ебя занятие
поприличнее, чем размораживание холодильника или взбивание подушек.  -
Фугвиц сиганул к  потолку  и  уцепился  лапой  за  люстру.  Теперь  он
смахивал на самую синюю и уродливую обезьяну на свете.
   - Ну, может быть... -  Джон-Томовы  пальцы  рассеянно  прошлись  по
струнам дуары. Поплывший по кухне звук был меланхоличен, но все же  не
лишен надежды. - Может, я пытался не слишком  рьяно.  Может,  довольно
ждать у моря погоды, пора самому поискать себе занятие?
   - Вот именно! - обрадовался Фугвиц. - Атака, а не  оборона!  -  Он,
тревожа осветительные чары, заметался по потолку. - И если тебе  снова
понадобится что-нибудь отполировать, зови меня не раздумывая! Взамен я
попрошу сущий пустяк: когда ты наконец совершишь фатальную  ошибку,  я
первым  отведаю  твоих  мозгов,  идет?  Уверен,  у  них  деликатный  и
исключительно сладкий вкус.
   - Ладно, если дойдет до этого, я уж позабочусь, чтобы в очереди  ты
был первым, - сухо пообещал Джон-Том.
   - В таком случае, господин Меривезер, дозволь пожелать  тебе  всего
наилучшего.
   И с этими словами нечисть превратилась в синий парок.
   - До свидания, Фугвиц. И... спасибо.
   - Не за что, - ответил пар. - Психотерапия - мое хобби. Знал бы ты,
сколько демонов и чертей страдают глубокими неврозами!
   Парок свернулся в спираль и просочился в ближайший рожок люстры. На
мгновение свет в кухне приобрел светло-голубой  оттенок  -  это  демон
испытывал  на   прочность   чары   Джон-Тома.   Слегка   разочарованно
прозвучало: "А, черт!" - и вновь люстра засияла чистым  белым  светом.
Фугвиц ушел.
   Ушел и Джон-Том -  за  дверь,  по  коридору,  к  выходу.  По  спине
легонько постукивала дуара, ноги решительно несли его прочь от дома, к
берегу реки. На радужном плаще искрилось солнце. Поступь была легка  и
упруга, как в юные  годы,  -  и  не  только  благодаря  присутствию  в
башмаках стальных пружин,  усиленных  таинственными  металлургическими
заклинаниями.
   - Мадж! Мадж, вставай!
   Он заколотил в дверь, выходящую прямо на берег.
   Не дождавшись отклика, отступил и  запел.  Через  несколько  секунд
раздался скрежет засова.
   Дверь распахнулась,  и  Джон-Том  шагнул  через  порог  -  пришлось
согнуться в три погибели, чтобы не треснуться о притолоку. Дверь  была
рассчитана на взрослых выдр, ей бы еще фута два высоты, тогда  и  люди
не были бы в претензии.
   Потолки были повыше, но все-таки пришлось  двигаться  согнувшись  и
старательно избегать подвешенных к  сводам  деталям  интерьера.  Лампы
светили еле-еле; чаропевец сильно щурился.
   - Мадж! Мадж!
   Выдра не оказалось в кухне с круглыми оконцами  на  реку  и  грубой
приземистой мебелью. Не нашел его Джон-Том и в гостиной.
   Мадж находился в спальне - лежал буквой  S  на  бесформенной  груде
постельного белья. Комната хранила отметины и Виджиного  стремления  к
чистоте и порядку, и анархических вкусов ее благоверного.
   - Мадж, поднимайся.
   - Мф-ф... Че? - Выдр перекатился на спину,  одурело  заморгал,  усы
задергались. С головы свалился ночной колпак ручной вязки. - Кореш, ты
че тут делаешь? Не видишь, я  дрыхну  без  задних  лап,  любовные  сны
смотрю...
   Джон-Том состроил гримасу и указал на  единственное  окно  -  через
него лился свет.
   - День в разгаре.
