е полз в деревню, пока не перестало биться сердце. Это пока неизвестно.
     Так   погиб   отважный  пионер  Ваня   Гринкевич  из   деревни  Метково
Пуховичского района.



     М.Михаевич

        ГЕРОИ РЯДОМ С ТОБОЙ


     Если ты живешь в  Минске и часто проходишь по Ленинградской улице,  то,
возможно,  встречаешь эту  стройную женщину  с  серыми  глазами.  Спокойной,
уверенной походкой идет она на  работу.  Это преподаватель английского языка
Тамара Яковлевна Осипова.  Встретив ее на улице,  внимательно всмотрись в ее
глаза, задумчивые и строгие. Эти глаза видели очень многое.
     Когда началась Великая Отечественная война, Тамаре Осиповой исполнилось
десять лет.  Вряд ли понимала она тогда смысл этого страшного слова "война".
Но вскоре она увидела, как горел ее родной Минск. Черные тучи пожаров висели
над городом днем, а ночью небо освещалось багровым заревом. В эти дни Тамара
сразу повзрослела на много лет.
     Через месяц в  оккупированном Минске она встретилась со  своей матерью,
которая до войны была парторгом юридического института.  К  ним в дом начали
приходить незнакомые люди.  Иногда  заходили бывшие студенты.  Мама  просила
Тамару выйти на улицу и посмотреть,  нет ли поблизости подозрительных людей.
Тамара поняла,  что в городе действуют подпольщики и что ее мама также среди
тех, кто сражается. Однажды раньше обычного мать позвала ее с улицы.
     - Доченька!  Помощь нам твоя нужна,  -  сказала она, с тревогой глядя в
лицо Тамары.
     А  через  несколько минут  щуплая  подвижная девочка  шагала  вместе  с
подпольщиком  Мариком  Столовым.   Они  несли  радиоприемник  на  Грушевский
поселок.  Вот  они зашли во  двор небольшого домика.  В  глубине двора стоял
полуразрушенный сарай,  а  в  нем -  подвал.  Там и был установлен приемник,
чтобы слушать голос Большой земли.
     С  тех  пор  Тамара стала  часто помогать подпольщикам.  Она  разносила
листовки  по  адресам,  которые  ей  давали.  Иногда,  несмотря на  дождь  и
непогоду,  приходилось по нескольку раз в  день пересекать из конца в  конец
город.  Об  усталости  не  думалось.  Зато  как  радовалась пионерка,  когда
взбешенные фашисты  находили листовки на  стенах  домов,  на  тротуарах,  на
базаре.
     Подпольщики часто обращались за помощью к Тамаре.  Худенькая, маленькая
девочка могла проникнуть незамеченной туда,  куда  взрослому проникнуть было
невозможно.  Никому  и  в  голову не  приходило,  что  она  выполняет важное
задание. Правда, иногда Тамара сама не знала, что она переносит. Однажды при
ней завернули в  газету старые туфли и попросили отнести на Заславскую улицу
в  самый  последний домик.  Тамара  понесла.  А  когда  на  Заславской улице
развернули газету, то в туфлях оказались пистолеты.
     В  то время было тяжело достать медикаменты.  А  в  них очень нуждались
партизаны.  В  Минске  работал фармацевтический завод.  Но  как  же  достать
лекарства?   Как  вынести  их  с  завода?   За  кражу  медикаментов  фашисты
расстреливали.  И  все  же  нашлись на  заводе  люди,  с  радостью взявшиеся
помогать партизанам.
     В   условленный  час  к  заводу  подошла  Тамара.   Постояла  недалеко,
подождала,  пока часовой зашел за угол,  и  стрелой бросилась к условленному
окну.  Из  окна выбросили пакет.  Девочка схватила его,  спрятала в  большую
хозяйственную сумку и спокойно пошла дальше.
     Много раз приходилось отважной пионерке приходить за такими пакетами, и
каждый раз она была спокойна и выдержана.
     Если  вы  сейчас  попросите  Тамару  Яковлевну рассказать о  ее  помощи
подпольщикам, она, конечно, будет удивлена. Что рассказывать? Делала то, что
нужно было,  и  все.  Вот про дядю Гришу,  действительно,  стоит рассказать.
Этого человека нельзя забыть.
     Дядя Гриша бежал из лагеря военнопленных. Тамаре поручили проводить его
и  бежавших вместе с  ним из лагеря солдат к людям,  которые переправят их к
партизанам.  Перед тем  как  уйти,  дядя  Гриша (потом он  стал известен под
кличкой "Глеб") зарыл в землю свой орден, полученный на войне с белофиннами.
"Не  хочу,  -  говорит,  -  чтобы случайно гадам достался".  Он  был  всегда
веселым,  шутил  со  всеми  и  часто играл с  Тамарой.  И  когда он  ушел  к
партизанам, то девочка по нему очень скучала.
     Однажды -  это было на  бетонном мосту -  Тамара несла листовки.  Вдруг
откуда  ни  возьмись полицейские:  схватили человека,  скрутили ему  руки  и
повели.  А  он как закричит громко-громко.  И  тут Тамара узнала дядю Гришу.
Своим криком он предупреждал товарищей об опасности.
     Тамара пришла домой очень взволнованная и рассказала обо всем матери.
     - Да, редкой души человек. И такие люди гибнут. Они гибнут за то, чтобы
люди, оставшиеся в живых, могли мирно жить.
     Запомни это,  товарищ!  Вглядись в лица людей, которых ты встречаешь на
улицах  родного города.  Многие  их  них,  не  успев  еще  стать  взрослыми,
совершали подвиги. Тебе есть на кого равняться. Есть с кого брать пример.



