и продолговатым, толщиной в четверть дюйма. Напоминал он книгу.
     Это и была книга. Грязный и растрепанный экземпляр книги Т. С. Элиота "Четыре квартета".
     Менее чем за двадцать секунд я пересекла двор и укрылась за ящиками под освещенным окном, засунув книгу Марсдена глубоко в карман жакета. Подозрение перешло в уверенность: Марсден был в гараже; Марсден в эту минуту мог вести автомобиль, отъезд которого я слышала.
     Но последнее предположение было ошибочным, потому что тут же с высоты четыре фута над моей головой донесся голос, слышанный мною на Роше-де-Дом:
     - ...Лоран, чего ради ты вела себя так, словно преисподняя разверзлась? Неужели ты не могла...
     Очевидно, они все еще обсуждали ее истерику в отеле. Вмешался ее голос, раздраженный и ломкий:
     - Это и была преисподняя. Этот отель... если бы ты знал, на что он стал похож...
     - Разве я не знаю? Я и сам там был.
     - Да, но у тебя было занятие - разыскивать этого проклятого мальчишку в окрестностях. У меня дел не было. Я тебе скажу...
     - Все же не стоило распускаться до такой степени, моя до рога я.
     Он говорил язвительно, и она вспылила в ответ:
     - С тобой-то все в порядке, черт бы тебя побрал! А что пришлось пережить мне за последние месяцы, ты знаешь? Вы сидели спокойно, пока я... у меня не было ничего, никаких развлечений, единственное занятие - уживаться с этим... этим раздражительным айсбергом, будь он проклят. Затем 1'affaire Toni <Дело Тони (фр.)>, и полиция, и теперь это последнее дело... И все время ждать. И вы еще удивляетесь, что у меня отказали нервы? Да я просто ничего не могу с собой поделать. Я выложилась и, ради Бога, Жан, оставь меня в покое.
     Жан. Жан. Кто-то-там, муж. Джон Марсден.
     Новый голос вмешался в этот обмен мнениями, глубокий гортанный голос, говорящий по-французски с акцентом. Понимать его мне было трудно.
     - Прекратите, вы оба. Лоран, возьми себя в руки; а ты, Жан, оставь ее в покое. Она вела себя как дура, но вреда это не принесло; случившееся сегодня перечеркнуло любые ваши ошибки.
     Жан сказал рассудительно.
     - Боже! Нам повезло! Когда я подумаю об этом... Мальчишка входит сюда, и его папаша следом! Антиквар был краток:
     - Ладно, нам повезло. Похоже, моя удача компенсировала вашу беззаботность.
     - Проклятие, Макс...
     Макс. Макс Крамер. Джон Марсден. Кусочки мозаики плавно встали на свое место. Крысы в дровяном сарае.
     Раздался грохот кулака по столу. Крамер прорычал:
     - Lieber Gott <Господи (нем.).>, да будете вы меня слушать? Сейчас не время пререкаться по поводу прошлого. Нам надо избавиться от этих двоих, и пока я не увижу официального сообщения об их смерти в автомобильной катастрофе, дело не закончено. Только когда это случится, и не раньше, вы получите ваши деньги.
     - И бумаги, - вставила сердито Лоран.
     - И бумаги. И мы будем в расчете. Вы можете отправляться в ад своим путем, а я пойду своим. Понятно?
     - Хорошо. Что нам делать?
     Лоран сказала, все еще сердито:
     - Я даже не знаю, что случилось. Они мертвы?
     - Нет, - сказал Крамер, и у меня перехватило дыхание. - Мальчик спит, и останется в этом состоянии еще долго - я дал ему достаточную дозу. Будет спать, пока все не кончится. - Он рассмеялся. - У меня всегда было доброе сердце. Его папаша тоже получил кое-что успокаивающее и будет вести себя тихо, хотя тут лекарство дали не так нежно, но мы с Жаном едва успели приготовиться... Он будет без сознания достаточно долго, если мы перестанем тратить время попусту.
     Он понизил голос, и я придвинулась ближе, напрягая слух.
     - Теперь слушайте. Я продумал сложившуюся ситуацию и вижу, как нам ее использовать. Все идет прекрасно и согласуется с нашими старыми планами. Мальчика и его отца найдут мертвыми у подножия утеса - в намеченном нами месте. Они будут вместе среди обломков автомобиля Байрона.
     - Ты нашел его машину?
     - Ключи были у него в кармане вместе со счетом за гараж. Это один из гаражей Беро.