   - В разгаре?.. - Заспанный выдр невидяще уставился на  прикроватный
столик. - А скока времени-то?
   - Полвосьмого. Вставай.
   - Полвосьмого! У_т_р_а? - Ворча,  Мадж  даже  не  сполз  -  стек  с
кровати. - И за че вы, людишки, так солнечный свет любите, не возьму в
толк.
   - Давай шевели хвостом, - нетерпеливо понукал чаропевец.
   - Ладно, ладно. Не ори на своих. - Мадж протер красноватые глаза  и
выпрямился. - С чего такая клепаная спешка?
   Джон-Том не искал стул -  знал,  что  в  этом  логове  не  найдется
сиденья, способного выдержать его вес. Он очень осторожно опустился на
край постели. Рама отсутствовала - матрас лежал прямо на циновке.
   - Мадж, я знаю, скука одолела тебя ничуть не меньше  моего.  Сам  в
этом не далее как вчера признался.
   Его приятель потянулся - так выгнул  спину,  что  едва  не  воткнул
голову между собственными ногами. Мало кто из невыдр мог бы  повторить
это чудо  позвоночной  акробатики.   Хребет   Джон-Тома   сочувственно
дрогнул.
   - Так че, ты меня только для того и оторвал от сладкого  сна,  чтоб
об этом напомнить?
   - Сегодня утром я, как велела Талея, прибирался в доме  и...  Мадж,
послушай. - Джон-Том подсел ближе к настороженно глядящему другу. - Мы
уже сколько  лет  торчим  тут  безвылазно.   Ничего   интересного   не
происходит. Разве что Банкан сбежал с Нииной и Сквиллом и у  них  было
небольшое приключеньице.
   - Небольшое приключеньице?! - возмущенно тявкнул  Мадж.  -  Да  они
полдесятка раз едва не окочурились! Клепаные сучьи дети! Совсем от лап
отбились, взрослых не уважают!
   - Знаю, - успокоительно произнес Джон-Том. -  Но  они  сделали  то,
ради чего уходили, и вернулись целыми и  невредимыми.  Ты  их  историю
слышал. Неужели она тебя не взволновала, неужели  тебе  не  захотелось
тряхнуть стариной, посмотреть, что творится в дальних уголках света?
   - Фигня там творится, кореш.
   - Ты же понимаешь, что я имею в виду.
   - Эт точно, понимаю. - Выдр зевнул, продемонстрировав острые  зубы,
и лениво почесал в  паху.  -  Боюсь,  чувак,  я  слишком  сдружился  с
коечкой. И вдобавок нигде не требуются волонтеры. Ну, ты понимаешь, че
я имею в виду.
   - Ты прав, может быть, ничего важного в мире  и  не  происходит,  -
согласился Джон-Том. - Но Клотагорб вечно занят по горло, да  и  сдает
он с годами. Наверное, за всем уследить он не в состоянии.  А  ну  как
проглядел проблемку-другую, вот к чему я клоню.
   - Я ваще не врубаюсь, как этот твердокожий дотянул до наших дней, -
удивился Мадж. - Три стольника! Четыре! Поглядишь на  него  -  никакой
разницы не заметишь. Черепахи не шибко стареют. Да к тому же  клепаная
спина ему, кажись, никада не причиняет хлопот. Так несправедливо.
   - Но ему  приходится  день-деньской  таскать  на  себе  панцирь,  -
напомнил другу Джон-Том. - Это тоже несправедливо. Проведать его,  что
ли, спросить, не чувствует ли он где-нибудь непорядок? Не могу  больше
сидеть сиднем, помогать по дому и отгонять  чарами  заурядные  детские
болезни и  бытовых  паразитов.  Осточертело  играть  на  вечеринках  и
праздниках. Мадж, я скучаю по былым треволнениям!
   Выдр задумчиво посмотрел на него.
   - Ты че, про те треволнения, када не  знаешь,  раздавят  тебя,  как
жука, или глотку перережут, или ритуально разорвут на  кусочки?  Таких
тебе треволнений подавай? Приятных воспоминаний, чувак, вот че я  тебе
на это пожелаю.
