- Крисп! - гаркнули они хором, грозными и низкими голосами!
   "Крисп!" - подхватила толпа, за исключением нескольких глухарей, которые,
как водится, не разобрав его имени, выкрикнули: "Приск!"
   "Ты победил еси, Крисп!" - раздался  старинный  видесский  приветственный
клич. "Многая лета Автократору Криспу!" "Ты победил еси!" "Крисп!"
   Крисп припомнил опьяняющее чувство, которое охватило  его  несколько  лет
назад, когда вельможи в Палате Девятнадцати лож выкрикивали  его  имя  после
победы над Бешевом, могучим борцом из Кубрата. Теперь это чувство  вернулось
вновь, стократ усиленное, ибо на сей раз орал  не  зал,  но  целая  площадь.
Воодушевленный всеобщим ликованием, Крисп забыл об усталости.
   - Народ провозгласил тебя императором, Крисп! - воскликнул Мавр.
   Толпа  возликовала  еще  громче.  Клич  "Ты  победил   еси,   Крисп!"   -
скандировало море голосов. "Один камень с плеч долой", - подумал  Крисп.  Не
признай его толпа, ему недолго пришлось бы пробыть  Автократором;  какой  бы
поддержкой он ни обладал, она испарилась бы перед лицом народного презрения.
В хрониках он как-то читал  о  некоем  несостоявшемся  императоре  по  имени
Разатий, которого толпа смехом согнала со ступеней Собора всего лишь за  то,
что был он неимоверно тучен.  А  через  несколько  дней  трон  захватил  его
соперник.
   Твари поднял свой отделанный бронзой щит, демонстрируя  его  толпе.  Люди
притихли; все они знали, какую роль играет этот щит.  Крисп,  сопровождаемый
Мавром, сошел вниз, где стоял халогай.
   Тихо, так, чтобы не слышали люди во Дворе, Крисп сказал северянину:
   - Мне нужен ты, Гейррод, Нарвикка и Вагн.
   - Как вам будет  угодно,  -  согласился  халогай.  Гейррод  стоял  рядом;
остальные поименованные Криспом телохранители тоже  были  неподалеку.  Твари
прекрасно знал, кого  из  воинов  предпочитает  Крисп.  По  жесту  командира
Нарвикка с Вагном опустили топоры и встали еще ближе.
   Барсим протянул Мавру золотой венец. Как прежде Твари показал толпе  свой
щит, так теперь Мавр поднял венец высоко над головой. Стоящие в задних рядах
вряд ли сумели его разглядеть, но все благоговейно ахнули:
   - наряду со щитом венец играл свою роль в церемонии коронации.
   Ритуал продолжался. Мавр протянул венец Криспу. Тот выставил перед  собой
ладони, точно отталкивая дар. Мавр предложил венец еще раз. Крисп снова  его
отверг. Мавр постоял немного - и опять попытался вручить  Криспу  венец.  На
сей раз Крисп согласно склонил голову.
   Мавр надел на него венец. Прохладный золотой обруч сковал Криспу лоб.
   - Крисп! Именем народа сей венец дарует тебе титул Автократора!  -  гордо
возвестил Мавр.
   Пока толпа бушевала от счастья. Твари положил сверкающий бронзой  щит  на
ступеньку. Крисп встал на него. Твари, Гейррод, Нарвикка и  Вагн  нагнулись,
ухватились за края щита и по команде разом рванули его вверх.
   Щит поднялся на уровень их плеч, вознося Криспа высоко  над  халогаями  и
демонстрируя народу,  что  будущий  император  пользуется  также  поддержкой
солдат.
   - Крисп! - снова хором рявкнули халогай. На секунду он почувствовал  себя
скорее одним из их лихих вождей, готовых отправиться в грабительский  поход,
нежели степенным и цивилизованным Автократором Видесским.
   Телохранители  опустили  его  обратно  на  лестницу.  Сойдя  на  каменную
ступеньку, Крисп задумался: уж не тот ли это щит, на котором  некогда  стоял
Анфим - и кого вознесут на нем в следующий раз?  "Моего  сына,  если  на  то
будет воля Фоса, много-много лет спустя", - подумал он  невольно  и  тут  же
отогнал от себя эту мысль.
   Обернувшись, Крисп  глянул  наверх.  В  дверном  проеме  стоял  Гнатий  с
атласной  подушкой,  на  которой  лежала  императорская  корона  и  фиал   с
благовонным миром для помазания. Патриарх кивнул. Крисп с  бьющимся  сердцем
поднялся по ступеням. Признанный народом и армией, он нуждался теперь лишь в
церковном благословении, чтобы коронация считалась завершенной.
