мятой  одежде,  грязные и запыленные, они были похожи на нищих. А нищих
детей много ходило по улицам.
     В  другое время Коля и Лена шли бы не торопясь, все осматривали бы, все
обсуждали  бы,  но  сейчас они так устали, так им хотелось скорее отдохнуть,
что  они  молчали  и  даже  не  очень  глядели по сторонам. Кроме того, было
страшно.  На  лесной  дороге,  если  есть  опасность,  всегда  можно  уйти в
сторону,  спрятаться  за  деревьями  или в кустарнике, а в городе спрятаться
негде - кругом дома, и живут в домах незнакомые люди.
     Кречетов  жил  в  одноэтажном  уютном домике с маленьким палисадником и
чисто  выметенным  крылечком.  Коля  решительно  постучал.  Долго  никто  не
отзывался.  Потом  послышались  шаги.  Дверь открыла старая, седая женщина с
морщинистым, худым лицом. Крепко держа Лену за руку, Коля шагнул вперед.
     - Нам нужно доктора Кречетова, - сказал он.
     - Его нет, - ответила женщина.
     - А когда он будет?
     Женщина помолчала, потом вдруг резко сказала:
     - Он совсем не будет! - и захлопнула дверь.
     Дети  посмотрели  друг на друга. Коля не знал, что делать. Он был готов
рассердиться  и  уйти,  не  добившись толку. Но Лена была такая несчастная и
усталая,   что  он  постучал  снова.  Дверь  открылась  сразу  же.  Женщина,
по-видимому, не отходила от двери.
     - Что вам надо? - резко спросила она.
     - Послушайте,  - сказал Коля, - нам очень, очень нужен доктор! Скажите,
где мы можем его найти?
     - Что  вы  пристали ко мне? - закричала женщина. - Вам сказано, нет его
и не будет. Понимаете, не будет! И уходите сейчас же.
     Она так хлопнула дверью, что дети невольно вздрогнули.
     Коля  чуть  не заплакал. Он тоже очень устал. Многое бы он отдал за то,
чтобы  быть сейчас дома. Затопили бы печку, Лена спала бы, подложив под щеку
ладонь,  а  Коля  нырнул  бы  под  одеяло,  подоткнул  его  со всех сторон и
вытянулся.
     Лена дернула его за руку.
     - Ну что же, - сказала она, - пойдем.
     Не  глядя  друг  на  друга,  они  зашагали по пустынной улице. Какая-то
собака  лениво  тявкнула на них из подворотни, какие-то мальчики носились по
переулку, перебрасываясь футбольным мячом.
     - Гоп! - говорил один.
     Второй отвечал:
     - Принял!
     Коля и Лена ничего не видели и не слышали.
     - Дети, дети! - кричал кто-то сзади.
     Коля  сначала даже не подумал, что это может относиться к ним, но голос
настойчиво повторял:
     - Дети, дети! Да подождите же!
     Коля  и  Лена  обернулись.  Старуха,  которая  только  что прогнала их,
задыхаясь, бежала за ними. Она остановилась, с трудом переводя дыхание.
     - Фу, - сказала она, - сердце какое стало, совсем не могу бежать!
     И вдруг спросила резко и хмуро:
     - Зачем вам нужен доктор Кречетов?
     Коля  молчал.  Страшно  было  открываться  этой  неприязненной, злобной
старухе,  но  еще  страшнее  было  идти неизвестно куда, терять единственную
надежду встретить друзей в этом городе, в котором было так много врагов.
     - Ну? - переспросила старуха. - Говорите, а то я уйду.
     - Я  внук Ивана Игнатьевича Соломина, - тихо сказал Коля, - а это Лена,
его внучка.
     Старуха вздрогнула и испуганно посмотрела по сторонам.
     - Тише,  -  сказала она, - разве можно так кричать! Я сразу решила, что
это вы. Ты не узнаешь меня? Я сестра Евгения Андреевича.
