- Наташа.
     - Ира. А тебя как?
     - Маша.
     Одна  из  девочек показывает мне  крохотный грибок  с  круглой,  плотно
натянутой шапочкой.
     - Дядя! Правда, это белый гриб?
     - Нет, - говорю. - Это не белый гриб. Это горькушка.
     Другая девочка:
     - Ну вот! Я говорила!..
     - Тогда я брошу его, - говорит первая.
     - Зачем же бросать? - говорю. - Ты лучше его моей дочке отдай.
     - На!
     Машка замирает от счастья.
     Потом поворачивается ко мне,  сует руку в  корзинку,  где лежит большая
сыроежка, и говорит:
     - Можно, я им гриб отдам?
     - Конечно, можно.
     - На! - говорит Маша и протягивает сыроежку большой девочке.
     Девочки ошарашены.
     - Она не жадная, - говорит кто-то из них.
     Маша сияет. И папа тоже.


x x x

     Обратно шли мимо еврейского кладбища.  Кладбище маленькое, 30-40 могил,
два-три стандартных дачных участка.
     - Вот кладбище, - говорю. - Отсюда, говорят, близко наш дом.
     - А что такое кладбище? - спрашивает Маша.
     Я увожу ее - и от этой темы и от этого места.
     Тема эта (смерть) по-прежнему занимает и волнует ее.
     Часто вспоминает тетю Машу.
     Сегодня сказала мне:
     - Знаешь,  когда  мы  пойдем встречать мамочку,  ты  напиши письмо тете
Маше... Она больная, у нее Вася... брат, что ли... Она к нему уехала.
     Уже год прошел с тех пор, как тетя Маша уехала в Новгород к сыну Васе и
умерла там, у этого непутевого сына.
     Я молчу.


x x x

     Вчера,  перед тем как идти на  прогулку,  показал ей компас.  Объяснил,
зачем он и что он показывает. После этого отбоя не было.
     - Папа,  а  где Тбилиси?  А где Комарово?  Юг там?  Когда я в Тбилиси к
бабушке поеду, ты мне эту стрелочку дашь?
     - Дам, конечно.
     - И ты поедешь! Хорошо?


3 ГОДА 11 МЕСЯЦЕВ

4.7.60.

     Погода  как  будто  разгуливается.  Дождит помаленьку,  но  все-таки  и
просветы бывают: нет-нет и солнышко выглянет.


x x x

     Вечером ходили втроем на прогулку,  в места, которые показала нам мама.
Нашли 5-6 маслят, один моховичок. Земляника не в счет, ее тут очень много.
     Маша превращается в обжору. Все время просит "добавочки". Только утром,
за завтраком, ест похуже.
     Когда собирали грибы, она заранее смаковала и предвкушала удовольствие:
     - Ох,  как вкусно будет!  Грибы -  их  знаешь как надо?  С  картошечкой
зажарить,   сметанки  туда   положить...   еще   огурчика,   лука  зеленого,
укропчика... хлебца...
     Это она мне подражает. А я - каким-то чеховским героям.


5.7.60.

     Вчера вечером после проливного дождя ходил с  Машей в лесок.  Нашли 7-8
маленьких белячков.  Правда,  наша мама, весьма опытная грибница, не всех их
признала за  белые.  Тут много ложных.  А  хозяева наши их едят,  разницы не
видят.
     Машка наша пошла в родителей. Человек она азартный, за грибами охотится
страстно.  Может быть,  поэтому с трех часов дня до половины седьмого вечера
не могла уснуть. А вечером опять, уже с мамой, пошли в лес.


x x x

     Сегодня меня разбудил ее  голос за  окном.  Отдернул занавеску,  вижу -
голенькая бегает спортивным шагом по саду.
     В  двенадцатом часу мама и тетя Минзамал уехали в Лугу на рынок.  Машку
оставили на моем попечении. Я работал, а она лепила куличики под моим окном.
Для этого мы  натаскали с  нею с  берега Луги ведерок сорок хорошего желтого
песка.


x x x

     Приходит давеча к мамочке голая, с растопыренными руками и с выражением
крайнего ужаса на лице.
     - Мама! Мама!
     - Что?
     - Сними!
     - Что снять?
     - По мне комар ходит!
     - Где? Маша! Это же не комар.
     - А кто?
     - Это маленький паучок. Это дочка паука.
     Почти рыдая:
     - А чего ж она ко мне ходит, чего она к своей маме не идет?


