Кора. -- Достаточно давно, чтобы у  меня
руки  и  ноги  затекли, -- сказал Парфан. -- Мне надо было сказать вам всего
три слова, но безопаснее всего было встретиться с вами именно в вашем номере
-- в любом ином месте  вы  находитесь  под  наблюдением.  Надеюсь,  вам  это
известно. -- Мне это известно.
     -- Тогда  я  прошу  прощения, что позволил нанести вам визит в таком...
фривольном наряде. Но у меня не было выбора. -- Продолжайте.
     -- Я проник в ваш номер примерно час  назад.  Вас  не  было,  но  следы
вашего присутствия имелись. Я понял, что вы вышли ненадолго, вернее всего --
в  бар,  и  решил  вас подождать... но тут случилась неприятность! Открылась
дверь, и вошел известный вам человек, имени которого я  не  называю,  потому
что  здесь  даже  стены имеют уши. -- Вы имеете в виду императора? -- Именно
его. -- Так бы и говорили.
     -- Не  зажигая  света,  император  уселся  в  кресло,  и  я   предпочел
отсидеться  в  тишине,  хотя,  честно говоря, был встревожен тем, что у вас,
простите, назначено с ним свидание, а я окажусь случайным свидетелем...  ах,
как ужасно!
     -- Ну почему уж так ужасно? -- сказала Кора, изображая удивление.
     -- Потому что я такой возбудимый, такой нервный! Я бы не вынес любовной
сцены с вашим участием! Я бы умер от ревности!
     -- Вы  ни  черта  бы не увидели, -- заметила Кора. -- Из шкафа, который
стоит в темной комнате, много не увидишь. -- А воображение?
     -- Продолжайте, я устала, мне хочется спать. -- Во-первых, мне не о чем
больше говорить, потому что дальнейшее вам известно... Во-вторых,  вы  спать
не собирались. -- Что же я собиралась делать? -- Вы намеревались нанести мне
визит. А так как я живу за городом, ваш визит протянется далеко за полночь.
     -- Какой  еще визит, если вы здесь! -- Это я сейчас здесь, но для того,
чтобы я оказался здесь, вы должны будете нанести мне визит там. -- По-моему,
вы сумасшедший. -- Я совершенно нормален, -- сказал Александр Александрович,
потягиваясь в кресле. --Только я устал сегодня больше вас. И этот визит  для
меня  самого  полная  неожиданность. У вас не будет глотка рома или коньяка?
Будьте любезны, загляните в холодильник.
     Кора хотела бы отправить его далеко-далеко, но вспомнила, что все же он
ее гость, хоть и незваный, а глоток коньяка и  ей  самой  не  повредит.  Она
открыла  холодильник,  отыскала  в  нем  бутылку  и  бокалы, протянула .один
Александру Парфану, а второй залпом выпила сама.
     -- Нельзя так пить коньяк, -- расстроился гость. -- Хороший же напиток,
а вы его, как русские водку -- хоп и готово! А букет? А аромат?
     -- Господи, да говорите вы, что вам нужно, и уходите!
     -- Во-первых, -- возразил Парфан, -- мне еще рано уходить,  потому  что
вокруг  столько  охранников,  что  даже  я сквозь них не просочусь. Дайте им
разойтись и успокоиться. Во-вторых, я очень перенервничал в  шкафу.  Честное
слово,  я  не  думал,  что останусь в живых... простите, господин советник и
госпожа Синдика уже взорвались? -- Вы  надо  мной  издеваетесь?  --  Значит,
взорвались.  Именно поэтому вы обозвали нашего любимого императора убийцей и
нанесли ему телесные повреждения.
     Кора не стала больше спорить с этим человеком. Он был  или  ненормален,
или слишком хитер.
     -- Но  поймите  меня, -- продолжал Александр Александрович, -- я сижу в
шкафу, молю бога, чтобы император вас покинул, как вдруг раздается  страшный
грохот -- я только потом сообразил, что таким образом вы пытались уничтожить
нашего  возлюбленного  монарха.  А  когда  он грохнулся лбом в зеркало... --
Парфан с грустью поглядел на зеркальную дверь и укоризненно покачал головой,
-- я был убежден, что в шкаф попала авиационная бомба и  мне  пришел  конец.
Вам смешно?
     -- Нет,  не  смешно.  Потому  что  я не знаю, что привело в мою комнату
чужого мужчину в такое время ночи.
     -- В следующий раз  я  обязательно  изберу  лучшее  время,  --  ответил
Александр Александрович. -- Хотите утром?