     - И история, - сказал Жан с торжеством в голосе, - будет такой: мальчик убежал встретить отца; вместе они направились... в Италию, например, и п-ф-ф - несчастный случай в темноте!
     - Именно так, - сказал Крамер с удовлетворением. - Ребенок сыграл нам на руку, убежав из отеля. Он даже захватил свое удостоверение. Ни у кого не будет причин заподозрить убийство. Никто и не подумает исследовать тело мальчика на наркотики.
     - И любые следы насилия на теле мужчины отнесут на счет...
     - Именно так, - повторил Крамер.
     Затем удовлетворенное мурлыканье прекратилось, и его голос зазвучал резко и четко:
     - Андре увез их связанными в фургоне. Он уехал пятнадцать минут назад. Мы должны быть на месте почти одновременно с ним. Он немного придурок, как вы знаете, и боится неприятностей. Я сказал ему, что нам надо дождаться тебя, Лоран, но один из нас поедет за ним следом как только сможет. Жан!
     - Что?
     - Мой автомобиль в гараже на той стороне улицы. Вот ключи. - Я услышала звяканье, когда он их бросил. - Ты поедешь прямо за Андре. Проследи, чтобы он припарковал фургон незаметно.
     - Хорошо. А ты?
     - Мне надо забрать машину Байрона; это займет больше времени. Если кто-нибудь из них очнется и начнет шуметь...
     - Я знаю, что делать.
     - So <Так (нем.).>, - сказал немец. Лоран спросила:
     - А я? Могу я поехать? Мне хотелось бы посмотреть. Жан спросил, явно забавляясь:
     - Главная плакальщица? Господи, что этот бедный малый тебе сделал, ma belle? <Моя красавица (фр.).>.
     - Ты поедешь со мной, - сказал Крамер решительно. - Пусть Жан не отвлекается от дела. Иди, Жан.
     - Хорошо. Бросьте мне пиджак.
     Послышался скрип пружин кресла, когда он встал. Тихо звякнули ключи от автомобиля, сунутые в карман. Он сделал три шага, и дверь открылась. Они шли убивать Ричарда и маленького Дэвида, а я ничего не могла поделать. Ничего. Где-то в ночи на этом ужасном побережье Ричарда и его сына ждет смерть, и я даже не буду знать, где они лежат, пока не увижу заголовки в утренних газетах.
     Думаю, я молилась. Знаю только, что щеки и губы у мен были мокрые от слез, а руки с такой силой сжимали край ящика что кости чуть не хрустнули. Господи, не дай им умереть... ни Ричарду, ни маленькому Дэвиду! Я ведь могу что-то сделать... может быть, даже сейчас полиция... могу же я что-то сделать. Должна. Если бы я знала, куда их увезли. Господи, скажи мне, где они?
     - Макс, - произнес голос Жана надо мной, - будь я проклят, если помню, где сворачивать направо - на первой развилке после Эгибель или на второй?
     - Lieber Gott! На второй! - сказал Крамер. - Первая ведет только к коттеджу на утесе. Нужная тебе дорога резко сворачивает от шоссе сразу за теми большими соснами налево. Нашел время задавать такие вопросы!
     - Почему бы и нет? - спросил Жан нагло и вышел, посвистывая, в торговый зал.
     Я услышала, как Крамер сказал:
     - Лоран! Теперь быстро позвони в этот свой отель...
     Через секунду я уже пересекла двор и нащупывала засов двойных ворот, выходящих на заднюю аллею. Я не осмелилась выйти на улицу следом за Жаном. Мне надо было попытать счастья и найти дорогу в обход, боковыми переулками, на улицу Мирабель, а потом отыскать свою машину. Дорога в Италию, дорога вдоль побережья, мимо Эгибеля... Я обнаружила, что лихорадочно шепчу, пока мои руки вцепились в тяжелый засов: "Берже Фрер, улица Депеше, 69... улица Депеше, 69, мою машину, пожалуйста, побыстрее... второй поворот направо после Эгибеля... налево сосны", И затем снова, как припев: "Берже Фрер..."
     Засов заржавел, мои пальцы соскальзывали, руки вспотели. Я услышала, как наружная дверь магазина открылась и захлопнулась, по улице что-то тихо пронеслось со свистом, а я не могла сдвинуть засов. Я собрала все силы и дернула его, но он не шевельнулся. Что-то внутри меня тоже напряглось и натянулось до состояния разрыва. Я не могла выбраться. Они собирались убить Ричарда, а я не могла выйти!