   Гнатий снова кивнул, когда Крисп встал рядом с ним. Но прежде чем  начать
церемонию помазания, патриарх посмотрел на  выжидательно  замершую  толпу  и
выкрикнул пронзительным голосом:
   - Быть может, наш новый повелитель окажет нам честь и произнесет  краткую
речь перед тем, как я возложу ему на голову корону?
   Крисп повернулся, пронзив  Гнатия  бешеным  взглядом.  Патриарх  спокойно
выдержал его, не отводя глаз. Мавр что-то злобно прошипел: выступление перед
народом не входило в обычный ритуал  коронации.  Нетрудно  было  догадаться,
зачем это понадобилось патриарху. Он явно надеялся, что Крисп сваляет  перед
горожанами дурака и бесславно окончит свое царствование, так его и не начав.
   Все разрастающаяся толпа на переднем дворе стихла в жажде  услышать,  что
же ей скажет Крисп. Он помедлил мгновение, собираясь  с  мыслями,  поскольку
понял, что отказаться от выступления невозможно. И снова  бросил  на  Гнатия
гневный взгляд. После такого коварства он никогда  уже  не  сможет  доверять
патриарху.
   Но когда он посмотрел на замершее  скопище  людей,  все  мысли  о  Гнатии
вылетели у Криспа из головы.
   - Народ Видесса! - начал он. И повторил, гораздо громче:
   - Народ Видесса! Анфим умер. О мертвых плохо не говорят, однако вы знаете
не хуже меня, что и в городе, и в империи не все было благополучно, пока  он
правил нами.
   Крисп надеялся услышать одобрительные крики или вызвать на лицах усмешки.
Но не тут-то было. Люди стояли молча, внимая  и  оценивая  сказанное.  Крисп
глубоко вздохнул, стараясь не сбиться от волнения  на  привычный  с  детства
деревенский выговор; слава Фосу, годы, прожитые в городе, сгладили его речь.
   - Я служил Анфиму, - снова заговорил Крисп, бросаясь в омут. -  Я  видел,
как он пренебрегал империей ради собственных наслаждений. Наслаждение - вещь
хорошая, спору нет. Но Автократор  должен  в  первую  очередь  заботиться  о
Видессе, а уж потом о себе. Я обязуюсь делать это в меру  своих  сил.  -  Он
снова сделал паузу. - А это значит - я буду работать  так,  что  одни  сутки
покажутся за трое.
   Грустный тон Криспа был совершенно  искренен;  стоя  на  верху  лестницы,
глядя на людей, отдавших себя в его власть,  прибавив  к  ним  в  уме  массу
соотечественников по всей империи, он просто  не  мог  вообразить,  кто  еще
согласился бы взять на себя неимоверную тяжесть ответственности,  налагаемую
титулом Автократора. Но печалиться об этом было  поздно.  Он  взял  на  себя
ответственность. Ему придется ее вынести.
   - С помощью благого бога,  -  сказал  он  наконец,  -  я  сумею  добиться
процветания Видесса. Я верю, что смогу. Это все.
   Повернувшись к Гнатию, Крисп прислушался к реакции толпы. Никакого взрыва
рукоплесканий - но Крисп его и не ждал, поскольку  спровоцированная  Гнатием
речь была чистейшей воды импровизацией. Никто, однако, не шикал, не  свистел
и не топал ногами. Речь не уронила будущего императора в  глазах  народа.  А
большего и не требовалось.
   Гнатии тоже это понял. Он хорошо умел владеть собой, но не  сумел  скрыть
своего разочарования.
   - Продолжайте, пресвятой отец, - холодно сказал ему. Крисп.
   - Да, конечно, ваше величество.  -  Гнатии  спокойно  кивнул  и  возвысил
голос, обращаясь скорее к народу, чем к императору:
   - Склони свою голову для помазания.
   Крисп подчинился. Патриарх снял с фиала крышку и вылил благовонное  масло
на голову Крисна, произнося ритуальные слова:
   - Как Фосово солнце проливает свои лучи на  нас,  так  да  прольется  его
благословение на тебя с этим благовонным миром.
   - Да будет так! - отозвался Крисп, подумав про себя: доходят ли до  небес
неискренние молитвы? Если нет, Фос наверняка останется глух к словам Гнатия.
   Патриарх правой рукой втер масло в волосы Криспа. Закончив миропомазание,
он нараспев затянул символ веры:
   - Благословляем тебя, Фос,  владыка  благой  и  премудрый,  пекущийся  во
благовремении, да разрешится великое искушение жизни нам во благодать.
