как  переходишь  с  одной  ступени  на  другую,  более  низкую);
Технологическая цивилизация развивается неостановимо! (остановить ее может
только  полное  истощение  ресурсов  -  материальных и трудовых);  Война -
чудовищный ускоритель технического прогресса!  (обратное утверждение также
верно)...
     Стоит подробнее рассмотреть исторические и  литературные  корни  этих
параграфов катехизиса новой фантастики.  Не будем обращаться к летописям и
мемуарам конкистадоров,  не обладая профессиональными  знаниями  по  этому
вопросу.  Настроение  и  особенности эпохи великих географических открытий
достаточно  широко  известны,  да   и   сами   авторы   показывают   своих
конкистадоров   в   рамках   несколько   вульгаризированного  сложившегося
стереотипа,  как  сборище  авантюристов,  подогреваемое  адским   пламенем
религиозного  фанатизма,  людей,  чей  разум скован церковными догмами,  а
моральные принципы  проповедуемой  религии  извращены  до  неузнаваемости.
Значительно   ближе   к   нашей  теме  будет  литература  (большей  частью
приключенческая) девятнадцатого - начала двадцатого веков.
     Наиболее известным из ранних примеров обращения к  теме  колониальных
взаимоотношений может служить рассказ Проспера  Мериме  "Таманго".  В  нем
скорее всего впервые анализируется духовный мир  дикаря,  человека  другой
расы, другой цивилизации. "Открытием" Мериме является утверждение,  что  и
дикарю, нехристю, "черномазой обезьяне" присущи те же чувства  и  страсти,
что и любому европейцу, читателю его рассказа.
     Вслед за  этим  приключенческие романы захлестнула волна "благородных
туземцев". Шарахаясь из крайности в крайность, авторы выводили на страницы
одного  за  другим героев,  идеализированных до полупрозрачности.  Оцеола,
Талькав,  Чингачгук  с  Ункасом...   можно   и   не   продолжать.   Злодеи
неевропейского  происхождения  также  были  самыми  злодейскими  злодеями,
настоящими исчадиями ада.  Пр-роклятые ирокезы! Настоящее отношение к иной
расе проявлялось в сексуальном вопросе: К услугам европейского лирического
героя были любые  прекрасные  туземки,  вплоть  до  наследных  принцесс  и
избранниц богов (кстати,  здесь проглядывает некое сходство с монахинями).
Благородный  европеец,  спасающий  прекрасную  жрицу  или  юную  жертву  с
алтаря... Но представьте грязного аборигена, похищающего монахиню, невесту
христову.  При полной  аналогичности  ситуации  отношение  и  читателя,  и
большинства  авторов  заметно различается.  Окончательно это проявляется в
характеристике потомства смешанных браков - самые патологические негодяи в
литературе - это метисы,  мулаты,  креолы и прочие полукровки.  Даже более