     - Я  не  узнал  вас. Я был еще маленький, когда вас знал. А где Евгений
Андреевич?
     - Тише!  -  Старуха погрозила пальцем. - Что ты кричишь на всю улицу! -
Она  приблизила  губы  к Колиному уху и зашептала, торопясь и от волнения не
договаривая  слова: - Его повесили. Понимаешь? Арестовали, а потом повесили.
Он  слушал  Москву  по  радио  и  читал  листовки. Понимаешь? Только об этом
нельзя говорить.
     Она погрозила пальцем. Седые ее волосы растрепались, глаза сверкали.
     - Надо  молчать,  -  говорила  она  задыхаясь.  -  Ты  понимаешь,  надо
молчать! - Слюна брызгала у нее изо рта.
     "Она сумасшедшая!" - подумал Коля и отступил назад.
     Старуха притянула его к себе.
     - А  почему вы ушли из вашего лесного дома? - спросила она. - Вас разве
преследовали?
     - Нет.  - Коля решил, что надо скрывать от старухи правду. - За что нас
могли преследовать? Мы ничего такого не делали.
     Но старуха все знала сама. Коле пришлось сразу же убедиться в этом.
     - Девочке рассказали? - спросила она.
     Коля притворился, что не понимает:
     - Что рассказали?
     Кречетова раздраженно топнула ногой:
     - Не валяй дурака, мальчик! Рассказали ей про отца?
     Лена  смотрела  на  Кречетову  широко  раскрытыми, испуганными глазами.
Коля испугался тоже: Лене не следовало знать, кто ее отец.
     - Тише! - сказал он. - Ей ничего не рассказывали.
     Старуха кивнула головой:
     - Да, конечно... - Она задумалась, глядя на Лену.
     Лене  стало  неприятно  от  ее взгляда: такой это был холодный, немного
насмешливый взгляд.
     - Александра  Андреевна,  -  сказал  Коля,  -  откуда  гитлеровцы могли
узнать эту историю? Ведь дедушка рассказал ее только Евгению Андреевичу.
     - Не  знаю,  -  сказала  старуха. - Откуда я могу знать? Почему ты меня
спрашиваешь?
     Теперь  она  избегала  Колиного  взгляда. А Коля смотрел на нее в упор.
Он, кажется, начинал догадываться.
     - А  откуда  вы  знаете  про Лениного отца? - спросил он. - Вас ведь не
было при разговоре.
     Не отвечая на вопрос, старуха забормотала:
     - Три  офицера  живут  в  нашей  квартире, и я им стираю белье, готовлю
обед,  убираю  комнаты.  И  я  дрожу,  мальчик,  день и ночь дрожу! Я старая
женщина.  Они  могут  со  мною сделать что захотят. Я стараюсь не рассердить
их.  Тихо хожу, улыбаюсь, готовлю то, что они любят... Что я могу сделать! Я
старая женщина.
     Коля  очень взволновался. "Бежать! - думал он. - Скорей бежать! Но как?
Старуха поднимет крик, позовет полицейского".
     Он  стоял, не зная, что делать, а старуха все качала головой, улыбалась
странной своей улыбкой и повторяла:
     - День и ночь я дрожу, день и ночь...


                               Глава девятая

                          Дети приходят на помощь

     И в это время Кречетову окликнули.
     - Эй, мать! - отчетливо и резко произнес мужской голос.
     Кречетова вздрогнула и обернулась.
     Трудно  было  представить  себе,  что  человек может в одну секунду так
измениться   в   лице.  Исчезла  растерянность,  улыбка  стала  угодливой  и
слащавой.  Кречетова  торопливо  поправила растрепавшиеся волосы. Кланяясь и
кивая головой, заторопилась она к дому.
     - Иду,  иду,  -  бормотала  она  и  как  будто  пригибалась  к земле от
униженного  сознания  своей  вины.  -  Поругайте,  поругайте  меня, старуху,
совсем заболталась, глупая!
