меня с вызывающей,
наглой улыбкой.  Дескать, ну что ты скажешь? Вот хочу, сунула и буду держать
палец во рту сколько душе угодно.
     Я говорю:
     - Нельзя!
     Она засовывает палец еще глубже.
     Я выдергиваю изо рта ее руку.
     Она тотчас же сует ее обратно.
     Повторяться это может до бесконечности.
     Говорят:  "Бить надо по ручке в таких случаях".  Нет, бить я ее не буду
ни  при каких случаях.  Но  как побороть это демоническое упрямство?  Пока я
вижу только один способ: я поворачиваюсь и выхожу из комнаты. И тотчас же за
спиной раздается жалобный рев. За день это повторяется раза три.
     Идешь к  себе в  комнату расстроенный.  Что же делать?  Пожалуй,  лучше
всего воспитывать -  и здесь,  в этом возрасте -  на добром примере.  Пока я
показываю Маше этот пример на  животных.  Говорю "нельзя" Пальме или коту...
Но ведь мы имеем дело не с  дрессированными животными.  Я  говорю:  "Пальма,
нельзя" -  а этот дурак хватает меня за рукав или грязными лапищами кидается
мне на грудь. А Машка видит и берет пример.
     Иногда, когда бесенок дремлет, бывает и по-другому. Машке действительно
понадобилось сунуть палец в рот.  Мало ли зачем:  зачесалась десна,  в зубик
что-нибудь попало. Девочка уже тянет палец ко рту и вдруг вспоминает что-то,
быстро взглядывает на меня и - отдергивает пальчик.


8.6.57.

     Вчера не записал такую забавность.
     Я  лежал на своей раскладушке.  Пришла мама с  Машей на руках.  Девочка
стала шалить.  Я  сказал:  "Нельзя".  Она не послушалась.  Я  повторил.  Она
смеется. Тогда я протянул палец в сторону двери и грозно сказал:
     - Прошу вас выйти.
     Девочка посмотрела на мой грозный палец,  взяла его и стала водить этим
пальцем по своей ладошке, то есть "варить кашку". Суровый отец не выдержал и
рассмеялся.


10.6.57.

     Вечером сорвалась с цепи Пальма.  Носилась как угорелая по саду.  Машка
испугалась,  -  вернее,  была потрясена неожиданностью,  фантасмагоричностью
случившегося:  собака,  которая в  ее  представлении была до  сих пор чем-то
вроде живого растения, прикованного к одному месту, вдруг обрела способность
передвижения!..


14.6.57.

     Опять, Машка, должен извиниться перед тобой. Пропустил три дня. Уставал
очень, много работал, да и людей всяких много приезжало...
     Что же нового в твоей жизни?
     Исчезла Пальма.  Пришли два человека -  высокий дядя,  брат хозяина,  и
девочка,  его дочка. Отмотали цепь, на которой сидела Пальма, и увели собаку
- куда-то за тридевять земель, в Тарховку.
     А ты что?
     А  ты и  не заметила этого исчезновения!  Я  принес тебя к  разоренному
очагу нашей любимицы,  ты удивилась, поискала Пальму глазами - и все. Память
у тебя короткая, девичья.


11 МЕСЯЦЕВ

5.7.57.

     Тетя Маша встретила меня широкой улыбкой:
     - Поздравляю тебя, Алексей Иваныч!..
     - С чем?
     - Пошла.
     - Кто? Куда пошла?
     - Машенька наша пошла.  Поставили ее  в  саду на стол -  она пять шагов
сделала.
     Этих  пяти  шагов  я  не  видел,  но  то,  что  Машкины  попытки ходить
самостоятельно с каждым днем становятся смелее, - это истина.


11.7.57.

     У Машки уже три зуба. Четвертый лезет рядышком с третьим, как маленький
боровичок возле большого гриба.
     Очень смешно и  даже  страшно Машка скрежещет своими тремя с  половиной
зубами.
     Разговорные ее успехи застряли. "Мама", "папа", "баба" бубнит невнятно,
но на своем языке лепечет что-то помногу и с воодушевлением,  особенно когда
обращается к  животным.  В  интонациях улавливается и  "нельзя",  и "это что
такое!", и "уходи!".
     Ходит помногу и  с удовольствием,  но пока все еще с поддержкой.  Очень
любит ходить с тетей Машей в булочную и на рынок.


18.7.57.

