ь цивилизацию, но  так  как  они
происходят синхронно, причиняемый ими вред взаимно нейтрализуется.
     Прошло около  трех  десятков  лет  с начала всей истории.  Где сейчас
славный Сехеа Тамахи, неустрашимая Ити Тараи, Сонный Анги? Нет, кое-кто из
ветеранов  еще жив,  хотя Старые не дожили и до возвращения "Тахи Тианга".
Но все  они  рассеяны  по  миру,  управляя  бесчисленными  экспедиционными
корпусами,  где  только высший командный состав - океанийцы,  точки в море
чужих,  новых племен.  Не стоит говорить о связи и координации,  даже если
искровой разрядник послужил основой радиоприборов, расстояния велики и все
ненадежно.  Видимо,  потеряна даже  сама  цель  войны.  К  тому  же,  став
верхушкой  армии,  океанийцы наверняка переняли какую-то долю образа жизни
европейцев:  победители всегда подражают побежденным.  Выросли новые люди,
для  которых  все  это  стало  нормой,  далекие от традиций и образа жизни
островов.  Еще полтора десятка  лет,  и  все  расползется.  Технический  и
научный  прогресс  после  танков  и  радио  замедлился - ведь у противника
оснащение заведомо хуже,  зачем  стараться!  Длительная  война  вообще  не
способствует   развитию   фундаментальных   отраслей  науки,  выжимая  все
возможное из прикладной ее части,  а у океанийцев  изначально  преобладали
химия  и  металлургия,  в  теоретической  же физике основные познания были
сосредоточены в области баллистики, аэро- и гидродинамики.
     В то же время, население цивилизованных земель начинает разбираться в
сложившейся ситуации  и  припоминать  прошлое  безбедное  житье.  В  Южной
Америке  не  прочь  возродиться древние империи,  В Северной Америке легко
встретить белого, раскрашенного по-индейски и с океанийским ракетометом на
плече,  да  и  Европа  начинает  вникать  в технику завоевателей.  Все это
бурлит, перемешивается в едином котле и дает весьма любопытные результаты.
Как  и  всякая  гигантская империя,  созданная войной,  всемирное создание
океанийцев тяготеет к распаду и войне частей между  собой.  Данный  кризис
тоже может угробить все,  что только возможно, но в смеси с первым он дает
следующую ситуацию:
     Как уже говорилось, замедление технического и научного  прогресса  не
даст создать  ядерную  бомбу,  а  одним  напалмом  весь  мир  не  сожжешь;
Разложение армии и ее начальства, гигантский переизбыток ресурсов  остудит
напряженность между частями распавшейся империи. А  через  сотню  лет  все
пришельцы ассимилируются на новых местах, и новая культура, с  технологией
океанийцев, искусством европейцев, темпераментом прочих племен - культура,
слитая из традиций всего мира, пойдет вперед.
     Скорее  всего,  сохранится  даже  христианство,  навсегда   переболев
нетерпимостью и выздоровев от нее, как выздоравливает  оно  сейчас,  после
аналогичной ситуации с семидесятилетними  гонениями  у  нас  и  длительным
забвением на Западе.
     И появятся новые книги - на бумаге или на шнурках, но  чьи-то  пальцы
будут перебирать слова "Песни о Роланде" и "Сказания о  То  Карвуро  и  То
Кабинана". А потом напишет свои рассказы  какой-нибудь  татуированный  или
гладкокожий Киплинг, и все пойдет своим  чередом.  Снова  будут  законы  и
правительства, производство и потребление, словом - жизнь!
     Пожалуй, последнее, что можно показать на примере "Миссионеров",  это
то,  чем  отличается  отечественный  писатель  от   зарубежного,   скажем,
американского. Судя по всему,  "Миссионеры"  -  первая  и  последняя  вещь
Лукиных, знакомящая нас с этой темой, героями и образами. Больше ничего  о
реконкисте мы не узнаем.
