И дадите мне знать, когда решите?
   - Да, это я  тоже  могу  сделать.  -  Пораженная  тем,  как  их  разговор
переключается с одной темы на другую,  и  чувствуя,  что  Слейд  внимательно
наблюдает за ней, Трейси глубоко вздохнула и потянулась к дверной ручке.
   - Может быть, если ранчо будет целиком принадлежать вам, вы станете менее
скрытным, - подумала она вслух.
   - Может быть, - мягко согласился он. Трейси резко повернулась к нему.
   - Это мое условие, Слейд. Если я позволю вам выкупить мою долю, я  должна
знать о Джейсе все, что знаете о нем "вы, все, до мельчайших подробностей.
   Зрачки его сузились.
   - Вы действительно любили его? - спросил он умоляюще.
   Она не ждала такого вопроса, тем более от Слейда, и он  увидел,  что  она
смутилась.
   - Какой странный вопрос, - нарочито спокойным тоном сказала Трейси. - Это
имеет для вас значение?
   Лицо Слейда застыло.
   - Вы молоды, красивы, умны. Мне трудно  поверить,  что  вы  действительно
любили старика.
   - Он не был стариком! Да, Джейс действительно был намного старше меня, но
он был активным, энергичным человеком. Почему вы  все  время  говорите  так,
словно он был развалиной? - Глаза ее сверкнули.
   - Он был хорошим любовником?
   - Господи! - прошептала она, потрясенная его грубостью. - Вы  вообразили,
что я стану обсуждать с вами эту сторону моего замужества?
   Губы  Слейда  сложились  в  циничную  улыбку,  потемневшие  глаза  горели
страстью. Он неожиданно шагнул к ней и, прежде чем она успела отреагировать,
привлек ее к себе, обхватив стальными руками.
   - Хорошим? - прошептал Слейд, заставляя ее откинуть голову назад и  глядя
ей  прямо  в  глаза.  Какое-то  безумие  овладело  им,  и  он  уже  не   мог
остановиться. Он хотел услышать, как она  скажет,  что  не  любила  Джейсона
Мурленда. Ему необходимо было услышать это, и даже испуганное  выражение  ее
лица не могло его успокоить. - Хорошим?
   Она тяжело дышала, хватая воздух  ртом,  и  при  каждом  вдохе  ее  груди
упирались в его голую грудь. Она чувствовала, как что-то горячее поднимается
со дна ее живота, это было желание, разбуженное им тогда ночью.  Зрачки  его
превратились в алмазные точки, пронизывающие ее, требующие  ответа.  Он  еще
теснее прижал ее к себе,  и  она  задохнулась,  почувствовав  жаркую  плоть,
приникшую к ее животу.
   - Вы действительно любили его?  -  настойчиво  шептал  Слейд.  Он  поднял
голову и плотно закрыл глаза, боль исказила его  лицо.  -  Зачем  вы  только
приехали сюда? - бормотал он.
   Трейси видела, как сильно его влечет к ней и как мучительно он борется  с
этим желанием. Но почему? Она пристально  посмотрела  на  него,  еще  больше
растерявшись. Он так крепко держал ее, что она не могла пошевелиться, он был
не в состоянии отпустить ее и в то же время старался побороть  в  себе  этот
порыв.
   - Слейд, что случилось?
   - О Господи! - простонал он. Его губы коснулись ее волос. -  Я  так  хочу
тебя, - прошептал он сдавленным голосом. - Мне нужно было уехать  раньше,  я
не должен был  этого  допускать.  Я  думал,  ты  улетела  домой.  Почему  ты
осталась?
   - Я уже сказала, почему, -  ответила  она  мягко.  Волосы  на  его  груди
щекотали ей щеку, и она придвинулась, чтобы  ощутить  их  прикосновение,  от
которого по ее позвоночнику пробегала волна дрожи.  Ей  хотелось  прекратить
его страдания, и она  прижалась  к  его  груди,  чувствуя  острую,  безумную
радость оттого, что нужна ему. Ее обуревало то же влечение к этому человеку,
какое она испытала и раньше. - Я улетаю завтра утром,  -  прошептала  она  и
поняла: вот что в действительности терзает  ее  сердце,  тающее  в  объятиях
Слейда.
   -  Трейси...  -  Голос  его  стал   сдавленным,   приглушенным.   -   Это
непростительно... - Он слегка отодвинул ее от себя  и  взял  за  подбородок,
чтобы видеть ее лицо. - Но я хочу поцеловать тебя.
   Его губы прижались к ее губам. Поцелуй расплавил все, что их  сдерживало,
и взрыв безумной страсти поглотил их.
