ел значительно моложе. Его  глаза  смотрели  в  направлении  железного
барка.
   - Откуда он пришел? - спросила Шевонна.
   - Сейчас - из Индии  с  грузом  пряностей  и  джута,  а  на  рассвете  мы
отправляемся за бананами в Таунсвилл, - он посмотрел на Шевонну. Может  быть
он решал, достойна ли  она  принять  участие  в  настоящем  приключении,  не
испугается ли шторма? - Хочешь посмотреть?
   - Да.
   - Тогда пошли со мной. -  Мужчина  взял  девочку  за  плечо  и  повел  по
направлению к трапу среди снующих взад-вперед докеров. - Я капитан Ватсон, и
если ты что-то хочешь узнать о кораблях, можешь спрашивать об этом у меня. Я
отвечу на все твои вопросы. Я избороздил океан вдоль и поперек от Греции  до
Аляски.
   "Элисса" была сравнительно небольшим торговым судном. Шевонна, жительница
портового  города,  кое-что  понимала  в  кораблях.   Она   прикоснулась   к
фальшборту, который ограждал палубу и плавно  изгибался  от  носа  к  корме,
повторяя обводы барка.
   Выступавшая  вперед  носовая  фигура,   изображавшая   какую-то   богиню,
наверняка повидала немало морей и  теперь  горделиво  взирала  на  волны  со
своего поста, расположенного сразу под бушпритом. "Как королева",  -  сказал
капитан.
   Профиль королевы Виктории, который до того  Шевонна  видела  на  монетах,
совсем не походил на богиню, но девочка не упомянула об этом.
   - Можно мне подойти к штурвалу?
   - Конечно. Оттуда ты ощутишь дыхание соленого ветра, как будто идешь  под
всеми парусами.
   Взгляд из-за штурвала давал ощущение небывалой  свободы.  Отсюда  Шевонна
видела белые барашки волн, набегающие на нос корабля. Море манило ее к себе.
   - Мы только что отремонтировали капитанскую каюту. Ты когда-нибудь видела
секстант? Им измеряют углы между двумя точками, например,  между  солнцем  и
горизонтом.
   Девочка тряхнула головой.
   - Моряки используют секстант для того, чтобы ориентироваться по  звездам,
- добавил капитан.
   Это  звучало  захватывающе  -  "ориентироваться   по   звездам".   Словно
необычайное приключение. Почему мальчики могут участвовать в них, а  девочки
нет...
   - Пойдем со мной, я покажу тебе секстант.
   Она прошла за мужчиной через темную кают-компанию  к  офицерским  каютам.
Капитанская каюта выглядела очень элегантно. Небольшой иллюминатор пропускал
совсем немного света. В каюте стоял затхлый влажный запах.
   - Секстант там, на столе, - сказал Ватсон.
   Шевонна подошла к столу, заваленному раскатанными  картами  со  странными
пометками. И не успела как следует присмотреться, как услышала, что  за  ней
закрылась дверь. Девочка обернулась. И  тут  раздался  звук  поворачиваемого
ключа. Она осталась одна.
   Внезапно девочка поняла, что здесь что-то не так, и попыталась подавить в
себе  страх,  подступивший  комком  к  горлу.  Шевонна  подошла  к  двери  и
попробовала  открыть,  но  дверь  была  заперта.   Уронив   шляпу,   девочка
развернулась и  подбежала  к  иллюминатору.  Попытавшись  открыть  его,  она
зацепилась за торчавший из стены гвоздь и сильно поранила руку.
   В каюте было душно и жарко. Шевонна осмотрелась вокруг, соображая, как бы
отсюда выбраться. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь  иллюминатор,  показал
ей, что приближается вечер. А вечером этот человек должен вернуться.
   Она услышала шаги где-то наверху и закричала. Она кричала  и  кричала  до
тех пор, пока у нее не засаднило в горле. Ничего. Или докеры не  слышат  ее,
или их это не заботит.
