тельство в механизмы наследственности, трансплантация органов, несанкционированный доступ к информации конфиденциального характера при использовании новейших компьютерных и коммуникационных технологий и т.д.), предполагающие моральный выбор. Во-вторых, инженерно-техническое действие (разработка проекта, технологии и т.д.) имеет собственное этическое измерение, то есть должно анализироваться с позиций инженерной этики. В-третьих, оценка техники как научная поддержка политических решений применительно к техническому развитию выходит за рамки этики ответственности ученого или инженера, актуализируя институциональный и социальный уровни ответственности. Наконец, в-четвертых, дискуссии об ориентированной в будущее, предупреждающей и расширенной ответственности также получают свое отражение в оценке техники.   
       Сама этимология слова "ответственность" предполагает коммуникацию. Быть ответственным значит держать ответ за свои действия, быть в состоянии оправдать их перед собственной совестью и разумом, а также оправдать перед другими людьми, включая и будущие поколения. В самом общем плане ответственность можно охарактеризовать как моральное преломление социальной коммуникации.
       Термин "ответственность" исторически происходит из области судопроизводства. В римском праве он был синонимом подсудности в том смысле, что обвиняемый в ходе процесса должен был отвечать на вопросы судьи о каких-либо своих действиях или их последствиях. Однако в моральную философию это понятие пришло сравнительно поздно, в конце 19 в. (в первую очередь здесь необходимо назвать книгу французского  философа Л. Леви-Брюля "Идея ответственности"295). Центральную роль в этических дискуссиях понятие ответственности начинает играть со времен М. Вебера, который в своей работе "Политика как признание и профессия" сформулировал максиму этики ответственности: "надо расплачиваться за (предвидимые) последствия своих действий"296. Ответственность обусловлена властью и знанием, то есть способностью и возможностью действовать и знанием о характере и последствиях действия. С этих позиций человек, исповедующий этику ответственности (Verantwortungsethik), рассматривает предвидимые последствия как вмененные своей деятельности. В последнем заключается одно из основных отличий этики ответственности от восходящей к Канту этики убеждений (Gesinnungsethik), предполагающей действие в силу нравственных принципов и велений совести вне зависимости от возможных последствий.
       Применительно к инженерно-технической деятельности трактовка ответственности в веберовском смысле означает существенный шаг вперед по сравнению с доминировавшим прежде пониманием профессионального этоса как добросовестного исполнения профессионального долга. В этом плане уже знаменитый поступок Леонардо да Винчи, утаившего чертеж аппарата для плавания под водой, можно истолковать как первое предвосхищение действия инженера с позиций моральной ответственности. Однако вплоть до 20 в. вопрос об ответственности ученых, изобретателей и инженеров за реальные или потенциальные негативные последствия технических инноваций всерьез не обсуждался. Да и в 20 в. между всеохватывающим процессом технизации и осознанием технического действия как проблемы ответственности долго сохранялся временной лаг.
       В 1922 г. В. И. Вернадский писал о предстоящем перевороте в жизни человечества, который вызовет использование атомной энергии. В связи с этим Вернадский ставил вопрос об ответственности: "Сумеет ли человек воспользоваться этой силой, направить ее на добро, а не на самоуничтожение? Дорос ли он до умения использовать ту силу, которую неизбежно должна дать ему наука? Ученые не должны закрывать глаза на возможные последствия их научной работы, научного прогресса. Они должны себя чувствовать ответственными за все последствия их открытий"297. В дальнейшем проблема ответственности стала ключевой для ведущих физиков мира, разрабатывавших как фундаментальную теорию, так и участвовавших в проектах применения энергии атома в военных и мирных целях. 
       Но подлинный всплеск интереса к проблематике ответственности в связи с технической деятельностью явился реакцией на ужасающие результаты применения новейших технологий в военных целях и на негативные последствия техногенного воздействия на окружающую среду. Свое концентрированное выражение это новое понимание нашло в Кармельской декларации "О технике и моральной ответственности" (1974), где было отмечено, что ни один аспект современной технической деятельности не может рассматриваться в качестве нейтрального с позиций морали298.
       Одним из оснований для расширительного толкования понятия ответственности в технической деятельности стало переключение внимания от локальных проявлений технологического риска, когда актуализировалась в первую очередь правовая ответственность, к социальным и даже онтологическим (как, например, у М. Хайдеггера) последствиям тотальной технизации, осознание самого этого процесса как риска в глобальном масштабе. Наряду с опасностями, развитие науки и техники открывает также новые возможности человеческой деятельности, которые нуждаются в прояснении с позиций этики ответственности.   
       Почти беспредельные возможности современной техники, выразившиеся в развитии атомной энергетики, информационных технологий, новых материалов, генной инженерии и т. д., стимулировали постановку вопроса о родовой ответственности человека, когда инстанцией ответственности оказываются не только ныне живущие, но и будущие поколения299, а также окружающая среда. Известный философ Х. Йонас, развивая веберовскую этику ответственности и этику "благоговения перед жизнью" А. Швейцера, в связи с подобного рода вызовами технологической цивилизации пришел к выводу о необходимости новой расширительной концепции ответственности, знаменующей переход или дополнение ответственности виновного (ex post) ответственностью хранителя или опекуна (ex ante). По аналогии с кантовским категорическим императивом Йонас в своей книге "Принцип ответственности" сформулировал новый императив расширенной (бытийной) ответственности: "Поступай так, чтобы последствия твоих действий были совместимы с постоянностью подлинно человеческого бытия на Земле" (в негативной формулировке: "Поступай так, чтобы последствия твоих действий не были губительны для возможности такого бытия в будущем")300. 
       Идеи Йонаса о родовой ответственности перед будущими поколениями и окружающей средой придали новый импульс этической дискуссии, вызвали как горячий положительный отклик, так и аргументированную критику. Часть немецких философов техники (Х. Ленк, Г. Рополь, другие участники исследовательских групп Союза немецких инженеров "Человек и техника" и "Основания оценки техники") пошли по пути дальнейшего развития идей Йонаса с позиций аналитической нормативной этики. Им оппонировали Н. Луман и его последователи301 (правда, для представителей этого направления дискуссия по проблемам этики и ответственности в технической деятельности имела, скорее, периферийное значение).  Критике, в частности, подвергалась "эвристика страха", суть которой в трактовке Йонаса состояла в "предпочтении худших прогнозов лучшим"302, и вытекавшей из нее необходимости руководствоваться в отношении технических инноваций этосом самоограничения (в последнем, кстати, есть явное сходство с "этикой отказа от власти" Ж. Эллюля). По мнению критиков303, такая ригористическая позиция почти неизбежно приводит к отказу от действия (Quod dubitas, ne feceris! - кто сомневается, тот не делает), а в случае ориентации оценки техники на наиболее пессимистические прогнозы - к блокированию развития техники.
       
