ми.
     Полчаса работал. И нисколько не трудно было.
     А  какая это была радость для Машки!  Усталая,  заморенная старуха в ее
глазах превратилась в добрую фею:  ведь и ей, Машке, тоже дали лопату, и она
тоже полчаса работала, "помогала", и помогала, надо сказать, в полную силу.
     Ничего, с сердцем все благополучно. А Маше - добрый урок. И может быть,
этим мы "отчасти компенсируем" крики и прочие глупости, допущенные нами.


x x x

     Перед сном говорила маме, что боится Бармалея и людоедов.
     - Ну какие же,  Машенька, людоеды? Где ты их видела? Тебе уже пять лет,
а  разве ты  видела хоть раз человека,  который бы ел детей и  вообще других
людей?! Нет людоедов.
     - Нет есть! Мне папа говорил, что немного еще есть. Только они в Африке
живут. И потихоньку едят. Дома, а не в столовой.
     Когда я ей это говорил? Месяцев пять назад!
     Что не надо - помнит, а что надо - забывает.


6.12.61.

     Пришла  Леночка  Журба,  которую  мама  и  Маша  встретили  в  парке  и
пригласили к нам.
     Я  уходил и  успел  только одну  минуту полюбоваться Машкиной радостью.
Видел,  как  она вела по  коридору -  из  ванной в  столовую -  эту большую,
грустную, немного неуклюжую, скованную в движениях девочку.
     Да,  времена меняются!  Давно  ли  Маша  была  крохотной приготовишкой,
обожавшей почти взрослую Леночку.  И  вот они почти сравнялись.  А кое в чем
Машка  и  обогнала  Леночку.  Правда,  образованностью  своей  она  щеголяет
осторожно, деликатно, так как Леночка для нее по-прежнему кумир. Но все-таки
щеголяет. Угощая Леночку чаем, сказала:
     - Бери брот.
     И тотчас, как бы между делом, пояснила:
     - Это по-немецки.


x x x

     Третьего дня,  отправляясь с мамой на прогулку,  взяла с собой лопатку.
Лопата большая, неудобная, тащить ее трудно. Мама говорит:
     - Ну дай, я понесу.
     Машка мрачно ей отвечает:
     - Что ты,  не знаешь разве,  что маленькие дети сами должны носить свои
игрушки, а не заставлять взрослых таскать?


x x x

     Что-то сказала маме. Та не расслышала, переспросила:
     - Что? Не слышу...
     - Интересно,  о чем ты думала в этот момент,  - не без ехидства говорит
Машка. И другим тоном поясняет: - Это мне папа так очень часто говорит.
     Сегодня солнечный день. Тает. С санками не погуляешь.


7.12.61.

     Очень любит "удивлять".
     "Самолюбие, переходящее в тщеславие", - говорит мама.
     Ест вяло, то и дело подхныкивает:
     - Не хочу!..
     На лице усталость и отвращение. А тарелка еще на три четверти наполнена
вегетарианским супом.
     - А ну,  интересно, успею я сосчитать по-немецки до двенадцати, пока ты
съешь этот суп?!
     И   начинается  увлекательное  состязание,   которое  Машка   неизменно
выигрывает. Правда, не только из "самолюбия, переходящего в тщеславие", но и
по наивности, переходящей в глупость.


x x x

     Чаще всего она "удивляет" маму. Меня считает скептиком и циником.
     Вчера прибежала на кухню:
     - Мама, посмотри, я сама туфли зашнуровала!
     Мама вытаращила глаза:
     - О-о-о-о!..
     Машка сияет.  Потом -  горькая усмешка и  презрительный жест в  сторону
моей комнаты:
     - А его не удивишь никогда!..


8.12.61.

     Была тетя Ляля.  Играли в  лото.  Машка уже не в первый раз выступает в
роли банкомета; вытаскивает из синего мешочка бочонки и объявляет:
     - Шесть! Двадцать четыре! Сорок! Восемьдесят два! Семен Семенович!..
     Ошибается редко.  И  ошибается,  главным  образом,  на  числах  второго
десятка, от десяти до двадцати, почему-то.


x x x

     Вчера ночью (то есть третьего дня ночью) оставил записку:
     "Дорогие мои спящие красавицы! Прошу разбудить тогда-то" - и так далее.
     Машка уже давно читает эти утренние послания совершенно самостоятельно.
Прочла и эту и с усмешкой говорит:
     - Ты тоже, оказывается, в балерины попала!
     Для нее "спящая красавица",  по-видимому, связано только с балетом. Что
тут замешано слово спать, ей в голову не приходило.