6.7.60.

     Ходили вчера встречать маму. Впрочем, "ходили" - это не очень честно по
отношению к Маше.  Я ехал на велосипеде, стараясь ехать как можно медленнее,
а она бежала по тропинке сзади и кричала:
     - Папа! Папычка! Не уезжай! Боюсь! Петуха боюсь.
     Маму и тетю Минзамал мы встретили на полпути к автобусной остановке.  Я
погрузил корзину с продуктами на велосипед,  отвез ее быстро домой, вернулся
и посадил на багажник Машу.
     Вечером вчетвером ходили на прогулку.  Спускались вниз,  к роднику, где
необыкновенно  вкусная   вода.   Собирали   какие-то   небывалые,   огромные
колокольчики.


x x x

     Сегодня ночью я  несколько раз  просыпался:  за  окном стоял тот  самый
туман, что называется молочным. А утром - яркое солнце.
     Нашли в саду два гриба: моховик и белый!
     День летний,  солнечный. Обидно уезжать. А в 13. 10 должны - все трое -
автобусом выехать в Ленинград.


9.7.60.

     Вечером вчера  вместо  прогулки в  лес  ходили  в  соседнюю деревню,  к
медицинской сестре, которая уже несколько дней делает папе уколы.
     В   деревне  много   детей   и   очень   почему-то   много   маленьких,
двух-трехлетних,  очень разбитных,  очень живых и  самостоятельных.  Девочки
пяти и шести лет везли нарядную немецкую кукольную коляску,  в которой спала
большая и нарядная немецкая кукла. Не успели мы к ним приблизиться, Маша - с
очень серьезным и даже деловым видом - к девочкам:
     - Тебя как зовут?  А сколько тебе лет? А тебя как зовут? А сколько тебе
лет?
     Девочки дали  ей  покатать коляску,  и  Машка ее  катала,  пока папа не
сказал "довольно".


x x x

     Перед сном ходили ненадолго за калитку и  в соснячке у дороги нашли два
моховичка и одну горькушу.
     Машке очень понравилось, как я потом рассказывал об этом событии, и она
заставила меня много раз повторять этот рассказ:
     - Идем мы с Машей, она говорит: "Папа, смотри - грибы!" Я говорю: "Нет,
это поганки".  -  "Да нет,  ты посмотри!" - "Нет же, Маша, я же тебе говорю:
это поганки!" -  "Да ты посмотри!" -  "Оставь, пожалуйста! Я ж говорю тебе -
это поганки".  -  "Ты посмотри,  пожалуйста". - "Ну хорошо, ну пожалуйста...
Посмотрю.  Я ж говорил тебе...  я ж говорил,  что это пог...  гм... гм... да
нет, это не поганки!"
     Приблизительно так и  было.  Машка действительно лучше меня разглядела,
что моховики.
     Заливалась, покатывалась, когда я "в лицах" изображал эту сценку.