     Все эти знойные июльские дни Машка проводит на берегу Разлива,  и папа,
на которого навалилась срочная работа, видит ее только вечером.
     Сегодня мама уезжала в  город,  дочку нашу пасла тетя Ляля,  а  в  роли
подпаска выступала другая тетя - Нина Колышкина.
     Перед  Ниной  мы  демонстрировали гимнастику,  и  она  была  "буквально
потрясена".  Один номер у нас действительно совершенно цирковой.  Я поднимаю
Машу над головой, - держу ее рыбкой, одной рукой за ножки, а другую подложив
ей под грудь. Машка берет руками складной металлический стул, поднимает его,
и  я  кружу ее  в  воздухе вместе со  стулом.  Надо помнить,  что  "королеве
воздуха" одиннадцать с половиной месяцев.
     Очень забавно выглядит и другой номер - уже не акробатический. Я лежу в
гамаке,  а  Машка  стоит  рядом,  раскачивает гамак  и  напевает:  "Бай-бай.
Бай-бай".


22.7.57.

     Приехала из Тбилиси бабушка Люба.  Машка ее,  разумеется, не узнала. Не
дичилась,  не плакала,  не отталкивала, но поглядывала на нее первое время с
холодной,  вежливой,  вполне  благопристойной,  но  нисколько не  задушевной
улыбкой. За три месяца разлуки образ бабушки начисто стерся в ее памяти.
     Наибольший переполох приезд Любови Ивановны вызвал у тети Маши. Девочка
за  это  время успела к  ней привязаться,  и  у  старухи настоящая ревность.
Впрочем, и бабушка Люба ревниво поглядывает на Машкину няню.


1.8.57.

     Вчера  пришло письмо от  К.И.Чуковского,  который пишет,  что,  получив
Машин портрет,  "более получаса разглядывал его"  и  нашел,  что  у  девочки
"очень  индивидуальное лицо".  "Одиннадцать месяцев,  а  уже  видно  "сквозь
магический кристалл", какой она будет и в школьные и в студенческие годы..."
     А ведь и у меня есть -  и уже давно -  этот магический кристалл.  Может
быть,   с   трех,   если  не   с   двух  месяцев  Машка  для  меня  человек,
индивидуальность.  Я  чувствую,  куда она может повернуть и  куда,  в  какую
сторону, по какому направлению ее следует подталкивать.


3.8.57.

     Сегодня истекает последний день  первого года  Машкиной жизни.  Трудный
был год,  каждый день его и каждый час стоили крови и нервов, а в целом, как
и всегда это бывает,  промелькнул этот год почти незаметно. Давно ли был он,
этот пасмурный августовский день, когда я стоял в подворотне родильного дома
имени Видемана и  с трепетом читал на доске,  среди прочих фамилий,  фамилию
некоей Пантелеевой-Еремеевой,  пол женский,  рост 50  сантиметров,  вес 3050
граммов!  Давно  ли,  казалось бы,  мелькнул и  другой,  ясный,  пронизанный
солнцем осенний денек, когда я через ту же подворотню бережно вынес на улицу
нечто,   завернутое  в  синее  шелковое  одеяло,   нечто  крохотное,  живое,
шевелящееся,  незнакомое и  вместе с тем уже бесконечно близкое,  вызывающее
слезы на  глазах!  И  вот это нечто уже с  криком бегает по  дорожкам нашего
дачного сада!..


ТЕТРАДЬ ТРЕТЬЯ

9.8.57.