     Американский автор,  напротив,  видя,  что  тема  и  сюжет  увлекают,
моментально разразился бы сериалом,  продолжающим и предваряющим описанное
в первой книге.  И,  соответственно, греб гонорары лопатой. А мы уже через
полгода  читали  бы  увлекательную историю пятнадцатого года Вторжения,  в
стиле Робин Гуда,  об отрядах сопротивления Европы,  о беспощадной войне и
первых шагах навстречу друг другу, об умном и старом Сехеа Тамахи, маршале
Британии.  А  вместо  Ити  Тараи  была  бы  там  невыразимо   трогательная
светловолосая и голубоглазая девчушка,  одетая в изодранный костюм лесного
стрелка,  решительно  сжимающая   в   руках   верный   арбалет   и   очень
привлекательная,  несмотря  на  пробки  спиртобаков,  подвешенные к ушам и
кольцо от гранаты в носу.

                                                  В.Мартыненко, 26.2.90

     ---------------------------------------------------------------------

     Мой друг Азазелло!... пусть моя смерть ляжет на  твою  совесть,  а  я
завещаю тебе мой браунинг...
     Слова эти известны всем. Как выглядит браунинг, тоже известно, а если
нет - можно посмотреть в соответствующих справочниках, или хотя бы в наших
военно-революционных фильмах, где браунинги, маузеры и наганы используются
в спорах с идеологическими противниками.  Пулемет "Максим" особенно удобен
при общении с интеллигенцией,  а "Льюис" 1915 года может служить  неплохим
таможенным компостером.
     Но в  каких  справочниках  вы  найдете  внешний   вид   и   примерные
характеристики бластера, скорчера, лучемета? Во всяком случае, у нас такой
литературы пока нет.  Художники-иллюстраторы  фантастических  произведений
также  мало  внимания  уделяют ручному оружию,  в крайнем случае изображая
нечто среднее между мотопилой и машинкой  для  пускания  мыльных  пузырей.
Писатели - и те не проявляют фантазии,  довольствуясь малым джентльменским
набором придуманных  в  незапамятные  времена  названий,  и  не  давая  ни
малейшего  намека  на  способ  действия  и  внешний  вид  оружия.  О нашей
кинофантастике к ночи лучше не поминать,  чудовищная  машинка  из  "Лунной
радуги"  уже  перекочевала в "Конец вечности",  и,  по-видимому,  до конца
этого века появится еще не в одном отечественном фантастическом фильме.
     Итак, литература по фантастическому  вооружению  отсутствует,  и  это
веский довод в пользу ее  создания.  Отныне  в  выпусках  "...Кота"  будут
появляться материалы по этой теме, и постоянные  читатели  фэнзина  смогут
накопить  у   себя   неплохую   библиотечку   фантастической   технической
литературы.
     Попыткой создания справочника по  фантастическому  ручному  оружию  в
рамках  "Каталога  для  профессионалов"  служит  "Энциклопедия  РО"   ("HW
Encyclopedy"). В этом выпуске вам предлагают свои разработки А. Бирюков  и
В. Мартыненко. Кроме этого, здесь  будут  приведены  несколько  интересных
образцов, встретившихся в иллюстрациях Д. Литвинова  и  Ю.  Смольникова  к
произведениям Ольги Ларионовой, В. Овчиннинского к повести  Роберта  Янга,
деталированные теми же разработчиками.

                                  * * *

     Как вы можете догадаться по обложке, наше издание в известной степени
пародирует великолепные книги А.Б.Жука "Револьверы и пистолеты", "Винтовки
и автоматы".  Первоначально даже предполагалось назвать эту вещь "Бластеры
и дезинтеграторы",  но от данного замысла пришлось отказаться:  Во-первых,
винтовки,  автоматы,  револьверы и пистолеты - определения типов реального
ручного  оружия,  бластеры и дезинтеграторы,  хотя и образуют что-то вроде
семейств  одинаково  названного  у   разных   фантастов   оружия,   такими
исчерпывающими   определениями   не   являются,   да  и  собственно  типов
фантастического оружия значительно больше,  чем  реального.  А  во-вторых,
надо же быть в чем-то оригинальными!
     Для начала рассмотрим многообразие основных типов  ручного  оружия  в
фантастике. Естественно, открывают этот перечень обычное  огнестрельное  и
ракетное  оружие.  Первое,  как  правило,  в  принципе  не  отличается  от
современного, но обладает какой-либо гипертрофированной чертой:  Например,
чудовищной мощностью при мизерном весе. Иногда, наоборот, оно  описывается
подчеркнуто  громоздким  и  некачественным,   для   контраста   с   мощным
вооружением пришельцев  с  Земли  (или  на  Землю).  Ракеты  предоставляют
больший простор для фантазии, но  даже  самые  заковыристые  ракетометы  и
ракетные ружья уступают в вычурности  некоторым  реальным  образцам,  тихо
дремлющим в музеях и мастерских оружейных фирм.