     И.Макаревич

        ПРАВНУК ИВАНА СУСАНИНА


     Тревожно спал в  эту  ночь Тихон Баран,  просыпался от  каждого шороха.
Утром, когда мать собиралась растопить печь, он заметил через окно немцев.
     "Нас окружили",  -  промелькнула мысль в  голове мальчика.  Путь к лесу
отрезан.  Что  делать,  где  спрятаться?  Подземелье,  где раньше находилась
подпольная типография, раскрыто врагами.
     - Мама, - тихо обратился он к Дарье Ивановне, - давай в яме от картошки
спрячемся.
     Подняв вязанку соломы,  которой была укрыта яма,  они  легли в  нее,  а
сверху снова закрыли вход.
     Вдруг  послышались голоса,  скрип снега.  Сердце чуть  не  выскочило из
груди, когда кто-то, подняв солому, заглянул в яму и крикнул:
     - Пане, здесь бандиты!
     У ямы появились немцы.
     - Вылезайте! - приказали они.
     Вблизи дома за пулеметом лежали два карателя.  Напротив них положили на
снег Дарью Ивановну, а Тихона отвели в сторону.
     - Ты  поведешь нас к  партизанам!  Ты знаешь,  где они!  -  обратился к
Тихону немец.
     - Я никогда там не был и дороги не знаю, - пробовал отказаться паренек.
Но фашист грозно крикнул:
     - Тогда мы  расстреляем вас!  Нам  известно,  что  твой  отец и  братья
партизаны, - и он, не целясь, выстрелил раз, другой.
     Тихон побелел и пошатнулся. Горячий воздух ударил ему в лицо.
     - Это я пошутил,  -  засмеялся офицер.  - Но если ты нас не проведешь к
партизанам, я прикажу расстрелять и тебя, и мать, и твоих сестер.
     Немец указал рукой на  дом  соседа,  где  прятались восьмилетние сестры
Женя и Нина.
     Тихон молчал.  Там, в лесу, вместе с сотнями других партизан - его отец
и братья.  Разве можно изменить им,  предать фашистам? Нет! Никогда этого не
будет! Но не меньше жаль мать и сестер.
     Напряженные поиски  выхода  из  положения офицер понял  как  внутреннюю
борьбу, боязливость мальчика и сменил тактику.
     - Ты боишься,  что тебе будут мстить партизаны?  Не бойся.  Мы отправим
тебя в Германию и сделаем настоящим человеком, - и он протянул Тихону плитку
шоколада.
     Тихон  еле  удержался,  чтобы не  бросить ее  в  лицо  фашисту.  Однако
поблагодарил и коротко сказал:
     - Хорошо. Поведу вас к партизанам.
     ...Сурово шумят деревья,  нещадно бьют  своими ветвями по  лицам,  рвут
одежду кусты,  снег  заметает следы.  Тихон уверенно ведет фашистов знакомой
только ему одному тропкой. Каждое дерево, каждый кустик знакомы ему. Сколько
раз ходил он с друзьями сюда за грибами!
     Тихон сжал кулаки и зашагал быстрее. Лес становился все гуще, страшнее.
Немцы встревожились.
     - Далеко ли до партизан?  -  грозно спросил офицер,  пристально глядя в
лицо Тихона.
     - Уже близко, - как можно спокойней ответил он и зашагал дальше.
     Начало смеркаться. Деревья черной стеной перегородили путь.
     - Где же партизаны?! - взбешенно закричал фашист, хватаясь за пистолет.
- Веди нас обратно!
     - Не для того я  вел сюда вас,  чтобы назад вести!  -  ответил улыбаясь
Тихон. Потом глянул на плитку шоколада, которую держал в руке, и бросил ее в
лицо офицера.
     - Возьми свою плату. Я не продаюсь!
     Прогремел выстрел.  Тихон  упал  на  снег,  хватаясь  за  куст.  Собрав
последние силы, он приподнял голову и тихо прошептал:
     - Папа...  мамочка!..  Не  обижайтесь на меня:  я  не предал!..  Они не
выйдут отсюда... Нет...



     Я.Зазека

        ЮРКА ВЕДЕТ НАПРЯМИК...


