о и действительного доходов между первой и второй волнами опросов объясняется более заметным снижением реального дохода по сравнению со снижением ДСНД, главным образом в первых четырех КВИНТИЛЯХ тогда как между второй и третьей волнами представления о нормальном доходе выросли в большей мере, чем действительный доход (Табл. 3), что и привело к увеличению их среднего соотношения.
        
   Таблица 2. Средние значения индексированных доходов в разных квинтилях по душевому действительному доходу (в % к предыдущему опросу).
   
квинтили
1995
1996
(в указанном году) 
ДДД
ДСНД
ДДД
ДСНД
1(самые бедные)
29.6
75.8
43.8
113.5
2
55.8
69.9
69.8
103.8
3
57.4
75.8
90.1
113.0
4
68.0
85.0
106.6
111.0
5 (самые богатые)
112.9
87.1
149.2
113.2
Вся совокупность
75.7
80.1
107.7
111.2
        

        Можно назвать несколько причин, по которым представления о нормальном доходе изменялись.
        Вследствие открытости общества произошли изменения в запросах, вызванные появлением новых образцов потребления, распространяемых средствами массовой информации или знакомых через собственный повседневный опыт (попутно отметим, что освоение современной западной культуры наиболее интенсивно происходит скорее именно в области потребления, чем в области трудовой деятельности).
   Таблица 3. Соотношение душевых субъективно нормального и действительного доходов респондентов разного достатка.
   
квинтили по ДДД
 1994
 1995
 1996
1-ый (самые бедные)
 9.6
 12.9
 13.9
2-ой
 3.6
 3.9
 4.3
3-ий
 3.3
 3.2
 3.2
4-ый
 2.8
 2.9
 2.7
5-ый (самые богатые)
 1.9
 2.1
 1.9
Всего
 4.2
 4.7
 5.2

        Ослабление идеологического контроля государства за повседневной жизнью россиян привело к ослаблению контроля и за потребительскими ориентациями: стало можно хотеть много. При слабой насыщенности потребительского рынка (и при невозможности заполнить его в необходимых количестве и пропорциях в принципе) контроль государства над потреблением выражался в том числе через пропаганду "разумных" потребностей. Как результат - превышение желаемого дохода на одного члена семьи над реальным составляло не более половины от реального11 (а не в пять раз, как в 90-е г.г.).
        Еще одна причина может заключаться в том, что реальный доход семьи становится главным средством доступа к материальным благам, таким, как жилье, санаторно-курортное лечение, автомобиль и прочим ранее дефицитным товарам, которые до 90-х г.г. можно было получить иными путями: через фонды общественного потребления или близость к каналам перераспределения. То есть возрастает ценность денег как таковых: то, что можно было "достать", теперь можно купить. Осознание этого факта влияет на представления о нормальном доходе.
        Возможно также, что высокая инфляция в середине 90-х г.г. сделала проблематичным сбережение ради накопления денежных средств для крупных покупок. Поэтому респонденты желают иметь столько денег, сколько необходимо, чтобы как можно быстрее совершить желаемые покупки. Кроме того, снижение сберегательной активности, зафиксированное мониторингом12, привело к активизации сферы потребления в противовес к сфере сбережения. И как следствие - желанию иметь сейчас как можно больше денежных средств.
        Обнаруживается устойчивая зависимость уровня притязаний от реального статуса в иерархии по душевому доходу: чем выше занимаемое индивидом положение, тем меньше разница между действительным и нормальным для него доходом. Тем не менее превышение ДСНД над ДДД характерно не для всех респондентов. В 1996 г. в 4,6% случаев (в 1995 - 4,2%, в 1994 - 5,6%) субъективно нормальный доход составлял менее 0,8 от действительного, а в 6,3% ответов (в 1995 - 7,7%, 1994 - 8,2%) был примерно равен ему, составляя от 0,8 до 1,2 действительного дохода. Однозначно выделить социальную группу, которой свойственен такой характер притязаний, нельзя: во всех опросах четкой зависимости низкого уровня притязаний к нормальному доходу от профессионального, образовательного, территориального и т.п. статусов не прослеживается. Но уверенно можно говорить, что равенство нормального и действительного доходов определяется высоким уровнем достатка. В 1996 г. 76,8% (79,0% в 1995 г. и 72,1 % в 1994 г.) из тех, кто считает нормальным доход, составляющий меньше 0,8 от действительного, входят в число 20% самых богатых респондентов. Среди тех, кто назвал нормальным доход, составляющий от 0,8 до 1,2 от действительного, доля богатых - 50,8% в 1996 г. (49,8% в 1995 г. и 37,9% в 1994 г.), а из четвертого квинтиля - 24,9% (26,5% и 33,9% соответственно).
        Сокращение соотношения ДСНД:ДДД с увеличением дохода вплоть до превышения ДДД над ДСНД позволяет предположить, что существуют ограничители роста притязаний к нормальному доходу, под действием которых при росте первого второй увеличивается до определенного предела. Ограничителями роста могут выступать и социальный стандарт нормальной жизни, и тот факт, что высокий доход позволяет без проблем удовлетворять насущные потребности в жилье, питании, здоровье как таковых (то есть респонденты уже живут нормально), и любое повышение дохода удаляет их от "нормальности" к богатству. Наличие некоторого социального стандарта нормальной жизни, который возникает под воздействием достигнутого уровня потребления в обществе в целом и в поведении референтных в сфере потребления групп, придает относительный характер порогу денежного эквивалента нормальной жизни.
        Как видно на рис. 1, представления о субъективно нормальном доходе растут параллельно росту действительного дохода, однако в представлении самых обеспеченных увеличение ДСНД прекращается несмотря на повышение ДДД.