     Почти все остальное фантастическое оружие  включено  в  один  большой
класс энергопередающего вооружения. Задачей оружия этого  класса  является
передача поражаемому объекту избыточной энергии, разрушающей его полностью
или локально. Данный класс делится на два основных подкласса: излучатели и
разрядники.
     Излучатели (лазеры, лучеметы, лайтинги, лайтеры) переносят энергию  в
виде  прямого  луча  (впрочем,  легко  изгибаемого   различными   полями).
Физическая суть этих полей и самого луча зависит от фантазии и образования
автора. Сюда же можно отнести некоторую часть оружия, характеризуемого  по
энергоносителю (атомные ружья и пистолеты), если они удовлетворяют условию
излучательности. То же можно сказать об оружии,  характеризуемом  по  виду
излучаемых частиц (фотонные пистолеты и т.д.),  но  тут  вступает  в  силу
знаменитый парадокс "волна-частица", и  часть  такого  оружия  может  быть
отнесена к совершенно иному классу.
     Разрядники (бластеры, скорчеры) передают энергию отмеренными порциями
совершенно неизвестным путем. Хотя само  слово  "разрядник"  указывает  на
наличие какого-то разряда, а корнями это уходит  еще  к  молниям  Зевса  и
Перуна, электроразрядное оружие неэкономично и  опасно  для  владельца.
Чем палить гигантской искрой за сотню метров, лучше  продать  эту  энергию
какому-нибудь  городу,  а  на  вырученные  средства   построить   танк   и
гарантированно раздавить противника гусеницами. Причем  танк  после  этого
остается, и может использоваться неоднократно, а разряд уйдет в землю. Так
логически обосновывается полная фантастичность разрядного оружия.
     Следующий  класс  -  оружие,  разрушающее  связи   между   элементами
поражаемого объекта (сплиттеры,  дезинтеграторы,  десинторы,  резонаторы).
Собственно, вычленить этот класс очень трудно,  так  как  элементы,  между
которыми надо разрушить связи, могут быть любыми - от элементарных  частиц
до клеток организма.  Энергия,  потребная  на  это  и  способ  разрушения,
неизвестны так же, как и в случае с разрядниками. Размыванию границ класса
способствует и то, что, скажем, резонатор относится уже к волновому оружию
в той же степени, как и к связеразрушающему.
     Волновое оружие    (резонаторы,   ультра-   и   инфразвукоизлучатели,
излучатели электромагнитных волн) тоже весьма слабо  поддается  обобщению,
так как волны могут использоваться любой длины, от звука до света, и таким
образом, этот класс смыкается с одной стороны - с излучателями, а с другой
- с расщепителями.  Кроме того,  волны звукового, ультра- и инфразвукового
диапазона воздействуют на человеческую психику,  что дает право причислить
отдельные виды этого оружия к психическому оружию.
     Оружие, разрушающее    или    подавляющее    человеческую     психику
(гипноизлучатели,  джефердар)  используется  как ручное весьма редко,  и в
разрушающем варианте считается самым негуманным,  а в временно подавляющем
- самым гуманным.
     Кроме достаточно  четко  определяемых  как   ручные   видов   оружия,
существуют  некоторые  типы  оружия,  которые  можно так назвать с большой
натяжкой.  Это чаще всего  устройства  для  испускания  автономных  боевых
элементов  (самонаводящихся  шаровых  молний,  интеллектуальных  мини-мин,
биологических   или   механических   пчелок-убийц).    Также    существуют
неклассифицируемые  виды  -  всяческие  уничтожители  и  исчезатели,  плод
скорбных  фантазией   писателей,   считающих   ниже   своего   достоинства
придумывать качественное оружие.
     Кроме того, существуют  досадные  промахи  и  смешения  видов  оружия
авторами, и тогда ни  с  того  -  ни  с  сего  у  десинторов  и  бластеров
появляются лучи, а  от  выстрела  лучемета  что-то  начинает  распадаться.
Надеюсь, данная публикация убережет прочитавших ее от  подобных  ошибок  и
побудит молодых авторов серьезнее заняться проблемами ручного оружия.