     Не  по  дням,  а  по  часам  растет Машка.  С  каждым днем  увереннее и
нахальнее бегает она по вышеупомянутым дорожкам.
     Лепечет без устали.  А  отчетливо не произносит ни одного слова,  кроме
"мама".  Да и это слово употребляет,  пожалуй, лишь в самых крайних случаях,
когда очень уж разобидят ее,  оставят одну, например. Понимает же они если и
не "все", как уверяет бабушка, то во всяком случае очень много.
     Иногда даже кажется: не может быть, случайно это!
     "Машенька,  смотри под ноги.  Корень!",  "Машенька, обойди это дерево",
"Машенька,  подними куклу и дай маме".  Подумает и сделает. Бывает, конечно,
что и ошибется.  Подаст куклу не маме, а мне... Поправишь ее: "Маме, мамочке
дай!" - и бежит к маме.
     Это общее мнение,  что выглядит она старше своих...  впрочем, каких там
"своих". Не своих, а своего. Годика!
     ...Ох,  до чего же трудно воспитывать маленького человека! Если не быть
равнодушной нянькой,  у которой нет других принципов,  кроме одного: "чем бы
дитя  ни  тешилось",  если  любишь ребенка не  сусальной,  не  конфетной,  а
настоящей любовью,  если в годовалом видишь завязь,  росток ("бутончик", как
сказала сегодня Элико) будущего человека,  -  нет более трудного и  сложного
искусства,  чем ЭТО искусство.  Что там романы и повести писать!.. Сколько у
меня было рассказов и повестей,  которых я не дописал,  бросил.  А тут -  не
бросишь. Этот "роман", умеешь не умеешь, ладится не ладится, а будешь писать
и писать, пока сил хватает, пока сердце не остановится.
     Это не пустые слова,  что воспитание -  дело творческое. Здесь сердце и
голова должны постоянно согласованно работать.  Вопросы,  требующие умного и
часто  оперативного  решения,   заковыристые  тактические  задачи  возникают
буквально на каждом шагу. Попробуй реши, например, не подумав, такой вопрос.
С  одной  стороны  ребенок не  должен  все  время  находиться под  контролем
взрослых и  вообще в  обществе взрослых.  А  с  другой -  и оставлять одного
ребенка на втором году жизни нельзя. В щелочку за ней, что ли, подглядывать?
     Мы  уже  давно согласились,  что  Машку следует хотя бы  на  час-другой
оставлять одну, в кроватке. Зимой так и делали. Но попробуй оставь ее одну в
саду!  Тут и "щелочка" не поможет. Бегает она с каждым днем быстрее, но зато
и  падает куда чаще,  чем первые дни.  Но и  это не главная беда.  Опасности
подстерегают нашу  лихую Машу  на  каждом шагу:  то  она  села и  перебирает
ручонками грязный затоптанный песок, то листик пытается сорвать, то подойдет
к  березе и  отщипывает ноготками волоконца коры,  то  побежит вдоль клумбы,
выложенной кирпичами с  острыми,  как у противотанковой надолбы,  гранями...
Все  это  угрожает  ей:  того  и  гляди  поцарапается,  ударится,  проглотит
что-нибудь...  Вот и  приходится усаживать ее в  кроватку.  А  в кровати она
сидеть не  хочет,  -  она все-таки не маймунчик,  не обезьянка,  а  человек.
Поднимается рев.  И снова начинаешь думать: что делать? А иногда и думать не
надо.  Проще и легче всего этот вопрос решается,  когда папе некогда,  когда
маме некогда, когда бабушка в бане, а тетя Маша ушла в очередь за керосином.
Тут покинутая Машка почему-то даже кричать не пробует,  будто слышала, знает
и  понимает пословицу о  семи няньках,  у которых дитя без глаза.  Много раз
замечал,  что когда ее невольно,  по необходимости, оставляют одну, она куда
быстрее входит в роль самостоятельной особы.


11.9.57.

     Начинает  понемногу  говорить.   Подавая  что-нибудь,  говорит:  "Мна!"
Отказываясь, трясет головой и говорит: "Неть!"
     На  кошку и  на собаку кричит:  "Неда!"  -  что означает,  по-видимому,
"нельзя".  Изображает,  как мычит корова,  как мяукает кошка,  как кричат на
лошадок...
     На соседней даче,  за дощатым забором,  живет коза, месяца полтора тому
назад ставшая матерью двух беленьких козочек. Машка их видела, этих козочек,
я показывал...
     Сегодня мама  и  бабушка весь  день  работали -  дома  и  во  дворе,  -
готовились к  переезду в  город.  Машка больше двух часов просидела в  своем
креслице в саду. Бабушка была на кухне и вдруг слышит:
     - Баба! Баба!
     Выходит во двор:
     - Что, Машенька?
     А Машка показывает пальчиком на забор и говорит:
     - М-е-е-е!..
     Дескать, посмотри и послушай: там козочки!
     Пальцем она орудует гораздо энергичнее, чем языком.
     Любит разглядывать картинки -  главным образом фотографии (и  не только
цветные, но и черно-белые). Скажи мне год назад, что годовалый ребенок может
разглядеть  что-нибудь  на  фотографическом  снимке,  я  бы  не  поверил.  А
оказывается, очень даже хорошо разглядывает.
     ...Сегодня вечером папа  и  мама ходили в  Сестрорецк,  задержались там
(смотрели в  кино картину по  папиному сценарию),  и  Машку укладывала спать
баба  Люба.  Говорит,  что  Машка  засыпала идеально.  А  когда  бабушка  ее
раздевала,  она  показывала  пальчиком,  куда  нужно  положить  ее  чулочки,
штанишки, рубашечку.


x x x

     Очень  любит открывать и  закрывать банки,  извлекать из  них  бумажки,
ленточки,  сосновые шишки и прочее. По-прежнему любит изощряться и подбирать
наимельчайшие предметы:  крошки, соринки, спички, ниточки, крохотные обрывки
бумаги.  Рвать  бумагу любит (как  и  разрушать что-нибудь сооруженное мною,
например домик из банок), но газеты давно уже не рвет, а бережно передает их
мне  одну  за  другой.  Вчера  нечаянно  разорвала газетный лист  -  и  сама
испугалась.


