по
радио. Вопрос - кто передал? А тот, кто знал, что произошло на метеостанции,
и кто видел тебя в последний раз.
   - Логично, - сдержанно произнес Поспелов, ощущая, как близко он сейчас от
разгадки, через кого идет утечка информации.
   Единственным свидетелем происшествия на Одинозере  была  новый  начальник
метеостанции, агент Рим.
   - Тут что-то еще замышлялось, - продолжала  Татьяна.  -  Ворожцов  всегда
являлся, когда тебя нет на ферме. И на  этот  раз  прилетел.  Между  прочим,
чтобы наставить тебе рога. Так прямо и сказал.
   Мне кажется, намеревались устроить публичный скандал или... взять меня  в
заложники, а ферму раскрыть как базуразведоперации спецслужб.
   - Это не слишком смелое предположение? - мягко спросил Георгий.
   - Меня спас Коля. Заремба мальчика прислал для охраны...  Случайно  спас,
даже не подозревал. Он крался к дому от леса, на дурачка,  без  радиообмена.
Попал под "ромашку", село питание. А со стороны дороги шли...  пришельцы.  Я
их не обнаружила, сосредоточилась на Коле  и  обстреляла,  когда  он  был  у
забора.
   Оказывается, в это время  работала  еще  одна  наружная  камера,  снимала
пустоту вдоль дороги, но там шевелилась трава и есть три следа.  Можешь  сам
посмотреть.
   Колю они не заметили: он хорошо двигался. Но я очередь дала, затаились, а
когда вышла из дома и разобралась с этим мальчиком повернули и ушли назад. Я
время на Пленках сопоставила - все сходится.
   - Думаешь, Ворожцов с ними в сговоре?
   - Думаю, нет. Его использовали, - она печально улыбнулась. Представляешь,
я с ним наставляю тебе рога, а пришельцы спокойно входят и берут нас.
   - Извини, но зачем весь этот спектакль? Зачем ты им нужна?
   - Им не я нужна, а ты, - Татьяна вскинула мудрые,  почему-то  постаревшие
глаза. - Они бы тебя крепко привязали. Или - нет?
   - Что же станем делать с Ворожцовым? - вместо ответа спросил спросил он.
   - Это не моя забота, -  с  внезапной  неприязнью  бросила  она.  -  Ты  я
доложила.
   - Васеня его друг?
   - Не знаю, разбирайся сам. У меня инструкции, жесткий регламент.
   - Ладно тебе, не обижайся, - хотел примириться Поспелов. - Про Васеню сам
рассказал?
   - Жди, расскажет... "Банзай" сделала -  признался.  Этот  Васеня  -  кадр
любопытный.
   - Да, - протянул Георгий. - Если  еще  учитывать,  что  вчера  он  одного
торгаша зарезал и хотел повязать кровью Рема. Так что делать с Ворожцовым?
   - Пусть посидит, - смилостивилась Татьяна. - Отпустим  -  его  немедленно
уберут. Не оправдал надежд, провалил операцию.
   - Мы не общество спасения. И камеру надо освобождать, скоро потребуется.
   - Как знаешь, а я хочу спать. Разрешите отдохнуть, товарищ майор?
   Поспелов ушел на кухню, вдруг сообразив, что ему негде спать:  все  места
заняты женщинами. Остался диван в зале, но там открыт балкон и налетела туча
комарья...
   Не включая света, он сел у окна и, прикуривая, услышал,как на улице гулко
и разом залаяли собаки. Натасканные  по  программе  охранной  службы  собаки
просто так не брехали, значит, в окрестностях фермы опять  появились  чужие.
Он сунулся в коридор, чтобы взять в потайной комнате оружие и прибор ночного
видения, и заметил белое привидение - "жена" осторожно двигалась к  кухне  и
подзывала его рукой.
   - Что? - шепотом спросил Георгий.
   - Иди за мной! - так же шепотом потребовала она. - Скорее! Сейчас я  тебе
покажу, кого ты привел в дом.
   - Ну что еще ты придумала? Опять кажется?
   - Быстрее? Сейчас увидишь!
   Он поднялся вслед за ней в  чердачную  комнату,  Татьяна  отвернула  край
занавески.
   - Видишь огонь?
   - Где огонь? - за окном было темно из-за низкой облачности.  Овчарки  еще
лаяли, прыгая на забор.
   - Отблески на земле! Вспышки! На земле,  под  ее  окном.  Сигнал  подает!
Стерва...
   - Какой к черту сигнал? Кто?
   - Женщина, которую ты привел в дом!
