но начала межзвездные полеты, открывшие  галактику.
Несмотря на это, она осталась бедной планетой. Дело в том,  что  все  другие
планеты системы, в которую входит Земля, непригодны  для  обитания  человека
из-за чрезвычайно суровых природных условий  и  крайне  скудных  минеральных
ресурсов.  По  сравнению  с  крупными  звездными  системами,  которые  имеют
богатые, обитаемые миры, Земля выглядит бедной.
   Вот почему человек стал  главной  статьей  земного  экспорта.  Во  многие
районы галактики со старой Земли устремились опытные космонавты, инженеры  и
воины. Наемники с Земли оказались в числе наиболее крутых.
   - Меня зовут Морган Чейн,  -  сказал  он.  -  Я  занимаюсь  исследованием
метеоров. Наша база  находится  на  планете  Альто-2.  Я  забрался  чересчур
глубоко в этот проклятый пылевой ноток,  и  мой  корабль  продырявило.  Один
осколок угодил мне в бок, другие  ударили  в  привод.  Увидев,  что  вот-вот
взорвется силовая  установка,  я  успел  облачиться  в  скафандр  и  вовремя
выбраться из корабля.
   Затем Чейн добавил:
   - Нужно ли говорить, как я рад, что вы заметили  пламя  взрыва  и  пришли
сюда.
   Дайльюлло кивнул головой:
   - Хорошо. У меня еще только один вопрос... - При этом  он  отвернулся.  А
затем неожиданно как вихрь, развернулся обратно, держа  в  руке  выхваченный
из-за пояса станган.
   Чейн   молниеносно   выскочил   из    койки.    Тигриным    прыжком    со
сверхъестественной скоростью он преодолел разделявшее их расстояние,  вырвал
левой рукой оружие у Дайльюлло, а правой резко ударил по его лицу. Дайльюлло
растянулся на полу.
   Чейн навел на него станган:
   - Какая причина может мне помешать пустить в ход эту вещицу?
   Дайльюлло потрогал пальцами кровоточащую губу, посмотрел снизу на Чейна:
   - Особых причин нет, разве только та, что в оружии нет заряда.
   Чейн мрачно усмехнулся.  Но  когда  он  пробежал  пальцами  по  прикладу,
усмешка  с  лица  исчезла:  в  оружии  действительно  отсутствовал  зарядный
магазин.
   - Это была проверка, - с трудом вставая  на  ноги,  сказал  Дайльюлло.  -
Когда вы были без сознания и я устанавливал напротив  раны  лечебную  лампу,
мне пришлось потрогать  вашу  мускулатуру.  Я  уже  слышал,  что  варновские
корабли совершают рейды в сторону этого созвездия...  Я  понял,  что  вы  не
варновец... можно сбрить чудесную волосатость и прочее, но  нельзя  изменить
форму головы. И все же у вас мускулы Звездного Волка.
   - Потом мне вспомнились, - продолжал Дайльюлло, - доходившие из различных
миров слухи о землянине, который участвует в  рейдах  варновцев  и  является
тоже варновцем. Я не верил этому, да и никто не верил,  поскольку  варновцы,
будучи родом с тяжелой  планеты,  наделены  такой  силой  и  скоростью,  что
никакой землянин не сможет быть с ними на равных. Но вы можете и только  что
доказали это. Ты - Звездный Волк!
   Чейн ничего не сказал. Его взгляд  скользнул  мимо  своего  противника  к
запертой двери.
   - Сделай мне одолжение и поверь, - сказал Дайльюлло, - я не спустился  бы
сюда без уверенности в том, что ты не сможешь сделать то, что тебе  хотелось
бы сделать.
   Чейн посмотрел в его бесцветные глаза и не мог не поверить.
   - Хорошо, - сказал он. - А что дальше?
   - Я любознательный человек. Меня интересует многое  и,  в  частности,  ты
сам, - Дайльюлло присел на койку с выжидающим взглядом.
   Чейн бросил ему бесполезное оружие и тоже сел. Пока  он  раздумывал,  что
сказать, Дайльюлло мягко предупредил:
   - Только правду.
   - Еще совсем недавно я полагал, что знал правду, - начал Чейн.  -  Думал,
что я варновец. Родился я на Варне... Родители мои прибыли с Земли туда  как
миссионеры, надеясь  изменить  безнравственный  образ  жизни  варновцев.  И,
конечно же, сильная гравитация вскоре их погубила, едва не погубив  и  меня,
но я к ней приспособился, вырос среди варновцев и считал себя одним из них.