x x x

     На днях -  чрезвычайное происшествие.  Машка сорвала с хозяйской грядки
маленький огурец. После она объяснила мне, что нечаянно наступила на огурец,
когда прогоняла с грядки кошку.  Но тут,  не разобравшись в чем дело, на нее
все накинулись:  укоряли,  стыдили,  ахали и  охали.  И  она не успела слова
сказать в оправдание.  И как раз в эту минуту в саду появился старик с седой
щетиной на щеках,  с пьяными мутными глазами и в защитной солдатской пилотке
на голове. Старик пришел к хозяину подряжаться - насчет колодца, кажется. Но
Машка страшно перепугалась, уверенная, что старик пришел за ней.
     Вечером она мне рассказывала:
     - Сегодня дядя с  мешком приходил,  который непослушных детей забирает.
Такой страшный... настоящий страшный.
     А  вчера,  возвращаясь из леса,  мы проходили мимо еврейского кладбища,
где всегда отчаянно лает мохнатая рыжая собачка. Сейчас эта собака лежала на
стоге сена,  а рядом с ней стоял тот страшный старик. Машка узнала его, и ей
стало еще страшнее. Страшный старик стоял рядом со страшной собакой.


x x x

     Луна вчера вечером была золотисто-красная, большая.
     Машу раздевали,  готовили ко сну,  когда она увидела в  окошко это чудо
природы.
     - Ой, мама? Что это? Солнце?
     - Нет, Машенька, это луна.
     - А почему она такого цвета?
     - Не знаю, Маша.
     - Наверно, она гуляла много и потому румяная стала?
     Пришла в долгополой ночной рубашке ко мне:
     - Папа, ты видел, луна какая толстая?!
     А часа через два проснулась, лежит в своей кроватке и думает.
     - Ты что, Маша?
     - Я все думаю, почему луна такого цвета.


x x x

     Идем домой - полем по узкой тропинке.
     - Ой, я крапивой укусилась!..


x x x

     Жгучая тайна жизни и еще более страшная, волнующая тайна смерти.
     - Папа, что такое "марка"?
     - А это вот такая картинка, которую наклеивают на конверт, на письмо.
     - А зачем?
     - А затем, чтобы письмо дошло по адресу.
     - Кому?
     - Кому мы напишем.  Вот я напишу,  например,  бабушке, или Павлику, или
тете Ляле...
     - А Васе?
     - Что Васе?
     - А где он?
     - Кто?
     - Вася?
     - Какой Вася?
     - Маленький который... когда ты маленький был.
     - Мой брат?
     - Да.
     - Он умер... погиб на войне.
     Пауза. Маша напряженно думает. Потом говорит:
     - Ты знаешь,  у меня была книжка.  Там было написано: птичка умерла. Ей
не давали пить и есть, и она умерла.


10.7.60.

     Кто-то при Маше сказал,  что в Луге она спит гораздо лучше, чем спала в
Ленинграде.
     Она мне объяснила, почему это так:
     - В  Ленинграде я один раз очень страшный сон видела...  А в Лугу он не
может приехать - у него денег нет.
     - У кого денег нет? Кто не может приехать?
     - У сна. Он билет не может купить.


11.7.60.

     На  днях ей сказали,  что у  ее троюродной сестры Иры будет ребеночек и
что Маша после этого станет тетей.
     Не хочет быть тетей. Чуть не плачет.
     - Нет, нет! Я хочу быть девочкой.
     Думает,  что если тетя, - значит, будет мазать губы, ходить на каблуках
и поддерживать скучные разговоры с другими тетями.  И в куклы нельзя играть,
и на одной ножке прыгать.


x x x

     Огорчают меня ее необъяснимые и непобедимые страхи.  Боится,  например,
насекомых:  мух,  комаров,  пауков.  Пять минут назад я обнаружил на веранде
полураздавленного жука.  Взял его в руки.  Что было с Машкой!  Воет так, что
губы дрожат:
     - Бою-у-у-усь!!
     И в рев:
     - Хочу ма-аму! Ма-аму хочу!
     Объяснил ей, что плакать следовало бы не ей, а жуку. Ведь он теперь или
умрет, или хромать будет.
     Перестает плакать.
     - А дети у него есть?
     - Есть, наверное. Вот они ждут папу, а папа не идет.
     Слезы почти уже высохли.  Только одна слезинка,  расплываясь, ползет по
щеке к губам.
     - Знаешь что? Надо его смазать йодом.
     - Да, - говорю, - пожалуй.
     Пошел искать жука. Но ей уже опять страшно. Кричит вдогонку:
     - Не надо! Не надо йодом!