   Поспелов встал за занавеску, с минуту вглядывался в темень земли  и  окна
своей спальни, где сейчас была Рем - ничего!
   И собаки поуспокоились, взлаивали для  острастки...  Татьяна  становилась
неврастеничкой.  Возможно,   от   одиночества   и   страха   в   "бермудском
треугольнике" не выдерживала психика,  начинались  галлюцинации,  навязчивая
подозрительность, шпиономания. Отправить бы ее в Москву вместе с Ремом...
   - Там ничего нет, - он приобнял "жену". - Успокойся, тебе почудилось...
   - Хочешь сказать, у меня что-то с головой? - она задиристо высвободилась.
- Но я видела! Вспышки через равные промежутки времени!
   - Ладно, - согласился Георгий. - Иди спать, а я тут подежурю. Иди и ни  о
чем не думай. Все будет хорошо.
   Она ушла с видом обиженной девочки, а он долго потом сидел у окна и,  как
дурак, таращился в темень, пока перед глазами и  в  самом  деле  не  поплыли
круги и вспышки - признак утомленного зрения.
   Наконец ушел в зал, намереваясь прилечь на диван и поспать хотя  бы  пару
часов, однако, покурив на балконе, понял, что и в эту ночь сна не  будет.  У
него возникло ощущение, что его постепенно, незаметно и давно вяжут по рукам
и ногам, опутывают самыми неожиданными условиями и обстоятельствами.  Причем
сети забрасывают со всех сторон: хотели захватить на  ферме  Татьяну  -  она
права, с помощью  Ворожцова  готовился  захват!  Затем  втравливают  Рема  в
обычную уголовщину, тем самым нейтрализуя  активного  агента.  Если  бы  они
хотели убрать  резидента  и  всю  агентуру  из  "бермудского  треугольника",
пожалуй, давно бы нашли способ как, попросту отстреляли бы где  угодно  -  в
сопках, на дороге или даже на крыльце дома.
   Но пришельцы его вяжут, путают, возможно,  добиваются  покорности,  чтобы
сидел и не высовывался, чтобы ощутил,  будто  они  вездесущи  и  все  могут.
Разумеется, им  не  выгодно  ликвидировать  сеть  разведслужбы,  в  открытую
вступать в конфликт  с  российскими  спецслужбами,  потому  хотят  приручить
резидента, как-и положено "гуманоидам", средствами "гуманными".
   А у Поспелова пока, кроме спорадических стычек с пришельцами,  ничего  не
получается. Нужно действие иного качества, другого порядка, поскольку  любой
его  ход,  согласованный  оперативным  планом,  давно  просчитан   и   легко
прогнозируется  пришельцами.  Следует   резко   и   неожиданно   перейти   в
наступление, ударить со стороны, откуда не ждут удара, навязать свою игру...
Но  для  этого  потребуется  разработка  особого  плана   разведмероприятий,
качественно новая агентура и сама постановка задачи.
   А пока входишь с таким предложением к  руководителям,  пока  убеждаешь  и
доказываешь, пришельцы вычислят все его замыслы, и дитя умрет, не родившись.
На это и расчет у пришельцев: они  прекрасно  изучили  структуру  и  тактику
действий спецслужб, психологическую обстановку в обществе, нужных  им  людей
используют вслепую, через официальную  прессу  давят  на  мозги  сказками  о
летающих "тарелках", пришельцах, полтергейсте и прочей чертовщине. На  сломе
идеологии оставшийся без всякой веры человек поверит во  что  угодно.  Можно
сказать,  они  обеспечили  себе   оперативный   простор,   осталось   только
парализовать работу спецслужбы в "треугольнике", что  они  сейчас  делают  и
весьма успешно. Вот уже идет утечка информации, и, ясно,  через  собственных
агентов! А каждый из них проверен и проверяется постоянно целым  специальным
аппаратом, существующим в конторе на правах внутренней контрразведки.
   В таких  условиях  начинаешь  подозревать  всех,  а  потому  лучше  всего
свернуть всю операцию своими руками, чего, собственно  и  ждет  противник...
Тут и Ворожцов может пригодиться!
   Поспелов прошел по ночному дому и спустился на  хозяйственный  этаж.  Все
эти дни "жена" держала своего пленника в аскетической  строгости,  приносила
только воду, поэтому бывший хозяин фермы ел комбикорм. Георгия он не знал  в
лицо, и если видел, то только издалека, когда присматривал за  соперником  в
Верхних Сволочах, однако тут сразу же узнал, понял, кто перед ним. В темнице
пахло мочой - на прогулки его тоже не выводили...