     Он  уютно  устроился  в  кресле и протянул полную руку с бокалом, чтобы
Кора налила ему коньяку. Та послушалась,  удивляясь  тому,  что  подчиняется
этому человеку.
     -- Я  посмел  вас  побеспокоить,  --  сказал  Александр  Александрович,
вальяжно отпивая из бокала, -- потому что в нашем ближайшем разговоре мы  не
все  успели сказать друг другу. -- Я вас не знаю и никогда раньше не видела.
-- Ах, Кора, милая моя Кора, -- вздохнул  Парфан.  --  Разве  я  ставил  под
сомнение  столь  непреложный  факт?  Разумеется,  мы  с  вами еще никогда не
встречались. И более того, я гарантирую вам, что по парадоксу, существующему
в мироздании, через два  часа  я  вас  не  буду  знать,  хотя  вам  покажусь
знакомым. Понятно? -- Нет.
     -- Я  не ожидал, что вы поймете, но в любом случае учтите мои слова при
будущей встрече. Не забывайте, что меня считают предсказателем,  хотя  я  не
знаю истинного будущего. Я знаю лишь то будущее, которое уже свершилось.
     -- Александр  Александрович, -- заявила Кора. -- Я вас не понимаю, а вы
не хотите, чтобы я вас понимала. -- Умница. И в самом деле я сейчас этого не
хочу -- все должно идти своим чередом. Даже  если  тебе  хочется  поторопить
события.  Так  что  я  завершу нашу будущую встречу тем, что оставлю вам эту
вещицу. Если можете, то не раскрывайте сейчас  этот  пакет.  Тем  более  что
смысл моего дара станет вам понятен лишь потом.
     -- Господин Парфан! -- взмолилась Кора. -- Вы меня совершенно запутали.
     -- Ничем  не  могу помочь, -- ответил тот. -- Но учтите, что при первой
встрече я вас не узнаю. Не удивляйтесь этому парадоксу.
     Предсказатель подошел к двери  в  коридор,  приоткрыл  ее  и  осторожно
выглянул  наружу.  Затем  он  оглянулся,  подмигнул  Коре и прошептал: -- До
встречи!
     Кора хотела было что-то сказать ему вслед, но Парфан приложил  палец  к
губам. И в самом деле ему надо было быть осторожным. Дверь за предсказателем
закрылась.  В номере наступила тишина. Только тянуло от окна запахом горелой
резины, шкаф был распахнут, а на столике возле кресла стоял пустой бокал.
     Александр Александрович вытащил из внутреннего кармана  своего  пиджака
небольшой плоский пакет размером с портсигар и протянул ей.
     -- Берегите  его  пуще собственного ока. И я надеюсь, что они завтра не
будут устраивать нового обыска в вашем номере.
     Александр Александрович смотрел, как Кора, не говоря  более  ни  слова,
кладет пакет на стол.
     -- Только  не  так! -- возразил он. -- Пакет должен быть спрятан. Здесь
разгадка вашего дела. Без этого пакета вы будете бессильны. Поверьте мне. --
А если это взрывное устройство? -- Ну вот, нагляделись на  других  и  теперь
дрожите,  --  укоризненно  сказал Парфан. -- Посмотрите в окно -- машина еще
дымится. -- Перестаньте, Кора. Ваша пуля еще не отлита, ваша  бомба  еще  не
собрана. Спрячьте пакет как следует.
     И  Кора  подчинилась ему. Она открыла свою дорожную сумку, сделанную из
мягкого  вязаного  металла,  отстегнула  второе  дно,   которое   невозможно
определить никакими приборами, и вложила в щель пакет.
     Александр Александрович внимательно наблюдал за ее действиями.
     -- Теперь  вы  удовлетворены? -- спросила она. -- Пока да. И думаю, что
мне надо идти. Охрана дремлет,  спрятавшись  по  углам,  господин  император
нажрался  спирта,  чтобы заснуть, потому что все его шишки и ссадины безумно
болят. Вам же пора собираться с визитом ко мне. -- Я? К вам? -- Вот  именно.
-- И не подумаю.
     -- Обязательно  поедете,  иначе  как  бы  я  догадался,  что  забыл вам
передать этот пакет? Ведь сначала будет наша беседа, а  потом  я  вспомню  о
пакете.

     Кора  посмотрела  на  часы.  Половина двенадцатого. Ничего себе выдался
день! Столько событий, что в иной ситуации на них не хватило бы и недели. .
     Следовало  тщательно  обдумать  все,  что  уже  произошло,  но   голова
отказывалась думать.