16.9.57. Ленинград.

     Квартиру она,  кажется,  узнала.  Во всяком случае, радовалась всему: и
маминому туалету,  и безделушкам за стеклом моего книжного шкафа, и водичке,
которая течет в ванной из крана. Ходила хвостиком за мамой и, пританцовывая,
помахивала ручками.
     Вечером мама принесла ее  перед сном ко  мне  прощаться.  Машка увидела
оранжевую лампу и -  застыла. То же, совсем то же выражение лица, что и пять
месяцев назад!
     Легла поздно.  А  рано  утром сегодня всех  нас  разбудил пронзительный
"междугородний" звонок.  Машка почему-то испугалась и дико заревела.  Звонил
С.Я.Маршак, читал стихи, которые он написал для "Костра", а Машка все ревет.
Даже в Москве слышно.
     - Что у тебя там такое? Радио?
     - Это не радио. Это Машка.


23.9.57.

     Пришла с прогулки и рассказывает мне что-то:
     - Бал-бал-бал-бал!..
     Понял  все-таки.  Оказывается,  видела в  парке своего старого приятеля
Сашу (человека,  который на три месяца старше ее). А этот Саша таким образом
шалит - языком болтает: бал-бал-бал-бал!
     ...Вчера  мама  купила Машке  демисезонное пальтишко.  В  этом  зеленом
пальто  с  широким  кушаком  и  прямыми  плечами Машка  похожа  на  пленного
немецкого солдата.


1 ГОД 2 МЕСЯЦА

11.10.57.

     Сегодня навестила нас  Машкина любимица -  тетя  Маша.  Девочка была  в
восторге. Началось с того, что она с места в карьер начала "пугать" старуху:
рычать на нее.  Потом побежала на кухню,  стащила пирожок и  принесла его на
тарелочке тете Маше.  И  весь вечер не отходила от своей гостьи.  А когда та
собралась уходить,  Машка  с  решительным видом стала в  прихожей у  входных
дверей и растопырила ручки: дескать, не пущу!..
     Позже  помогала  мне  топить  печку.   Я   бросал  в   топку  маленькие
чурочки-полешки.  Машке тоже захотелось что-нибудь бросить. И вот - с самыми
добрыми намерениями -  она берет со стола и  бросает в огонь новые бабушкины
очки. Еле-еле успел выхватить их из пламени.


21.10.57.

     Прости меня, дочка: опять на десять дней запустил твой дневник.
     А ты тем временем растешь и развиваешься.
     Ты  уже  очень  много знаешь.  Ты  любишь разглядывать картинки:  какие
угодно - в "Огоньке", в "Мурзилке", в детской книжке, в четырехтомнике Брема
и даже в "Ленинградской правде".  Словарь твой с каждым днем обогащается, ты
знаешь очень много слов, но говорить - все еще не говоришь. Копишь.


25.10.57.

     Вчера мама купила Машке маленький столик и такой же стульчик. На спинке
стула изображен петух, на столике - четыре резвых козочки.
     Машка обедает теперь как большая.
     Сегодня у нее в гостях тетя Ляля и тетя Нина.  Шьют ей шубку из папиных
военных меховых штанов.


29.10.57.