12.7.60.

     Забыл вчера записать окончание истории с жуком.
     Я пришел посмотреть,  как поживает раненый жук, и обнаружил, что он уже
мертв. Закопал его. Сказал об этом Маше.
     - Не бойся. Он уже умер.
     - А что он делает?
     - Он ничего не делает. Он не может ничего делать. Он уже не двигается.
     - А как люди умирают?
     - Так же.
     - Как?
     - Перестают дышать, руками и ногами не двигают и глаз не открывают.
     Сам испугался, что позволил себе коснуться этой темы.
     Но Машка - и тут играет. Я ей сказал:
     - Жалко маленьких жучков. Они одни остались.
     Машка:
     - У них и мама умерла.  И братик умер.  Ему укол делали,  грязь попала,
разрезали живот - и он умер.


x x x

     Позже возвращается к той же теме...
     Мы играли в девочку Люсю и в Марью Алексеевну. Марья Алексеевна говорит
Люсе про тетю Олю:
     - Тетя Оля попала под трамвай!  Ее всю разрезали.  И живот разрезали, и
глаза! Она теперь никогда больше не будет жить.
     Спрашиваю:
     - Когда это, недавно случилось?
     - Нет, она еще маленькая попала под трамвай.


13.7.60.

     Вчера мама  купила в  Луге томик грузинских сказок -  для  Маши.  Чтобы
"приобщить девочку к  родной грузинской культуре".  Позже  мама  должна была
признаться, что купила эту книгу себе и мне на голову.
     Книгу  иллюстрировал народный  художник Грузии  Гудиашвили.  Фронтиспис
сделан в манере,  которая отвечает вкусу таких читателей,  как,  скажем, наш
племянник Павлик: огромная трехглазая голова страшенного дэва. Из оскаленной
пасти его выскочил мальчик, одна его нога осталась в зубах чудовища.
     Маша посмотрела, посмотрела: "А это что? А это кто?" И вдруг расчухала,
что к чему, и заявляет:
     - Я боюсь! Я дэва боюсь!
     Потом  как  будто  забыла о  нем.  А  вечером мы  ходили втроем в  лес.
Возвращались домой в девятом часу.  До этого Машка была веселая,  шумная.  А
тут вдруг подошла, взяла меня за руку и говорит:
     - Боюсь дэва.
     И дома весь вечер плакала и в отчаянии восклицала:
     - Боюсь дэва!  Он во сне придет ко мне.  Не уходите!  Мама! Не уходи. Я
боюсь его.
     Пришлось прибегнуть к заклинаниям.
     - Тук-тук-тук. Дэв, улетай в Тбилиси!
     - Нет, далеко-далеко пусть улетит.
     - Лети дальше, лети в Ереван и дальше - в Иран, в город Тегеран.
     - Такого нет.
     - Нет, есть. Ну вот, улетел дэв. Не бойся теперь.
     - А книга?
     - И  книга  улетела  (пришлось  попросить маму  надежно  спрятать  этот
симпатичный подарок).
     - Скажи, чтобы он в сон ко мне не приходил...
     - Хорошо. Тук-тук-тук. Дэв, не приходи к Машеньке в сон!
     Проделал все, что требуется. Все-таки засыпала неспокойно.


x x x

     А  утром,  в  восьмом часу,  прибежала ко мне в  одной ночной сорочке -
веселая, тепленькая, румяная.
     - Добрым утром!
     - Ну, что ты во сне видела?
     - Цветочки видела.


x x x

     В  восемь часов утра занимались гимнастикой.  Было уже порядочно жарко.
Ушли гимнастировать далеко в лес...
     На  обратном  пути  собирали  землянику.  Машка  собирала ее  в  потную
пригоршню. Придя домой, одаривала земляникой маму и тетю Минзамал.


x x x

     Из старых заметок.
     Ей дали ломтик мяса. Она видела, как я только что ел бутерброд с мясом,
и говорит:
     - Не так! Постели его на хлеб!