   Она знала, что он раздевает ее, но глаза ее оставались  закрытыми.  Халат
был отброшен, и бретельки ночной  рубашки  соскользнули  с  плеч.  Его  губы
оторвались от ее губ и стали жадно ласкать ее грудь, дыхание было громким  и
свистящим. Потом рубашка превратилась в маленький холмик на полу, и его руки
подхватили Трейси. Он горел от нетерпения, охваченный порывом страсти. Когда
она оказалась на кровати, он выскользнул  из  джинсов  и  в  одно  мгновение
оседлал ее бедра. Обнаженный он был великолепен.
   - Трейси, ты так прекрасна, так прекрасна! - шептал он, лаская ее грудь и
тонкую талию.
   Что же случилось - минуту назад они спорили, а теперь она в его  постели.
Но это не имело значения.
   Все потеряло значение, кроме охватившей ее лихорадки, и Трейси поняла:  с
первого момента, едва увидев Слейда Доусона, она желала его, даже не пытаясь
привести это желание в согласие с принципами своего поведения.  Никогда  еще
она не встречала мужчину, который имел бы над нею такую власть,  к  которому
она хотела бы прижаться навсегда. Обхватив его за шею, она притянула  его  к
себе.
   - Целуй меня! Люби меня! - прошептала она страстно.
   Он издал стон и прильнул к ее губам, его горячий язык ворвался в ее  рот.
Раздвинув готовые принять его бедра, он сразу нашел свою  цель  и  с  каждым
движением все глубже погружался в горячие недра. Их сознание гасло,  поцелуи
становились все  более  лихорадочными,  движения  -  все  более  одержимыми.
Задыхаясь, Слейд оторвал свои губы от ее губ.
   Комната медленно закружилась, и безумный, прекрасный ритм,  раскачивающий
их тела, поглотил обрывки последних  мыслей.  Это  был  рывок  к  звездам  -
фантастический, опьяняющий полет...
   Когда Слейд разжал  объятия,  реальность  не  спешила  вернуться  к  ним.
Вначале Трейси охватил умиротворяющий покой. Она была  отгорожена  от  всего
мира мощью мужского тела и дурманом страсти.  Затем  пришло  удивление.  Еще
никогда  она  не  испытывала  столь  острого  наслаждения.  Так,   наверное,
совокупляются молодые животные, которым неведомы  запреты.  Она  отдала  ему
все, желая отдать, и получила не меньше - Слейд тоже отдал ей всего себя.
   Наслаждаясь остротой  пережитых  мгновений,  она  почувствовала,  как  ее
пальцы вновь оживают, гладя спину  и  плечи  любимого.  Он  тоже  воскрес  и
медленно поднял голову.
   Их глаза встретились.
   Ни один не заговорил, не улыбнулся. Ее пальцы замерли на его спине,  пока
они изучали друг друга. Слейд облизнул пересохшие губы. Каких слов он  ждал?
Оба они знали,  что  это  неминуемо  случится.  Между  ними  слишком  сильно
искрило, чтобы они смогли устоять.
   И все-таки этого не должно было произойти, подумал Слейд.  Господи,  если
она узнает правду...
   Мучительная боль затопила его, отразилась  в  глазах.  Трейси  увидела  и
вдруг испугалась.
   - Слейд! - прошептала она.
   Единственным способом скрыть  свою  тайну  была  дерзость.  Улыбка  вышла
кривой, и он пробормотал:
   - Однако вы весьма сексуальная женщина. Трейси сжалась, как от внезапного
удара: для Слейда это была всего  лишь  игра  на  сеновале!  Ну  что  ж,  ей
остается только воспринимать это так же.  Сильное  влечение  не  обязательно
вызвано чувствами. Она может быть так же холодна, как и он. Ее улыбка  будет
искусственной, но он об этом не догадается.
   - Если так, тому виною вы, - произнесла она почти беззаботным тоном.
   Слейд настороженно наблюдал за ней. Слава Богу, она не собирается  делать
из этого событие. Действительно ли она уезжает утром? Он нахмурился.  Ее  не
устраивает то, что она узнала о роли  Джейсона  Мурленда  в  Дабл-Джей,  но,
может быть, он отвлек ее внимание и она не будет возвращаться к  этой  теме?
Кроме того, он без труда и с искренней готовностью будет  развлекать  ее  до
утра.  Он  уже  совершил  непоправимый  поступок.  Намного   ли   усугубится
преступление, если к нему добавить длинную ночь долгожданной любви?