   - Нет, Мадж, ты ведь не от чистого сердца говоришь.  Я  знаю,  тебя
тоже тоска заела! Не меньше, чем меня.
   - Понятное дело, скучно. До мозга моих клепаных костей,  чувак.  Но
нет таких приключений, ради  которых  стоило  бы  рисковать  спокойной
житухой и хорошим самочувствием.
   - Ну, хоть бы пустяковое, а, Мадж? -  взмолился  Джон-Том.  -  Ради
которого не надо забредать на  край  света  и  подвергаться  серьезным
опасностям. Так, пустяковая перемена мест, увеселительная прогулка.
   - А как же трижды обожаемая Талея?
   - Я ей записку оставлю. Она поймет.
   - Ну, еще б не поняла. Записку! А я для Виджи сочиню. До  свиданья,
крошка. Ушли за приключениями, к концу года вернемся, не скучай.  Ага,
ей это понравится.
   - Она простит. - Джон-Том  излучал  фальшивую  уверенность.  -  Обе
простят. Как будто мы так уже не уходили.
   - Чувак, ты напряги мозги. То было давно. Еще  как  давно.  Сдается
мне,  по  части  ожидания  мужей  наши  супружницы  слишком  долго  не
практиковались.
   - Мадж, у меня нет выбора,  -  с  жаром  убеждал  Джон-Том.  -  Это
сильнее меня, против естества не пойдешь. Да и ты не будешь  отрицать,
что испытываешь точно такие же чувства. - Он поднялся. - Пошли.
   - Пошли? - Выдр облизал губы. - Куда пошли, кореш? Щас  полвосьмого
утра.
   - Семь сорок  две.  -  Джон-Том  задержался  в  дверях  спальни.  -
Клотагорба навестим, куда же еще? Где-то что-то наверняка  происходит.
Какая-нибудь пустячная, случайная-преслучайная  катастрофка  только  и
ждет, когда ее устранят чаропесенкой-другой.
   - Ага, а какой-нибудь масенький ножичек тока и  ждет,  чтоб  влезть
мне между ребер, - проворчал выдр. - Ну да ладно. Вижу, ты от меня  ни
за че не отцепишься, дай хоть маленько времени - одеться, - и я тебе в
угоду  пожертвую  шикарным  сном.  -  Он  погрозил  долговязому  другу
коротким пальцем. - Парень, но я тебя  предупреждаю.  Не  собираюсь  с
дурацкой улыбкой на роже глядеть,  как  ты  кладешь  жисть  на  алтарь
смертельной опасности, чтоб потешить идиотское тайное влечение.
   - Обещаю, Мадж, никаких опасностей не будет. У  меня  тоже  жена  и
ребенок, между прочим.
   - Ага. К ним бы в придачу мозгов капельку.
   Выдр громко выругался, пытаясь влезть в непокорные шорты.


Глава 3

   Грандиозный   старый   дуб   по-прежнему   высился   над   поляной,
безмятежный, как сама вечность. Громадные скрюченные  узловатые  корни
мощно зарывались в землю будто  хотели  ухватиться  за  ядро  планеты.
Древо казалось бесстрастным и неколебимым, неподвластным  времени  или
силам природы.
   Чего нельзя было сказать о его обитателе, понял Джон-Том, когда они
с Маджем приблизились. Как и  дом  чаропевца,  это  дерево  было  куда
просторнее, чем выглядело снаружи, - благодаря великолепным чарам  для
распирания  пространства,  изобретенным   древним   колдуном   еще   в
молодости.
   К дверям вела грубая дорожка  из  плитки.  Джон-Том  остановился  у
входа, потянулся к выступающей из коры кнопке.
   - Э, чувак, погодь-ка, - Мадж поднял лапу. - Это че?