     Ночь была темная.  В  избе слабо светила коптилка.  Юрка крепко спал на
койке.  Рядом с  ним  сидел дед  Прокоп.  Время от  времени дед настороженно
прислушивался.  Доносились гулкие одиночные выстрелы и  крики  людей.  Потом
снова становилось тихо.
     Вдруг грохнул раскатистый взрыв. Юрка подхватился.
     - Немцы...  стреляют...  -  воскликнул Юрка  и  крепко схватил деда  за
плечи.
     - Спи, Юрочка. Ничего, это так...
     Выстрелы повторялись.
     - Дедушка, бежим в лес. - Юрку охватил страх.
     - Не пугайся, внучек. - Но в голосе деда чувствовалась неуверенность.
     Дед погасил коптилку.  Недалеко от  дома разлился белый свет ракеты.  В
избе стало светло, как днем. Потом снова все потонуло в густой темноте.
     На  дворе  послышались тяжелые торопливые шаги.  Около  сеней заскулила
собака.   В  дверь  кто-то  громко  застучал.   Дверь  не  поддавалась.  Дед
встревожился.
     - Юра, прячься, - дед потряс внука за плечо.
     - Куда?
     - В печь прячься.  Если что-либо со мной случится,  эту бумажку передай
партизанскому начальству,  - дед сунул Юрке в руку сложенную в несколько раз
бумажку.
     - Ладно, - Юрка сунул бумажку за пазуху и мгновенно очутился в печи.
     Дед прикрыл печь заслонкой, вышел в сени и отодвинул засов.
     Дверь распахнулась.
     - Почему так  долго  не  открывал?  -  злобно спросил у  деда  староста
деревни.
     - Не слышал. Глухим стал, - дед попятился.
     - Зажигай свет! - закричал немец и посветил фонариком в лицо деда.
     Дед зажег огонь.  При свете он увидел старосту и двух немцев.  Один был
высокий,  чуть не под самый потолок.  Он стоял перед дедом и  держал в руках
бумагу.
     - Какая семья? - высокий немец уставился в лицо деда.
     - Один живу, - ответил дед.
     Высокий немец поднес к глазам бумагу и посветил на нее фонариком.
     - Где сын? Где невестка? Внук? - крикнул он.
     - Сына мобилизовали в  армию.  Внука забрала к себе старшая дочь,  а...
невестку... - голова у деда затряслась, в глазах заблестели слезы.
     Высокий немец глянул на деда, потом на старосту.
     - Пане фельдфебель, - вытянулся тот перед немцем. - Невестку за связь с
партизанами... - староста пальцем описал в воздухе петлю и резко поднял руку
вверх.
     - Ага...  Повешена...  Партизан!  - фельдфебель схватил за грудь деда и
сильно рванул его.  - Собака старая. Ты мне ответишь на каждый мой вопрос, -
фельдфебель сжал кулак и ударил деда в лицо с такой силой, что дед отлетел и
ударился о стену.
     - За что бьешь? Где это видано, чтобы били стариков? - Дед приподнялся,
из носа потекла кровь.
     - Где сын?  -  фельдфебель замахнулся во второй раз.  Дед успел закрыть
лицо рукой. Фельдфебель ударил его кулаком по голове.
     Юрка все это слышал.  Ему хотелось кричать во весь голос,  броситься на
помощь деду, вцепиться в горло немца и душить его.
     - Где сын?  -  выходил из себя фельдфебель. Он схватил деда за волосы и
несколько раз  ударил головой об  пол.  Потом  немцы начали выкручивать деду
руки, бить его ногами.
     Дед  перестал стонать.  Скрипнула дверь,  все  вышли,  и  в  избе стало
тихо-тихо.
     Юрка долго прислушивался.  Ему казалось,  что немцы притаились и  ждут,
когда он вылезет из печи. Подождав еще немного, открыл заслонку.
     Горький дым стоял в  избе.  Юрка выскочил из печи.  Закинув голову,  на
полу лежал дед. Изо рта у него текла кровь. Юрка понял, что он остался один.
     Его охватило какое-то оцепенение,  он не мог сдвинуться с  места.  Ни о
чем не думал,  и ничто его не страшило.  Огонь разгорался. Посыпались стекла
окон.  Невыносимый жар  дохнул на  Юрку.  Мальчик упал на  пол,  закрыл лицо
руками.  Вдруг  он  вспомнил  слова  деда:  "Бумажку  передай  партизанскому
начальству".  Юрка нащупал за  пазухой бумажку,  выскочил в  сад и  упал под
забор на траву.

        x x x

     Юрка шел лесом.  Часто останавливался и прислушивался.  В лесу слышался
монотонный шум.
     Время  от  времени шум  усиливался,  затем стихал.  Казалось,  что  лес
перешептывался о  чем-то таинственном.  Юрка шел и  шел.  Устали ноги,  ныло
тело.  Наконец он  вышел на  просеку.  Повеяло свежим ветерком,  он  освежил
потное лицо. Прижался плечом к толстой ели и задумался...
     На Юркино плечо опустилась чья-то рука. Он вздрогнул, заморгал глазами.
Неужели уснул?
     - Что ты здесь делаешь,  мальчик?  - Перед ним стоял человек невысокого
роста с автоматом.
     - А кто вы будете? Может, партизан?
     - Партизан.
     - Я к вам иду... - лицо Юрки вспыхнуло радостью.