   Нельзя сказать, что он был замучен, затравлен, сломлен перед  Поспеловым
сидел понурый, обозленный мужик. У него еще были силы бороться за жизнь...
   - Разговор будет короткий,  -  предупредил  Георгий.  -  Есть  всего  два
варианта спастись от смерти. Строго и прилежно исполнять все мои  поручения,
и тогда я научу, что сделать, чтобы не пристрелили в  первые  же  часы,  как
только покинешь ферму. Или остаться здесь, в кладовой.
   - А остаться - надолго?
   - Пока не сожрешь весь комбикорм!А  здесь  его  полста  мешков.  Пока  не
захлебнешься в собственном дерьме, пока не превратишься в животное. Потом  я
тебя под мох спрячу.
   Ворожцов устало вздохнул, блеснул в полумраке белками глаз.
   - Н-ну, сука, вот как подставил...
   - Сам подставился.
   - Чуял ведь, что он с вами связан. В сопках каждый день рыскал.
   - С нами он не связан. Ты хоть сообразил,  кому  в  руки  попал?  Или  не
дошло?
   - Что там - не дошло...
   Поспелов установил ему на колени картонную коробку, достал лист бумаги  и
ручку.
   - В таком случае пиши. В правом верхнем углу.  Разборчиво,  не  торопись.
"Руководителю спецподразделения службы безопасности полковнику Зарембе А. В.
от гражданина Ворожцова..." Имя, отчество полностью и адрес.
   - Ворожцов начал было писать, но вдруг спохватился,  поморгал  белыми  от
мучной пыли, мохнатыми ресницами.
   - Это... такое поручение?
   - Поручение, поручение, пиши, - успокоил Георгий. - "Я,  Ворожцов  Михаил
Константинович, добровольно  даю  согласие  на  секретное  сотрудничество  в
органах  службы  безопасности  России  и  принимаю  на  себя   обязательство
добросовестно выполнять все порученные мне задания и хранить государственную
и служебную тайну". Число и роспись. Впрочем, нет, только роспись.  Число  я
поставлю то, которое нужно.
   Он сидел, хлопал глазами и никак не мог выдавить слова, будто ему сделали
"банзай". Это было лишним доказательством, что использовали  его  втемную  и
действительно подставили, как дурачка.
   - Что ты рот разинул? Пиши! - поторопил Поспелов. - Тебе еще много  бумаг
придется писать, до самого утра.
   Ворожцов потряс головой, скинул коробку с колен.
   - - Нет, не буду! Я тебе... Я вам такой подписки не дам. Я  думал,  ты...
думал, вы из банды. А вы...
   - Значит, будь я из банды, ты бы согласился на сотрудничество?.
   Георгий невозмутимо поставил ему на колени коробку, положил бумагу.
   - Они... Они банду не трогают!
   - Кто, - они?
   - Ну эти, пришельцы. Если я буду работать на  тебя,  на  КГБ,  они  сразу
узнают!
   Нет, я лучше буду комбикорм жрать!
   - Не будешь. Я его свиньям скормлю. Пиши!
   - Да ты не знаешь, какие это звери!Они же нелюди! -  в  глазах  Ворожцова
появился болезненный блеск - точно такой же, как был у Татьяны. - Против них
не пойду! Они  вот  сейчас  могут  нас  подслушивать!  Запросто!  Они  мысли
читают!.. Нас ведь считают за животных и потому делают что хотят. Сам видел,
как трех мужиков живьем камнями завалили и улетели.
   - На чем улетели? - между прочим спросил Поспелов.
   - На вертолете! Мужиков этих вытащили и под осыпь, - он перещел на шепот.
- Одного я узнал, егерь из Нижних Сволочей. Он тут берлогу  нашел,  рядом  с
фермой, летел за медведем... Потом этот вертолет искали - не нашли.
   - Как же ты там оказался?
   - Березу искал, карельскую... Смотрю, на сопку вертолет  садится.  Думал,
лесники меня выследили. Спрятался в снег.
   - Место на карте покажешь?
   Ворожцов огляделся, зашептал:
   - Покажу, если про меня никому!.. Я один свидетель, потому меня  сразу...
Они же не первый раз сюда прилетают!
   - Куда - сюда?
   - На Землю!.. В войну тут такое было!
   Матушка рассказывала. Думаешь, откуда взялась  Долина  Смерти?  Там  наши
стояли и немцы. А они прилетели на сво„м корабле и зависли в  воздухе.  Наши
подумали, немецкий самолет, а немцы - что наш. И с двух сторон по  нему  как
ударили! Ну тогда и пришельцы чем-то ударили. То ли газом, то  ли  еще  чем.