     Из   окна  докторского  дома  высунулся  человек  в  форме  германского
офицера.  Сейчас он смотрел мимо Кречетовой, прямо на Колю и Лену, и, подняв
висевший  на  шее  бинокль,  приставил  его к глазам, чтобы лучше разглядеть
детей.
     Офицер отнял бинокль от глаз. Раздался резкий крик:
     - Эй, Kinder! Дети!
     Раздумывать было некогда.
     - Бежим!  -  сказал  Коля  и, дернув Лену за руку, быстро потащил ее за
собой.
     Они  свернули  за угол. Тенистый переулок лежал перед ними. На мостовой
между  камнями  росла  трава.  Невысокие деревья с густыми кронами шеренгами
стояли  вдоль  тротуаров.  Другие деревья росли во дворах и садиках и оттуда
простирали  ветви над тротуарами. Прохожих в переулке не было. Только четыре
мальчика перебрасывались мячом.
     - Гоп! - говорил один, бросая мяч.
     Второй отвечал:
     - Принял!
     Мальчики замерли, увидев Колю и Лену. Сзади раздались крики и свистки.
     "Старуха  выдала!"  -  подумал  Коля,  и  отчаяние  охватило его. Разве
смогут  они  убежать,  разве  сумеют  спрятаться? Попасться так глупо, сразу
же!.. Что будет с Леной?
     Мальчики,  игравшие  в  мяч,  продолжали  смотреть на Лену и Колю. Коля
шагнул вперед.
     - Ребята, - сказал он, - это за нами гонятся!
     Мальчик, державший мяч, перебросил его другому.
     - Идемте, - сказал он и быстро прошел в калитку.
     Коля  и  Лена побежали за ним. Они оказались в маленьком тихом дворике.
Два  куста  сирени  росли  у  забора,  две  молодые  березы  росли у крыльца
деревянного  домика.  На  крыльце сидел старик и шилом ковырял старый сапог.
Он  поднял  голову,  но мальчик, шедший впереди, посмотрел на него, и старик
снова  уставился  в  сапог  и  будто  ничего  не заметил. В углу к кирпичной
стене,  ограждавшей  двор, был пристроен дровяной сарай, запертый на висячий
замок.  Мальчик  вынул  ключ  из  кармана и вставил его в скважину. С улицы,
приближаясь,  доносились  свистки,  крики  и топот бегущих людей. В переулке
мальчики продолжали перебрасываться мячом как ни в чем не бывало.
     - Гоп! - говорил один, бросая мяч.
     И другой отвечал:
     - Принял!
     Дверь  сарая  открылась.  Коля  и  Лена торопливо проскользнули внутрь.
Здесь  были аккуратно сложенные дрова, козлы для пилки дров и куча хворосту,
сваленного  в углу у кирпичной стены. Мальчик быстро раскидал хворост. Тогда
стало  видно,  что под кирпичной стеной прорыт неширокий лаз. Мальчик нырнул
в  него.  Голова  его  и  половина  туловища  были по ту сторону стены. Ноги
двигались,  доносилось  энергичное пыхтенье. Видимо, мальчик убирал какое-то
препятствие,  мешавшее  ему  проползти.  Потом  ноги  вильнули,  точно хвост
уползающей змеи, и исчезли в лазу.
     - Лезьте! - раздался из-под стены глухой голос.
     - Лезь! - скомандовал Коля.
     Лена  только  испуганно  посмотрела  на  него,  но  ничего не сказала и
беспрекословно  полезла  под  стену.  За  нею нырнул и Коля. Они оказались в
другом  сарае,  чуть побольше и посветлей. Здесь тоже стояли козлы для пилки
дров  и  лежали  сложенные  дрова.  Куча хворосту, наваленного у стены, была
раскидана, открывая выход из лаза.