Рис. 1. Средние значения душевых действительного и субъективно нормального доходов в разных доходных группах, 1996 г.
        
        Примечание: Распределение душевого действительного дохода дробиться на 25 групп, а последняя группа делится еще на десять подгрупп. Для всех групп и подгрупп рассчитывается средние значения ДДД и ДСНД.
        
        Такая же картина характерна и для предыдущих двух опросов. Предположение о том, что среди наиболее обеспеченных (25-ая группа) низким соотношением ДСНД:ДДД отличаются те, кто попал сюда из низких статусных групп, не успев изменить представления о величине нормального дохода, подтвердилось отчасти. Действительно, респонденты совершившие значительную восходящую мобильность по доходу, отличаются низким уровнем притязаний (среди них у трех пятых величина ДСНД ниже или примерно равна величине ДДД). Но одновременно такая же картина характерна и для тех респондентов, которые сохранили очень высокий статус по доходу в течение года. То есть большинство индивидов с устойчиво высоким доходным статусом утверждают, что нормально можно жить при более низком уровне обеспеченности, чем их собственный.
        Субъективно нормальный и действительный доходы: сила взаимосвязи. Коэффициент корреляции Спирмана для количественных переменных, в данном случае душевых субъективно нормального и действительного доходов, равный 0.492, 0.480 и 0.457 (соответственно в 1994, 1995 и 1996 г.г.), говорит о наличии зависимости этих переменных: повышение действительного дохода предполагает повышение притязаний в абсолютных выражениях. Более детальное представление дает анализ таблицы сопряженности ранговых переменных (Табл. 4).
                
        Таблица 4. Сопоставление объективной и субъективной иерархии по доходам в 1996 г.
                
Группы по действительному душевому доходу
Группы по субъективно нормальному душевому доходу (доля от среднего значения распределения)
Всего
(доля от средн. значения распределения)
1
2
3
4
5
6
7

1 (менее 0.25)
14.5
40.4
17.5
14.5
7.9
3.9
1.3
100.0
2 (0.26 - 0.5)
7.6
34.0
18.0
18.5
11.7
4.6
5.6
100.0
3 (0.51 - 0.75)
2.1
33.8
19.9
25.5
7.4
6.0
5.3
100.0
4 (0.76 - 1.00)
2.1
18.0
18.7
28.3
14.8
8.8
9.2
100.0
5 (1.01 - 1.25)
3.6
8.2
19.0
32.7
14.3
8.8
13.6
100.0
6 (1.26 - 1.75) 