   Крисп эхом  подхватил  молитву,  надеясь,  что  на  сей  раз  она  вполне
искренна, поскольку не относится лично  к  нему.  Горожане,  собравшиеся  на
переднем дворе, тоже читали символ веры.  Их  голоса  подымались  и  падали,
словно прилив,  заглушая  отдельные  слова,  но  безошибочно  сохраняя  ритм
молитвы.
   Гнатий наконец взял императорскую корону обеими руками и водрузил  ее  на
склоненную голову Криспа. Корона была тяжелой - такой же  тяжелой,  как  то,
что она означала. По двору пронесся сдавленный вздох.  В  Видессе  воцарился
новый Автократор.
   Через минуту толпа вновь зашумела; ликующие крики слились в оглушительный
рев:  "Ты  победил  еси!",  "Крисп!",   "Многая   лета!",   "Крисп!",   "Ура
императору!", "Крисп!", "Крисп!", "Крисп!".
   Он выпрямился. И корона вдруг показалась ему невесомой.



   Гарри ТЕРТЛДАВ
   ВИДЕССКИЙ ЦИКЛ

   САГА О КРИСПЕ II: "КРИСП ВИДЕССКИЙ"


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Посвящается  Константину  Седьмому  и  дьякону  Льву,  любителю  рисового
пудинга

Глава 1

   Золотая заготовка была плоской и маленькой - с  ноготь  большого  пальца;
гладкий   кругяк,   готовый   стать   монетой.   Крисп   вернул    заготовку
мастеру-чеканщику, а тот осторожно уложил круглячок на нижнюю форму пресса.
   - Готово, ваше величество, - сказал он. - Теперь  потяните  вот  за  этот
рычаг.
   "Ваше величество". Крисп подавил улыбку. Автократором видессиан  он  стал
всего восемь дней назад, и  еще  не  успел  привыкнуть,  что  все  и  каждый
величают его новым титулом.
   Он потянул рычаг. Верхняя пластина пресса опустилась на заготовку, мягкое
золото смялось, повторяя изгибы резных форм.
   - А теперь, с позволения вашего величества, просто отпустите, чтобы формы
разошлись, - подсказал чеканщик.
   Когда Крисп подчинился, мастер вынул только  что  отчеканенную  монету  и
внимательно осмотрел.
   - Превосходно! Не будь у вас иных забот, ваше величество, я бы вас  нанял
к себе. - Посмеявшись собственной шутке, чеканщик передал монету  Криспу.  -
Вот, ваше величество, - первый золотой вашего правления!
   Крисп взвесил золотой на ладони. Монета лежала аверсом кверху. С  нее  на
императора смотрел Фос, суровый судия, чей лик столетиями освящал  видесские
монеты. Крисп перевернул золотой, чтобы глянуть на собственную физиономию  -
аккуратная, пусть и чуть  длинноватая  бородка,  нос  с  горбинкой.  Венчала
портрет императорская корона. Вокруг бежали крохотные,  но  четкие  буковки:
"Крисп Автократор".
   Крисп покачал головой. Золотой вновь напомнил ему, что теперь император -
он.
   - Поблагодарите от меня резчика,  почтенный,  -  сказал  он.  Так  быстро
вырезать форму, и так похоже - да он просто волшебник.
   - Я передам ему, ваше величество. Он будет рад. Нам и раньше  приходилось
работать в спешке, когда Автократоры сменялись весьма внезапно, так что  мы,
э...
   У чеканщика внезапно появилась веская причина  срочно  осмотреть  станок.
"Знает, что проговорился", - подумал Крисп. Император  занимал  трон  не  по
праву наследия; он вырос в деревне на северной границе Видесса - а несколько
лет жизни провел и севернее границы, рабом кочевников-кубратов.
   Но после того, как эпидемия холеры выкосила почти всех его родных,  Крисп
оставил свою деревню и направился в город Видесс, столицу  великой  империи.
Сила и  ум  подняли  его  до  положения  вестиария  -  постельничего  -  при
императоре Анфиме Третьем.
   Анфим больше времени уделял развлечениям, чем управлению  страной;  когда
Крисп вознамерился напомнить ему о долге правителя,  Анфим  попытался  убить
его с помощью чародейства, но, перепутав заклинания, погиб сам...  "Так  что
теперь, - подумал Крисп, - на золотых чеканят мое лицо".
   - Каждый день мы вырезаем новые формы, и для нашего  монетного  двора,  и
для провинций. - Мастер почел за благо сменить тему.
   - Скоро все смогут увидеть ваше лицо на монетах, ваше величество.
