сти слово "Чапай",  и
все стало бы ясным. Про "Чапая" в отряде шла громкая слава.
     Впервые я увидел Сашу на подпольном комсомольском собрании, в лесу, под
городом Дрисса.  Ребята собрались тогда на  встречу с  нами,  чтобы получить
боевые задания.  А  Саше сказали -  рано партизанить,  лучше помогай матери.
Тогда мальчишка положил на траву револьвер, ручные гранаты и расплакался.
     Мы включили Сашу в группу по охране лагеря. Как-то раз он отправился на
денек домой,  к больной матери.  Дали ему коня,  сани,  за пазуху он положил
гранату,  под сиденье -  трофейный карабин. Неподалеку от дома Саша встретил
односельчан -  они  убегали от  фашистов.  Не  задумываясь,  мальчишка отдал
лошадь и  сани женщинам и  детям,  а сам спрятался в густом ельнике.  Оттуда
хорошо была видна дорога.
     Вот наконец подводы с немцами.  Саша открыл огонь.  Юный партизан часто
менял позицию, а гитлеровцы решили, что они окружены.
     Среди них началась паника.  Беспорядочно стреляя по лесу,  они удирали,
бросали награбленное добро.
     Саша как ни  в  чем не  бывало вышел из  своего укрытия и  отправился к
матери.  Ночью он  возвратился в  отряд,  но ни слова не сказал о  том,  что
случилось. О приключениях Саши мы узнали из донесения нашей разведки.
     После этого за Сашей утвердилась кличка "Чапай".



     Н.Марушкевич

        БОРОТЬСЯ!


     Побег

     - Антон...  Антон,  -  шептали запекшиеся губы лейтенанта. - Смотри, не
попадай им  в  лапы.  Звери это,  людоеды...  Возьми вот часы на  память,  -
обессилевшая рука  командира  нащупала  нагрудный карман.  -  Документы мои,
Антон, закопай... Останешься жив, сообщи домой, на Кубань...
     Воспитанник полка  Антон  Губарев,  на  коленях которого лежала  голова
лейтенанта,  по-детски  ласково гладил  волосы  своего  командира.  Как  ему
хотелось хоть  чем-нибудь помочь этому  человеку.  Но  как  поможешь?  Часть
отступала. До ближайшей деревни километров пять, но идти туда опасно, вокруг
немцы.  За  два часа,  прошедшие с  той поры,  как они выбрались из траншеи,
Антон протащил раненого на плащ-палатке не более полкилометра.  Еще столько,
и можно было бы спрятаться в небольшом лесочке. Но...
     - Антон, все...
     Последний вздох с хрипом вырвался из груди лейтенанта.
     - Товарищ лейтенант, товарищ командир взвода, - позвал Антон.
     Ответа не было.  Сжалось сердце мальчишки, часто-часто заморгали глаза,
по пылающим щекам покатились слезы.  В отчаянии он припал к груди лейтенанта
и зарыдал.
     Прошел час,  другой.  Антон плакал уже тише,  понемногу приходя в себя.
Вдруг за спиной послышались тяжелые шаги, незнакомая речь.
     "Немцы!" - пронеслось в голове Антона.
     Тяжело  застучало  в  висках.   Нужно  что-то  делать.  Спасти,  спасти
документы лейтенанта!  Не  поднимаясь,  Антон  расстегнул левый  карман  его
гимнастерки, достал оттуда бумаги и быстро сунул себе за пазуху.
     - Хальт! Хендэ хох! - закричали сразу несколько фашистов.
     Антон не подымался.  Но грубые руки схватили за ворот Антона, поставили
на землю.
     - Ты что здесь делаешь?  -  на ломаном русском языке обратился к Антону
один из немцев.
     Мальчишка молчал.
     - Почему молчать? Какой ты зольдат? Еще молекосос.
     - Убийцы! - вырвалось вдруг у Антона.
     Фашист наотмашь ударил его по лицу.
     Избитого,  без пилотки и  ремня,  Антона привели в  деревню,  бросили в
сарай,  где  находилось человек  десять  наших  солдат  и  несколько человек
штатских.
     Стоны,  бред раненых...  Крики в  деревне...  Тяжелые шаги охранника за
стеной...  Перед глазами - лицо умирающего лейтенанта. Непреодолимое желание
убежать да еще,  если бы удалось,  вывести отсюда всех этих людей.  В  таком
состоянии провел Антон в плену первую ночь. Первую и последнюю.
     Утром,  только  солнце  высушило  росу  на  траве,  пленных,  способных
двигаться,  построили у сарая и приказали идти.  Шли, едва переставляя ноги,
по пыльной дороге на запад. Их гнали куда-то в лагерь. Куда - никто не знал.
Рядом с Антоном, опираясь на его плечо, шел пожилой солдат.
     - Ты удирай,  парень. Руки-ноги у тебя целы. Мы не сможем, а ты беги, -
учил он Антона. - Вот как только подойдем к лесу.
     Вдруг послышался рокот самолета.
     - Наш, советский! - крикнул кто-то из толпы.
     Конвоиры-фашисты бросились к обочине.  Антона будто что-то подтолкнуло.
Успел только сказать своему соседу: "Прощайте!" - и ящерицей юркнул в густое
высокое жито...