     Еще секунда, и я бы сломалась: Крамер схватил бы меня во дворе кричащую и бьющую кулаками в ворота. Но когда паника во мне разрослась до взрывоопасных размеров, маленькая дверь в воротах распахнулась передо мной как по мановению волшебной палочки, и я выбралась на свободу. Это была одна из небольших, в человеческий рост, Дверей, которые прорезают в больших, чтобы не надрываться, открывая ворота каждый раз, когда кто-нибудь хочет выйти; и она распахнулась передо мной, слегка поскрипывая.
     Я нагнулась и шагнула через порог в узкий проход-аллею.
     Когда я выпрямилась, что-то ударило меня. Удар пришелся в грудь, и я отшатнулась назад. Вес нападающего прижал меня к воротам, его горячее дыхание обдало мою щеку.

ГЛАВА 22

     Нужда заставит действовать.
     Пословица

     Прежде чем я успела вдохнуть воздух для вопля, который не осмелилась бы испустить, атакующий засопел, заскулил и стал облизывать мне лицо.
     - Роммель!
     От облегчения я ослабела. Ноги задрожали, и мне захотелось безумно рассмеяться. Я оттолкнула обрадованного пса, шепотом призывая его к молчанию, одной рукой придержала его за морду а другой схватила за ошейник. Неизбежный поводок был на месте вернее, оставшийся от него обрывок фута в два, с обтрепанным концом. Должно быть, Дэвид привязал пса, прежде чем войти в магазин, и бедное животное в конце концов оборвало поводок и бегало в поисках хозяина. Направившись по узкому переулку в сторону улицы Мирабель, я обдумывала новую проблему: что мне делать с собакой?
     Конечно, я могла бросить беднягу, если он это позволит, не мне это претило. Можно было оставить его у меня в отеле, не суета, объяснения, потеря времени - я не могла себе этого позволить. Роммель весело бежал возле меня, сопя от удовольствия, что нашел друга, и мне пришло в голову, что не стоит отвергать какую бы то ни было помощь. Может случиться, я буду рада дружбе даже Роммеля.
     Правота этой мысли подтвердилась через тридцать секунд, когда мы пересекли улицу Мирабель и нырнули в темный переулок. Пьяный неф вырос из тени и преградил мне дорогу. Я безуспешно попыталась увернуться и проскользнуть мимо, но он схватил меня за рукав. И тогда Роммель зарычал и бросился на него, ударив в пах. Негр согнулся вдвое и отлетел с проклятием к стене. Я промчалась мимо с псом, на чьей морде было написано удовольствие от благополучного завершения этого маленького эпизода. Меня же, вдруг вспомнившую репутацию города, по чьим подозрительным ночным улицам я осмелилась идти одна, звук бегущих рядом собачьих лап и возбужденное сопение теперь необыкновенно успокаивали. Я крепче сжала обрывок поводка, и мы выбежали из переулка.
     Это была хорошо освещенная улица, в сущности дорога, по которой я приехала из Авиньона в Марсель. Пытаясь оторваться от Ричарда, я свернула тогда на запад немного дальше, поэтому гараж "Берже Фрер" должен был находиться где-то неподалеку, в лабиринте домов между этой улицей и доками. Мы с Роммелем пересекли дорогу и остановились на тротуаре; я вспомнила, что немного прошла, прежде чем пересечь улицу и найти отель на улице Мирабель.
     Я огляделась. Кафе на этой улице не было и она казалась безлюдной. Газетный киоск возле меня был закрыт, так же как и булочная, но в тридцати метрах виднелся гараж с горящими, как маяки, лампами на заправочных колонках. Кто-нибудь там наверняка знал дорогу к гаражу на улице Депеше. Я потянула Роммеля туда.
     Один из служителей был занят у колонки, заправляя автомобиль, и я поспешила ко второму, вышедшему из дверей гаража с ящиком в руках. Он поставил ношу на землю и в ответ на мой задыхающийся вопрос сдвинул берет на затылок и почесал голову.
     - Улица Депеше, мадемуазель? Да, но... - он с сомнением окинул меня взглядом. - Неподходящее это для вас место, чтобы идти туда ночью.
     - Но я должна! - Моя настойчивость была такой, что в его взгляде появилось любопытство. - Это очень срочно. Как туда пройти?
     Он почесал за ухом, все еще не сводя с меня глаз.