   С ненавистью, стараясь ни к чему не прикасаться,  девочка  оттолкнула  от
себя кресло, которое врезалось в обитую кленовыми панелями стену.  Всю  свою
жизнь Шевонна была любима, о ней заботились и беспокоились, чтобы с  ней  не
случилось ничего дурного. Теперь же она поняла, что сейчас с ней  происходит
что-то по-настоящему ужасное.
   Мать будет волноваться за нее, но ведь она не знает, где ее искать.  Даже
если ее кто-то и видел на борту "Элиссы", то он не подумает об  этом  ничего
плохого, о чем следовало бы сообщить, а если и сообщит, то уже будет  поздно
и придется ждать до рассвета.
   Слабый луч заходящего солнца отразился на противоположной  стене.  Скоро,
очень скоро этот человек  должен  вернуться.  Девочка  ощутила,  как  у  нее
подвело живот, как ее стало бросать то в жар, то в холод.
   В каюте быстро темнело. Слезы покатились у девочки из  глаз.  Она  хотела
домой. Она хотела к отцу и  матери,  она  больше  не  хотела  приключений  -
никогда-никогда!
   Кто-то спускался в кают-компанию. Шевонна задрожала.  У  нее  перехватило
дыхание и гулко забилось сердце.  Дверь  внезапно  распахнулась,  и  девочка
вскочила на ноги. Капитан не произнес ни слова, а просто посмотрел  на  нее.
Закрыв за собой дверь, он снова запер ее на  ключ.  Шевонна  попятилась  так
далеко, насколько смогла, пока стол не отрезал пути к отступлению.
   - Выпустите меня!
   Мужчина  облизал  губы  дрожащим  языком,  было  видно,  что  он  заметно
нервничает.
   - Я не причиню тебе вреда, если будешь делать все, что я тебе скажу.
   - Мой папа - член парламента. Он будет искать меня, он  может  арестовать
вас за это.
   - Но не в открытом море. - Мужчина снова облизал губы, а затем улыбнулся.
- Я просто хочу прикоснуться к тебе.
   - И вы отпустите меня?
   - Да.
   Он положил свою руку девочке на грудь.
   - Еще нет груди. Я так скучал, оттого что у меня на борту нет детей.
   Шевонна содрогнулась.
   Мужчина стал на колени и  попытался,  засунув  руку  под  короткую  юбку,
стянуть с нее панталоны. - Такие стройные хорошенькие ножки...
   Девочка задохнулась от гнева. На столе позади себя она нащупала массивный
корпус секстанта и изо всей силы  опустила  прибор  на  голову  мужчины,  но
достаточно, чтобы мужчина на мгновение вышел из  строя.  Струя  ярко-красной
крови залила капитану глаза и ослепила его. Взвыв от боли, он  схватился  за
голову руками и попытался подняться с колен. Рука девочки быстро нашарила  в
кармане его куртки ключ от двери. Стремглав выскочив за дверь, она пробежала
по темной кают-компании, а затем по палубе. Наверху никого не было, и  никто
ее не остановил.
   Шевонна долго не могла отдышаться.  В  груди  у  нее  все  горело  огнем.
Наконец, пробежав по трапу, она устремилась по пустынной набережной прочь от
гавани.
   Когда она достигла Виллэдж-Грин и Церкви Святой Троицы, там уже никого не
было. В приходском зале девочка нашла настоятеля. Седовласый пожилой мужчина
сразу же узнал ее. - Дитя-дитя, твои родители очень беспокоятся о тебе.
   Она, заикаясь, выдавила из себя:
   - Меня замкнули в одном из этих складов. Я кричала, но никто  не  услышал
меня.
   Священник протянул ей стакан воды. - Садись и отдохни. Теперь с тобой все
будет в порядке. Как ты выбралась оттуда?