     Дома

     На третий день после побега Антон был уже дома. Шел, выбирая безопасный
путь.  В  одной из  деревень ему помогли переодеться в  штатскую одежду.  Не
доходя  до  дому,   в  потайном  местечке  спрятал  Антон  документы  своего
командира.
     То,  что увидел Антон дома, заставило его как-то по-взрослому осмыслить
происходящее.  Разрушенные  дома,  гитлеровские вояки  шарят  по  квартирам,
грабят,  издеваются над  людьми.  Снова и  снова возвращался Антон к  мысли,
которая с самого начала войны преследовала его:
     "Бороться! Бороться!" Но как?
     Заметил Антон,  что  муж  его  старшей сестры Владимир Кочергов вечером
куда-то уходит,  а возвращается поздно ночью.  И узнал пионер,  что Владимир
вместе  с  друзьями,  которым  так  же,  как  и  ему,  довелось  остаться на
оккупированной территории,  собирает оружие,  боеприпасы и  прячет все  это.
Антон начал помогать Владимиру.
     Шел однажды Антон по  шоссе на Жлобин домой.  Сойдя на тропку,  заметил
вдруг несколько протянутых по земле разноцветных проводов.
     "Телеграфные, - мелькнуло в голове. - Связь".
     Он  достал  перочинный ножик  и,  не  задумываясь,  перерезал  провода.
Гитлеровцы долго потом искали виновного.  Но найти его не удалось. Пригрозив
в  следующий раз  расстрелять в  поселке  каждого  пятого,  фашистские вояки
уехали.
     Вскоре после  этого  Антон стал  членом подпольной диверсионной группы,
которая действовала в рабочем поселке. Много можно рассказать о деятельности
юных   подпольщиков.   Оружие,   собранное   раньше,   подпольщики  передали
партизанской бригаде имени Железняка.  Оттуда они получили взрывчатку, мины.
Научились  и  сами  добывать  тол,  выплавляя  его  из  найденных  снарядов.
Появлялись в  разных местах советские листовки;  взлетали в  воздух немецкие
автомашины,  идущие  по  шоссе;  исчезали  фашисты,  которые  осмеливались в
одиночку гулять  за  городком;  спиливались ночью  телеграфные и  телефонные
столбы - все это делали подпольщики - Антон и его товарищи.
     Все,  кто знал Антона в те дни,  рассказывают о нем, как о самом смелом
и,   пожалуй,  самом  дерзком  подпольщике.  Вскоре  Антону  пришлось  стать
чернорабочим паровозного депо.  Так нужно было, так требовали интересы дела.
В  депо  уже  действовала подпольная диверсионная группа.  А  теперь  к  ней
подключился и Антон. Сразу же после ремонта взорвался паровоз. А вот сгорели
электромоторы,   остановился  станок...   Фашистам  прямо-таки   не   давали
опомниться.  Только  наступала  ночь,  везде  в  городе,  даже  возле  самой
комендатуры,  гремели  взрывы.  Взрывалось  все,  что  так  необходимо  было
захватчикам. И одним из отважных народных мстителей был Антон Губарев.