   - Хорошо. - Крисп кивнул. - Так и должно быть.
   Сам он впервые увидел лицо  Анфима  еще  в  далеком  детстве,  именно  на
золотом.
   - Рад, что вы довольны. - Чеканщик поклонился. - Да будет ваше  правление
долгим и счастливым, чтобы наши мастера отчеканили для вас еще много монет.
   - Благодарю.
   Крисп с трудом удержался от того, чтобы не поклониться в  ответ,  как  он
сделал бы до восшествия на  престол.  Поклон  Автократора  не  порадовал  бы
мастера - скорее напугал бы до полусмерти. Выходя с монетного  двора,  Крисп
вынужден был взмахом руки остановить рабочих, пытавшихся, бросив все, упасть
перед ним  ниц.  Он  еще  не  до  конца  осознал,  как  стесняют  императора
традиционные церемонии.
   Во дворе Криспа  поджидал  взвод  халогаев,  приветствовавших  выходящего
императора взмахами секир. Капитан придержал коня, пока  Крисп  взбирался  в
седло. Могучий светловолосый северянин раскраснелся и  обильно  потел,  хотя
Криспу день не казался слишком жарким,  -  суровые  наемники  в  большинстве
своем с трудом переносили видесскую летнюю жару.
   - Куда теперь, твое величество? - спросил командир.
   Крисп глянул на листок пергамента, где нацарапал список  всех  намеченных
на это утро дел. С тех пор, как он стал  Автократором,  на  него  навалилось
столько забот, что он и не надеялся удержать их все в голове.
   - К патриарху, Твари, - ответил он. - Буду совещаться с Гнатием. Опять.
   Гвардейцы сомкнулись вокруг Криспова гнедого мерина. Император подал коня
вперед шенкелями, дернул поводья.
   - Вперед, Прогресс, - бросил он.
   В императорских конюшнях можно было  подобрать  скакуна  и  покрасивее  -
Анфим разбирался в конях. Но Прогресс принадлежал Криспу еще до того, как он
стал императором, и это выделяло мерина среди прочих.
   - Дорогу! Дорогу Автократору видессиан! - размахивая топорами,  вскричали
халогаи, выйдя за пределы дворца, на площадь Паламы.
   Дорога  в  толпе  явилась  точно  по   волшебству.   Этой   императорской
привилегией  Крисп  наслаждался  от  души  -  без  нее  ему,   как   прежде,
понадобилось бы с полчаса,  чтобы  перебраться  через  площадь.  Иногда  ему
казалось, что на  площади  Паламы  половина  человечества  пытается  продать
что-нибудь второй половине.
   Хотя присутствие императора - и суровых халогаев - заставляло торговцев и
разносчиков умолкать, шум оставался невыносимым.
   Выехав с площади, Крисп с облегчением потер уши.
   Халогаи протопали по Срединной улице, главной магистрали города  Видесса.
Видессиане, любители зрелищ, останавливались, показывали пальцами, отпускали
соленые замечания, точно Крисп не мог их ни видеть, ни слышать. "Конечно,  -
подумал он с кривой усмешкой, - я так недавно сел  на  трон,  что  интересен
одним этим".
   Вместе со своей стражей он двинулся на север, к  Собору,  величайшему  из
святилищ Фоса во всей империи. Патриаршие палаты стояли поблизости.  Завидев
их, Крисп изготовился к очередной встрече с Гнатием.
   Беседа началась вполне пристойно. Письмоводитель  вселенского  патриарха,
жрец по имени Бадурий, встретил Криспа у дверей и проводил в кабинет Гнатия.
Патриарх при виде императора вскочил с кресла и пал  вначале  на  колени,  а
потом  ниц,  старательно  отдавая  императору  положенные  почести   -   так
старательно, что Крисп, как часто бывало с ним в обществе Гнатия, задумался,
а не подсмеивается ли тот над ним втихомолку.
   Выдавая в патриархе лицо духовное, нестриженная борода и бритый череп  не
отнимали, однако, его индивидуальности, как часто  бывало  со  священниками.
Крисп всегда думал, что Гнатий похож на  лиса  -  хитер,  изящен  и  коварен
одновременно.  Союзником  он  был  бы  могучим.  Но  он  был  врагом.  Анфим
приходился ему дальним родичем.
   Крисп подождал, пока патриарх не поднимется с пола, и устроился в  кресле
напротив стола. Указав Гнатию на стул, император сразу перешел к делу:
   - Надеюсь, пресвятой отец, вы сочли возможным изменить  свое  решение  по
вопросу, который мы вчера обсуждали?