10.12.61.

     Утром забравшись к матери в постель, рассказывала ей сказку:
     "Коровы  устроили  собрание и  решили,  что  нельзя  теленочков резать.
Нельзя мясо есть.
     А лев в Зоопарке захотел мяса и стал клетку ломать.  А ему не дают.  Он
стал вырывать прутья и реветь.
     Вдруг видит - идет Лев Толстой. Лев повернулся и ушел в клетку".


x x x

     Сегодня пять градусов мороза.  Но снега почти нет. Поэтому вид за окном
довольно тусклый. Хочу выйти с Машкой пораньше.


11.12.61.

     Гуляли два часа. В Дивенском садике.
     Катались с горки.
     Машка совершенно не  умеет вести себя  в  обществе детей и  очень часто
выглядит единицей среди ноликов.  И, главное, сама себя так ощущает. Нет, не
заносится,  не  "воображает",  а  просто не может найти свое рядовое место в
строю. Не видит, например, что на горку очередь. Способна на самой горке, на
скате горы,  нагнуться и  начать поправлять штаны или застегивать ботик,  не
замечая,  что за ней выстроилась очередь.  Налетает на ребят. Все это только
от недостатка опыта,  от той тепличной (да, тепличной, хотя в этой теплице и
открываются усиленно "форточки") жизни, какой она у нас живет.
     Достается ей,  бедняге.  Но  без  этого нельзя.  В  этом смысле надо ее
муштровать, то есть приспосабливать к тому строевому темпу, в какой ей через
год-два придется включиться.


13.12.61.

     День  зимний,   солнечный,  морозный.  Окна  по-декабрьски  разукрашены
узорами.
     Каталась на санках с  горки.  Поначалу огорчала и  даже возмущала меня.
Влезет на невысокую горку, втащит туда салазки и кричит на весь сад:
     - Папочка! Папсиночка! Дай ручку!
     А сзади - очередь.
     Я нарочно ушел подальше, не слушая ее жалобных криков.
     И помогло.
     Через час  уже  совсем самостоятельно втаскивала санки,  самостоятельно
усаживалась в  них (правда,  в  не  очень удобной позиции) и  самостоятельно
скатывалась. Даже другим детям помогала: поднимала кого-то, стряхивала снег.


x x x

     Вчера вечером сидит в коридорчике на горшке и поет:

                Ах вы, милые, кусачие мои!
                Вы хорошие, кусачие мои!..

     Мама говорит:
     - Ты что поешь?
     - Это я маленьких людоедиков укачиваю.
     - Нашла кого укачивать! Противные, кусачие! Фу!
     - Ах, мама! Это для нас маленькие людоедики нехорошие, а для своей мамы
они хорошие.


14.12.61.

     Засыпала вчера хорошо -  отчасти потому,  что  много была  на  воздухе,
набегалась,  надышалась,  отчасти  же  потому,  что  был  выставлен  (мамой)
ультиматум:  "Быстро уснешь -  завтра будем вместе стирать:  мама -  большое
белье, ты - маленькое, кукольное".
     Сегодня с утра во власти этой идеи.


15.12.61.

     Весь день проторчала дома.  Стирала белье.  Полоскала, выжимала. Вешала
на веревочках сушиться.


x x x

     Мороз и сильный ветер.  14 градусов.  Солнце.  Но что-то безрадостное в
этой белоглазой зиме.


16.12.61.