Кто как стоял, так и умер. Без звука! До весны трупы стояли.
   - Эти сказки я уже слышал, - Георгий вложил ручку в его вспотевшую  руку.
- Давай, Михаил Константинович, пиши бумагу.  И  не  шепчи,  говори  громко.
Здесь есть микрофон, только мой. И все, что ты уже  рассказал,  записано  на
пленку. Могу дать послушать. А не напишешь бумагу, я случайно  эту  пленочку
потеряю. И пусть ее пришельцы послушают.
   Ворожцов ссутулился и сквозь  мучную  пыль  на  лице  проступила  тяжелая
багровость.
   - Н-ну ты... тоже, как пришелец.
   - С кем поведешься, от того и наберешься.
   - А какое мне будет поручение? За ними следить?
   - Что ты наследишь? Уже сейчас  в  штаны  навалил...  На  днях  мне  надо
уезжать отсюда, а я никак не могу найти Васеню.
   - Его и искать нечего! - слегка воепрял Ворожцов. - Он в Нижних  Сволочах
живет...
   - Жил, - поправил Георгий. - Да  позавчера  зарезал  одного  приезжего  и
сбежал. А этот приезжий был... в общем, нашим человеком.
   - Васеню я найду! - он обтер руку о штаны и примерился ручкой к бумаге. Я
его, урода, из-под земли достану.
   - Достань. И привези мне живого. Он обязательно спросит, как  ты  с  моей
женой тут поразвлекался, скажи, плохо дело. Потому что  это  не  фермеры,  а
сотрудники службы безопасности. И в самый неподходящий момент явился один из
них, молодой парень.
   Тебе пришлось стрелять по нему из автомата и бежать. Ты не  знаешь,  убил
или нет, но тебя теперь ищут.
   - Он поверит?..
   - Сначала поверит. Сразу же проси помощи, чтобы спрятал тебя  в  надежное
место на неделю-две. Дескать, знаешь, что КГБ скоро отсюда уедет:  моя  жена
проговорилась.
   И надо пересидеть это время. - Поспелов  толкнул  руку  Ворожцова.  -  Ты
пиши. Слушай и пиши... Потом Васеня оставит  тебя  одного  или  под  чьим-то
присмотром и уедет или уйдет. А когда вернется, скорее  всего,  скажет,  что
нашел место, где можно спрятаться, и поведет тебя. В этот момент его и нужно
взять. Не знаю, как хочешь, но чтобы доставил его мне живого.  Сделаешь  все
как я сказал, - он продиктовал последние строчки и забрал расписку,  положил
в карман. - Не сделаешь - пришельцы тебя спрячут под камни, как тех  мужиков
с вертолета. Я даже рук марать не стану.
   Георгий достал еще один лист бумаги, положил на коробку - Ворожцов глянул
на него с тоскливым страданием.
   - Ничего, потрудись еще. Сейчас уже будет легче. Напишешь все о  себе,  о
Васене и его окружении. Подробно и мелким почерком. Бумаги мало. А под  утро
я тебя отпущу.
   Он не стал даже запирать темницу, притворил дверь и  поднялся  наверх.  В
коридоре и  на  кухне  почему-то  горел  свет,  а  дверь  в  спальню  "жены"
распахнута настежь. И никого  не  видать.  Нигде!Поспелов  заглянул  в  свою
комнату - Рем спала,  свернувшись  калачиком  под  простыней,  ветер  сквозь
открытую форточку вздувал легкую занавеску...
   - Георгий? - вдруг послышался голос  Татьяны  с  чердачной  лестницы.  О,
Господи...
   Я так напугалась... Везде свет горит, а тебя нет.
   Дверь черного хода тоже была открыта настежь  и  сквозняком  выдувало  на
улицу марлевую занавесь, повешенную от комаров...
   В тот же вечер, когда Заремба  вернулся  из  Карелии  и,  не  заглянув  в
контору, уехал домой, в одиннадцатом часу внезапно позвонил физик  Меркулов,
чего никогда не позволял себе. И звонил по спецсвязи - значит, сидел  еще  в
конторе и, видимо, ждал возвращения начальника. Всегда вежливый и  несколько
самоуглубленный физик говорил возбужденно и не  просил,  а  требовал,  чтобы
Заремба приехал сейчас на работу. Полковник не отказывался, не выяснял  сути
дела, только спросил, нельзя ли встречу отложить до утра, и  получил  ответ,
еще более настораживающий:
   - Утром, Александр Васильевич, нужно принять решение.
   Если Меркулов заволновался,  значит  неспроста,  и  Заремба,  уже  хорошо
полечивший язву пивом, уселся за руль своей "девятки" и покатил в контору.