   - Правильно я говорю, давненько ты сюда не заглядывал.  Идея  взята
из моего родного мира. Я подробно изложил ее Клотагорбу, и он, похоже,
все понял верно. Называется - дверной звонок. Куда лучше, чем колотить
в дверь. Правда, я не уверен, что он действует.
   Джон-Том вдавил белую кнопку указательным пальцем.
   В глубине Древа хором грянули духовые трубы,  впечатляюще  исполнив
приветственный    туш.    Одновременно    материализовался     секстет
очаровательных певчих птах и на птичьем языке,  напомнившем  Джон-Тому
латынь, поприветствовал гостей. Трубы умолкли, птицы исчезли, а вместо
них по бокам портала взвились две черные тучки величиной с петуха. Над
дорожай раскатился гром, миниатюрные молнии ударили в табличку посреди
двери, осветив надпись.
   Атмосферные  герольды  побелели   и   приобрели   невинный   облик,
крошечная, не шире  талии  Джон-Тома,  радуга  протянулась  от  одного
пышного облачка к другому, образовав сияющую дугу. Когда  в  невидимой
дали  затихло  эхо  последней  трубы,  радуга   вместе   с   облачками
раскололась   на   мириады   осколков,   осыпав   посетителей   дождем
разноцветных призрачных блесток.
   -  Мне,  наверное,  не  стоило  подначивать  старика,  -  прошептал
Джон-Том, когда дверь приглашающе отворилась.  -  Кажется,  он  слегка
перестарался.
   Сразу за дверью стоял некто коренастый, просто одетый и смотрел  на
гостей. Джон-Том глубоко вздохнул. Клотагорб - не из тех хозяев, с кем
работнику приятно иметь дело. Подмастерьев-черепах он менял чаще,  чем
страдающий насморком слон пузырьки с каплями.
   Ленивец медленно захлопал веками и старательно проговорил:
   - Я Горпул, подмастерье Клотагорба. Я...
   - Ладно, Горпул, не утруждай себя формальностями, я  тебя  знаю.  -
Джон-Том указал на  спутника,  с  любопытством  глядевшего  на  нового
ученика. - Это Мадж, мой друг.
   - Горпул, - тявкнул Мадж. - Ну и имечко!
   Ленивец был медлителен, но не туп.
   - Забавно это слышать от того, кто носит имя Мадж. - Горпул поманил
пришедших  за  собой.  -  Входите,  господин  Джон-Том.  И   друг,   -
неодобрительно добавил он.
   Поиски  Клотагорба  в  нескольких  студиях  и  огромной  библиотеке
желаемого результата не дали. Когда он наконец  появился  в  гостиной,
стало ясно, что его оторвали от сна.
   - Джон-Том, что ты сегодня здесь делаешь?
   Черепах зевнул, распялив клюв во всю ширь.
   - Что значит - сегодня, учитель?
   - Нынче же Криксксос.
   - Эт када сосут с криком?
   Колдун глянул поверх очков на Джон-Томова спутника.
   - А, выдр, - пробормотал он, как будто этим словом объяснялось все.
Впрочем, так оно и было. Черепах снова посмотрел на высокого человека.
- Криксксос - один  из  самых  главных  праздников  у  колдунов.  Пора
созерцания  великих  тайн,  изучения  высшей   плоскости,   осмысления
наиважнейших  проблем  времени  и  пространства,  день   незамутненных
помыслов  и  благородных  устремлений.  -  Говоря,  он  жестикулировал
толстопалой лапой. - В то утро,  когда  все  серьезные  чернокнижники,
волшебники   и   чаропевцы   должны   посвящать   себя   герметической
медитации...
   - Прошу извинить, учитель. Я не догадался  заглянуть  в  календарь.
Знаете, столько дел навалилось...
   - Это я уже заметил. - Черепах взирал уже не так строго.  -  Ладно,
не имеет значения. Раз уж вы пришли, садитесь и  чувствуйте  себя  как
дома. - Он оглянулся на ленивца: - Горпул, возвращайся к уборке.
   - Да, мастер.
   Ленивец ушаркал в коридор.