        x x x

     В землянку командира бригады зашел дежурный по лагерю.
     - Товарищ комбриг,  наш  секрет задержал мальчика.  Он  хочет  говорить
только с "главным начальником", - улыбнулся дежурный.
     - Откуда мальчик? - поднял голову комбриг.
     - Из Малых Собольков, - ответил дежурный.
     - Веди.
     В землянку вошел Юрка. Лицо его похудело за один день, глаза ввалились.
Он поздоровался.
     - Я - главный начальник. Рассказывай... - комбриг улыбнулся. Он ласково
смотрел на мальчика. Юрка подал комбригу бумажку.
     - Что не написал вам дед, я расскажу...
     - А что с дедом случилось?
     - Немцы убили. Эту бумажку он передал мне тогда, когда немцы ломились к
нам в избу.
     Комбриг подошел к Юрке.
     - Вот что, мальчик, ты сейчас поужинаешь и отдохнешь, а завтра утром мы
обо всем поговорим.

        x x x

     Деревня Малые Собольки тянулась вдоль реки Беловежи.  Немецкий гарнизон
состоял из трех рот.  Он имел шесть станковых и двенадцать ручных пулеметов,
шестьдесят автоматов.  Часть фашистов была расположена в  школе,  стоявшей в
конце деревни,  а часть в деревне, на квартирах. Штаб и квартира майора была
в  самой  крайней  избе.  Склад  с  боеприпасами находился посреди деревни в
колхозном амбаре.  За  школой,  на мосту,  все время стояла охрана с  ручным
пулеметом. У склада был пост.
     План комбрига был простым.  Глубокой ночью пробраться по болоту к реке,
выйти между школой и  деревней,  без  шума снять часовых,  захватить склад с
боеприпасами,  окружить школу  и  уничтожить каждую  группу  в  отдельности.
Ценные сведения о  расположении постов и  огневых точек  принес Юрка.  Кроме
того,  он  знал  тропинку,  которая вела  через болото к  реке.  Ночи стояли
темные. Более удобного момента ждать было нечего.
     Когда  над  лесом  опустилась  ночь,  бригада  двинулась  узкой  лесной
тропинкой. Впереди шли комбриг и Юрка. Запрещено было курить, разговаривать.
     Лес  кончился.  Бригада вышла на  болото.  Под  ногами партизан хлюпала
вода. Вскоре пришлось идти по колено в грязи. Комбриг держал Юрку за руку.
     - Подождите...  В  этом месте должны стоять две наклоненные сосенки,  -
Юрка бросился вправо, потом влево. Ага, вот и они, а между ними мостки.
     Наконец  болото  осталось  позади,  и  партизаны  вышли  к  реке.  Юрка
отчетливо слышал, как в Малых Собольках лаяла собака. Его охватила радость.
     - Хорошо вышли,  товарищ комбриг.  Знакомый берег.  Вот  здесь я  часто
купался, - шепнул комбригу Юрка.