   Ученые-физики у Зарембы появились, когда грянул гром Чернобыльской АЭС.
   Подбирали их из числа сотрудников многочисленных тогда НИИ и КБ оборонной
промышленности, производящей ядерное оружие. Это были отличные  специалисты,
кандидаты  и  доктора,  ученые-практики  с  аналитическим  мышлением,  но  в
большинстве  своем  очень  далекие  от  оперативной   работы.   Они   делали
основательные экспертизы и заключения, умели излагать их популярным языком и
становились  совершенно  беспомощными,  когда  дело   касалось   конкретного
оперативного действия. Переучить их оказалось невозможно, и  потому  военные
звания к ним так  и  не  пристали  они  остались  просто  физиками.  Кстати
сказать, и звания  им  давали  только  низшие,  не  то  что  комсомольцам  и
партийцам, переведенным в службу  безопасности:  как  был  Меркулов  старшим
лейтенантом запаса, так и пришел в  контору.  Седовласый  доктор  наук  едва
выслужился до майора.
   С Зарембой его сближала некая схожесть судьбы. Разве что полковник пришел
служить в двадцать пять лет, успел переучиться в спецшколе, однако  тоже  до
этого  работал  в  оборонном  НИИ,  защитил  кандидатскую   и   впоследствии
докторскую  диссертации   по   технологической   безопасности   производства
химического ибактерологического оружия.
   Дежурный опер в приемной, как всегда,  смотрел  телевизор,  а  физик,  не
выпуская из рук своих сверхсекретных папок, накручивал километры, расхаживая
взад-вперед торопливым, сбивчивым шагом сильно взволнованного человека.
   - Наконец-то! - выдохнул он облегченно. - Слава Богу!
   Заремба впустил его в свой кабинет, запер дверь  и  сразу  же  сунулся  к
холодильнику за  пивом:  возбуждение  Меркулова  передавалось,  как  ядерное
излучение, и сразу же заныла приглушенная было язва...
   - Ну, чего ты, рома? - напустил он цыганскую веселость.  -  Садись,  пиво
попьем, пожар в груди потушим...
   Потушить ядерный котел физика ничем  было  невозможно.  Меркулов  грохнул
папками по столу, сел, но снова вскочил, забегал, меняя одни очки на другие.
   - Я не паникер, Александр Васильевич! Я специалист  и  хорошо  знаю  свое
дело!
   - А кто же в этом сомневается, дорогой! - засмеялся полковник. -  Кто  же
тебя так разогрел? Кто обидел?
   - Да никто, - несколько смутился физик. - Я сам себя... Нужно  немедленно
остановить эксперимент на втором энергоблоке Ленинградской АЭС! Немедленно!
   Иначе завтра, максимум послезавтра будет еще один Чернобыль!
   - Что за эксперимент? Кто проводит?Почему? С какой целью? - выдал очередь
вопросов Заремба.
   - Вот, я так и  знал!  -  задергался  Меркулов.  -  Обязательно  появятся
вопросы!
   Поэтому нужна была неотложная  встреча.  Я  все  обосную,  все  докажу  с
цифрами и фактами. Запланированная диверсия. Докажу!
   - Давай. А то ты начал с конца, с вывода.
   - Мне можно верить на слово, Александр Васильевич!
   - Я-то могу поверить, - спокойно  отпарировал  полковник.  -  Но  мне  же
придется идти наверх обученным и вооруженным до зубов. Так что давай,  рома,
по порядку и с самого начала. Да с холодной головой, как  советовал  товарищ
Дзержинский.
   Меркулов перетасовал папки и снова смутился.
   - Если с начала, то я сбегаю в кабинет. Там материалы остались, думал, не
пригодятся...
   - Ничего, я подожду, - Заремба отхлебнул пива.
   Едва физик скрылся за дверью, полковник вызвал дежурного по селектору.
   - Объяви "Грозу" по ядерным  объектам,  -  распорядился  он.  -  Поднимай
опергруппу, службу обеспечения, закажи  борт  на  Питер.  В  общем,  все  по
расписанию. И жди команды.
   - Опергруппа только что прилетела с "Грозы", - посетовал тот.
   - Я тоже с "Грозы"! - зарычал Заремба, что делал  лишь  в  исключительных
случаях.
   - А если этих  оболтусов  собрать  невозможно,  переведу  на  казарменное
положение!
   День и ночь под ружьем стоять будут!
   Дежурный сделал паузу, как бы ожидая спада гневной  волны  начальника,  и
осторожно заметил:
   - Т