     Коля  только  сейчас  разглядел  как  следует  мальчика, который вел их
такой  таинственной и сложной дорогой. Это был низенький, коренастый мальчик
о  широким  лицом,  покрытым  веснушками. Он подошел к двери и трижды слегка
толкнул  ее.  Замок,  висевший  снаружи,  трижды  негромко  звякнул. Мальчик
стоял,  наклонив голову. Он прислушивался. Легкие шаги приближались к двери.
Щелкнул  замок,  дверь  отворилась.  Худенькая  девочка лет десяти, босая, в
ситцевом платьице, с желтой челкой и простодушным лицом, стояла в дверях.
     - Нюша, - сказал мальчик, - у вас тихо на улице?
     Девочка  кивнула  головой,  с  любопытством посмотрела на Колю и Лену и
сказала, шепелявя:
     - Шейчаш ничего не шлышно.
     - Надо  их провести, Нюша. Пусть до вечера у Вовки в подвале посидят. А
вечером я за ними приду.
     Нюша  кивнула  головой.  Не  тратя лишних слов, мальчик нырнул в лаз и,
дрыгнув  босыми  ногами,  исчез.  Девочка  завалила  отверстие  хворостом  и
сказала:
     - Шлушайте, только вы не отштавайте, - и вышла во двор.
     Коля  и  Лена  пошли  за  нею. Они миновали маленький дворик, пересекли
неширокую  улицу  и,  пройдя  еще один двор, вышли на огород. Здесь была уже
окраина  города.  Дома  стояли  реже,  и  за  домами, за дощатыми уборными и
помойными  ямами  на  аккуратных  грядках  жители  посадили  картофель, лук,
капусту и огурцы.
     Нюша  шла впереди уверенно и быстро, так что Лена и Коля едва поспевали
за  нею.  Она  перелезала  через  ограды,  скашивала  углы, протискивалась в
отверстия  подгнивших  заборов.  Иногда  она оглядывалась и, убедившись, что
Коля и Лена не отстают, вновь устремлялась дальше.
     Люди  почти  не  попадались  им.  Только  один раз они увидели женщину,
работавшую  на  грядках,  да  еще  какие-то  две  девочки  окликнули  Нюшу и
спросили, не придет ли она к ним играть, но Нюша коротко ответила:
     - Жанята.
     И девочки отстали.
     Наконец,  перебравшись  через  высокий  тын, они оказались на крошечном
дворике.  Петух и две курицы рылись в мусорной куче, тощая кошка спрыгнула с
крыши  сарая  и  убежала. Сюда выходила задняя стена одноэтажного кирпичного
дома.  Нюша  огляделась. Вокруг никого не было. Только петух горделиво шагал
по  мусору,  только  куры  неторопливо поклевывали траву. Нюша наклонилась и
подняла доски, прикрывавшие небольшое окошечко.
     - Лежьте,  -  сказала  она, - там шпокойно. Пошидите пока, а пошле Леша
придет.
     Коля  полез первым. Подвал оказался неглубоким. Под окном был поставлен
ящик,  чтобы  удобнее  было  вылезать  и  влезать.  Коля окликнул Лену, иона
скользнула ему на руки. Сразу же в окно просунулась Нюшина голова.
     - Ну? - спросила Нюша.
     - Все в порядке, - ответил Коля.
     Голова исчезла, и сразу послышался шум задвигаемых досок.
     Когда  глаза  привыкли  к полутьме, Коля увидел каменный пол и каменные
стены,  пыльную,  со  ржавыми петлями дверь, которая, наверное, давно уже не
открывалась, кучу соломы в углу, несколько ящиков, наваленных у стены.
     - Мы  здесь  славно  устроимся,  Ленка!  - сказал Коля. - Ты, наверное,
поспать хочешь?
     - Хочу. - Лена села на ящик. - У меня очень ноги болят.
     Коля энергично уминал солому, устраивая для Лены постель.
     - Ты  ляг,  закрой глаза и подумай о чем-нибудь приятном. Вспомни деда,
дом, наше озеро...
     - А мы не можем пойти домой? - спросила Лена.