   В его голосе  прозвучало  нескрываемое  огорчение.  Дайльюлло  пристально
посмотрел на него, но ничего не сказал.
   - Недавно  варновцы  совершили  нападение  на  планету  Шандор-5.  В  нем
участвовал и я. Но из-за дележа добычи вспыхнула ссора  и,  когда  я  ударил
Ссандера, он пытался убить меня. Вместо этого  я  убил  его,  и  все  другие
варновцы бросились на меня. Я едва ушел живым.
   Чейн замолк, потом добавил:
   - Теперь мне нельзя возвращаться на Варну. Ссандер обзывал меня проклятой
земной пешкой. Это меня-то, который был, как и он, варновцем во всем,  кроме
крови. Я не могу туда возвратиться. - Чейн умолк и задумался.
   - Ты разбойничал, грабил и, несомненно, убивал вместе с  теми,  от.  кого
теперь бежишь, - сказал Дайльюлло. - Но есть ли у тебя хоть капля  раскаяния
за содеянное? Нет. Единственное, о чем ты сожалеешь, так это о том, что тебя
изгнали из их стаи. Ей богу, ты настоящий Звездный Волк!
   Чейн ничего не сказал в ответ.
   - Мы - мои люди и я - прибыли сюда  в  созвездие  Ворона  для  выполнения
работы, на которую нанялись, - вновь заговорил  Дайльюлло  спустя  некоторое
время. - Довольно опасной работы.
   - Следовательно?
   Дайльюлло смерил Чейна взглядом.
   - Ты утверждаешь, что ты варновец во всем, кроме крови. Тебе известны все
уловки Звездных Волков, а это немало. Ты мог бы мне пригодиться в этом деле.
   Чейн улыбнулся:
   - Предложение лестное... Ответ "нет".
   - Получше подумай, - сказал Дайльюлло. - И поразмышляй еще вот о чем: мои
люди тебя мгновенно прикончат, как только я им скажу, что ты Звездный Волк.
   - И вы им скажете, если я не соглашусь? Теперь пришла  очередь  Дайльюлло
улыбнуться:
   - Безжалостными могут быть не только варновцы, - и добавил. -  Во  всяком
случае тебе некуда податься. Не правда ли?
   - Некуда, - сказал Чейн и лицо его потемнело. - Действительно некуда.
   Спустя некоторое время он спросил:
   - Что заставляет вас доверять мне?
   - Доверять Звездному Волку? - встал Дайльюлло. - Уж не принимаешь  ли  ты
меня за сумасшедшего? Я доверяю  только  одному  -  твоему  пониманию  своей
гибельной ситуации, если я расскажу о тебе.
   - Предположим, - твердо взглянул на  него  Чей",  -  что  с  вами  что-то
случится и вам не удастся рассказать?
   - Тогда будет плохо... тебе. Я побеспокоюсь, чтобы  в  этом  случае  твой
маленький секрет стал автоматически известен.
   Помолчав, Чейн спросил:
   - Что за работа?
   - Рискованная. И станет еще рискованнее, если больше людей узнает  о  ней
раньше времени. А пока просто вообрази, что ты подставляешь  свою  голову  и
очень вероятно, что ее потеряешь.
   - Надо полагать, это нас не слишком опечалит. Так ведь?
   Дайльюлло пожал плечами:
   - Ну, что тебе сказать, Чейн? Ведь во всех порядочных  мирах  объявляется
праздник, когда убивают Звездного Волка.
   Чейн улыбнулся:
   - По крайней мере, мы понимаем друг друга.

3

   Ночное небо отливало серебром. Мир под названием  Харал  лежал  в  центре
созвездия, и система, в которую он входил, находилась  близко  к  туманности
Ворона. Эта великая туманность, окруженная полыхающим  созвездием,  небрежно
расползлась по небу гигантским сияющим  облаком.  Вот  почему  но  ночам  на
планете Харал всегда присутствовали мягкий свет и глубокие черные тени.
   Чейн стоял в тени корабля и смотрел на  огни  города,  сверкавшие  позади
небольшого, тихого космодрома. Огни были ярко-красного цвета и на фойе  неба
сияли огромным абажуром. Со стороны города  дул  слабый  ветер,  пропитанный
запахами острых пряностей, доносились звуки далекого гула и шума.
   Несколько часов назад Дайльюлло с другим наемником скрытно  под  покровом
ночи отправился в город на присланной хараловцами машине.
   - Всем оставаться  здесь,  -  наказал  он  людям.  -  Для  переговоров  с
нанимателями я беру Болларда и больше никого.