     Занимались немецким и арифметикой.
     Не перестаю удивляться чуду перевоплощения. Когда мы играем в школу и я
наряду с  ролью учителя Алексея Ивановича исполняю еще  роли  всех девочек и
мальчиков,  учителя Карла Карловича, директора Семена Федоровича и других, -
Машка по-настоящему, по-зрительски, по-театральному, забывает, что перед ней
стоит или сидит папа.
     Есть у нас в классе девочка Ира Снегова,  новенькая. Девочка туповатая,
расхлябанная.  Почему-то  с  первого дня  она возненавидела Машу Пантелееву.
Читая письменный текст,  Машка прочла вместо ежик -  емсик.  С  тех  пор Ира
Снегова не дает ей прохода, на каждом шагу дразнит:
     - Пмсик, емсик!!
     Маша краснеет,  глаза ее  наливаются слезами.  Если бы  ее поддразнивал
папа, ни слез, ни румянца на щеках, конечно же, не было бы.
     С  этой Ирой у  нее очень сложные отношения.  Она ее все-таки любит.  И
оправдывает:
     - Просто у  нее язык все время чешется.  А она вообще хорошая,  Алексей
Иванович...
     И еще призналась мне (то есть учителю):
     - Мне тоже хочется ее как-нибудь поддразнить, но я терплю.
     Спрашивается,  для  чего  я  это  делаю,  то  есть  прибегаю  к  такому
"натурализму"  в   изображении  детского   коллектива?   Сознательно  делаю,
сознательно прибегаю.
     Поскольку игра  со  мной в  какой-то  мере заменяет Маше (как суррогат,
конечно) настоящий коллектив,  я  стараюсь "рисовать" этот  коллектив таким,
какой он есть на самом деле,  не идеализируя и не лакируя. Тогда при встрече
с   коллективом  настоящим,   не  игрушечным,   может  быть,   меньше  будет
разочарования.
     Короче говоря, наша игра - это, так сказать, допризывная подготовка.


17.12.61.

     За  окном  декабрьские сумерки.  Стоит  туман.  С  крыш  течет.  Голуби
прилепились к стене дома на той стороне улицы.
     Машка весь день пролежала,  вернее просидела,  в постели.  Опять делает
книжечки. Сочиняет книгу под названием "Аннабелла в стране чудес".


20.12.61.

     Солнечный зимний день. Шесть градусов мороза.
     Машка хворает.  Сидит у себя в постельке, разглядывает картинки в книге
Пыляева "Старый Петербург".


21.12.61.

     Делала сегодня из тетрадочной бумаги книжечки. Потом делала "журнал". И
там - рассказ "Мой папа":
     "Когда мой папа был маленький, он был холостой".


x x x

     А сейчас сидит и по-нарошному читает:
     - Жи-ла бы-ла де-воч-ка Маш-ка...
     - Не может быть, - говорит мама. - Так и написано Машка?
     - Да.
     - Машка?
     - Да. Машка.
     - Правда?
     - Честное слово.
     - Маша,  -  говорит  мама,  -  если  человек говорит неправду и  скажет
честное слово, такому человеку никто после не будет верить.
     - Ну,  мама! - говорит, снисходительно усмехаясь, Машка. - Я же человек
веселый. Могу же я иногда пошутить?
     - Значит, соврала?
     - Ну конечно!


23.12.61.

     Наконец состоялось "кино".
     Смотрели  четыре  фильма:  "Трудный  вечер"  Артюховой,  "Сивку-бурку",
"Айболита" и папин новый фильм - "Волшебная палка".
     Смотрела все с интересом, хотя "Палка" - очень даже так себе.


x x x

     Видела во сне бабушку. Рассказывает мне об этом:
     - Я часто вижу бабушку. То вижу, то не вижу. Как диатез.
     То есть неожиданно, как вспышки диатеза.


24.12.61.

     Много рисовала, читала. Читали и мы ей.
     Насмешила и растрогала нас (особенно маму),  изготовив самолично журнал
под названием: "Дикаративное искуство СССР".
     В  журнале  -  рисунки  мебели,  керамики,  посуды,  женские и  детские
костюмы.
     Даже год указан: 1961.
     И цена: "Цена 5".
     Маму особенно умиляет "СССР".


x x x

     Сейчас  играет  -   "делает  уборку  к   Новому  году".   Вчера  писала
поздравительные письма:  маме и мне.  Удивляет меня,  как мало ошибок делает
она в  своих писаниях,  как много слов -  и трудных слов -  пишет совершенно
правильно.


25.12.61.