       8.2. Возможности и границы индивидуальной моральной ответственности 
        Для нас сейчас важен один из выводов дискуссии вокруг книги Йонаса: расширенная моральная ответственность (если признавать ее право на существование) выводит на первый план проблему предвидения, прогнозирования и оценки последствий технического действия. Так, вышеупомянутый случай Леонардо представляет собой "чистый" пример, когда изобретатель держал ответ перед собственной совестью за предвидимые им пагубные последствия его изобретения. В современной технической деятельности такого рода примеры не столь уж часты. Способность предвидения или прогностические возможности отдельного инженера все меньше соответствуют масштабу возможных последствий его действий. 
       Это можно проиллюстрировать на примере новых материалов с проектируемыми свойствами. Революция в этой области дает старт новой эре, когда может быть произведено практически все что угодно и с бесчисленным множеством функций. Прежде инженеры и проектировщики выбирали для использования материал в силу его физических характеристик, что позволяло изготовить соответствующий продукт или достичь некоторого результата. Теперь же индустриальное воспроизведение микроскопических свойств делает возможным проектирование и изготовление материалов, чьи свойства могут быть заданы теоретически, и тогда продукт специально проектируется чтобы удовлетворять существующим или будущим потребностям. Новые материалы и изготовленные из них продукты делают возможным великое множество технических решений и вариантов практического применения, создавая, по словам Жан-Жака Саломона, ситуацию "гипервыбора"304, связанную с появлением необозримого количества возможных комбинаций, смесей, сплавов и т. д. Иначе говоря, власть ученого, инженера и проектировщика оказывается все большей, а знание о последствиях (в сравнении с властью) - все меньшим.
       Кроме того, ответственность даже на начальных стадиях проектирования может быть сильно распылена, поскольку, например, разработчик одного из узлов сложной технической системы четко осознает полезность этого узла, тогда как негативные последствия проявятся лишь при функционировании всей системы и в полном объеме он их может просто не видеть305. Современная техника и ее взаимосвязи с другими сферами человеческой деятельности столь сложны, что почти всегда могут предоставить массу оправданий для успокоения совести (если речь идет о моральной ответственности) или для эффективной защиты (если наступает правовая ответственность). 
       Но означает ли вышесказанное некое оправдание "организационной безответственности"? Нет. Индивидуальная ответственность инженера предусматривает наряду с профессиональной компетентностью также и социально-ценностную компетентность. Компетентность в этих областях следует рассматривать в качестве важнейшей интегрированной характеристики социального и профессионального статуса инженера. Иначе говоря, инженер обязан принимать во внимание то, как предвидимые им последствия его деятельности затрагивают основные социальные (в том числе моральные) ценности. Вопрос в том, чтобы готовность инженера нести ответственность подтверждалась способностью нести ответственность, а уровень компетентности был для этого достаточным.
       