     С Машкой вижусь мало.  Работаю.  Ко мне ее не пускают. А она при первом
подвернувшемся случае пытается проникнуть в мою комнату.  Мама уверяет,  что
комната  моя   для   нее   -   волшебный  замок.   Цыганская  безалаберщина,
нагромождение всяких нужных и не очень нужных предметов, обилие папиросных и
других коробок,  бумаг,  журналов,  книг, окурков, спичек и тому подобного -
все  это  вызывает блеск в  Машкиных глазах,  как  только она  появляется на
пороге моего "кабинет-сарая".
     По-настоящему мне следовало бы готовиться к Машкиным визитам,  наводить
кое-где некоторый порядок.  А то и пример дурной,  и слишком много соблазнов
для нее, слишком много запретов. Через каждые полминуты приходится кричать:
     - Маша, нельзя! Маша, не трогай!.. Оставь! Отойди!.. Положи!..
     По  существу почти все,  что окружает ее,  запретно.  А  хорошо ли это?
Запрет   перестает  действовать  или   превращается  в   насилие  совершенно
деспотическое.   Полный  запрет  и   абсолютное  воздержание  не  по  плечам
пятнадцатимесячному человеку.  "Что же можно,  если все нельзя? - спрашивает
ее изумленный и возмущенный взор.  -  Достаточно, что я не подхожу к книжным
полкам и  не  трогаю книг,  не рву газеты,  не хватаю (а если и  хватаю,  то
изредка,  когда уже сил нет терпеть) папины сапоги и ночные туфли... А тут и
спички  "нельзя",  и  письма  "нельзя",  и  ключи  из  скважины  выкручивать
"нельзя"...  Что же,  я говорю, можно?!! Сидеть сложа ручки? Нет, не такой у
меня, братцы, характер!"
     То же и с телефоном. Это для Машки совершенно уж непобедимое искушение.
Держится-держится, крепится-крепится, а в конце концов не устоит, подбежит к
аппарату, сорвет трубку и:
     - То там? Да-да. Ля-ля? Га-га...
     Надо убрать телефон, поставить его повыше: без конца кричать "нельзя" и
"нельзя",  не  имея  возможности объяснить,  почему  нельзя,  нелепо и  даже
вредно.  Почему папе и маме можно,  а ей нельзя?  Ведь она то же, что и они,
делает:  кричит в трубку "га-га" и так же вертит кружочек!  Из жадности, что
ли, родители запрещают? Или просто свою власть показывают?
     В воскресенье опять приходила тетя Маша. Машка схватила старуху за руку
и потащила в столовую, где стоит ее новая мебель. Подняла на столе клеенку и
показывает: смотри, мол, какая роскошь!..
     Бедная тетя Маша!  Детей она любит,  а  со  своими ей очень не повезло.
Сама она человек честный, почти святой, а дети "пошли неизвестно в кого".
     В  Разлив приезжал к  ней сын Ваня,  тридцатилетний парень,  только что
вышедший из тюрьмы.  А  сегодня тетя Маша дала мне прочесть письмо от дочери
Шуры, которая совсем недавно вернулась из заключения. Пишет:
     "Здравствуй, мама, я опять в тюрьме, пришли мне деньжонок".
     Читал я вслух.  Маша, сидя у тети Маши на руках, гладила ее по щекам, а
по щекам старухи текли слезы.


15.11.57.

     После обеда мама  принесла Машу  ко  мне.  Дали ей  мармеладку,  она  с
удовольствием, причмокивая, жевала ее. Мама ей сказала:
     - Машенька, угости папу. Дай ему кусочек.
     Я думал - не даст. Нет, подумала и сует мне в рот всю мармеладину.
     Боюсь,  что это все-таки не  от доброго сердца или не только от доброго
сердца,  не от любви, а потому, что кормить кого-нибудь для нее удовольствие
не меньшее, чем угощаться мармеладом.
     Впрочем, хочу надеяться, что и жадюгой она не будет.


21.11.57.

     Очень  мало  вижу  Машку.  Поздно встаю,  много  работаю.  А  пора  уже
заниматься с нею систематически. И гимнастикой, и картинками, и книжками.
     Впервые за  две  недели  вышла  сегодня на  прогулку.  Гуляла с  мамой.
Кажется,  впервые,  услышав слово "гулять",  она по-настоящему обрадовалась,
сама побежала за ботиками; одеваясь, не капризничала, не хныкала.
     Гуляла полчаса.
     Приказано ей было молчать,  шествовать чинно,  с закрытым ртом, но она,
говорят, все эти тридцать минут не переставая кричала:
     - Га-га-га-га-га!..
     Вечером минут  на  двадцать брал  ее  к  себе.  Разглядывали картинки -
пахомовские к рассказам Л.Толстого и "Дядю Степу" с рисунками Сутеева.
     Пахомовские меньше понравились: трудны для разглядывания.


6.12.57.

     Сидела у  мамы в  комнате на ковре,  разглядывала картинки в болгарском
журнале.  Глаза у нее здорово навострились:  на рисунке, даже на фотографии,
она отыщет самую ничтожную мелкость:  пуговицу,  ноготь,  пупочек на  животе
куклы.


14.12.57.

     Со  вчерашнего дня  у  Маши  новая  няня  -  Мария Федоровна,  личность
полуинтеллигентная (бывшая воспитательница детского сада), мрачноватая. Вряд
ли   Машка  полюбит  ее  так,   как  полюбила  свою  веселую  балагурщицу  и
прибауточницу тетю Машу.
     ...Вчера я  подарил Маше  игрушечные наручные часы.  Надо  было  видеть
восторг, с каким она помчалась на кухню показывать обновку маме и бабушке.
     А  утром она уже забыла,  что у  нее есть часы.  Я их с вечера спрятал.
Нарочно, опыта ради. Днем спрашиваю:
     - Маша, где у папы ч