     Не гуляли. Машка почти весь день была увлечена "Декоративным искусством
СССР".  Сделала еще один экземпляр (то есть номер). Рисует "латышские вазы",
"керамику", "немецкие чашки", "чешские вазы" и так далее. Нарисовала домик и
сделала подпись к нему: "Какие бывают в Советском Союзе хорошие дома".
     День сегодня прекрасный, солнечный, 5-6 градусов мороза.
     Обещали Машке пойти с нею покупать елку.


26.12.61.

     Вчера Машка после порядочно долгого перерыва вышла на воздух. С папой и
мамой ходила на рынок -  покупать елку. Но не купили: от елок остался только
запах и большое количество зеленых иголок на снегу.
     На морозе ела горячий пирожок с капустой.


x x x

     Занималась немецким.
     Не  может  запомнить  слово  die  Gurke.  Я  ей  сказал,  что  нетрудно
запомнить, очень похоже на русское огурец.
     Вчера спрашиваю:
     - Как по-немецки огурец?
     Подумала:
     - Ди огуртцхен?


x x x

     Ласкается к матери.
     - Не любишь ты меня, - кокетничает мама.
     - Нет, люблю.
     - Правда? Ну, скажи тогда: "Я люблю тебя, мамочка, больше всех".
     - Нет,  мамочка.  Вот этого я  не могу сказать.  Потому что я папу тоже
люблю.


x x x

     Папа встал сегодня ни свет ни заря.  Собирался -  в  очередь с  мамой -
идти за елкой. За ними повсюду тысячные хвосты и побоища. А мороз на дворе -
20 с чем-то градусов!


31.12.61.

     Сидит дома.  Скучает.  В  сумрачной,  по-декабрьски полутемной столовой
играет в  куклы,  разговаривает с  ними на разные голоса или просто сядет на
тахту и сидит -  смотрит в окно, где скучное небо, скучные трубы, унылый дым
из высокой железной трубы...
     Ждала весь день,  что покажу ей  кино.  Но мне некогда было -  ездил по
разным делам,  работал. Послезавтра еду в Москву, оттуда - в Берлин, в гости
к немецким писателям.
     Машка умоляет меня не ездить.
     Потом  смирилась  с  этой  перспективой,   только  просит  привезти  ей
"маленькую Puppchen".


x x x

     Вдруг спохватилась:
     - А как же ты будешь там?.. Ты же ведь не все немецкие слова знаешь!..


x x x

     Днем опять помогала мне составлять каталог,  читала названия фильмов на
коробочках:
     - Сивка-бурка,  Упрямый  котенок,  Айболит,  Девочка и  тигр,  Художник
Брюллов,  Приключения Мюнхаузена,  Снегурочка, Старик Хоттабыч, Рассказ сыну
Михалкова, Картины Федотова, Щи из топора...


31.12.61.

     Готовлюсь к  отъезду,  почти не  видел ее  сегодня.  А  она  весь  день
самозабвенно работала,  клеила какие-то  самодельные игрушки,  вешала их  на
елку.
     Легла рано, спит сладко и крепко.
     Сейчас заглянул к ней, поцеловал ее спящую. Как нежно, как тонко пахнет
в комнате ребенком, елочной хвоей, зимним лесом...


x x x

     Утром сегодня, за завтраком, спросила меня:
     - Папа, а когда ты маленький был, тоже Дед Мороз вам игрушки приносил?
     - Нет, кажется, не приносил.
     Ужасно огорчилась.
     - Неужели? Это же неинтересно - самим покупать игрушки!
     Потом вдруг ласково улыбнулась, умилилась:
     - Маленький...  Алексейчик... повареночек... Под елочкой играет... яйца
рубит, а сам читает.
     (Это я ей рассказывал как-то о том, как, будучи поваренком, я работал и
украдкой читал книжки.)
     Разочаровал ее, сказав, что поваренком я стал, когда был уже постарше.
     - Да?! А я думала, ты был маленький - такой, как я...


x x x

     "Маленький"...  "Как я"! Нет, милый дружочек Маша, ты уже не маленькая.
Посмотри -  в столовой стоит, поблескивая в темноте, уже пятая в твоей жизни
елка! А в окно с морозной улицы вот-вот заглянет твой пятый Новый год!
     Расти же, дочура милая, на радость нам и всем людям!
     С Новым годом тебя, с новым счастьем!!!