поздние вещи Буссенара и Хаггарда  не  свободны  от  идеализации  туземных
персонажей и констатации расовой розни.
     Настоящий шаг  вперед  в  понимании  и  изображении  отношений  между
цивилизациями разного уровня сделал Джек Лондон.  Впервые он попробовал не
только  показывать  и  оценивать  цивилизацию  аборигенов,  но  и  оценить
европейскую  цивилизацию  с их точки зрения.  Пусть эта оценка была весьма
субъективной,  в высказывания туземных персонажей вкладывалась собственное
мнение писателя, важен сам факт:
     "...Они пришли смирные,  как  ягнята,  с  ласковыми  словами.  Оно  и
понятно:  Ведь нас было много,  мы были сильны, и все острова принадлежали
нам.  Да,  они пришли  с  ласковыми  словами.  Они  разговаривали  с  нами
по-разному.  Одни просили разрешить им,  милостиво разрешить проповедовать
слово божие.  Другие просили разрешить им, милостиво разрешить торговать с
нами.  Но  это  было  только  начало.  А теперь они все забрали себе - все
острова,  всю землю,  весь скот.  Слуги господа Бога и слуги господа  рома
действовали заодно и стали большими начальниками.
                                                   "Кулау-прокаженный"
     "...Но  белый  человек  подобен  дьяволу.  Стар  я,  и  немало  белых
перевидал на своем веку, но теперь, наконец,  понял,  как  случилось,  что
белые захватили все острова в океане. Это потому, что они  дьяволы.  Взять
хоть тебя... На что же, спрашивается, ты  годишься?  Разве  на  то,  чтобы
драться. Я никогда не видел тебя в бою, но знаю, ты во всем подобен  своим
братьям, и дерешься ты, верно, как дьявол."
                                                     "Ату их, ату"
     Его оценки были относительно  сбалансированы,  насколько  это  вообще
возможно. Восхваляя "неукротимость" белой расы, Джек  Лондон  не  закрывал
глаза на ее преступления, ошибки, неповоротливость и высокомерие:
     "...Не следует ему также вникать в побуждения, мысли и обычаи черно-,
желто- и краснокожих,  ибо отнюдь не этим  руководствовалась  белая  раса,
совершая свое триумфальное шествие вокруг всего земного шара..."
                                          "Страшные Соломоновы острова"
     Здесь он  смыкается  с  другим  великим  бытописателем  колониального
режима - Редъярдом Киплингом.  Несмотря на  клеймо  "барда  империализма",
навешенное  на  него  не  только  у  нас,  но  и на его родине,  Киплинг с
величайшим уважением описывает чужую  культуру  и  обычаи.  Его  Стрикленд
совершает   чудеса,   вжившись  в  чуждый  для  большинства  англичан  мир
восточного города,  в стихотворениях колониального цикла сквозь наигранное
презрение  к  "дикарям"  прорывается  уважение бойца и игрока к достойному
партнеру:

          ...За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою,
          Первоклассным, нехристь голый, был ты воином в бою,
          ...Пусть винтовку против лука честной не назвать игрой,
          Но все козыри побил ты и прорвал британский строй!
                                                     "Фуззи-Вуззи"

     В наиболее открытой форме это отношение прорывается в знаменитом:

     О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
     Пока не предстанут Небо с Землей на Страшный Господень Суд.
     Но нет Востока и Запада нет, что племя, родина, род,
     Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает.
                                             "Баллада о востоке и западе"

     На этом,  собственно,  и  заканчивается  развитие   данной   темы   в
реалистической  литературе.  Колониальная  система  в ее классическом виде
была разрушена,  и для описания совершенно  новых  отношений  понадобились
иные  средства.  Но  в  фантастике  еще  долго  колонизация новых планет и
измерений шла  по  старой  схеме.  Свистели  стрелы  из  ядовитых  молодых
побегов,  витали  в  тумане  злые  духи  с  неудобопроизносимыми  именами,
раздавался леденящий душу  визг  и  вой  омерзительных  туземцев,  которых
теперь  даже  легче  было  сделать  бесчеловечными:  Для  этого  придумали
заковыристое   словечко   "негуманоид",    и    сотни    насекомоподобных,
пресмыкающихся,  слизистых,  гнусных  телом  и душой аборигенов потащили в
своих жвалах и щупальцах белокурых красавиц по непроходимым  джунглям. Это
был  определенный  регресс,  и закончился он появлением пародий,  подобных
"Проблеме туземцев" Роберта Шекли.  Напротив,  подход к теме в стиле Джека
Лондона  дал  сюжеты,  где  контакты  и общение между цивилизациями иногда
прерывались насильственно,  чтобы сохранить одну  из  них  от  колонизации
другой.  Здесь  тоже  были и свои героические саги,  например цикл о Тераи
Лапраде Франсиса Карсака,  и не  менее  героические  пародии,  такие,  как
"Памятник" Ллойда Бигла-младшего.
     Фантастика дала новый тип отношения между культурами разного уровня -
цивилизаторство.   Теперь   благородные  персонажи  несли  свет  разума  в
первобытные и не  совсем  первобытные  племена,  с  пламенными  монологами
ничтоже сумняшеся прогоняя их по всем стадиям развития земной цивилизации.
То,  что самобытность чужой  культуры  при  этом  сводилась  к  схематизму
учебника  истории для четвертого класса,  как-то никого не волновало.  Еще
неизвестно,  что на самом деле хуже  -  в  течение  нескольких  сотен  лет
грабить  народ  классическим  колониальным  методом,  или  раз  и навсегда
непоправимо лишить его собственной истории.
     Если  ярким  и  искренним  примером  цивилизаторского  подхода   были
"Заколдованная планета" и "Планета  гарпий"  Альберта  Валентинова,  то  к
опровергающему его утверждению пришли в своем прогрессорском цикле  братья
Стругацкие. Для своего времени это было сенсацией, истина,  гласящая,  что
каждый народ имеет право на свою историю, оказалась для  кое-кого  слишком
огромной, и ее попытались растащить на  более  мелкие  утверждения,  вроде
того, что Стругацкие - против помощи развивающимся странам.
     То, что раньше было сверхновой идеей,  теперь  стало  просто  хорошим
тоном в новой  фантастике.  Антицивилизаторское  "Подземелье  ведьм"  Кира
Булычева стало  как  бы  итогом  многочисленно,  к  месту  и  не  к  месту
повторяемой заповеди "Не цивилизаторствуй!!!". Казалось бы, что еще  можно
сделать после отличной вещи,  сделанной  крепким  профессионалом?  Правда,
тема права  на  историю  слишком  болезненна  для  любого  человека  конца
восьмидесятых, узнавшего, что долгие десятилетия он был этого права лишен.
Этот крик - "Не повреди!!!" - вырывается безотчетно у многих...
     Наконец, вернемся из  этого  обширного  исторического  отступления  к
рассматриваемому   нами   произведению.  На  вопрос:  "Что  же  еще  можно
сделать?",  "Миссионеры" дают следующий ответ:  Можно проследить  развитие
обратного   процесса,   совместив   темы  колонизации  и  цивилизаторства.
Показать,  к  чему  приводит   передача   передовой   военной   технологии
неподготовленному обществу,  как это общество поведет себя, столкнувшись с
более развитой культурой (ведь никто не станет отрицать,  что несмотря  на
зверство  конкистадоров,  искусство,  литература  и  язык  Европы богаче и
полнее,  чем у островных племен).  Несмотря на научно-технический уровень,
близкий  к уровню семидесятых годов нашего века,  философия,  мораль и все
прочие отрасли невоенных знаний  и  искусств  у  "цивилизованных"  Старыми
племен остались на прежнем уровне. Хотя нет. Непрерывная шестидесятилетняя
война сформировала совершенно иной взгляд на человека, жизнь, ее ценности:

                    Внутри морского круга
                    Находится замечательная рыба,
                    Замечательная рыба,
                    Над которой вздымается радуга,
                    Стягивающая необъятный океан.
                    Это - моя страна.
                        Заклинание обитателей острова Аутутаки (Полинезия)

     Вот  каким  было  восприятие   мира   до   Пророчества,   до   начала
шестидесятилетней войны. Мира -

                    ...Где под монотонный грохот прибоя извергается
                    Из пучины Хуахине,
                    Страна, почитающая своих вождей,
                    Страна, расположенная в море Луны...
                                         Заклинание Те Ранги (Полинезия)