       8.3. Этические кодексы инженерно-технической  деятельности 
       Существуют также некоторые внешние регулятивы инженерной деятельности, основанные на принципах деонтологической этики. Таковы отдельные директивы Союза немецких инженеров или профессиональные этические кодексы, особенно распространенные в США. Стоит отметить, что дискуссия второй половины 60-х годов о последствиях технического развития, одним из итогов которой стала институционализация оценки техники, привела также к изменению многих подобных кодексов. Как подчеркивает В. Вейл, "именно в это время почти во все инженерные кодексы США включается под первым номером положение, что инженер, выполняя свои профессиональные обязанности, должен отдавать приоритет безопасности, здоровью и благосостоянию людей. ... Правило, включенное в инженерные кодексы под номером один, служит критерием в решении проблем, возникающих перед инженерами и теми, кто изучает инженерию. Оно не дает конкретных решений, однако напоминает инженерам об их наиболее важной профессиональной обязанности"306. 
       Споры об эффективности инженерных и иных профессиональных кодексов (их прообразом является знаменитая клятва Гиппократа) продолжаются до сих пор. Обстоятельный анализ этих споров не входит в число задач настоящей работы. Однако необходимо обратить внимание на предложения тех, кто выступает за дальнейшее распространение и повышение социальной значимости этических кодексов. Например, Х. Ленк и М. Маринг считают, что формулируемое в инженерном кодексе понимание ответственности должно включать в себя элементы предвидения и упреждающей оценки последствий технических действий, которые могут быть отнесены как к индивидуальной моральной ответственности инженера, так и к задачам инженерных объединений или специальных комиссий по инженерной этике307. Последнее означало бы институционализацию оценки техники внутри инженерного сообщества на основе соответствующего кодекса.  При таком подходе оценка последствий технических инноваций могла бы рассматриваться как важный аспект групповой (внутрипрофессиональной или корпоративной) ответственности.
       В целом, однако, моральная ответственность инженера за оценку возможных последствий своей деятельности и даже внутрипрофессиональная (корпоративная) ответственность являются необходимой, но недостаточной предпосылкой удовлетворительного решения проблемы ответственности в современной технике. Следующим важным шагом в этом направлении может быть оценка техники как институционально независимое мероприятие, включающее дескриптивную и нормативную оценку последствий технического развития.
       
       8.4. Проблемы распределения ответственности 
       В этике ответственности предвидимые последствия рассматриваются как вмененные действующему субъекту. Упреждающая расширенная (бытийная) ответственность означает, что вмененными оказываются недостаточно предвидимые или вовсе непредвиденные последствия. Но вмененными кому? Отдельному индивиду? Группе? Всему обществу? Вокруг этих вопросов разворачивается основная этико-техническая дискуссия. Так,  например, Г. Рополь предлагает следующую морфологическую матрицу ответственности308:
КТО
ИНДИВИД
КОРПОРАЦИЯ
ОБЩЕСТВО
Ответственен



ЗА ЧТО 
Деятельность
Продукт
Упущение
ТИП ПОСЛЕДСТВИЙ
Предвиденные

Непредвиденные
Долгосрочные 
РЕГУЛЯТИВЫ    
ОТВЕТСТВЕН-НОСТИ   
Моральные
ценностные 
Правовые
ПЕРЕД ЧЕМ
Совесть
мнения других
Суд
КОГДА
в упреждающем порядке
Одновременно с действием
Ретроспективно
КАК
Активно
Виртуально
Пассивно
       