8.8
9.4
28.1
17.5
14.0
22.2
100.0
7 (больше 1.76) 
0.4
6.3
7.5
15.4
14.2
18.8
37.5
100.0
Вся совокупность
4.4
24.5
16.5
22.6
11.8
8.4
11.7
100.0
        Анализ таблиц сопряженности подтвердил предыдущий вывод: менее обеспеченные респонденты указывают субъективно нормальный доход из первых групп распределения. Например, половина респондентов из самых бедных семей указала субъективно нормальный доход в два раза меньше среднего, а две пятых респондентов из самых богатых семей выбрали субъективно нормальный доход из последней, самой богатой, группы. Соответственно, средний размер дохода предполагает и средний размер притязаний в абсолютных величинах. Свидетельством тесной связи ранговых переменных - объективной и субъективной доходных иерархий - является значение коэффициента ранговой корреляции Спирмена: 0.446 в 1996 г. (0.436 в 1995 г. и 0.447 в 1994 г.).
        Сопоставление вышеописанных подходов к анализу связи дохода семьи и субъективно нормального дохода позволяет сделать следующий вывод: какой высокой ни была бы относительная разница между желаемым и действительным доходами, место семьи в субъективной иерархии по доходу в большинстве случаев близко к месту в объективной иерархии. Как бы много респонденты ни желали (в рамках нормальности, характерной для того социального статуса, который респондент занимает), выбор значения субъективно нормального дохода ограничен действительным доходом.
        Статусная обусловленность представлений о нормальном доходе. Необходимо учитывать, что количественные оценки даются индивидами, потому эти оценки не только имеют в своей основе реальные характеристики дохода, но и испытывают влияние личностных особенностей индивидов. Из всего множества и разнообразия последних в данной работе были выбраны объективные характеристики социального статуса респондента: кроме душевого дохода, в анализ были включены размер личного дохода респондента (заработная плата, приработки, вознаграждения, пенсии, пособия, стипендии и т.п.), а также возраст, образование, место проживания респондента, основное занятие и тип собственности предприятия, на котором он/она работает. Важно было проверить исходное предположение о том, оказывают ли статусные различия непосредственное влияние на величину желаемого дохода или это влияние опосредуется доходом, который имеют семьи респондентов разного социального статуса.
        При рассмотрении влияния на величину СНД как действительного дохода, так и статусных характеристик респондента предполагалось, что характеристики статуса могут выступать самостоятельными факторами предпочтений. Например, индивиды с одинаковым доходом, но с разным уровнем образования, будут называть разные величины субъективно нормального дохода.
        Поскольку переменные "субъективно нормальный доход семьи", "действительный доход семьи", "личный доход респондента" и "размер семьи" количественные, для каждого квинтиля по совокупному доходу домохозяйства был проведен регрессионный анализ, который выявил тенденцию снижения значимости размера семьи и увеличения значимости действительного дохода в определении размера СНД с ростом материального положения семьи. Очевидно, и это подтверждено данными, более высокий совокупный доход имеют более многочисленные семьи. Обнаруженная тенденция может свидетельствовать о том, что при определении денежного эквивалента нормальной жизни респонденты из больших семей ориентируются скорее не на достигнутый уровень потребления каждого члена семьи, а в большей мере на размеры потребления всего домохозяйства.
        Одномерный дисперсионный анализ показал, что различия в величинах душевого субъективно нормального дохода, называемых респондентами разных рангов всех частных статусных иерархий, значимы. Действительно, более высокое образование, более молодой возраст, большая степень урбанизации места жительства предполагает и большую величину ДСНД. Например, если принять средний душевой доход, который хотели бы иметь респонденты старше 70 лет в 1996 г. за единицу, то нормальный доход лиц до 30 лет будет равен 1,8. Субъективно нормальные доходы закончивших школу и имеющих высшее образование соотносятся как 1:1,8. Для жителей Москвы и Санкт-Петербурга нормальным считается доход, в два раза превышающий ДСНД жителей сельской местности. В среднем притязания к нормальному доходу работающих на государственном предприятии в 1,8 раз меньше притязаний работающих на собственном предприятии. Нормальный доход в представлении пенсионеров в 1,6 раз меньше нормального дохода работающих и в 2,6 раз меньше, чем в представлении предпринимателей.
        Наибольшие различия проявились в притязаниях к нормальному доходу респондентов разного материального положения. Средний ДСНД, названный наиболее обеспеченными (из высшего квинтиля по ДДД), в 2,64 выше ДСНД, названного наименее обеспеченными. Сравнение стандартизованных, то есть приведенных к одной сравнимой величине, коэффициентов корреляции и F-отношений13 показало, что хотя различия в величине ДСНД связаны со статусными характеристиками, связь с действительным доходом гораздо сильнее.
        Но является ли влияние характеристик социального статуса непосредственным или оно выражается через величину действительного дохода, которая обеспечивается социальным положением?
        