   Нежность переполнила его, и он отодвинул влажные локоны от ее лица.
   - Ты красивая женщина, - прошептал он, забыв о том, как только что назвал
ее "весьма сексуальной". Она  была  сексуальной,  да,  но  ее  красота  была
сильнее чувственности и действовала на  него  гораздо  глубже.  Эта  женщина
задевала самые тонкие струны его души. Однако она не  должна  догадаться  об
этом.
   Вздохнув, он коснулся губами ее лица и поцеловал теплую прядь над мягкой,
шелковой кожей.
   Трейси  удивилась,  а  почувствовав  его   намерения,   растерялась.   Ей
следует... Ей не следует...
   Ресницы ее затрепетали и опустились, говоря о ее решении. Она хочет.  Она
должна. Ее пальцы погрузились в густые темные волосы на его  затылке,  и  он
услышал, как она согласно вздохнула.
   Он снова овладел ее губами и забыл обо всем.

Глава 6

   Разве может женщина,  привыкшая  анализировать  свои  поступки,  потерять
голову? Трейси понимала, что именно это с ней и произошло.  Но  те  немногие
мысли, которые еще мелькали в ее сознании, были так расплывчаты, что  она  с
трудом разделяла и фиксировала их.
   Слейд заставил ее чувства петь, и ее  тело  отвечало,  словно  прекрасный
музыкальный инструмент. Взрывная страсть их первого соития  исчезла,  но  не
забылась. Трейси словно во сне чувствовала,  как  руки  Слейда  ласкают  ее.
Страсть сменилась утонченностью чувств,  и  освобождение  от  ее  дразнящего
плена воспринималось почти столь же остро. Вздохнув от наслаждения,  которое
доставляли его прикосновения, она подумала:  а  ведь  Слейд  всегда  казался
таким холодным, жестким.
   Как могут эти мозолистые руки быть такими нежными? Они касались ее  кожи,
словно крылья бабочки. Он ласкал ее не как любовник, а как  влюбленный,  как
человек, который любит! Эта мысль дошла до  ее  сознания,  прозвучав  в  нем
громко и четко.
   Она наблюдала за игрой чувств на его лице.
   Ей открылась та сторона личности Слейда Доусона, о существовании  которой
он и сам едва ли догадывался - он всегда был повернут к миру только жесткой,
непроницаемой и циничной своей стороной. Интуиция, внутренний голос говорили
ей, что очень немногие знают, на какую нежность он способен.
   Подхваченные горячим порывом, ни он, ни она не замечали,  что  в  комнате
горит свет. Когда же Трейси очнулась и указала на лампу,  Слейд  пробормотал
приглушенно:
   - Пусть горит. Я хочу видеть тебя.
   И он действительно смотрел, с такой  сосредоточенностью  изучая  ее,  что
непременно вогнал бы ее в краску, если бы она сама не была поглощена тем же.
Он оказался именно таким, как она и предполагала, -  поджарым,  мускулистым,
стройным. Настоящий  мужчина,  от  темной  копны  волос  до  длинных,  узких
ступней. Его кожа была покрыта загаром только выше поясницы, это говорило  о
том, что он работает без рубашки, а также и о том, что у  него  нет  времени
заботиться о правильном загаре.
   Слейд разительно отличается от всех знакомых  ей  мужчин,  заключила  для
себя Трейси, проводя рукой по его мускулистому бедру. Она  сомневалась,  что
он когда-либо держал в руке теннисную ракетку, и чуть не рассмеялась  вслух,
представив его в белых теннисных шортах.
   Такое телосложение было достигнуто не с помощью  аэробики,  бега  трусцой
или подсчета поглощенных калорий. Его стройность - результат тяжелого труда,
долгих часов, проведенных в  седле,  хлопот  о  том,  чтобы  Дабл-Джей  было
образцовым скотоводческим ранчо. Да, он совсем  не  такой,  как  другие,  но
разве не эта самая непохожесть влечет ее к нему?
   - О чем ты думаешь? - Слейд не собирался задавать такой  опасный  вопрос,
но он сам сорвался с языка, и взять его назад было невозможно. Лежа рядом  с
ней, перекинув ногу на ее бедро, любуясь гармоничными пропорциями  ее  тела,
он заметил задумчивость в ее взгляде.
   Они очень мало разговаривали, и этот вопрос удивил  и  обрадовал  Трейси.
Она мягко улыбнулась. Ответить было легко:
   - О тебе.
   - Стараешься понять, что я за человек?
   - Возможно. Тебе это неприятно?
   - Возможно, - в тон ей уклончиво ответил Слейд. Да, вопрос  был  опасным.