   Девочка глотнула прохладной воды и, не задумываясь, ответила:
   - Какой-то старый моряк. Он был пьян и уснул прямо под дверью. Он услышал
мои крики и помог мне выбраться.
   - Ладно. Теперь нужно дать знать твоим родителям и отправить тебя  домой.
Бедное дитя, наверное, ты сильно озябла - вся дрожишь.
   Шевонна никак не могла унять свою дрожь, даже после того, как отец привез
ее домой. Мать, Алисия и Минни, служанки много лет  проработавшие  у  них  в
доме, кудахтали над ней.
   - Бедную девочку лихорадит, -  сказала  толстая  Минни,  она  была  столь
толста, что складки на ее  руках  колыхались  в  такт  движениям,  пока  она
вытирала лицо Шевонны влажным полотенцем.
   - Куриный бульон, - сказала худощавая Алисия, повар. - Вот что ей  сейчас
нужно.
   - Ее нужно прежде всего хорошо отшлепать, - сказала строго Луиза.  -  Вот
что нужно  моей  дочери.  Где  твоя  шляпа?  Это  должно  поубавить  у  тебя
любопытства и рассеянности, Шевонна Варвик.
   Все это время, пока  отчитывала  Шевонну,  мать  нежно  гладила  дочь  по
влажным волосам. Шевонна едва ощущала эти ласковые  прикосновения.  Ее  тело
все горело, а сознание мутнело.
   Она мечтала. Это были странные мечты: не о кораблях и о море, но об  огне
и  языках  пламени.  Об  аборигенах  и  их  Радуге-Змее,  Алмуди,  той,  что
возрождает жизнь.

Глава 16

   "Сидней Диспэтч" окрестила события в гавани Большой Приморской Стачкой.
   Для Дэна это было хуже ночного кошмара.
   Он и Фрэнк договорились выйти пораньше, чтобы присоединиться  у  доков  к
демонстрации забастовщиков. В последний  момент  к  нему  пристала  Шевонна,
упрашивая взять ее с собой:
   - Ну, пожалуйста, пожалуйста, папа.
   Дэн посмотрел на свою девятилетнюю дочь.  Ему  казалось,  что  только  он
замечает всю ее красоту, но идущие по улице и  оглядывающиеся  на  нее  люди
убедили его, что она привлекательна и для других. У Шевонны были  золотистые
волосы Луизы, огромная шапка  волос.  Веселые  голубые  глаза  дочери  сияли
каким-то  внутренним  светом.  Смелый,  чуть  насмешливый  взгляд   прожигал
насквозь непрошенного обидчика.
   И неудивительно, что Дэн так часто брал  ее  с  собой,  иногда  к  вящему
неудовольствию Луизы, особенно в это утро.
   - Ты занят, у тебя масса дел. Это ведь не праздничный парад.  А  вдруг  с
ней что-нибудь случится?
   Он  оглянулся  на  Фрэнка.  Огромный  человек-медведь  играл  с   лентой,
вплетенной в косу Шевонны. Девочка смеялась.
   - Это не маленький поросенок, Шевонна, - говорил  Фрэнк  низким  страшным
голосом. - Это большая-пребольшая свинья.
   Дэн снова повернулся к жене, за спиной раздавался заливистый смех дочери.
Шевонна просто обожала Фрэнка.
   - С ней будет все в порядке, мы оба присмотрим за ней.
   Он старался лишний раз не напоминать жене о бегстве дочери два года назад
с репетиции представления, посвященного Юбилейному Дню.
   Каменное выражение лица Луизы раздражало Дэна. Что  бы  он  ни  собирался
делать, она всегда была против его начинаний. Упрямая  и  непреклонная,  она
отметала любые аргументы, не желая  переменить  точку  зрения  и  попытаться
взглянуть на проблему с другой стороны.
   Через несколько минут пререканий Дэн сорвал шляпу с вешалки и выскочил из
дома. Фрэнк и Шевонна еле поспевали за ним.