        Таблица 5. Различия в величине среднего душевого субъективно нормального дохода респондентов разных социальных статусов и статуса по душевому доходу (в руб., 1996 г.; в паре сравниваемых значений меньшее принято за 1).

Характеристики социального 
вниутриквинтильная
дифференциация
межквинтильная
дифференциация
статуса
I квинтиль
V квинтиль
I квинтиль
V квинтиль
Москва, Санкт-Петербург
Сельские поселения*
1.5
1.0
1.6
1.0
1.0
1.0
1.9
1.8
Пенсионеры
Работающие 
1.0
1.2
1.0
1.8
1.0
1.0
1.5
2.2
Образование ниже среднего
Высшее
1.0
1.4
1.0
1.4
1.0
1.0
1.7
1.8
До 30 лет
61 год - 70 лет
1.1
1.0
1.9
1.0
1.0
1.0 
2.5
1.5
        
        Выяснилось, во-первых, что более высокий размер субъективно нормального дохода указывают члены той статусной группы, которая имеет более высокий средний действительный доход. Во-вторых, представления о нормальном доходе респондентов одного уровня материальной обеспеченности, но разного социального статуса, различаются слабее, чем представления индивидов одинакового статуса, но стоящих на разных ступенях иерархии по доходу (Табл. 5).
        Во мнениях более обеспеченных респондентов больше дифференциации, чем во мнениях менее обеспеченных. Это подтвердил и одномерный дисперсионный анализ (Табл. 6).
        
        Таблица 6. Дифференциация душевых субъективно нормального и действительного доходов в крайних квинтилях в зависимости от статуса респондента (F-отношения; в скобках указаны число степеней свободы и уровень значимости) 
         
Характеристики социального 
Душевой субъективно нормальный доход
Душевой действительный доход
статуса
I квинтиль
V квинтиль
I квинтиль
V квинтиль
1994
Образование
0.394 (3; 0.757)
4.619 (3; 0.003)
0.621 (3; 0.602)
0.297 (3; 0.828)
Степень урбанизации населенного пункта

4.710 (4; 0.001)

4.303 (4; 0.002)

11.636 (4; 0.000)

0.742 (4; 0.564)
Характер экономической активности
0.995 (7; 0.434)
2.843 (7; 0.006)
3.108 (6; 0.005)
7.796 (6; 0.000)
Возраст респондента
1.674 (5; 0.139)
7.142 (5; 0.000)
3.865 (5; 0.002)
4.199 (5; 0.001)
Форма собственности предприятия - места работы респондента



1.945 (4; 0.101)


3.247 (4; 0.012)

2.200 (4; 0.068)

1.430 (4; 0.223)
         (Продолжение таблицы 6.)
Характеристики социального 
Душевой субъективно нормальный доход
Душевой действительный доход
статуса
I квинтиль
V квинтиль
I квинтиль
V квинтиль
1995
Образование
1.010 (3; 0.388)
0.491 (3; 0.689)
1.648 (3; 0.178)
1.480 (3; 0.219)
Степень урбанизации населенного пункта

0.534 (4; 0.711)

2.780 (4; 0.026)

5.935 (4; 0.000)

1.234 (4; 0.296)
Характер экономической активности

0.966 (7; 0.455)

3.315 (7; 0.002)

4.715 (5; 0.000)