   Вспоминая это, Чейн улыбнулся. Те наемники, что остались, развлекались на
корабле азартными играми. И что его должно удерживать здесь?
   Под мягко светящимся небом он зашагал в направлении города. На космодроме
было темно, тихо и пустынно, если не считать  двух  приземистых  межзвездных
грузовых судов, да несколько вооруженных хараловских крейсеров  планетарного
типа. По дороге Чейн не встретил ни одного живого существа, и только однажды
мимо него со свистом пронесся  местный  трехколесный  автомобиль.  Хараловцы
были привержены к городскому образу жизни, и на ночь  в  город  возвращались
даже те, кто работал на рудниках, поставляющих  богатства  этому  миру.  Под
небом, освещенным туманностью  серебрились  в  безмолвии  сухие,  бесплодные
равнины.
   Чейна охватило волнение. Он бывал во многих незнакомых мирах,  но  всегда
Звездным Волком, а это означало, что всюду его воспринимали  как  страшного,
ненавистного врага. И вот теперь, когда он один, разве кому-нибудь придет  в
голову, что он кто угодно, только не землянин?
   Своими размерами планета Харал походит на  Землю,  и  Чейн,  привыкший  к
сильной гравитации  Варны,  почувствовал  странную  и  приятную  легкость  в
ходьбе. Но он полностью адаптировался перед тем, как войти и город.
   Его глазам предстал монолитный город, выдолбленный много  веков  назад  в
горе из черного камня. Этот город с несметным числом галерей, окоп и террас,
испускавших ярко-красный свет, с чудными горгульями, выступающими на  каждом
ярусе,  напоминал  гигантский  человеческий   муравейник,   устремленный   к
бархатистому небу туманности. Взгляд Чейна скользил все выше и  выше,  туда,
откуда несся монотонно пульсирующий гул.
   Он пошел в огромный арочный проход, сделанный в подножье  города-горы.  В
проходе были массивные металлические  двери,  которые  могли  закрываться  в
случае обороны, но, видимо, так давно не сдвигались с места и так заржавели,
что вычеканенные на них изображения правителей, воинов, танцовщиц и каких-то
странных зверей помутнели, покрылись пятнами.
   Чейн начал подниматься по широкой каменной стенке, а не по  автомобильной
дороге, которая вилась рядом. И сразу же ощутил вокруг себя  кипение  жизни,
суматошный гвалт: тут были люди и нелюди, хараловцы из человеческого рода  и
гуманоиды-аборигены, слышались самые различные голоса -  высокие  и  низкие,
гортанные и хриплые. Под ярко-красными  огнями  бурлила  толпа,  то  и  дело
расступавшаяся, чтобы пропустить очередного полосатого гуманоида,  тащившего
на базар мычавшее, неуклюжее, нелепого вида  животное.  Из  ресторанчиков  в
галереях несло дымом и запахом странной пищи, то и  дело  слышались  выкрики
бродячих уличных продавцов, предлагавших свои товары и над всем этим  висело
монотонное завывание Множества хараловских флейт, отражавшееся  многократным
эхом.
   Хараловцы человеческого происхождения были стройными, очень высокими - не
ниже семи футов. На Чейна они взирали сверху вниз  и  на  их  бледно-голубых
лицах было написано нескрываемое презрение. Женщины отворачивались от  него,
будто заметили что-то скверное, а мужчины отпускали в его  адрес  остроты  и
издевательски хохотали. Один мальчуган в  неуклюжем,  перепачканном  одеянии
увязался за Чейном, демонстрируя за его спиной, что  даже  он  на  несколько
дюймов выше взрослого землянина, тем самым подогревая язвительное хихиканье.
Эта игра была подхвачена другими подростками, и чем выше избирался Чейн, тем
длиннее становился кортеж насмешников.
   Чейн  не  обращал  на  них  внимания,  поднимаясь  все  на  новые  ярусы,
мальчишкам вскоре это наскучило и они отстал н.
   "В этом городе было бы плохо грабить, - подумал  Чейн.  -  Галереи  могут
легко стать ловушкой".
   Он вспомнил, что уже больше не варновец и ему не придется  участвовать  в
рейдах Звездных Волков.
   Около одного из прилавков Чейн  остановился  и  купил  чашечку  обжигающе
кислого хмельного напитка. Когда он закончил пить,  обслуживавший  хараловец
забрал чашку и начал демонстративно, под хохот толпы,  мыть  и  скоблить  ее
щеткой.