     - Домой?..  Вот  сейчас я тебе и подушку устрою. Будет у тебя настоящая
постель.  А  когда ты ляжешь, укрою соломой. Солома хорошая, сухая, немного,
конечно, пыльная, но пыль потом и стряхнуть недолго.
     - Коля, а почему мы не можем идти домой? - опять спросила Лена.
     - Домой?  -  Коля подошел к Лене и сел рядом с ней на ящик. - Домой нам
нельзя. Нет у нас с тобой дома.
     Лена  молчала.  Она  опустила голову, и Коля не видел ее лица. Он обнял
ее за плечи.
     - Ты  сейчас  очень  устала,  -  ласково сказал он, - ляг и поспи. Я не
могу  сказать  сейчас, почему нас преследуют, но только нам нужно спасаться,
нам  нужно  прятаться,  нам  нужно  бежать.  Но  это, Леночка, не всегда так
будет.  Скоро  все  будет  по-другому.  Все будет очень хорошо, замечательно
хорошо.  Так  хорошо,  как  никогда  еще  не  было! Ты пока меня ни о чем не
спрашивай. Ладно?
     - Ладно, - сказала Лена невесело. - Я лягу.
     Она  легла,  Коля  укрыл  ее  соломой  и сам сел рядом. Она почти сразу
уснула и задышала спокойно и ровно.
     За  окном тихо кудахтали куры. Далеко где-то прошли люди. Голоса их еле
доносились,  и  слов  разобрать  было  невозможно.  Потом  опять стало тихо,
только монотонно жужжала муха.
     "Что  же  делать,  что же делать?" - повторял про себя Коля. Он думал и
передумывал  -  и  ничего придумать не мог. Доктор Кречетов был единственный
человек,  которого  легко было найти и который мог им помочь. И вот его нет,
а  сестра  его  -  доносчица,  чуть-чуть не погубила их. Куда теперь идти, к
кому  теперь  обратиться?  И  здесь,  в городе, и в любой деревне есть много
людей,  которые  рады  будут  помочь, спрятать, спасти. Но как их найти, как
узнать,  как  не  ошибиться?  А  если  вдруг опять попадется трус и доносчик
вроде  старухи  Кречетовой?  Друзья притаились, друзья скрываются, друзей не
узнаешь...
     И  тут  Коля  вдруг  вспомнил  о  мальчике,  который спас их от погони,
который  должен  прийти  за  ними. Если, не зная о Коле и Лене ничего, кроме
того,  что  за  ними  гонятся  гитлеровцы,  он  помог им - значит, это друг,
значит, на него положиться можно.
     Теперь  Коле  казалось  странным,  как он раньше о нем не подумал. Коля
вспомнил  дыру  в  стене,  заваленную  хворостом  с  двух  сторон,  условное
звяканье  замка,  девочку,  которая  ничуть  не  удивилась, узнав, что нужно
спрятать  двоих  детей.  Очевидно,  не в первый раз приходится им обманывать
фашистов,  очевидно,  это  верные,  смелые  дети,  и, конечно, они связаны с
партизанами.
     Он  даже  не  скажет  им,  кто  отец  Лены.  Он  про сто скажет, что их
преследуют  и  что  им необходимо попасть к партизанам. Не может быть, чтобы
дети не помогли им!
     У Коли стало гораздо веселей на душе, и он сам не заметил, как заснул.


                               Глава десятая

                     Нюша, которая знает слишпом много

     - Шлушай,  шлушай!  -  говорил  кто-то  Коле  в  самое  ухо.  - Не шпи,
шлышишь?
     Коля  открыл глаза. В подвале было темно. Маленькая фигурка наклонилась
над ним. Слабая рука трясла его за плечо.
     - Кто тут? - спросил Коля. - Что случилось?
     - Это я, Нюша. Вштавать надо.
     Коля  вскочил и протер глаза. За окном темнело ночное небо. Долго же он
проспал! У него даже сердце замерло.
     - Что, Леша уже приходил? - спросил он.