                                                   В.Мартыненко, 11.3.90

     ---------------------------------------------------------------------

     Враг ты мой,  единственный...  враг ты мой, единственный, "Враг мой",
фантастический,  ты  скажи,  где скрылася "звездная война"?  И,  уже ломая
рифму,  можно добавить: Почему у нас в кино не идет она? Хотя нет, как раз
теперь-то  идет.  "Враг  мой",  экранизация  одноименного  произведения Б.
Лонгиера  -  первый  фильм  этого  жанра,  прорвавшийся  в   наш   большой
кинопрокат.  Наконец-то  не не телеэкране видеобара,  а на широком полотне
кинотеатра плавают в  космосе  трупы  и  обломки,  проносятся  космические
истребители,  величаво парят межзвездные крепости, и вгрызаются друг другу
в глотку две цивилизации. Впору кричать "ура", и бросать в воздух чепчики.
Да,  событие эпохальное. Вглядимся же повнимательнее в открывающий для нас
увлекательную  галерею  боевой  кинофантастики  фильм,  смахнув   невольно
набежавшую слезу умиления.
     Впрочем, точно такая же слеза сразу же застит глаза опять.  Уж больно
трогательный   сюжет   открывается   при  ближайшем  рассмотрении.  Сюжет,
достойный рождественской  открытки.  Так  и  видится  отшельник  Дэвидж  с
младенцем Замиссом на руках, в окружении свиты людей и дракониан, плачущих
друг другу в  манишку.  Внизу,  в  геенне  огненной  варится  предводитель
нехороших  людей  и  корчатся  его присные,  пронзаемые из винчестера типа
"насос" святым Георгием. На заднем плане хор дракониан возглашает осанну и
поголовно переименовывается. Все присутствующие в нимбах, у просветленного
Дэвиджа на кольце в носу висит талман.
     После преодоления слезоточивого воздействия этой картинки  появляется
некоторое удивление. Так ли на самом деле все и было?
     Что же, в отличие от многих фильмов, которые мы не можем  сравнить  с
литературным прототипом, "Враг мой" предоставляет такую возможность.
     Рассказ Лонгиера был опубликован  в  сборнике  "Судьбы  наших  детей"
(Москва, "Радуга", 1989г). Откроем этот сборник.
     Некоторые несовпадения  начинаются  сразу.  Но,  в конце концов,  это
личное дело  сценариста,  режиссера  и  художника  -  изменение  ландшафта
планеты  до  неузнаваемости,  замена  приливной  волны  метеорным  дождем,
введение погибшего (очень трогательно!)  напарника  и  всяких  наземных  и
подземных  зверюшек.  Ну  трудно  показать  внутренние  изменения  главных
героев,  обязательно надо подсунуть пару-другую тестовых  ситуаций,  чтобы
объяснить,  что сначала они были врозь, потом чуть поближе, а потом совсем
слились  в  экстазе  интерцивилизационизма!   Действительно,   описываемые
Лонгиером  события  не так цветисты и картинны,  как эпизоды,  введенные в
фильм взамен них. Ладно, то, что вместо всей ситуации с островом, убежищем
и  переправой  поставлено  полдюжины других ситуаций,  еще вполне терпимо.
Можно даже умилиться тому,  что ледяную пещеру авторы фильма сохранили без
изменений.  Сцена  появления  Замисса и смерти Джерриба Шигена тоже вполне
приемлема, хотя на ее начальной стадии удалось реализовать весь комический
потенциал бисексуальности дракониан, который у Лонгиера был сосредоточен в
воспоминаниях Дэвиджа о военной школе.
     А вот  после этого весь сюжет идет юзом,  разворотив колею и швыряясь
во все стороны комьями грязи  в  виде  некоторых  несообразностей.  Таких,
скажем,  как пищевые проблемы Замисса, логически четко раскрытые в тексте,
но весьма невнятные в фильме.  Все это,  правда,  пустяки по  сравнению  с
главным открытием авторов фильма:  Оказывается, планету постоянно посещают
уж-жасные и мерзкие пираты-рабовладельцы! Использующие пленных дракониан в
качестве   мелкой   механизации.   И   поход  Дэвиджа  к  севшему  кораблю
оборачивается  в  фильме  разведочными   вылазками   и   полупартизанскими
действиями   против   соотечественников,   свернувших  с  пути  истинного.