   Чейну вспомнилось то, что рассказывал всем о хараловцах  Дайльюлло  перед
посадкой корабля.
   Они, разумеется, являются настоящими представителями человеческого  рода,
подобно обитателям многих звездных  миров.  Когда  земляне  освоили  технику
межзвездных полетов, участники их первых экспедиции  были  страшно  поражены
тем, как много миров населено подобными им людьми.  Оказалось,  что  не  они
были пионерами освоения космоса, что еще в  очень  далекие  времена,  о  чем
можно лишь догадываться по  туманным  традициям,  существовала  раса  людей,
путешествовавших между звездами, которая и положила начало заселению  многих
систем. Однако, давление многовековой эволюции писаю различные  изменения  в
саму эту расу, примером чего являются и хараловцы.
   "Они считают, что другие народы, - предупреждал  Дайльюлло,  -  стоят  по
сравнению с ними так же низко, как их собственные аборигены. Они чрезвычайно
изолированы и испытывают неприязнь ко  всем  чужеземцам.  Будьте  вежливы  с
ними".
   И Чейн поэтому был вежлив. Не обращал внимания ни на насмешливые взгляды,
ни на презрительные высказывания в свой адрес, хотя некоторые  из  них  были
совершенно понятны, так как хараловцы  умышленно  делали  их  на  галакто  -
широко распространенном в галактике смешанном языке. Он пропустил  еще  одну
чашечку с хмельным напитком и, стараясь не смотреть на женщин,  стал  дальше
подниматься  по  каменным  дорожкам  и  ступенькам  лестниц.  Временами   он
останавливался, чтобы поглазеть на что-то необычное и интересное.  Во  время
варновских разбойных рейдов было не до достопримечательностей и теперь  Чейн
наслаждался познанием нового.
   Он попал на широкую галерею, одна сторона которой  была  целиком  открыта
небу туманности. Под ярко-красными огнями стояла небольшая толпа хараловцев,
которые что-то окружили, но что именно Чейн  не  мог  рассмотреть.  До  него
доносился странный шипящий звук, а затем взрывы хохота толпы.  Любопытствуя,
что же там происходит, Чейн осторожно, никого не задевая, протиснулся вперед
через кольцо зевак.
   Он увидел несколько гуманоидов  -  волосатых  существ,  имевших  чересчур
много рук и кроткие, глупейшие глаза.  Некоторые  из  них  держали  в  руках
сплетенные из кожи  веревки  с  необычной  петлей  на  концах.  У  двоих  из
гуманоидов веревки были привязаны к  ногам  крылатого  зверя,  находившегося
между ними. Эта полурептилия, тварь высотой до пояса человека, с  чешуйчатым
туловищем и сережками у ушей, и безумной ярости хлестала  по  воздуху  своим
зубастым клювом. Когда  зверь  делал  прыжок  в  каком-то  направлении,  его
оттаскивали назад веревкой на другой ноге. В  этот  момент  сережки  у  него
наливались яркой краснотой, и он злобно шипел.
   Высокорослые хараловцы находили сцену забавной. Они хохотали всякий  раз,
когда сережки становились малиновыми и начиналось дикое шипение.  Во  многих
мирах Чейн наблюдал, как дразнят  животных,  и  всегда  считал  это  занятие
недостойным для взрослого человека. Он  повернулся  назад,  чтобы  выйти  из
круга.
   В воздухе что-то прошелестело, и каждую из рук  Чейна  обпила  петли.  Он
покачнулся. Оказалось, что два хараловца выхватили у гуманоидов по  веревке,
свернули их и хитроумные лассо и заарканили Чейна. Раздался взрыв злорадного
хохота.
   Чейн держался спокойно, выдавил на лице улыбку. Он  обвел  взглядом  круг
веселящихся, издевательски насмешливых голубых лиц.
   - Хорошо, - сказал он на галакто, - землянин  для  вас  чудная  тварь,  а
теперь дайте мне уйти.
   Однако хараловцы не собирались так легко его отпустить. Верейка на  левой
руке Чейна дернулась  и  резко  рванула  его.  Едва  он  среагировал,  чтобы
сохранить равновесие, как в этот момент его так рванула  веревка  на  правой
руке, что он закачался.
   Разразившийся хохот заглушил далекие флейты. Зверь с сережками был забыт.
   - Послушайте, - обратился Чейн, - пошутили и хватит.
   Он подавлял в себе гнев: появлением здесь он уже нарушил приказ и было ни
к чему еще более ухудшать свое положение.