     - Арештовали  Лешу,  -  сказала  девочка, волнуясь и от волнения говоря
еще неразборчивее, чем обычно. - И других мальчишек арештовали.
     - Почему арестовали? За что?
     - Ваш хочут шхватить. По вшему городу мальчиков и девочек ловят.
     - Что же делать? - спросил Коля.
     - Ужаш,  ужаш!  -  зашептала  Нюша.  -  Шолдаты  вежде поштавлены. Дома
обышкивают, шараи, подвалы. Ужаш, ужаш! Шуда придут шкоро.
     Коля  вскочил, подбежал к окну и, встав на ящик, высунул голову. Высоко
над  землей  стремительно  неслись  облака. Порой они заволакивали все небо,
порой  расходились,  и  тогда мелькали одинокие звезды или край луны освещал
сонную  землю. Коля ждал, что услышит шаги полицейских или увидит крадущиеся
фигуры,  но  кругом  ничего не двигалось. Вышла луна, - сверкнула в мусорной
куче  пустая  консервная банка, блеснула железная крыша сарая, но луна снова
скрылась  за  облаками,  и все погрузилось в темноту. Радуясь ночному покою,
восторженно  верещал  сверчок,  курица  сонно забормотала и смолкла. Но Коле
покой  этот казался обманчивым и неверным. В темноте, в тишине чувствовал он
опасность.  Где-то  недалеко уже шарят лучами фонари офицеров и полицейских,
и  скоро  -  через  полчаса,  через  час  - Лена, Лена, которую надо спасти,
попадет в лучи этих фонарей!
     Коля  спрыгнул  с  ящика  и  стал  перед  Нюшей.  Нюша,  подняв голову,
смотрела  на  него,  и,  когда  она  заговорила, в голосе ее были уважение и
любопытство.
     - Это  вы  на  прошлой  неделе жележную дорогу вжорвали? - спросила она
почтительно.
     - Какую железную дорогу?
     - Я жнаю, жнаю! Вы динамитом вжрывали. Леша рашшкаживал.
     "Милое  дело! - подумал Коля. - Эта девочка нам таких дел припишет, что
фашисты  весь  район  на  ноги  поднимут". Он постарался говорить спокойно и
убедительно.
     - Слушай,  Нюша, - сказал он, - никакой железной дороги мы не взрывали.
Просто нам обязательно нужно выбраться из города. Поняла?
     - Жнаю,  жнаю!  - закивала головой Нюша. - Партижаны вшегда шкрываются.
Мне Леша говорил.
     "Вот  заладила,  -  рассердился  Коля,  -  не  переговоришь!" Однако он
заставил себя успокоиться.
     - Думай  что хочешь, - сказал он, - только выведи нас отсюда. Можешь ты
это сделать?
     - Могу, - сказала Нюша. - Пойдемте, а то шкоро шуда придут.
     Коля разбудил Лену. Она выспалась и проснулась веселой и бодрой.
     - Уже идем? - спросила она.
     - Да, пора.
     Лена  в  темноте  стряхнула  пыль с платья и подошла к окну. Вдруг Коля
заколебался.
     "Мала эта Нюша, - подумал он. - Еще заведет куда-нибудь".
     Нюша, кажется, угадала его сомнения.
     - Штрашно?  -  спросила  она. - Не бойшя. Я жнаю, как Леша в леш ходил.
Он мне не шкажал, но я подшмотрела.
     "Хуже  не  будет!" - решил Коля и, стремительно подсадив Лену, вылез за
нею сам.
     После  подвала  во  дворе  казалось светло. Свет луны пробивался сквозь
облака, и можно было разглядеть дом, сарай, высокий тын, ограждавший двор.
     Нюша  вылезла  вслед  за  Колей,  быстро  задвинула  окошечко досками и
коротко сказала:
     - Идите жа мной.
     Снова   началось   бесконечное   путешествие  по  дворам,  задворкам  и
огородам.  Н