     Комбриг передал приказ  командирам отрядов явиться к  нему  и  поставил
задачу каждому отряду.
     Партизаны бесшумно ползли  к  деревне.  Не  было  слышно  ни  малейшего
шороха.
     Вот группа партизан уже вышла на улицу.  Юрка показал избу,  в  которой
был расположен штаб.  У  дверей стоял высокий немец.  Комбриг кивнул головой
разведчику Гордею.  Тот пополз к немцу. Затем приподнялся и прыгнул немцу на
плечи.  Руки,  как железные клещи,  сжали горло фашиста. Оба упали на землю.
Гордей кинжалом прикончил фашиста.  Сердце Юрки  билось часто  и  сильно.  К
комбригу подползло еще несколько партизан.
     - Не выпускать ни одного живьем! - шепнул комбриг.
     Юрка  огородами повел  партизан к  складу  боеприпасов.  Комбриг  часто
останавливался и всматривался в темноту.
     - Вот амбарчик.  Здесь должен стоять часовой,  -  показал Юрка на  дом,
окутанный непроглядной темнотой.
     Вскоре и здесь охрана была снята. Деревня и школа были окружены.
     В  небо взвилась сигнальная ракета,  она рассыпала над деревней зеленые
искры.
     И  сразу пламя разорвало тьму.  Один за другим загремели взрывы гранат,
застрочили пулеметы,  автоматы.  Немцы выскакивали в  окна,  но  их  тут  же
настигала смерть. В немецкий штаб партизаны бросили противотанковую гранату.
Грохнул сильный взрыв.
     В  школе  немцы  быстро спохватились и  начали через  окна  стрелять из
пулеметов. Партизаны подползали все ближе и ближе к школе, ведя уничтожающий
огонь по врагу.  Кольцо вокруг школы сжималось. Немцы попытались прорваться,
но,  встреченные дружными залпами, залегли на месте. Командир первого отряда
Остапчик повел партизан в  атаку.  Вдруг со стороны школы застрочил немецкий
пулемет. Очередь прошила грудь Остапчика. Он сделал несколько шагов вперед и
упал. В этот момент подоспел с другим отрядом комбриг.
     - Подавить!  -  он  показал  Гордею  на  вспыхивающие огоньки немецкого
пулемета.
     Через минуту раздался взрыв, и пулемет замолк.
     Бой закончился полным разгромом гарнизона. В деревне слышны были только
одиночные выстрелы: это вылавливали немцев, пытавшихся выбраться из деревни.
     Через час партизаны оставили деревню.
     По узкой гати,  что вела в  пущу,  шли и  ехали они,  а вместе с ними и
крестьяне деревни Малые Собольки.
     На  подводе сидели Гордей и  Юрка.  Мальчик был ошеломлен впечатлениями
этой необыкновенной ночи.
     Всходило солнце.  Капли росы дрожали на  листьях ольшаника.  В  воздухе
теплело.