14.7.60.

     Дни идут своей чередой, каждый день похож на предыдущий.
     Нет,  простите,  это  -  беллетристика.  Машкины дни не  похожи один на
другой,  каждый день и каждый новый час ее жизни приносят с собой что-нибудь
новое.
     Вчера,  например,  она научилась прыгать на одной ножке.  Для нее это -
значительнейшее событие.  Прежде всего ей  это  нужно,  конечно,  для игры в
"классы".
     Прыгает она,  правда, не совсем ловко, придерживает согнутую левую ногу
правой рукой. Вчера делала 2-3-4 прыжка, сегодня во время гимнастики сделала
уже двенадцать. Ликует:
     - Еще! Еще! Мама, посмотри! Тетя Минзамал, смотри! Я прыгать научилась!


x x x

     Недавно вспоминали с  ней стишки,  которым научила ее когда-то бабушка:
"Вечер был,  сверкали звезды,  на дворе мороз трещал". Машка знает эти стихи
года полтора,  и только сейчас,  сегодня,  я понял, догадался, что мороз для
нее - это мороз с большой буквы, Дед Мороз.
     Вчера она сказала мне:
     - Мороз трещал,  трещал...  Когда он  вытрещался,  он принес всем детям
елки...


x x x

     Выдумает какую-нибудь нечисть и боится ее.
     Вчера сидела у меня в комнате на кровати.
     И вдруг:
     - Ой, кто это?
     Пока еще с лукавой улыбкой.
     - Кто? - я говорю. - Где?
     - Талафик!
     - Какой Талафик? Где Талафик?
     И через полминуты она уже объята страхом.
     - Па-пыч-ка-а-а-а-а! Бою-у-у-усь!
     Опять совсем как Мурочка у Чуковского.


15.7.60.

     С увлечением прыгает на одной ножке. Вчера проскакала на правой ноге 24
раза подряд.  Надо было видеть счастье,  написанное на  ее  лице.  На  левой
прыгать не могла совсем. Но я посоветовал попробовать, и она, после недолгой
тренировки, прыгнула четыре раза!


x x x

     Ходила с тетей Минзамал за керосином. Его раз или два в неделю привозят
в соседнюю деревню. Позже я куда-то уходил. Машка догоняет меня у калитки.
     - Папа! Я забыла тебе сказать... Я сейчас видела твою сестру.
     - Как сестру? Тетю Лялю?
     - Нет. Другую сестру. Которая тебя колет.


x x x

     Вчера вечером Машка несколько раз:
     - Мама, мне скучно что-то.
     И за ужином, когда мы все были вместе, вдруг со слезами на глазах:
     - Мне скучно. Мама, мне очень скучно почему-то...
     Тоскливо? Грустно?
     Что такое? Меня это огорчило, испугало даже...


18.7.60.

     Сделал не очень приятное открытие. Не всегда мое общество полезно Маше.
Вчера мы с ней немножко поссорились,  она была почти весь день с матерью,  и
это благотворно сказалось на ее самочувствии.  И спала хорошо, и с аппетитом
ела.  По-видимому,  я ее взвинчиваю.  С нею мы все время живем воображением;
оба мы,  по выражению мамы,  фантазеры,  а это, как видно, не всегда хорошо,
иногда и плохо.
     Примирение произошло вечером.  Ходили втроем в  деревню,  где  у  Машки
буквально глаза разбегаются -  так  много там  детей,  и  особенно почему-то
девочек...