     Взрыв

     Шел 1943 год.
     Гитлеровцам удалось  все-таки  напасть  на  след  некоторых  жлобинских
подпольщиков.  Угрожала опасность ареста и Антону.  Их сосед,  полицай Авген
Кулеш,   все  время  следил  за  Антоном,  вынюхивал.  Кое-что  удалось  ему
выследить.  Но некстати похвастал предатель,  что покажет,  мол, Антону, где
раки зимуют.  Инсценировав дома скандал с  родственниками,  Антон с  группой
товарищей ушел в партизанский отряд к железняковцам.
     Мужественно переносил Антон  невзгоды  партизанских будней,  бесстрашно
боролся он  с  ненавистным врагом.  Не  одна дерзкая операция была на  счету
диверсионной группы,  в которой находился Антон. Как ни старались гитлеровцы
охранять железную дорогу, партизаны появлялись в самых неожиданных местах, и
летели под откос немецкие эшелоны с танками, пушками и живой силой.
     ...Антон   Губарев  и   Григорий  Карлов   получили  задание  разрушить
железнодорожное полотно на "треугольнике" - там, где паровозы делали поворот
после экипировок.  Разложив по вещевым мешкам взрывчатку,  Антон и  Григорий
ночью  незаметно  пробрались к  назначенному месту.  Друзья  уже  готовились
заложить мину,  как  вдруг  справа  послышался перестук колес.  От  депо  на
"треугольник" шел паровоз.
     - Рванем, Гриша? - шепнул Антон, тронув за плечо друга.
     - Давай!
     В  самодельную мину  мгновенно был  вставлен  взрыватель.  Паровоз  уже
близко.  Нужно  только  незаметно  вскочить  на  полотно,  поставить мину  и
отбежать. Готово!..
     Но  не отбежали друзья и  тридцати метров,  как прогремел оглушительный
взрыв.  В  отблеске взрыва можно было увидеть,  как поднялся паровоз,  будто
готовясь к  прыжку,  и  свалился.  Взрывной волной друзей отбросило далеко в
сторону.
     Через  несколько  минут,   когда  они  постепенно  начали  приходить  в
сознание, Антон попробовал подняться. Но нестерпимо болело в груди. Он снова
упал. К Антону подполз Григорий. Он тоже был ранен в ногу и руку.
     Григорий попробовал вынести на  себе Антона.  Но  не смог.  Пересиливая
боль, Антон приподнялся на локтях.
     - Пробирайся,  Гриша,  в поселок, скажи там кому-нибудь, пусть помогут.
Только скорее...
     Другого выхода не было,  и Григорий пополз,  оставляя за собой кровавый
след. Часа через два его, обессилевшего, подобрали жители рабочего поселка.
     - Там, на "треугольнике", Антон.
     Но было поздно. Антона схватили гитлеровцы, принесли в паровозное депо.
     - А-а, партизан, - прошипел немец, рассматривая окровавленного Антона.
     Антон  на  минуту  раскрыл глаза,  приподнялся и  плюнул кровью в  лицо
ненавистному фашисту.
     - Вот тебе, получай!
     С  остервенением гитлеровец начал бить  ногами беспомощное тело.  Антон
потерял сознание.
     Два  дня гестаповцы измывались над партизаном,  истекавшим кровью.  Ему
обещали и  жизнь,  и  вознаграждение,  если он  расскажет,  где  партизаны и
сколько их.  Антон  молчал.  Он  надолго терял  сознание,  бредил.  А  когда
приходил в себя, первой мыслью было: "Не сказал ли чего-нибудь?"
     Нет,  не  выдал своих товарищей Антон.  На  третий день  его  увезли на
кладбище и там расстреляли...
     Так погиб Антон Губарев,  пионер 20-й жлобинской железнодорожной школы,
отважный подпольщик, партизан.



     И.Мандрик

        ЕСТЬ ТАКАЯ ДЕРЕВНЯ САРЬЯ


     Есть  на  Витебщине деревня  Сарья.  Это  километрах в  восемнадцати от
города Дриссы.
     Когда на  белорусскую землю напали полчища гитлеровских захватчиков,  в
Сарье сразу организовалась подпольная партизанская группа. Подпольщикам в их
опасной работе активную помощь оказывали пионеры. О них и будет этот очерк.


     Начштаба "красных"