20.298 (6; 0.000)
Возраст респондента
0.875 (5; 0.498)
3.600 (5; 0.003)
3.719 (5; 0.000)
2.611 (5; 0.024)
Форма собственности предприятия - места работы респондента


2.030 (4; 0.089)


2.186 (4; 0.069)

0.509 (4; 0.729)

1.169 (4; 0.324)
1996
Образование
3.368 (3; 0.018)
2.352 (3; 0.071)
1.717 (3; 0.162)
1.315 (3; 0.269)
Степень урбанизации населенного пункта

2.014 (4; 0.091)

7.539 (4; 0.000)

3.272 (4; 0.011)

1.766 (4; 0.134)
Характер экономической активности

0.973 (8; 0.456)

5.004 (8; 0.000)

2.278 (7; 0.027)

4.228 (7; 0.000)
Возраст респондента
0.430 (5; 0.828)
6.002 (5; 0.000)
1.382 (5; 0.230)
1.040 ( 5; 0.393)
Форма собственности предприятия - места работы респондента


1.198 (4; 0.310)


6.774 (4; 0.000)

2.006 (4; 0.092)

5.983 (4; 0.000)
        При достаточно высокой вариативности действительного дохода в зависимости от статуса внутри первого квинтиля величина субъективно нормального дохода от социальных характеристик не зависит. У респондентов с высоким достатком мнение о величине нормального дохода варьирует во всех опросах в зависимости от возраста, места жительства, характера занятости и форм собственности предприятий, на которых они работают. И степень дифференциации мнений выше степени дифференциации действительного дохода. Все это указывает на то, что бедность уравнивает мнения людей разного образования, занятия и разных поколений.
        Однако притязания характеризуются не только абсолютной величиной субъективно нормального дохода, но и отношением данной величины к действительному доходу (уровнем притязаний). В среднем субъективно нормальный доход в статусной группе тем выше, чем выше в ней средний действительный доход. Как выяснилось раньше, по мере увеличения действительного дохода снижается соотношение ДСНД:ДДД, однако по мере увеличения средних значений ДДД на разных ступенях частных статусных иерархий линейного снижения не происходит. То есть внутри каждого ранга колебания индивидуальных уровней притязаний к нормальному доходу велики. Исключение составило изменение уровней притязаний в разных возрастных группах: наблюдается тенденция, устойчивая во всех трех опросах: с достаточно высокой величины (5,9 в 1996 г.) уровень притязания молодежи до 30 лет поднимаются еще выше (до 7,4) у респондентов более старшего возраста и начинает снижаться у респондентов старше 51 года, достигая минимальной отметки в ответах лиц старше 71 года (3,1 в 1996 г.). При этом самый высокий уровень притязаний обнаруживают те группы, которые в среднем наиболее обеспечены (Рис. 2), то есть те, в которых следовало бы ожидать более низкого уровня притязаний.
        Таким образом, можно утверждать, что возраст респондента выступает значимым самостоятельным фактором формирования притязаний. Рассмотрение количественных показателей обеспеченности предметами длительного пользования, транспортными средствами и недвижимостью показало, что наибольшими запросами отличаются как раз те возрастные группы, которые имущественно более обеспечены, то есть факт накопления имущества не снижает притязаний к нормальному доходу.
        
Рис.2. Соотношение действительного и субъективно нормального доходов
        в разных возрастных группах
        
        Субъективно нормальный доход отражает потребительский потенциал респондентов как готовность увеличить потребление при увеличении дохода (потребление как текущее, так и направленное на обновление имущества). Более молодой возраст предполагает не только более быстрое усвоение новых стандартов материального потребления, но и в целом более активное отношение к окружающей действительности и стремление утвердиться в ней, что проявляется среди прочего в повышенном "потребительском темпераменте": молодые респонденты охвачены "азартом потребления", тогда как более старшим респондентам многого "уже не надо".
        
        Данные панельного обследования, фиксирующие характеристики одной и той же совокупности респондентов через определенный временной интервал, позволяют решать задачи, неразрешимые при других видах исследований. Выше уже показано, как изменялся доход у индивидов разного достатка на протяжении двух лет, что можно было