разде-
ляет эту надежду. Те, кто присутствовал тогда,  могут  вспомнить.  Когда
Бальдр лежал на погребальной ладье и мы собирались поджечь ее  и  столк-
нуть в Безбрежное море, чтобы уплыла в мир Хель, тогда в