     ...Немцы установили свой "новый порядок".  На здании,  где был сельский
Совет,  появилась вывеска:  "Сарьянская волость". На улице слышались выкрики
полицаев, в воздухе свистели нагайки, тут и там покачивались петли виселиц.
     Настало тяжелое время. На каждом шагу людей подкарауливала смерть.
     Росла,  накапливалась в  сердцах людей ненависть к  врагу.  Мальчишки с
каждым днем все шире разворачивали свои "боевые" действия между "красными" и
"белыми". Гоняли "белых" по ярам, зарослям, окопам. Как только и терпели те,
на чью долю выпадала роль играть гитлеровцев!
     Неизменным начальником штаба "красных" был Витя Шалимов. В "начальство"
он  попал  не  случайно.  До  войны Витя  был  отличником,  одним из  лучших
пионеров.  С  ним  мало кто  мог  сравниться в  количестве прочитанных книг,
заученных  наизусть  коротких  рассказов,   стихов.   Кому  же   тогда  быть
начальником, как не ему?
     И  чего только Витя не выдумывал:  и тайные сигналы,  и скрытые явочные
места, и многое другое. Удивительно, откуда только у него все это бралось.
     Как-то нам,  членам подпольной партизанской группы, стало известно, что
на вооружении "красных" есть пулемет. Самый настоящий ручной пулемет системы
Дегтярева.  Хранили его мальчишки в большой тайне.  Но,  как говорят,  земля
слухами полнится.
     - Нужно  поговорить  с  "начштабом",   -  предложил  однажды  Бронислав
Антонович,  командир нашей группы.  - Может, и другое оружие удастся достать
через них.
     ...В один из вечеров Бронислав Антонович встретился с Витей.
     - Все воюем? - как бы между прочим спросил он у него.
     - Тренируемся, - хитровато ответил тот.
     - А чем же вы воюете?  Говорят, пулемет нашли? Смотрите, не постреляйте
друг друга. Это, брат, оружие, оно раз в год само стреляет.
     Глаза Вити заискрились.
     - Дядя, а вы умеете стрелять из пулемета? - спросил он. - Эх, научиться
бы стрелять, я бы этих фашистов...
     Бронислав Антонович похлопал Витю по плечу, обнял.
     - Знаешь,   Витя,   про  пулемет  никому  ни  слова.  Когда  кто-нибудь
спрашивать будет, говори - бросили в реку. Понял?
     - Понял.
     Витя сообщил,  что есть еще оружие, оно зарыто в окопах. После этого он
частенько вот так "бросал" в  реку подобранные в  местах былых боев гранаты,
винтовки.
     Спустя некоторое время "начштаба" довелось побывать и  в настоящем бою.
Проходили партизаны через деревню на  задание.  Витя  следом за  ними тайком
добрался  до  самого  последнего пункта.  Лишь  тогда  показался  он,  когда
завязалась перестрелка. На протяжении всего боя можно было видеть, как среди
партизан то тут, то там появлялась фигура юного народного мстителя.
     Но в партизанский отряд Витя Шалимов так и не попал. Слишком юн он был.


     По приказу командира

     Более  счастливым оказался Володя Малей.  Этот  был  в  отряде почти  с
начала его организации и до конца войны.  Помогла смекалка.  В те дни, когда
подпольщики собирали оружие, Володя передал им несколько винтовок, а главную
свою  находку,  миномет,  спрятал на  Боровине.  Сколько ни  просили,  чтобы
показал, где находится его ценный клад, ничего не вышло.
     - С  минометом я  в  партизаны приду,  -  твердо стоял на  своем хозяин
оружия.
     Нужда  в  миномете была  большая.  Отряд готовился напасть на  гарнизон
полицейских в Росице. Стали советоваться, и наконец командир сказал:
     - Ведите "минометчика" и зачислите его в отряд.
     Пошли за  Володей.  Договорились,  чтобы он  спал на сеновале.  Мало ли
когда он  может понадобиться,  поднимай тогда на  ноги  весь дом.  А  лишние
свидетели в таких случаях нежелательны.
     Не  успели мы  притронуться к  лестнице,  приставленной к  стенке,  как
вверху показалась взлохмаченная голова Володи.  Он  помог взобраться наверх,
но тотчас же продемонстрировал свою негостеприимность.
     - Вы лучше не ходите,  - заявил он. - Сказал, миномет не отдам, значит,
не отдам.
     Сообщили ему решение командира. Не верит, и все тут. На переговоры ушло
добрых полтора часа.
     Укрываясь,  так  же,  как  и  тогда,  когда  пробирались  сюда,  прошли
огородами, а затем над рекой и спрятались на опушке леса.
     Володя только снял с ели припасенный лично для себя карабин, как тут же
очутился в объятиях отца:
     - Сыночек, зачем же ты нас оставляешь одних...
     Старик  не  удержался  от  слез.  Понятно,  жаль  было  расставаться  с
единственным сыном.
     А тот в ответ:
     - Папа, нужно... Кто же Родину будет защищать?
     Еще раз обнялись отец с сыном и разошлись.
     Партизаны полюбили  парнишку за  веселый  характер,  смелость,  научили
обращаться с оружием,  познакомили с подрывным делом.  Не одно ответственное
задание выпало на долю юного партизана. Если понадобится в гарнизон связного
послать -  Володя тут как тут. Переоденется хлопчиком-пастушком и пошел. Был
он и при своем миномете, ходил на "рельсовую войну", на подрыв эшелонов.
     Мужественно боролся  юный  пионер  за  свободу и  независимость любимой
Родины.