ПРИМЕЧАНИЯ

НАША МАША

     "Книга Л.Пантелеева,  -  писала В.Смирнова ("О детях и для детей",  М.,
Дет.  лит.,  1967), - необычайна уже тем, что это дневник отцовский (Машиной
матери принадлежат лишь немногие записи).  И, конечно, это не просто записки
отца,  это  дневник писателя.  Притом писателя детского,  всегда думающего о
детях,  особенно зоркого и  чуткого к  ним,  озабоченного судьбами детства в
мире, одним словом, - у кого дети в сердце".
     Книга вызвала большой интерес в критике,  множество читательских писем.
О "Нашей Маше" писали С.Бабенышева ("Растет душа человека...",  "Новый мир",
1967,  Э 11),  Л.Исарова ("Когда ребенка уважают",  "Семья и школа", 1967, Э
7),  Н.Халатов ("О Пантелееве и  не только о нем",  "Дошкольное воспитание",
1968,  Э 8),  Е.Путилова ("Л.Пантелеев",  Л.,  "Советский писатель",  1969),
К.Чуковский (см. вступит. статью к 1 тому настоящего Собр. соч.) и другие.
     Первое книжное издание - Л., Дет. лит., 1966.

     С.  8.  "...и  питерское  еремеевское,  и  архангельское спехинское,  и
московское сидоровское..."  -  здесь речь  идет о  родных Маши по  отцовской
линии. Дедушка Маши, Иван Афанасьевич Еремеев, был выходцем из петербургской
купеческой  среды.   По  женской  линии  принадлежал  к  роду  старообрядцев
Сидоровых;  из  этой среды вышли известные всей России Алексеевы,  Морозовы,
Брюсовы,  Хлудовы,  Третьяковы.  Мать А.И.Пантелеева,  Александра Васильевна
Спехина,  была  дочерью  купца  первой  гильдии,  выходца  из  архангельских
крестьян.
     "...От  тех дедов и  прадедов,  которые жили и  умерли на  Кавказе".  -
Машина мама, Элико Семеновна, была по матери армянка, а по отцу грузинка.
     С. 47. Тувим Юлиан (1894-1953) - польский поэт.
     С.  69.  Смирнова Вера Васильевна (1898-1969) -  литературовед, критик,
прозаик.
     Халтурин Иван Игнатьевич (1902-1969) -  прозаик,  очеркист, многие годы
был  на  редакторской работе в  издательствах Детгиз,  "Молодая гвардия",  в
журналах "Мурзилка", "Пионер".
     С.  73.  Ходасевич Владислав Фелицианович (1886-1939)  -  русский поэт,
критик.
     С. 92. Дега Эдгар (1834-1917) - французский художник.
     С. 93. Моне Клод (1840-1926) - французский художник.
     С.  110.  Ильина Елена  Яковлевна (1901-1964)  -  детская писательница,
сестра С.Я.Маршака.
     Одоевский Владимир Федорович (1803-1869) - русский писатель, журналист,
ученый. Для детей создал книжку "Сказки и повести дедушки Иринея".
     С. 121. Писсарро Камиль (1830-1903) - французский художник.
     С.  129.  Радищев Леонид Николаевич (1904-1973)  -  советский писатель,
автор многих книг для детей о жизни В.И.Ленина.
     С.  134.  Черный Саша  (1880-1932) -  русский поэт-сатирик,  для  детей
создал цикл стихов "Детский остров" (1921).
     Сезанн Поль (1839-1906) - французский художник.
     С.  223.  Введенский Александр Иванович (1904-1941)  -  поэт,  прозаик,
переводчик, пересказал для детей сказки братьев Гримм.
     С.  231.  "Гильгамеш" -  "Эпос о  Гильгамеше" (III тысячелетие до нашей
эры)   -   произведение   древневосточной  литературы.   "Махабхарата"   (II
тысячелетие до нашей эры) - эпос народов Индии.
     С. 253. "Король Матиуш Первый" - книга польского писателя Януша Корчака
(1878-1942).  Врач и педагог,  Корчак посвятил свою жизнь воспитанию сирот в
детских домах.  Героически погиб  вместе со  своими воспитанниками во  время
фашистской оккупации Польши.
                                                      Г.Антонова, Е.Путилова