   Сцена, открывшаяся их взору в доках, и вправду  напоминала  парад.  Стоял
ясный солнечный день. Знамена, плакаты, транспаранты трепетали на ветру. Гул
и ропот перекатывались от одной группы  людей  к  другой  и  напоминали  шум
прибоя.  Половина  бастующих  -  стригали,  а  другая   половина   -   почти
исключительно горные рабочие.  Настоящими  докерами  были  только  несколько
дюжин участников забастовки.
   Их  настроение  можно  было  безошибочно  определить  по  неодобрительным
голосам. Они свистели, выкрикивали разные ругательства, улюлюкали и выражали
свое неудовольствие прочими непотребными способами.
   Некоторые забастовщики как будто двигались в  неком  священном  танце:  в
едином порыве демонстранты раскачивались из стороны в  сторону,  размахивали
руками и отчаянно жестикулировали.
   Несмотря на то, что Дэн больше не  был  главой  Союза,  его  выдвинули  в
качестве кандидата от новой Рабочей Партии, которая выступала против импорта
дешевой рабочей силы, преимущественно канаков. Импорт рабочей силы был самым
наболевшим вопросом, натертым мозолем для Союза рабочих.
   В любом случае Дэн был против  этой  демонстрации,  явившейся  следствием
ареста одного из членов  Союза.  Арестованный,  Генри  Бентон,  в  состоянии
подпития вышел на площадь и на  чем  свет  стоит  крыл  официальные  власти.
Вызвали полицию, которая после  изрядной  потасовки  уволокла  бунтовщика  в
кутузку, надавав предварительно по шее, чтобы привести его в чувство.
   Сегодня же имя Генри Бентона звучало  у  всех  на  устах  вроде  военного
гимна. В то  время,  как  бедно  одетые  рабочие  собирались  беспорядочными
кучками чуть в стороне, один рабочий взобрался на стоявшую рядом  повозку  и
стал призывать людей к восстанию.
   Дэн узнал его. Крокетт. Значит и старейший  член  Союза  Крысолов  должен
быть где-то поблизости. Дэн  осмотрел  толпу  и  вскоре  заметил  Крысолова,
раздающего листовки людям, которые стояли вокруг вагона.
   - Нам нечего терять, кроме своих цепей! -  выкрикивал  Крокетт,  потрясая
сжатым кулаком над головой.
   Дэн подумал, что им все-таки есть что терять, по крайней мере, жизнь. Для
того, чтобы чего-нибудь добиться, нужно подчиняться не только эмоциям, но  и
разуму. В прошлом этот человек отличался достаточно  здравым  мышлениям,  но
тогда Крысолов, а не Крокетт был самым буйным из лидеров Союза.
   Шевонна дернула Дэна за рукав; - Папа, почему они такие злые?
   Он посмотрел на свою дочь. В ее  глазах,  еще  более  поголубевших  из-за
отражавшегося от воды солнечного света, светился живой ум.
   - Они злы, потому что неимущи.
   - Неимущи?
   - Люди, у которых не осталось даже надежды, - вмешался Фрэнк.
   Дэн вспомнил все эти годы, когда он был  таким  же  бушрэнджером,  как  и
Фрэнк, который больше раздавал денег  нуждающимся,  чем  оставлял  их  себе.
Подобно Робин Гуду, хотя сам говорил, что это не так.
   Эти дни были лучшими в жизни Дэна. Азарт,  приключения,  опасности.  Даже
когда  они  жили,  питаясь  только  чаем,  бараниной  и  плохо   испеченными
лепешками, замешанными на муке и воде, даже когда они за один  день  уходили
от своего лагеря на пятьдесят и более миль...
   - Нет надежды на лучшую работу, - разъяснял Фрэнк. - Нет надежды, что они
завтра будут сыты. Нет надежды на то, что у них будет теплая сухая постель.
   - А мы имущие, папа? Мог ли он быть спокойным за  свой  завтрашний  день?