     Ф.Соболь

        РВАЛИСЬ МИНЫ...


     - Мама,  открой.  Это  я,  -  послышался приглушенный детский голос  за
окном.
     Заскрипел засов, и невысокого роста худощавый мальчишка зашел в хату.
     Был поздний вечер,  темно, но хозяева дома света не зажигали. Мальчишка
тихо поздоровался.  Вел он себя настороженно.  Даже присесть не осмеливался,
хотя сильно ныли ноги.  Ему нестерпимо хотелось лечь в  постель,  отдохнуть.
Только этой  роскоши он  не  мог  себе позволить.  После короткого разговора
мальчишка вышел.
     - Ну, бывайте, не волнуйтесь...
     Спустя несколько минут,  отыскав лестницу в гумне, он взобрался на сено
и лег спать. Рядом с собой положил гранаты и наган.
     Звали этого парнишку Алеша Антонюк.


     Первый в семье

     Когда началась Великая Отечественная война,  Алеша Антонюк окончил пять
классов Чернинской семилетней школы.  В  том  же  году ему  повязали красный
галстук.  Он мечтал закончить десятилетку, а затем институт. Только война не
дала осуществиться его мечтам.  В его родную деревню Черни пришли непрошеные
чужестранцы - фашисты. Алеша видел, как они, будто голодные волки, врывались
в  хаты,  грабили,  мучили ни  в  чем неповинных людей,  насильно гнали их в
Германию. Детей, таких, как он, Алеша, оккупанты лишили возможности учиться.
     Глубоко в  Алешино сердце запала ненависть к  врагу.  Она с каждым днем
росла,  закипала.  Мальчик  твердо  решил  рядом  со  взрослыми  бороться  с
фашистами,  чтобы  быстрее  выгнать  их  с  нашей  земли,  снова  возвратить
радостное детство.
     Почти два года Алеша был связным партизанского отряда имени Чернока. Он
добывал медикаменты и оружие,  сообщал,  где находятся немцы,  полицаи.  Все
сведения передавал через своего дядю-партизана.
     Весной 1943  года  Алеша вынужден был  оставить родителей,  родной дом.
Случилось это  так.  Однажды в  дом к  Антонюкам зашел фашистский прислужник
Антон Карпук. Он начал уговаривать Алешу и его старшего брата Сергея поехать
в Германию на работу.
     - Там  вы  будете  жить  хорошо.   Заработаете  много  денег,  пришлете
родителям.
     Вся семья Антонюков: отец Василий Григорьевич, мать Мария Калениковна и
четыре сына - молчали. Лица у них стали угрюмые, злые.
     "Говори что хочешь,  но на фашистов у  нас никто работать не будет",  -
думали Антонюки. Только никто не осмеливался громко сказать это.
     И вдруг неожиданно для всех Алеша зло выпалил:
     - Жизнь в Германии ты рисуешь светлой,  красочной, так пошли туда своих
племянников. А мы рабами не станем!
     "Агитатор" молча вышел из  хаты.  А  на  другой день про  Алешины слова
узнали полицаи. Они неоднократно совершали внезапные налеты на дом Антонюка,
но ни разу не застали того,  кто так смело сказал фашистскому холую правду в
глаза.
     Однажды Алеша решил переночевать в своем гумне.  Только он взобрался на
сено,  лег,  как  вдруг услышал чьи-то  голоса.  Замигали лучи электрических
фонариков. Это были полицаи.
     "Если полезут по лестнице,  -  думал Алеша, - толкну их сильно ногой, а
затем брошу гранаты - одну, вторую, соскользну под крышей и - в поле".
     На счастье, все окончилось мирно. Полицаи походили по току, заглянули в
отсеки,  посветили фонариками,  выругались и  ушли.  А  через несколько дней
Алеша был уже в партизанском отряде.


     Испытание выдержал

     ...  В мае 1943 года немцы разведали стоянку партизанского отряда.  Они
бросили против нескольких сотен партизан большие силы войск и полиции. Почти
весь день кипел неравный бой.  Когда одна атака фашистов захлебывалась,  они
бросались в другую.  Но сломить оборону партизан не удавалось. В этом адском
бою принимал участие и  самый молодой партизан отряда -  Алеша Антонюк.  Его
автомат метко бил по гитлеровцам.
     Четыре раза враг поднимался в атаку.  Четыре раза откатывался, оставляя
на поле боя убитых и раненых.
     Бой  в  Старосельском лесу был  перв