   Неожиданно руки Чейна взмыли вверх и нелепо вытянулись но  горизонтали  в
разные стороны. Это два хараловца одновременно дернули свои веревки. Один из
гуманоидов подскочил к Чейну и стал кривляться, показывая то на него, то  на
зверя  с  сережками.  Шутка,  которая  дошла  даже  до  примитивного   мозга
гуманоида, и его  потешное  кривляние  вызвали  у  голуболицых  новый  взрыв
хохота. Они смотрели то на гуманоида, то на Чейна и сотрясались от смеха.
   Чейн повернул голову к хараловцу,  веревка  которого  тянула  его  правую
руку, и мягко попросил:
   - Ну, а теперь-то мне можно уйти?
   Отпетом были резкий, болезненный рывок веревки и злорадная усмешка.
   Со всей силой и  скоростью,  на  которые  были  способны  его  варновские
мускулы, Чейн бросился на своих обидчиков. Он прыгнул к стоявшему справа  от
него хараловцу, в результате чего  веревка  другого  хараловца  слева  резко
дернулась и тот упал.
   Сблизившись вплотную с высоким изумленным хараловцем, Чейн протиснул свои
руки ему подмышки как можно дальше, затем он согнул руки так, чтобы схватить
предплечья противника, и вложил всю силу  в  цепкий  рычагообразный  захват.
Послышался глухой, сдвоенный хруст, словно при ломке мокрых  исток,  и  Чейн
отступил назад.
   Хараловец стоял с маской ужаса на лице. Его длинные  тонкие  руки  висели
как плети: обе были сломаны у плеч.
   Изумленная толпа на какой-то момент застыла  в  молчании.  Она  не  могла
поверить, что паршивая дворняжка могла неожиданно превратиться в  атакующего
тигра.
   Воспользовавшись замешательством, Чейн проскользнул между  хараловцами  и
устремился через галерею к узенькой лестнице. Толпа вышла из  оцепенения,  и
Чейн  услышал  за  спиной  хор  разъяренных  голосов.  Он  побежал   наверх,
перемахивая сразу через три ступеньки.
   Он  смеялся  на  ходу.  Не  скоро  забудется,  как  на  физиономии  этого
хараловского задиры злоба сменилась неприкрытым ужасом.
   Лестница привела к пробитому в скале темному  коридору.  Чейн  заметил  в
углу другую лестницу и бросился к  ней.  Весь  этот  город-гора  представлял
сплошной лабиринт переходов.
   Неожиданно Чейн оказался на  огромном,  залитом  красным  светом  базаре,
который, казалось, никогда не закрывался и был заполнен людьми, толкавшимися
у лавочных рядов.  Позади  одного  ларька,  где  были  выставлены  маленькие
фигурки  до  омерзения  похабных  идолов  со  змеями,  Чейн  заметил   узкий
ступенчатый спуск. Он  стал  продираться  туда  через  толпу,  встречаясь  с
удивленными взглядами голуболицых.
   Идти вверх не имело смысла: ведь так или иначе выход из этого города-горы
находился у его подножия. Чейну приходилось бывать в местах похуже и  он  не
очень-то волновался.
   Узкая лестница, по которой он спускался, неожиданно привела в  просторное
помещение в скале.  Это  был  ярко  светившийся  розовыми  огнями  небольшой
амфитеатр, по  всей  дуге  которого  сидели  одетые  в  мантии  хараловцы  и
внимательно смотрели вниз на маленькую сцену в центре внизу.
   А на ней под завывание многочисленных флейт  танцевали  три  почти  голых
девушки. Они кружились среди ощетинившихся остриями  шестидюймовых  стальных
клинков, которые торчали из пола с интервалами в пятнадцать дюймов  друг  от
друга. Стройные голубые тела то взлетали в  прыжке,  то  кружились  в  вихре
танца, едва не касаясь  босыми  ногами  страшных  клинков.  Танцуя,  девушки
отбрасывали назад спои длинные черные волосы и смеялись.
   Чейн зачарованно уставился  на  сцену.  Он  испытывал  восхищение,  почти
любовь к  этим  трем  девушкам,  которые  могли  смеяться,  танцуя  рядом  с
опасностью.
   Но вскоре он услышал приближающиеся звуки гонгов и топот ног на лестнице.
Завидев своих преследователей, он снова пустился в бега.
   Чейн не подумал, что к его преследователям мог присоединиться  кто-нибудь
с оружием. Во всяком случае до тех пор, пока не услышал жужжание стангана за
спиной.

4

   Дайльюлло сидел  в  огромном  мрачном  каменном  холле,  расположен