Дэн решил ответить честно.
   - Сейчас да. Мы...
   Крики, а затем и винтовочные  выстрелы  прервали  его.  Дэн  посмотрел  в
направлении шума  и  увидел  солдат,  которые  четким  строем  спускались  к
набережной и стреляли на ходу. Одна женщина, наблюдавшая за  происходящим  с
тротуара, упала - кровь окрасила ее цветастое платье. Морской бриз подхватил
ее шляпку и покатил вдоль улицы, как дети катают обруч.
   Люди вокруг Дэна засуетились. Обезумев от страха, они  опрокидывали  тех,
кто стоял у них на пути, мешая паническому бегству. Он сам ощутил неприятный
холодок внезапного страха и  обернулся  к  Шевонне,  округлившей  глаза.  Но
тотчас его за плечо схватила рука Фрэнка, большой человек закачался и рухнул
на землю как подкошенный.
   - Фрэнк! - закричал Дэн, выпустил дочь и опустился на колени.
   Маленькая дырочка в куртке показывала место попадания пули. Дэн попытался
стащить  куртку  с  Фрэнка.  Тот  застонал.  Его  лицо  приобрело   тот   же
землисто-серый цвет, что и тогда в баре, когда Дэн  нашел  его  полуживым  с
перепою.
   - Держись! - прокричал Дэн. Под  курткой  на  рубашке  расплывалось  алое
пятно. И когда Дэн попытался  приподнять  тело  друга,  пятно  стало  быстро
увеличиваться в размерах. - Ради Бога, Фрэнк! Держись, сейчас будет помощь!
   Он едва дотащил Фрэнка волоком по земле до крытого фургона, брошенного во
всеобщей свалке.
   - Сюда, - сказал Дэн, пытаясь запихнуть одну из негнувшихся ног Фрэнка  в
повозку. - Сейчас мы отсюда уедем, парень.
   И в следующую секунду страшная парализующая мысль пронзила его.  Шевонна!
Она пропала!
   Его сердце перестало биться. Дэн застыл. Он не мог выдавить  из  себя  ни
звука, ни крика. Он не мог позвать дочку, кровь застыла у него в  жилах.  Он
потерял дочь, единственное существо, о котором должен был заботиться  больше
всего на свете...

***

   - Кто ты?
   Брендон внимательно посмотрел на девочку. Плоская смешная  шляпка  на  ее
вьющихся светлых волосах съехала набекрень. Кружева  на  одном  из  плечиков
желтого платья были оторваны. Это сделал он, иначе девочку раздавила бы  эта
бешено скачущая лошадь.
   - Брендон. Брендон Трэмейн. С тобой все в порядке?
   Она кивнула. Она и в  самом  деле  смеялась,  смеялись  ее  глаза.  Такие
огромные и ярко-голубые. Шевонна не заплакала и не закричала, когда  на  нее
понеслась обезумевшая лошадь - так бы на ее месте поступила бы любая  другая
девчонка. Но Шевонна держалась мужественно.
   - Ты умеешь говорить?
   Она снова кивнула:
   - Меня зовут Шевонна Варвик. Ты где-то поранил щеку.
   Брендон провел рукой по щеке, рука окрасилась в красный  цвет.  Наверное,
рана глубокая, и останется шрам. Он не помнил,  как  это  с  ним  случилось.
Синяки, царапины, порезы ничего  не  значили  для  Брендона.  Ничего,  после
памятного лета двухлетней давности.
   Еще один залп прозвучал совсем рядом. Брендон схватил девочку за  руку  и
увлек за собой к ближайшему винному магазину.
   - Где твои родители?
   Первое время Шевонна растерянно озиралась,  глядя  то  на  улицу,  то  на
своего спасителя. Люди разбегались от наступавших солдат в  поисках  укрытия
или убегали прочь из этого района, едва завидев военный патруль.