     Кора  окинула  взглядом  комнату.  Разумеется, голова не сможет думать,
пока тело находится в таком окружении. Решив так, Кора за пять минут бешеной
деятельности привела номер в порядок. Теперь  лишь  мусорное  ведро,  полное
битой  посуды,  да  треснутое  зеркало  в  шкафу  напоминали  о  прискорбном
инциденте с императором Нью-Гельвеции.
     Работа помогла Коре восстановить бодрость мышц и ясность мысли.
     Но главную проблему она распутать так и не смогла.
     Проблема заключалась в таинственном визитере, который выдавал  себя  за
предсказателя  Парфана  и утверждал, что она придет к нему сегодня же ночью.
Это было бредовое предположение, если не считать того, что  она  и  в  самом
деле  намеревалась  нанести  визит  предсказателю по подсказке ее несчастных
знакомых -- советника и дамы Синдики.
     Если разгадка этого визита существовала, то она могла заключаться  лишь
в  том,  что  ее визитеры до посещения гостиницы почему-то поделились своими
мыслями с респектабельным Александром  Александровичем  (если  он,  конечно,
Александр  Александрович) и тот счел нужным спрятаться в шкаф в номере Коры.
Но что же в пакете?
     Кора достала его и взвесила на руке. Он не тикал, не шумел, не  жужжал,
вообще  не  издавал  никаких звуков. На ощупь он был тверд, но не настолько,
чтобы казаться металлическим.
     Ах, будь что будет! Кора решила рискнуть. Она положила пакет  на  стол,
сама  присела  за столом на корточки, полагая, что, если он оторвет ей руки,
это меньшая беда, чем потеря головы.
     Прижав голову к толстой ножке стола, Кора  поднятыми  руками  разодрала
обертку. Ничего не случилось.
     Она  осторожно  ощупала  пальцами  гладкую,  даже скользкую поверхность
подарка. Сбоку были какие-то вырезы. Похоже на видеокассету.
     Кора поднялась. Догадка оказалась правильной --  у  нее  в  руках  была
кассета.  Но  в  комнате  не было телевизора и тем более видеомагнитофона --
надо найти место, где можно прокрутить кассету в  одиночестве.  Пока  такого
места она не знала, и вряд ли его можно найти среди ночи.
     Конечно,  можно попробовать еще раз побывать в посольстве, но наверняка
связанного полицейского  уже  нашли  и  ее  там  ждут.  Еще  нет  ответа  на
телеграмму.
     Возвратив  кассету  в  тайник, Кора налила себе полный бокал коньяка и,
отпивая его большими глотками, начала интенсивно думать.
     Очевидно, ей ничего нового не узнать, если не  поговорить  с  настоящим
предсказателем Парфаном. Именно там и может таиться ответ на тайну.
     Кора  отделила  от  своей сумки боковую стенку, которая, развернувшись,
превратилась в тончайший черный комбинезон  с  капюшоном  и  черными  очками
ночного  видения,  закрывающими  большую  часть  лица.  Натянув  на себя эту
одежду, Кора исчезла из глаз.
     Кора свернула одеяло на  постели,  как  делала  в  детстве,  убегая  на
свидание,  и  осторожно  выглянула  в  коридор.  Но  тут  ей  не повезло: по
коридору,  крутя  головой,  шел  настороженный  заботник.  Кора  еле  успела
прикрыть  дверь.  Чтобы  не  тратить  времени,  она  подобралась к окну -- с
четвертого этажа было видно, как внизу под фонарем дежурят два  агента.  Еще
один  выглядывал  из-за  угла.  Но  Кору эти соглядатаи не смущали. Стараясь
слиться с серой, давно не крашенной стеной, она медленно выбралась на карниз
и поползла по нему к углу. Поднялся ветер, который норовил  столкнуть  ее  в
пропасть.  Летучие  мыши,  сидевшие  в  ряд на карнизе, бесшумно, но зловеще
взмывали в воздух перед самым лицом.
     Кора доползла до угла дома и, тщательно выбирая  опору,  переползла  на
другую стену. И тут, как назло, один кусок штукатурки оторвался от карниза и
полетел  вниз.  Кора вжалась в карниз, понимая, что сейчас в нее ударят лучи
фонарей и прожекторов... раз, два, три... но удара о землю  не  последовало.
Вместо этого послышался пронзительный крик: -- Убивают!
     Кора поняла, что, на ее счастье, штукатурка угодила в голову соглядатаю
и все  внимание  агентов  приковано  сейчас к нему. Словно черная молния она
ринулась вдоль карниза и через несколько секунд достигла пожарной  лестницы.