     Н.Неклюдов

        ДВА ЭПИЗОДА


     В  одном  из  тихих  переулков Кишинева  живет  Герой  Советского Союза
В.Л.Неклюдов.  В  годы  Великой Отечественной войны  Валентин Леонидович был
командиром партизанского отряда "Боевой",  который действовал в  Белоруссии,
Калининской  области  и   Прибалтике.   Бывший  воин   с   большой  теплотой
рассказывает о  своих юных друзьях,  которые вместе со  взрослыми отстаивали
независимость Родины.


     Связной Дима

     Шел  1942 год.  Наш отряд действовал в  Белоруссии,  в  районе Полоцка.
Неподалеку  от   этого  города  гитлеровцы  устроили  лагерь  для  советских
военнопленных.  Сотни  измученных голодом  и  болезнями людей  терпели здесь
дикие надругательства.  Мы  решили проникнуть в  лагерь,  чтобы организовать
побег пленных.
     - Это мог бы  сделать мой сын,  -  предложила одна из жительниц города,
которая была нашей связной.  -  Ему четырнадцать лет, но зато он не по годам
смелый...
     Так пионер Дима Потапенко стал партизаном.
     Он  появлялся в  отряде в  любую  погоду,  днем  и  ночью.  Мы  нередко
удивлялись его храбрости.  Уходя,  Дима брал газеты и  листовки,  которые мы
получали  с  Большой  земли,   и  распространял  их  среди  военнопленных  и
населения.
     Однажды  Дима  получил  серьезное задание -  показать дорогу  советским
офицерам,  недавно убежавшим из фашистского лагеря.  Юный партизан провел их
лесными тропами,  мимо населенных пунктов, вражеских постов. А сам, отдохнув
после   большого  перехода,   возвратился  домой.   И   здесь  был   схвачен
гестаповцами.
     Фашисты долго истязали его,  заставляли выдать партизанские явки. Но им
не удалось сломить мужество пионера. Герой умер, не сказав ни слова.


     "Чапай"

     Если бы у наших партизан спросили о Саше Бодуне,  большинство удивленно
пожало бы плечами:  такого не знаем.  Но стоило произне