Он мог привести к теме, которой  лучше  не  касаться.  Любой  разговор  таил
опасность, и, чтобы избежать ее, он наклонился к губам Трейси.
   Господи, как она прекрасна! Ее рот был теплым  и  мягким  и  пьянил,  как
вино. Слейд жадно припал к ее губам, втягивая в  себя  их  влагу.  Он  снова
желал ее, и сознание того, что она согласна, туманило  его  рассудок...  Она
была гибкой, отзывчивой и поразительно щедрой в любви женщиной.
   А с другими мужчинами она такая же?
   Эта мрачная мысль взволновала его, он  оторвался  от  ее  губ  и  положил
голову ей на грудь. Услышав, как трепещет ее сердце, он внезапно понял,  что
и дыхание у нее неровное, учащенное.
   Почему? Первый раз он мог понять - они оба  были  застигнуты  чувственной
бурей. Но теперь? Она не сделала ни единого  движения,  чтобы  покинул"  его
постель, и, видит Бог, он был рад этому.
   Но туг же гнев на себя из-за  непозволительности  того,  что  он  делает,
отозвался в нем болью. Он не мог винить Трейси. За то, что  она  явилась  на
ранчо, - да. За то, что вторглась в его жизнь, за то, что носит имя Мурленд,
- да. А во всем, что произошло между  ними,  виноват  только  он.  Но,  Боже
милосердный, разве он мог справиться с собой?
   Сумел бы другой мужчина на его месте? Попытка  оправдать  свое  поведение
чувствами не принесла утешения, и Слейд постарался  вытеснить  ее  из  своих
мыслей. У него впереди  сегодняшняя  ночь.  О  завтрашнем  дне  он  подумает
завтра.
   Слейд схватил губами ее сосок и тут же услышал, как она быстро  вдохнула.
Он вызывал у нее сильные чувства, такие же сильные, как она  у  него.  Между
ними происходило что-то необыкновенное, чего он еще никогда не переживал  ни
с одной женщиной.
   Почему же он  не  испытывал  этого  теплого,  захватывающего  чувства  по
отношению к женщинам, которые могли безраздельно принадлежать ему, зачем оно
возникло теперь - к женщине, которая никогда не будет его?
   Перестань сейчас думать об этом, зло сказал он себе. Бери то, что можешь.
Забудь обо всем остальном.  Его  рука  скользнула  между  ее  бедер.  Трейси
задохнулась от наслаждения, и кровь быстрее побежала по его жилам. Возможно,
это единственная их ночь, но они навсегда запомнят ее.
   На этот раз, овладев ею,  он  облокотился  на  локти  и  наблюдал  за  ее
реакциями.  Сияние  зеленых  глаз  стало   нестерпимым,   и   движения   его
замедлились, он старался продлить наслаждение как можно дольше.
   Под конец их охватило то же безумие, что и в первый раз, и он знал, следы
от ее ногтей на его спине будут заметны много дней. Трейси  лежала  под  ним
без движения,  глаза  ее  были  закрыты,  она  тихо  дышала,  лицо  ее  было
умиротворенным.
   - Я была на другой стороне Луны, - прошептала она.
   Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее, ему хотелось сделать такое  же
признание. Какого черта, почему бы и нет? Это было правдой.
   - Со мной никогда не было такого, - сказал он.
   Она вздохнула, открыла глаза и улыбнулась. Ее мягкие пальцы  ласкали  его
лицо.
   - Ты такой необыкновенный, Слейд. - Голос у нее  охрип,  и  оттого  слова
прозвучали очень искренне.
   Он глотнул воздух. В те минуты, когда  оба  они  наслаждаются  близостью,
шепча друг другу признания о пережитых  мгновениях  любви,  он  должен  быть
начеку: нужно убить в  ее  душе  всякие  ростки  чувств,  которые  могли  бы
зародиться. Проще сделать это, если вспомнить о том, как  она  презирала  бы
его, если бы знала правду.
   - Не такой  уж  необыкновенный,  -  сказал  он,  и  взгляд  его  сделался
непроницаемым. Он резко вдохнул воздух и продолжал:
   - На этом все должно кончиться, Трейси.
   - Должно? - Глаза Трейси широко раскрылись.  Он  не  может  говорить  это
всерьез! Почему это должно кончиться сейчас? Они совершеннолетние и явно  не
причиняют никому вреда. Конечно, отдаться мужчине, которого она едва  знает,
наверное, не самый умный поступок в ее жизни.  И,  конечно  же,  между  ними
остается эта проклятая "тайна". Но после чуда их близости как он мог сказать
такое! - Разве это возможно? - прошептала она сдавленно.