Когда  она  спускалась  по ней, то увидела, как с запозданием лучи фонарей с
мостовой ударили вверх на угол карниза в поисках причины обвала. Но ее  лучи
не  отыскали  --  никто  не  мог  предположить,  что  Кора  может так быстро
передвигаться по карнизам.
     Ночная темнота гостеприимным покровом скрыла Кору от чужих  глаз.  Мимо
проезжала  большая  карета,  и,  практически невидимая, Кора примостилась на
запятках. Через полчаса, сменив две кареты и один автомобиль,  она  достигла
окраины  города.  Именно там, на краю леса -- любимого места отдыха горожан,
засыпанного консервными банками, пакетами из-под сладостей, презервативами и
прочими атрибутами цивилизации,  располагался  район  респектабельных  вилл.
Район  Стреггл  был  престижным,  и считалось, что жить там -- свидетельство
отличного  вкуса  и  наличия  достаточных  средств.  Так  что  жители  этого
роскошного  района  терпели  крики  и  песни загулявших горожан, страдали от
постоянных ограблений и вторжений  пьяных  хулиганов  ради  того,  чтобы  на
вопрос "Где вы живете?" отвечать: "У нас небольшая вилла в Стреггле".
     Нужная  ей  вилла  была  окружена  высоким каменным забором. По столбам
горели электрические  лампочки,  в  их  свете  поблескивали  кусочки  битого
стекла,   вставленные  по  гребню  изгороди.  Железные  ворота,  перетянутые
стальными полосами, словно старинный сундук, были покрашены в черный цвет, а
на столбе над калиткой была надпись: "Вилла "Лунный свет".
     Можно было попытаться самой перелезть через забор, но  Кора  отказалась
от  этой мысли. Человек, который предпринял такие меры, чтобы не допустить к
себе в сад случайного прохожего, наверняка принял меры против таких попыток.
     Так что, отказавшись от идеи незаметно  проникнуть  к  предсказателю  и
поглядеть, как ему живется-можется, Кора нажала на кнопку звонка.
     Через  несколько  долгих минут ожидания по ту сторону ворот послышались
степенные шаги. Мужской голос произнес:
     -- Потерпи, Колокольчик, ты успеешь его растерзать.
     Кора откинула тонкий черный капюшон и сняла  черные  очки.  В  железной
калитке   открылся  круглый  глазок,  и  в  нем  Кора  увидела  внимательный
человеческий глаз. -- Кто такая? Почему не знаю? -- Я -- Кора  Орват,  агент
ИнтерГпола, -- ответила она. -- Ваш адрес мне дали господин советник Ирациум
и дама Синдика...
     -- Почему я должен вам верить? Может быть, вы самозванка?
     -- Я  ничем не могу доказать вам, что я не самозванка. Но хочу сказать,
что всего час назад дама Синдика и советник Ирациум были убиты. -- Что?!
     -- Они были взорваны в своей машине. На моих глазах, возле моего отеля.
     -- Подождите, подождите, -- голос предсказателя дрогнул.  --  Сейчас  я
открою... это же злодейство!
     Наконец  калитка  подчинилась  и со скрипом отворилась. В калитке стоял
мужчина в длинном халате и ночном колпаке. Рядом --  громадный  добродушного
вида  пушистый  кот, размером с овчарку, который нервно зевнул при виде Коры
-- ему была видна лишь  ее  голова  --  белое  лицо  и  золотой  локон,  все
остальное было затянуто в черный комбинезон и неразличимо в ночи.
     Лицо  мужчины  было  Коре  хорошо знакомо. Это был ее недавний гость из
шкафа. Никакого сомнения в том, что перед ней стоит либо  сам  Парфан,  либо
его брат-близнец, быть не могло.
     Не  показав ничем своего удивления или хотя бы узнавания при виде Коры,
хозяин дома пропустил ее во  двор,  а  сам  выглянул  наружу,  проверяя,  не
привела  ли  она  с  собой преследователей. Кот обнюхал Кору и высоко поднял
хвост, выражая добрые чувства к гостье. Парфан зазвенел цепочкой,  заскрипел
засовом, закрывая калитку.
     -- Здесь  район -- ужасный! -- с чувством сказал он. -- Я все собираюсь
отсюда  уехать,  но  так  трудно  найти  хорошую  виллу!  А  здесь  у   меня
лаборатория,  приборы,  оборудование.  Вы  хотите меня спросить, почему я не
держу охраны? Да потому что я очень недоверчивый  человек.  А  охрану  можно
купить  или  запугать.  Нас же с Колокольчиком запугать и перекупить нельзя,
правда, котик?