       Разумеется, такая схема весьма приблизительно характеризует все многообразие типов и отношений ответственности309. В этой схеме предупреждающая ответственность возможна только как моральная ответственность индивида (актора) перед его совестью за предвидимые последствия его действий. Но она уже не может рассматриваться в качестве расширенной ответственности, поскольку за ее пределами остаются непредвиденные долгосрочные последствия. Помимо ограниченных возможностей индивида предвидеть долгосрочные последствия своей деятельности, существует и причина психологического порядка, на которую обращает внимание Э. Агацци. Дело в том, что долгосрочные негативные последствия "угрожают человечеству или обществу в широком смысле слова, тогда как индивид склонен верить, что если трагедия и грянет, то уже после его смерти"310. Поэтому такого рода последствия оказываются в сфере корпоративной (групповой) и социальной ответственности. Возникает необходимость найти решение этой дилеммы, поскольку в противном случае все рассуждения о превентивной расширенной ответственности перед будущими поколениями и окружающей средой оказываются лишенными смысла. 
       Стоит отметить, что некоторые авторы считают возможным внутрисистемное распределение ответственности за последствия между индивидом и той группой или организацией, в рамках которой он действует. Так, например, Х. Ленк предлагает модель распределения ответственности в группе, где "каждый согласно своему стратегически центральному положению по качеству своего действия и по мере своего воздействия, соответственно своей власти и своим знаниям несет ответственность внутри системы, особенно в тех случаях, когда он своими действиями может нарушить сохранение системы, либо своими действиями, невнимательностью или бездействием в виде невыполнения своих обязанностей. В системе каждый в целом несет совместную ответственность в той мере, в какой эта система зависит от его действий и от его способности конструктивно вмешаться в ее функционирование. Однако никто в одиночку не может нести ответственность за всех"311. 
       Основная трудность состоит в том, что проблематика ответственности далеко не всегда ограничивается рамками одной системы. Упреждающая расширенная ответственность за широкий спектр последствий не позволяет пренебречь межсистемным взаимодействием. Поэтому непредвиденные синергетические и кумулятивные эффекты в контексте упреждающей расширенной ответственности  являются принципиальной, а не "частной проблемой", как указывает Х. Ленк, имея в виду возникновение таких эффектов внутри системы. В этом случае, по мнению Ленка, индивидуальная ответственность минимизируется либо вовсе исключается, и вопрос приходится ставить об ответственности системы в целом. Но каким образом это возможно? Здесь явно нет единого удовлетворительного решения. Ленк, в частности, ограничивается лишь указанием на то, что в ситуации отставания научного знания от темпов технического прогресса не остается ничего иного, как идти на риск в познании нового. При этом необходимо быть разумным и осторожным312.
        
       8.5. Оценка техники как модель разделения ответственности
       Очевидно здесь необходимы другие дополнительные решения. Одно из них предлагает оценка техники. Оценка техники может быть интерпретирована как попытка выстроить иную модель разделения ответственности при особом внимании к аспектам предупреждения. На первый план при этом выходят социальная и институциональная ответственность. Такая ответственность вменяется или предписывается в процессе институционализации. Последний можно рассматривать как делегирование части социальной ответственности специализированному институту. 
       Организация по оценке техники, ее структурное подразделение или исследовательская группа  прежде всего непосредственно ответственны за качество анализа и всесторонность оценки. На первый взгляд, такая ответственность ничем не отличается от ответственности любого научного коллектива. Однако оценка техники (при условии ее полной институциональной независимости от субъекта технического действия) выступает в качестве внешней экспертизы. Тем самым устраняется внутреннее противоречие ролевой ответственности (в данном случае: ответственность разработчика за качество проекта, эффективность технологии, и т. п.) и упреждающей расширенной ответственности. Поэтому оценка техники может быть сориентирована на наиболее расширительную трактовку ответственности, где в качестве инстанции называются окружающая среда и будущие поколения людей, а к сфере ответственности относится самый широкий спектр последствий, включая долгосрочные и непредвиденные. С таких позиций оценка техники (особенно процедура нормативной оценки) может в случае необходимости выявить и эксплицировать возникающие дилеммы индивидуальной, корпоративной и социальной ответственности, а также дать специальные рекомендации на этот счет ("предписание ответственности"). Слабость здесь обнаруживается в том, что предметом оценки чаще оказываются последствия уже реализованных или реализуемых технических действий.
       В контексте проблем ответственности большое значение приобретают методология и институциональные формы оценки техники. Практика оценки техники демонстрирует относительность четкого противопоставления реактивной и инновативной моделей оценки техники, но в принципе смещение акцентов на анализ внутренних закономерностей, социальных предпосылок и условий технической деятельности, на сопровождение процесса техногенеза (такова предлагаемая Рополем модель инновативной оценки техники, а также эк