   Клотагорб тяжко опустился в кресло с сильно вогнутой, по форме  его
панциря, спинкой.
   - У меня еще не было ученика более нерасторопного, чем этот Горпул.
   - Я как раз хотел спросить,  -  проговорил  Джон-Том,  -  почему  -
ленивец?
   - Все очень просто, юноша. У него великолепная память и ясный ум, и
он не лишен задатков прилежного ученика. Чем разительно отличается  от
моих  прежних  подмастерьев,  у  которых,  как  правило,  между  ушами
располагался кусок бисквитного пирога. У Горпула лишь один  недостаток
- на любое простенькое поручение он тратит вдвое больше  времени,  чем
любой из его бестолковых предшественников.
   Колдун надолго уставился в потолок.
   - Возможно, когда-нибудь  я  все-таки  найду  ученика,  сочетающего
расторопность  и  добросовестность  с  умением  шевелить  мозгами.  Не
исключено, что это будет сообразительный выдр.
   Он оценивающе  сощурился  на  Маджа.  Тот  вольготно  раскинулся  в
кресле,  короткие  нижние  лапы  -  врастопырку,  грязная  жилетка   -
нараспашку, палец - в носу.
   - А может быть, и нет,  -  задумчиво  заключил  волшебник  и  снова
перенес свое внимание на Джон-Тома. - Итак, что же стряслось, если  ты
забыл даже о Криксксосе и отвлек меня от созерцания?
   Джон-Том взглянул на Маджа, но тот мастерски  игнорировал  это.  Не
найдя поддержки, чаропевец с надеждой посмотрел на черепаха.
   - Сказать по правде, учитель, ничего особенного.
   - Ну, давай же, юноша, выкладывай. Поделись со старым Клотагорбом.
   - Я просто пришел. В этом-то и заключается проблема. В том, что нет
никаких проблем. Нигде.
   Во взоре Клотагорба читалось сомнение.
   - Не возьму в  толк,  почему  такое  положение  вещей  ты  находишь
тревожным.
   - Если честно, мы с Маджем страдаем от скуки.
   - А, вот оно что! - Физиономия колдуна прояснилась. Применительно к
Клотагорбу это  означало,  что  его  кожа  приобрела  на  миг  светлый
оттенок. - М-да, не  самая  редкая  хворь  среди  индивидуумов  твоего
возраста и психоэмоционального типа. Я-то, само  собой,  неуязвим  для
детских болезней. Надо полагать, у тебя  уже  есть  план  эффективного
курса лечения?
   Джон-Том ерзал, пока не очутился на самом краю сиденья.
   - Учитель, все это, сказать по правде, сущие пустяки. Нам бы решить
какую-нибудь легкую  задачку,  достойную  внимания  чаропевца.  Ничего
радикального, никакого риска для жизни и длительных  отлучек,  -  так,
разнообразия ради...
   Сняв очки и протирая их тряпицей, извлеченной из выдвижного  ящичка
в панцире, Клотагорб молвил:
   - Я всей душой хочу помочь тебе, юноша, но сейчас,  насколько  могу
судить,  в  мире  все  спокойно.  Правда,  есть  слабенькое   ощущение
малозначительного кризиса, но ты же говоришь, что надолго покидать дом
не желаешь... - Он пожал плечами, качнув панцирем. -  А  сейчас  прошу
меня извинить - я бы хотел вернуться к глубокой медитации, из  которой
меня вырвало ваше столь несвоевременное вторжение.
   - Ага, чувак, давай оставим его в  покое.  -  Мадж  соскользнул  со
стула. - Я вполне готов вернуться в любимую кроватку, вот так.
   - Но мы же согласны! - возразил Джон-Том.
   Выдр шагал, пока не оказался нос к носу с сидящим человеком.
   - Слушай, шеф, че я тебе присоветую. Ты спрашивал его  чародейство,
нет ли где какой халтурки для нас, и он ответил, что  нет.  И  чего  б
тебе не оставить нас обоих в покое и не вернуться к своим кастрюлям?