x x x

     Вчера  и  сегодня  стоит  изнуряющая жара.  Папа  отправился сегодня на
велосипеде на  ту  сторону реки Луги и  чуть не сгорел -  такой испепеляющий
зной, такое жгучее солнце.


x x x

     Много и  о  многом спрашивает.  Но  "почему" очень редко,  чаще -  "что
такое". Примерный диалог:
     - Папа, а что такое "офицерский дом"?
     - По-видимому, это дом, где живут офицеры.
     - А что такое "офицеры"?
     - Это военные, начальники.
     - А что такое "военные"?
     - Военные - это люди, которые...
     Перебивает:
     - А что такое "люди"?
     И уже лукавинка в глазах. Узнать интересно, но, пожалуй, еще интересное
запутать, заговорить, загнать.


x x x

     Поминутно бегает на  хозяйскую половину.  Мы ей запрещаем,  но тем чаще
она бегает, ибо сладок запретный плод.


19.7.60.

     Играл с нею. Она была почтальоном. Приходит и говорит:
     - Вы знаете, у меня пожар был. Я теперь у вас буду жить.
     - Да что вы говорите? У вас был пожар? И что - много сгорело?
     - Все сгорело.  И стены,  и пол,  и кровать сгорели. И труба сгорела. И
плита сгорела. И дети мои сгорели.
     - Да что вы говорите?! Какой ужас.
     - Да! Я им говорила: не трогайте печку. А они трогали. И все сгорели.
     - Сколько же их у вас было?
     - Пять.
     - И все сгорели?
     - Все.
     - Как же их звали?
     - Таня, Оля и Вера.
     - Это три. А еще как?
     - Еще -  не помню. Еще Наташа и Манюся. И все продукты сгорели. И кошка
сгорела. И вся посуда сгорела.
     - А пожарные были?
     - Пожарные не были.


20.7.60.

     Вчера мама  и  тетя Минзамал ездили в  город.  Перед этим слышал Машкин
разговор с мамой.
     - Мы уезжаем. Ты останешься с папой.
     - Я боюсь.
     - Чего ты боишься?
     - Я его боюсь. Он опять заставит меня бежать за велосипедом.
     То,  что мне казалось шутками и баловством, со стороны выглядело совсем
по-другому.  Учел это и не только не заставил ее бежать,  а полчаса возил на
велосипеде новым способом: я - в седле, она - на багажнике. Конечно, с таким
ценным грузом за спиной надо ездить очень осторожно.


21.7.60.

     Третьего дня мама куда-то уходила, Машка провожала ее до калитки. Слышу
- рев.  Выбегаю в сад,  вижу -  в руках у Машки альбом для рисования. Идет и
плачет:
     - Что с тобой?
     Думал - жалеет, что мать ушла.
     - Я...  я...  кофточку  синенькую  рисовала  и  нечаянно  лицо  девочке
закрасила!..
     В таких случаях говорят: "Мне бы ваши заботы, господин учитель".


22.7.60.

     Днем лежала у себя в кроватке. Не спит, думает о чем-то.
     Пришла мама, спрашивает:
     - Машенька, ты о чем думаешь?
     - Я думаю: есть ли в Ереване грибы?


x x x

     Словарь и  синтаксис ее "взрослеют" быстрее,  чем следует.  Это потому,
что она с одними взрослыми проводит время.
     Приходит ко мне и сообщает:
     - Тетя Оля в больницу попала.
     (Тетя Оля - вымышленный персонаж, родственница девочки Люси.)
     Спрашиваю:
     - Что с ней?
     - Ей живот разрезали. Она на войну попала.
     - Как мне ее жаль. Она такая славная.
     - Да, - говорит Маша. - Она добрая. И вообще - очень хороший человек.


x x x

     Перед сном, уже лежала в кроватке:
     - Мне очень нравится почему-то, когда тебя мама "счастливчик" называет.