   - Ваше величество, я все  еще  занят  изучением  святых  писаний  Фоса  и
духовного закона. - Гнатий взмахом руки обвел груду свитков и  фолиантов  на
столе. - Однако должен с сожалением сообщить, что до сих пор я не  обнаружил
оправданий брачной церемонии, которая  могла  бы  соединить  вас  священными
узами с императрицей Дарой.  Не  только  потому,  что  овдовела  она  совсем
недавно, но и потому, что в смерти его величества Автократора Анфима отчасти
повинны и вы.
   Крисп втянул воздух сквозь зубы.
   - Послушайте меня внимательно, пресвятой отец - я  не  убивал  Анфима.  Я
клялся в этом много раз именем бога благого и премудрого, и клялся честно. -
Рука его очертила круг над сердцем, словно бы в подтверждение  его  слов.  -
Пусть Скотос отправит меня в вечный лед, если я лгу.
   - Я не сомневаюсь в ваших словах, ваше величество, успокаивающе  произнес
Гнатий, тоже очерчивая солнечный круг. Но остается фактом, что,  не  окажись
вы рядом с Анфимом, он остался бы в мире живущих.
   - О да, именно - зато я был бы мертв. Если бы он закончил  свое  заклятье
правильно, оно раздавило бы меня, а не  его.  Где  в  святых  писаниях  Фоса
сказано, что человек не может защищать собственную жизнь?
   - Нигде, - согласился патриарх. - Я  и  не  говорил  этого.  Но  тому  не
избежать вечного льда, кто берет в жены вдову убитого  им,  а  по  вашим  же
собственным словам, вы в какой-то  мере  стали  причиной  Анфимовой  гибели.
Потому я и взвешиваю степень вашей ответственности за  это  деяние  согласно
букве и духу церковного закона. Когда я приду к конкретному решению, заверяю
вас, я немедленно сообщу.
   - Пресвятой отец, по вашим же собственным словам, в этом  есть  серьезные
сомнения  -  люди  могут  решать  по-разному.  Если  ваше  решение  мне   не
понравится, я, полагаю, смогу найти священника, который, надев синие  сапоги
патриарха, решит вопрос в мою пользу. Вы меня поняли?
   - О, да... вполне, - Гнатий изогнул бровь.
   - Извините за такую грубость, - сказал Крисп. - Но мне кажется, что вы со
своими отговорками больше  заняты  тем,  чтобы  мне  насолить,  чем  святыми
писаниями Фоса. Этого я не потерплю. В ночь моей коронации я сказал вам, что
буду императором всего Видесса, включая церкви. Если вы встанете у  меня  на
дороге, я вас с нее уберу.
   - Заверяю вас, ваше  величество,  эта  задержка  не  была  намеренной,  -
проговорил Гнатий, еще раз обводя широким жестом груды книг. - Что бы вы  не
говорили, ваш случай запутан и тяжел. Но  я  клянусь  богом  благим,  что  в
течение двух недель приду к  определенному  решению.  Выслушав  его,  можете
делать со мной,  что  вам  будет  угодно.  Такова  привилегия  Автократоров.
Патриарх покорно склонил голову.
   - Две недели? - Крисп задумчиво  погладил  бороду.  -  Хорошо,  пресвятой
отец. Надеюсь, вы распорядитесь ими мудро.

***

   - Две недели? - Дара решительно  покачала  головой.  -  Нет,  не  пойдет.
Гнатий обойдется и меньшим. Пусть поиграет дня три со своими свитками, но не
больше. А лучше бы два.
   Крисп часто удивлялся, как в  хрупкую  Дару  влезает  столько  упрямства.
Макушка супруги приходилась ему по плечо, но переубедить ее было  не  легче,
чем сдвинуть с места великана халогая. Поэтому Крисп только развел руками.
   - Я обрадовался уже тому, что дал ему определенный срок  на  раздумье.  В
конце концов он согласится - патриархом быть ему нравится, и он знает, что я
его сниму с поста, если он надумает мне противоречить.  Мы  можем  позволить
себе подождать пару недель.
   - Нет, - ответила Дара еще тверже.  -  Мне  жаль  тратить  на  него  даже
песчинку из часов. Если он готов согласиться, ему не нужно думать неделями.
   - Но почему? - спросил Крисп. - Я ведь уже договорился с ним  и  не  могу
отказаться от своих слов без  причины  -  если  только  не  хочу,  чтобы  он
проповедовал против меня в Соборе, стоит мне отвернуться.
   - Сейчас у тебя будет очень серьезная причина,  -  пообещала