   - Нет! Должно же  ч_т_о-т_о  быть.  Хоть  что-нибудь!  -  настаивал
Джон-Том, умоляюще глядя на волшебника.
   - Ну-у... - протянул тот, насаживая  очки  на  клюв.  -  Есть  одна
проблемка. Совершеннейший пустяк.
   - Хоть что-нибудь! - заклинал Джон-Том.
   Клотагорб глядел на него задумчиво.
   - Дело касается музыки.
   - Вот видишь! - Ликующий чаропевец посмотрел на Маджа. - Что-нибудь
простенькое, чтобы мы справились без особых затруднений.
   - Гладко было на бумаге... - пробормотал выдр.
   - Однако я не знаю, решаема ли эта проблема в принципе, - размышлял
черепах вслух, - а если решаема, стоит ли она хотя бы обдумывания.
   - Рассказывайте! - торопил Джон-Том.
   Волшебник сосредоточился.
   - Как я  понимаю,  в  музыкальной  структуре  мироздания  появилось
незначительное нарушение.
   - Нарушение в музыкальной структуре? Только и всего-то?
   - Я тебя предупредил.
   -  Нарушение  в  музыкальной  структуре...  А   вы   уверены,   что
какой-нибудь деревне не грозит гибель, или не ведется подкоп под гору,
или яростное чудовище не затеяло взбеситься?
   - Боюсь, что нет.
   - Мне кажется, на  такую  ерунду  не  стоит  и  чаропесни  тратить.
Максимум задачка для начинающего адепта.
   - Юноша, или берись - или уходи.
   Джон-Том размышлял.
   - Неужели больше ничего нет?
   Клотагорб отрицательно покачал головой, и тогда его младший партнер
решился:
   - Ну, так и быть. Рассказывайте.
   - Пожалуй, слово "нарушение" в данном контексте выглядит  несколько
расплывчато. Явление... гм...  весьма  специфичное.  Мне  удалось  его
изолировать, то есть, кажется, оно  изолировалось  само.  Что  до  его
эстетической оценки -  это  не  моя  компетенция.  Мне,  так  сказать,
медведь на ухо наступил. То есть наступил бы, если бы я обладал ушами.
И если бы путался под лапами у медведей.
   Клотагорб захихикал, довольный собственной шуткой.
   - Вот он, наш Клотагорб,  -  тихонько  засвидетельствовал  Мадж.  -
Целая куча неудержимого веселья.
   - Не спорю, не спорю. - Волшебник, настроясь на  шутливый  лад,  не
обиделся на шпильку. - Итак, я полагаю, вы бы не  отказались  на  него
взглянуть?
   - Взглянуть?
   У Джон-Тома полезли кверху брови.
   Клотагорб оставил кресло и поманил гостей за  собой.  Они  пошли  в
глубь спирального лабиринта, пронизывавшего Древо.
   Предмет немногословного обсуждения бездельничал в алькове  рядом  с
мастерской, грелся в мистической атмосфере,  как  ящерка  в  солнечных
лучах  на  раскаленном  камне.  Когда  хозяин   дома   и   его   гости
приблизились, стайка радужно искрящихся  нот  шевельнулась,  поймав  и
отбросив рассеянный свет. "Призрачное сияние, -  подумал  Джон-Том.  -
Мерцающее  "нездесь",   существующее   на   самом   краю   зрительного
восприятия,  слабая  фосфоресценция,  едва  уловимая  для  палочек   и
колбочек глаза".
   Явление висело  перед  ними  отсветом  северного  сияния.  Внезапно
крапинки заметались и перегруппировались. При этом  альков  заполнился
музыкой, приятной, грустной и скоротечной.
   - Не очень четко видно, - произнес Джон-Том, - но красиво. Что это?
   - Как - что? - спросил волшебник. - Музыка. А чем  еще,  по-твоему,
это может быть? Акустическое построение.  Гармоническая  конвергенция.
Звукова