     - Я могу показать вам дорогу. Но послушайте...
     - Я должна! - воскликнула я снова.
     У него, несомненно, были добрые намерения, но кровь стучала у меня в ушах, и шум каждой проходящей машины, казалось, отсчитывал минуты. Я сделала шаг к нему.
     - Пожалуйста, месье.
     Он пристально разглядывал теперь всю меня: запачканные руки, пыльные босоножки, следы штукатурки на жакете, отчаяние на лице. В глазах у него заблестело нечто большее, чем любопытство.
     - Вот что я сделаю. - Он провел языком по верхней губе и улыбнулся довольно приятно. Я подумала, уж не хочет ли он позвонить в полицию. - Через десять минут я освобожусь и, если хотите подождать, могу проводить вас туда сам.
     Я собрала в кулак все свое терпение и вежливость.
     - Месье, вы сама доброта. Но, повторяю, это срочно, я не могу ждать. Я должна покинуть Марсель немедленно, и мне надо взять мою машину. Поэтому...
     - Машину?
     - Да. В том гараже. Он на улице...
     - Знаю. Но он закрыт. - Служащий говорил отрывисто, потерев ко мне интерес. Отвернувшись, он поднял коробку.
     - Закрыт? - Мир застыл на секунду, потом начал вращаться. - Вы уверены?
     Он слегка пожал плечами:
     - Абсолютно. Это ремонтный гараж, он закрывается в восемь.
     - Может быть, кто-нибудь... это так важно... Где они живут? - Я обнаружила, что начала запинаться, искать слова, мой французский забывался, по мере того как паника охватывала меня. - Я пойду к ним домой...
     Он сказал немного мягче:
     - Я не знаю, где они живут. Можете расспросить в домах возле их гаража.
     Трамвай прогрохотал у меня за спиной. Подъехавший автомобиль остановился возле бензоколонки, и шуршание колес по гравию заставило подняться волоски на шее. Я уронила поводок Роммеля на землю, наступила на его конец ногой и начала шарить в сумочке дрожащей рукой.
     - Нет, все бесполезно. У меня нет времени. Надо спешить. Я должна взять напрокат машину. Пожалуйста, найдите мне какую-нибудь немедленно и оформите ее. Сколько...
     - Машин нет.
     Интерес, любопытство, даже сострадание все еще были в его глазах, но глубже таилось подозрение. Видит Бог, я не могла его винить: если он читал мое лицо так же, как я его, то не мог не заметить во мне что-то явно необычное. Все мое поведение выдавало страх. Я вытащила горсть банкнот и протянула ему:
     - Машину, месье, ради Бога!
     Он уставился на деньги, но не шевельнулся, чтобы взять их.
     - Это правда. У нас нет ни одной машины напрокат. Извините.
     Он с сожалением пожал плечами и отвернулся. Жест был искренним и окончательным.
     Онемев, я стояла, сжимая банкноты, и надежда во мне, которая вовсе и не была надеждой, поникла и умерла. Все бесполезно Ричард мертв. Я могу дойти до улицы Депеше, могу стучать в двери домов, задыхаясь, спеша, отчаянно подыскивая слова. Я могу найти месье Берже, все объяснить ему, убедить его открыть гараж. Я могу вывести свой "райли" и поехать вдвоем с этим глупым мохнатым псом вдоль побережья до Эгибель и сосен. И добравшись туда, не увижу ничего, кроме залитых лунным светом обломков разбитого автомобиля, и не услышу ничего, кроме шума моря на камнях у подножия утеса. Я опоздаю...
     Роммель повернул голову и помахал нелепым хвостом. Кто-то заговорил позади меня:
     - Миссис Селборн!
     Я повернулась как во сне. Высокий мужчина в темном костюме стоял возле заправочной колонки и смотрел на меня. Он заговорил снова, по-английски, и шагнул ко мне.
     - Вы ведь миссис Селборн, правильно?
     Теперь я узнала его: красавец француз из отеля "Тисте-Ведан". Я механически улыбнулась:
     - Месье... Вери?
     Он улыбнулся в ответ и слегка поклонился.
     - Никак не ожидал увидеть вас здесь, мадам; это истинное удовольствие.
     Растерявшись, я забормотала что-то, а его взгляд упал на Роммеля. Глаза Вери расширились, он повернулся ко мне с видом полуудивленным, полунасмешливым и весьма довольным.
     - Так это были вы? - воскликнул он.