Естественно,  пираты  в  силу  своей  высокой  негодяйственности  похищают
Замисса,    предварительно   проделав   в   его   приемном   папаше   пару
крупнокалиберных дырок.  Тут бы и сказочке конец...  Но тут,  как рояль из
кустов,  на  планету  сваливается  земной  армейский  корабль и вытягивает
несостоявшегося воспитателя младшей группы драконианского детсада  с  того
света.   Кстати,   на   фоне   всех   этих  сюжетных  роскошеств,  начисто
отсутствующих у самого Лонгиера,  может пройти незаметным тот факт,  что в
фильме  Дэвидж  сохранил  при  этом  талман.  Казалось  бы,  для истинного
землянина это настоящий хэппи-энд.  Но мы же  знаем,  что  отличный  пилот
космического  истребителя  уже  переродился  в  гуманиста,  бросающегося с
архаическим луком на винчестер.
     Впрочем, уже  открыв с помощью этого лука счет сопланетников,  убитых
во  имя  дружбы  между  цивилизациями,   Дэвидж   не   оставляет   желания
способствовать   укреплению   и   расширению   этой   дружбы  аналогичными
средствами. В принципе, в течение фильма он и так успевает заработать пару
пожизненных сроков и смертных казней, но этого неутомимому гуманисту мало,
и к списку  должностных  преступлений  он  добавляет  угон  боевой  машины
(истребителя) и самосуд.
     Зубодробительные  и  слезовышибательные  сцены   драк   с   пиратами,
восстания  дракониан-рабов  и  финальной  Битвы  За   Замисса,   вкупе   с
примирением враждующих сторон, описывать  не  стоит.  Все  равно  в  более
жестоком и честном произведении Лонгиера ничего этого  нет,  а  есть  куда
более   правдивое   изображение   бьющегося   об   стену   стереотипов   и
предрассудков, изнемогающего в попытках  повернуть  обладающую  гигантской
инерцией  военно-административную   машину   человека.   Поражает   только
легкость, с которой сцена с пересчитыванием пальцев перенесена  из  одного
контекста в другой.
     О  последних  кадрах  фильма  уже  просто  нечего  сказать.  Даже   в
лихорадочном бреду Дэвидж из рассказа не доходил до такого вопиющего гимна
антропоцентризму, возвещаемого на фоне выстроенных по  ранжиру  дракониан.
Принятие имени из другого языка - вещь вообще очень сложная,  а  в  случае
драконианской цивилизации - усложненная в квадрате!
     Для того, чтобы понять  это,  надо  объяснить  некоторые  соотношения
земной и драконианской цивилизации, данные Лонгиером через  незначительные
детали и особенности построения драконианского языка.
     Прежде всего,   можно   заметить,   что   под  землянином  понимается
американец,  а под американцем - WASP (белый англо-саксонский протестант).
В драконианине,  напротив,  находят отражение черты всех других рас Земли,
традиционно  считающиеся  "странными",  "непонятными",   "враждебными"   и
"злокозненными".  Во  всяком случае,  по языку и поведению дракониан можно
отчетливо провести аналогии с японцами,  мусульманами, евреями и русскими.
Имя  Джерриба  Шиген  ассоциируется  с арабо-японским набором,  "талман" -
почти прямое производное  от  сложения  "талмуда"  и  "корана",  а  реалии
драконианского   общества,  начиная  со  столовых  и  кончая  репрессивной
психиатрией,  списаны с  недавнего  представления  среднего  американца  о
России,  вплоть  до "загадочной русской души".  Кроме этого,  есть и более
глубокое  противопоставление   двух   типов   цивилизаций   -   открытость
американско-европейского    варианта,    и   закрытость,   традиционность,
консервативность  восточного,  к  которому  принадлежат  упомянутые  здесь
прототипы  драконианского общества (и в значительной степени мы с вами,  к
сожалению).
     Даже в этом сам рассказ предоставляет больший простор для размышлений
и сопоставления различных типов обществ.  В  фильме  вся  идейная  сторона
сведена  к  плакатности,  и  не  использованы  возможности,  данные  более
глубоко.  В  принципе,  зная  истоки  формирования  образа   драконианской
цивилизации,  можно  было б