   Судорога прошла по его телу.
   - Так надо.
   Ее охватило замешательство. Стена, которую он на  короткое  время  убрал,
опять встала на прежнее место, вытесняя ее из его жизни. На какой-то миг она
с болью подумала, что ее "употребили", но тут же отвергла эту мысль. То, что
они пережили вместе, нельзя было охарактеризовать этим циничным словом.  То,
что  произошло  в  этой  постели,  было  гораздо  больше,  чем  элементарная
потребность в физиологической разрадке, это был обоюдный взрыв.  Между  ними
возникло настоящее чувство, и, сколько бы он ни  отрицал  это,  хотя  бы  до
своего последнего часа, она все равно не поверит.
   Тем не менее его слова причинили ей боль.
   - Смогу ли я когда-нибудь понять тебя?
   - Это не имеет значения, поймешь или нет, - пробормотал он. Чувствуя, как
ей больно, и решив поскорее покончить с объяснениями, он отвернулся от нее и
встал с кровати. Онемев от неожиданности, Трейси смотрела, как он  потянулся
за джинсами.
   Пронзительно зазвонил телефон, нарушив повисшее  между  ними  напряжение.
Нахмурившись и бросив взгляд на электронные часы, Слейд схватил трубку.
   - Алло! - прорычал он, злясь на любого, кому хватило нахальства звонить в
три часа утра, а еще больше - на неприятный разговор, срывая  свою  вину  на
ком-то другом.
   Выслушав, что ему сказали, он побледнел.
   - Когда? Где? Я скажу ей, - закончил он уже спокойно. - Благодарю вас.  -
Слейд положил трубку. - Это звонили из больницы. Бен  попал  в  аварию.  Мне
нужно предупредить Рей-чел. - На бегу  застегивая  джинсы,  он  выскочил  из
комнаты.
   Натягивая на себя рубашку и халат, Трейси услышала в холле голоса  Слейда
и Рейчел. Через несколько минут Слейд вернулся за рубашкой и ботинками.
   - Это опасно? - Страх за Бена почти парализовал Трейси.
   - Не знаю. Он в реанимации. Мы сейчас же выезжаем в Хелину.
   Она наблюдала, как он одевается, и ледяные пальцы сжимали ее сердце.
   - Можно мне поехать с вами? Слейд с удивлением посмотрел на нее.
   - Ты хочешь поехать?
   - Это лучше, чем оставаться здесь и волноваться. Ты думаешь, Рейчел будет
возражать?
   - Нет, не будет. В таком случае поторопись. Я хочу выехать прямо сейчас.
   Трейси кивнула и выскочила через дверь, которую Слейд оставил открытой. В
холле она столкнулась с Рейчел.
   - О, Трейси! Слейд сказал вам? Стараясь скрыть румянец  смущения,  Трейси
кивнула.
   - Да, я еду с вами, Рейчел. Через минуту я буду готова. - Проклиная  себя
за то, что так неразумно выскочила в холл, а не прошла через веранду, Трейси
бросилась одеваться. В спешке натянула джинсы и свитер, которые были на  ней
вечером, и спустилась вниз, где уже ждали Рейчел и Слейд.
   Слейд сел за руль своего пикапа, Трейси - рядом с ним. Рейчел  устроилась
с краю. Дождь прекратился, но шоссе было  покрыто  водой,  брызги  летели  в
лобовое стекло и закрывали видимость.
   Слейд и Рейчел разговаривали, не обращая внимания на Трейси.
   - Ты не расстраивайся заранее, - предупредил Слейд. - Возможно, с ним все
в порядке.
   - А что еще они сказали? - потерянно спросила Рейчел.
   - Они сами еще не разобрались. Когда мы приедем, все уже будет ясно.
   - Да, конечно. Но он наверняка ехал не один. - Несмотря на просьбы Слейда
не волноваться заранее,  Рейчел,  естественно,  была  сильно  расстроена.  -
Боюсь, что с ним была Кэрол.
   Трейси поняла, что Кэрол - это девушка Бена. Она молча  слушала,  положив
голову на спинку сиденья. Она тоже волновалась, но Рейчел было  не  до  нее.
Сильное утомление вдруг охватило Трейси, и потому она не стала вмешиваться в
разговор Рейчел и Слейда и почти не воспринимала  того,  что  они  говорили.
Ощущая рядом присутствие Слейда, она украдкой радовалась  прикосновению  его
тяжелого, крепкого бедра к ее бедру, касанию его ру