     Кот прошел, касаясь Коры телом, погладил ее хвостом, заглянул в глаза.
     Убедившись в том, что ворота надежно закрыты, предсказатель повел  Кору
к  довольно  мрачному,  запущенному  двухэтажному  строению  с узкими, почти
крепостными окнами и белыми пузатыми покосившимися колоннами перед  фасадом.
Свет горел лишь в одном из окон первого этажа.
     Внутри,  в  тесной  прихожей, предсказатель задержался, запирая входную
дверь, -- он был взволнован, и даже его  обычная  респектабельность  куда-то
подевалась.  Перед  Корой  был  средних лет полный мужчина в дурацком ночном
колпаке, с мешками под глазами.
     Предсказатель не скрывал своего страха и в гостиной. Он  закрыл  шторой
окно,  выглянул в соседнюю комнату, словно хотел убедиться, не таятся ли там
враги.
     -- Говорите, -- попросил он Кору наконец. -- Странно, -- сказала  Кора.
-- Мы же с вами встречались.
     -- Когда? -- Жидкие брови Парфана поднялись кверху.
     -- Наверное,  два  часа  назад.  Неужели вы меня успели забыть? -- Кора
совершенно  не  верила  этому  типу,  но  должна  была  признаться,  что  он
гениальный  актер:  мужчина в халате был буквально потрясен заявлением Коры.
Трудно было поверить, что он так естественно лжет.
     -- Клянусь вам, что я не видел вас никогда в жизни! -- сказал  мужчина.
-- Клянусь здоровьем моей покойной мамы!
     Это  была  самая странная клятва, которую ей приходилось ранее слышать,
но Кора старалась не показать своего удивления.
     -- Я видела вас в гостинице "Олимп", в моем номере на четвертом  этаже.
Вы, кстати, дожидались меня в шкафу.
     -- Продолжайте, продолжайте! -- воскликнул Парфан с заинтересованностью
ребенка,  которому  не терпится узнать, чем закончится увлекательная сказка.
-- Я вас дожидался в шкафу? Два часа назад? Зачем же я залез к вам в шкаф?
     -- А вот это -- ваше мужское дело! -- рассердилась Кора.
     Сбитый с толку ее словами, предсказатель опустил взгляд  на  ее  талию,
бедра, колени... потом судорожно сглотнул слюну и произнес:
     -- И  все  же  нет!  Хотя,  в  некотором  смысле,  я  понимаю, что ваше
высказывание оправданно. Таких ног мне не приходилось  встречать  уже  шесть
лет. А какой у вас рост, простите?
     -- Сто  восемьдесят  шесть!  --  отрезала  Кора. -- А в шкафу вы сидели
потому, что у меня в номере таился император. -- Кто?
     -- Им-пе-ратор! И перестаньте меня  разыгрывать.  Не  делайте  из  меня
дурочку. Неужели вы думаете, что я верю хоть единому вашему слову?
     -- Не  верите?  --  Парфан искренне вздохнул, еще раз покосился на ноги
ночной гостьи и сказал:
     -- Вы садитесь, садитесь, пожалуйста. В ногах правды нет... --  Тут  он
неожиданно смутился, покраснел и добавил: -- Только не подумайте, что имею в
виду ваши личные ноги! Это такая поговорка.
     -- Спасибо  за подсказку, -- ответила Кора. -- У вас выпить чего-нибудь
не найдется? Мне надо успокоить нервы. -- Одну минутку!
     Запахивая развевающиеся полы халата, Парфан кинулся к резному шкафчику,
который стоял у стены, справа от покрытой изразцами печки. Он раскрыл дверцы
шкафчика  и  вытащил  оттуда  бутыль,  до  половины  наполненную  прозрачным
напитком, и две фарфоровые чашки.
     -- Вы  простите, -- сказал он. -- Обычно я не пью и не употребляю, даже
не угощаю никого. Только его императорское величество... А вы  уверены,  что
вас навестило именно императорское величество?
     -- Наливайте, Александр Александрович, -- попросила Кора. -- И не будем
изображать  невинных кроликов. Если вы смогли пробраться ко мне на четвертый
этаж в гостиницу, оцепленную агентами императора, возле которой  произведено
злодейское покушение...
     -- О,  бедная дама Синдика! -- вновь расстроился предсказатель и разлил
напиток, судя по всему, пшеничный спирт, по чашкам. -- Я так ее уважал!  Это