     Я не ответила, но он, похоже, не заметил ничего странного в моем поведении и засмеялся.
     - Расскажите, где вы его спрятали - украденного мальчика.
     - Я... я.
     Он остановил меня жестом. В его темных глазах плясали веселые огоньки.
     - Представьте себе, мадам, что творилось сегодня утром в отеле! Крики, слезы...
     - Слезы? - повторила я тупо. До меня не доходил смысл его фраз. Все мое внимание поглощали усилия аккуратно сложить банкноты и убрать их в сумку.
     - Э-э, возможно, не слезы. - Он слегка скривился. - Особой любви там не было. Но вы... - в его глазах плясали огоньки, - вы преступница! Скажите, зачем вы это сделали? Он был несчастлив, этот малыш? Он рассказал вам, может быть?..
     - Нет, нет. Я не...
     - Вас еще не поймали, между прочим? - хихикнул он. - Bon <Хорошо (фр.).>. Вы причинили массу беспокойства, но это все равно было очень занятно. Я думал, что пропущу конец истории - мне надо выехать сегодня в Ниццу, - и был desole <В отчаянии (фр.).>, что никогда не узнаю, чем все кончилось. А теперь по чистой случайности я подъезжаю сюда, - он указал на заправочную колонку, - и вижу вас здесь, с доказательствами преступления, окровавленными пальцами... или окровавленными руками?
     Но я не слушала. Мой взгляд последовал за его жестом, и на секунду весь мир заполнился увиденным.
     Механик только что завинтил крышку бензобака машины Пауля Вери. И какой машины! Длинный, низкий и открытый, со словом "мощь", как будто написанным вдоль каждой его сияющей линии "мерседес-бенц" стоял перед гаражом, как лайнер у причала. С того места, где я стояла, он казался длиной в тридцать футов.
     - Месье Вери...
     Она шевельнулась во мне, безумная крошечная надежда, не желающая умирать. Сердце у меня начало глухо стучать.
     Что-то в моих глазах изменило выражение его лица. Удовольствие спало как отброшенная маска. Он посмотрел на меня;
     - Извините. Мне не следовало шутить на эту тему. У вас неприятности?
     - Да. Большие неприятности. - Я подошла ближе и протянула руку. - Вы едете в Ниццу, вы сказали... Можно ли мне... позволите ли вы мне проехать с вами часть пути?
     - Ну конечно. Мальчик?
     - Это связано с мальчиком, - сказала я дрожащим голосом. - Я знаю, куда он уехал. Пожалуйста, поймите, это очень важна и спешно. Разрешите мне все объяснить в дороге. Я... это очень срочно.
     Его рука на короткую секунду успокаивающе легла на мою.
     - Не волнуйтесь, ma belle, мы помчимся. Эта машина - в ней трудно ездить иначе.
     Двумя минутами позже, с надежно привязанным на заднем сиденье Роммелем, "мерседес" промчался по Ла-Канбьер и повернул на запад.

ГЛАВА 23

     Тигр, тигр...
     Блейк

     Почти сразу сияние марсельских улиц поблекло, и их грохот замер позади нас. Потянулись обсаженные липами улочки пригородов, где редкие фонари и высокие дома с закрытыми ставнями проносились мимо в сгущающейся темноте. Если тут и действовали ограничения скорости, то Пауль Вери их игнорировал. Он вел машину стремительно, рискованно проскакивая через редкие группки транспорта таким образом, что меня то радовала развитая им скорость, то занимала мысль, осознает ли он опасность. Если бы нас остановила полиция... "Мерседес" не скрывал своей скорости, ему не надо было подавать сигналы на перекрестках, оповещая о своем приближении: с нарастающим рычанием он промчался через последние улицы и с ревом устремился вниз, несясь как тигр, возвращающийся домой в лес.
     Поблескивающие трамвайные рельсы исчезали из-под наших колес, огни последнего дома промелькнули за кипарисами и пропали. Мы за городом. Поднимался ветер. В лицо нам бил тугой поток воздуха, он завывал в большой крыше машины и цеплялся за ветровое стекло. Судя по скольжению облаков в вышине, и там был ветер. Луна исчезла, закрытая облаками, и мы мчались во тьме, освещенной только слабым мерцанием звезд да мощными фарами, заливающими светом дорогу на полмили, вперед. Вдоль клина света машина шла с ревом, набирая скорость, отбрасывая назад летящую ночь. Мимо н