   - Я была вместе с отцом, но он потерялся.
   Брендон улыбнулся:
   - Наверное, все-таки, потерялась ты.
   Она улыбнулась ему в ответ:
   - Нет, это он. Я не сходила с места, где он  меня  оставил,  пока  ты  не
столкнул меня с дороги.
   - Сколько тебе лет?
   - Десять, почти... А тебе?
   - Двенадцать... Скоро исполнится. - Брендон ощутил себя  совсем  взрослым
по отношению к этой малышке. И, наконец, он же был посвящен в мужчины, разве
нет?
   - Брендон!
   Он обернулся: мать, подняв юбки, чтобы  не  споткнуться,  бежала  к  нему
через улицу. За ней спешил Райан.
   - Моя мама, - пояснил Брендон девочке. - Она  поможет  нам  найти  твоего
отца.
   Энни обхватила сына руками. Аромат ее духов  обдал  Брендона.  Запах  был
необычным, но очень приятным и вызывал неясные ассоциации.
   - О Господи!.. Брендон... Я  так  перепугалась...  Я  думала...  Когда  я
обернулась и тебя не оказалось рядом... Я даже не знаю...  Я  только  сейчас
чувствую себя по-настоящему живой.
   Брендон был немало удивлен, увидев слезы,  катившиеся  по  щекам  матери.
Ведь  мать  никогда  не  плакала.  Она  умела  укрощать  лошадей,  управлять
кораблем, вести дела компании. Она умела делать все на свете, но  только  не
плакать.
   - Мама, мама, со мной все в порядке. А это Шевонна, она потерялась. Ты ей
поможешь добраться домой?
   И тут он вдруг почувствовал, как рука матери напряглась.  Шевонна  стояла
тут же, спокойно наблюдая за ними. Ему  нравилось  это.  Она  не  выказывала
каких-либо чувств, не говорила всякой чепухи, не плакала, и во обще...
   - Шевонна? Шевонна Варвик? Шевонна удивленно посмотрела  на  Брендона,  а
затем на его мать.
   - Простите, я знакома с вами?
   - Нет, - тихо ответила Энни. - Но я знаю тебя и твоего отца Дэниела.
   - Дэна, - поправила девочка. - Никто не зовет моего отца Дэниелом.
   Брендон в изумлении уставился на мать. Она смотрела  куда-то  вдаль,  как
будто ее мысли витали где-то далеко-далеко отсюда.
   - Откуда ты знаешь ее отца, мама?
   - Это долгая история, - сказал Райан, подойдя к Энни сзади и беря  ее  за
локоть. - Давайте отведем Шевонну назад к ее семье.
   Энни оглядела мощеную булыжником улицу. Кроме нескольких солдат и  пестро
разодетых мужчин и женщин, жавшихся  к  стенам  здания  в  поисках  укрытия,
гавань была пуста.
   - Опасность миновала, можно идти. Моя контора недалеко  отсюда,  Шевонна.
Мы отправим посыльного к тебе домой, чтобы дать знать твоему  отцу,  где  ты
находишься.
   Вчетвером они пошли по гавани, где только что произошла  кровавая  бойня.
Неподвижные безжизненные тела валялись на улице, как попало. Брендон смотрел
на это ужасное зрелище не в силах понять, как могло  случиться,  что  совсем
недавно живые люди теперь бездыханными лежат на земле.
   Трехэтажное здание "НСУ Трэйдерс" возвышалось над  Эрджил-стрит.  Вначале
это был одноэтажный склад,  со  временем  он  превратился  в  величественное
представительное здание, украшенное архитектурным декором.  Нынешние  склады
размещались на Дэйвс-Пойнт.
   Служащие конторы  покинули  свои  рабочие  места,  чтобы  понаблюдать  за
бастующими с безопасного расстояния из окон  и  слегка  приоткрытых  дверей.
Энни объявила, что  ситуация  контролируется  властями  и  ус