     Наложение на   туземные   космогонические  представления  необходимых
навигационных познаний,  на кодекс  морали  островитян  -  правил  ведения
"маленькой   грязной   войны",   приживления   целого   комплекса  наук  и
производств,  необходимых для  создания  и  развития  военно-промышленного
комплекса - именно это,  в конечном счете,  и сочли наибольшей своей виной
Старые.
     Впрочем,  пересказ  произведения  и  подробное  разжевывание   истин,
преподнесенных  авторами,  не  стоит  чрезмерно  затягивать.   Значительно
интереснее попытаться продолжить  предлагаемую  Лукиными  модель  развития
истории,  убедиться,  так  ли   действительно   ужасны   перспективы   для
европейской цивилизации.
     Прежде всего, конечно, оговоримся, что не имея достаточной информации
о мире, описанном в "Миссионерах", но  зная,  что  он  во  многом  подобен
нашему, мы можем взять для рассмотрения географические  и  этнографические
условия той Земли, которая нам известна.  Ведь  главное  -  не  разница  в
произношении  островных  диалектов,  не  отличия  очертаний   берегов,   а
существование нескольких противостоящих цивилизаций.
     Итак, прозвучало Настоящее Имя Врага, и в морской  поход  отправились
одиннадцать  флотов  -  более  тысячи  полностью  укомплектованных  боевых
кораблей, каждый из которых в состоянии утопить  всю  Великую  Армаду.  Им
известен курс  к  берегам  Испании,  Португалии  или  Англии  (точнее,  их
аналогов).
     Этим силам без особого труда удастся в неделю истребить, испепелить и
захватить  все  побережье  на  сотню  километров  в  глубину.   При   этом
открывается   проход   в   Средиземное   море   в   случае  захвата  блока
Испания-Португалия, и в Балтийское - при разгроме Англии. Эти два варианта
различаются  еще и тем,  что испано-португальская кампания принесет только
потери живой силы,  а на британском архипелаге флот найдет весьма полезных
союзников. Ирландцы и шотландские горцы-хайлендеры, ненавидящие Британскую
империю, увидев сокрушающего ее врага, несомненно перейдут на его сторону.
Принцип   "Разделяй  и  властвуй"  корпусу  миссионеров  хорошо  известен.
Религиозной проблемы при этом не возникнет,  так как,  с одной стороны,  в
Ирландии,  а  особенно - в Шотландии сохранилось довольно мощное языческое
наследие, с другой - народы Океании к религии весьма терпимы.
     Чего не скажешь о европейцах.  Немедленно  будет  объявлен  крестовый
поход, и корабли флота уцелевшего блока, отсыревшие от святой воды, выйдут
на  бой  с  силами  Антихриста.  Святая  вода  против   напалма   -   вещь
неэффективная, и чем все это кончится, можно догадаться.

     Потери техники Океанийского флота будут весьма малы  по  сравнению  с
потерями  живой  силы,  но вспомним о пополнении с Детских Островов.  Пока
проблема кадров не стоит,  и первые  три  месяца  происходит  классический
блицкриг.   Ума   на  предварительную  разведку  климатических  условий  у
океанийцев  хватит,  и  зима  их  врасплох  не  застанет.  Да  и  зима   у
европейского  побережья  не  бог  весть какая,  Гольфстрим под боком,  а к
штормам океанийским рейдерам не  привыкать.  Правда,  тут  есть  очередная
вилка:  Можно загрузить флот железным ломом, прочим ценным сырьем, ободрав
даже железные крыши с ратуш,  и на этом закончить кампанию года,  всю зиму
лихорадочно  превращая  даровые ресурсы в первоклассную боевую технику,  а
можно попытаться оставить гарнизоны,  контролирующие побережье.  Последнее
значительно невыгоднее и опаснее, так что рассмотрим первый вариант.
     Все  побережье   сожжено   на   расстояние   полета   ракеты   класса
"корабль-земля".  Мощнейшие  флоты  и  империи  Европы   прекратили   свое
существование. Балтийское и Средиземное моря как метлой выметены, нет даже
рыбачьих лодок (вернее, лодки-то есть, нет тех, кто отважился бы  выйти  в
море). Религиозный фанатизм на грани  окончательного  сумасшествия,  конец
света более не ожидается, так как он,  по  общему  мнению,  уже  наступил.
Сарацины,  в  Средиземном  море  недобитые,  хозяйничают  на   беззащитных
берегах, потихоньку просачиваясь в Атлантику. Италия и Франция  потрепаны,
но не побеждены, подходят корабли  из  оторванных  колоний,  к  весне  все
слегка успокаивается, но тут...
     В  общем,  стратегия  летних  грабительских   кампаний   будет   себя
оправдывать еще года три-четыре. Параллельно с  этим  будут  увеличиваться
географические познания океанийцев (вплоть до карты мира). Но  до  поры-до
времени нужда в этих знаниях не осознается. До первого кризиса.
     Первый кризис-демографический. Внезапно оказывается, что  Океания  не
может заглотать даже тот кусок, который  уже  отрезала,  хотя  отрезать  и
искрошить может и еще больше.  Катастрофически  не  хватает  завоевателей.
Срочно нужны обученные экипажи, а повышения рождаемости сверх и так дикого
уровня не добьешься даже введением ордена "Мать-героиня"...
     Вначале была намеренно отброшена возможность выхода погони на одну из
колоний, предполагалось, что преследуемая каравелла  проскочила  мыс  Горн
или мыс Доброй надежды и привела "Тахи Тианга"  непосредственно  к  родным
берегам. Тем не менее, о существовании колоний забывать не следует. Кризис
может привести даже к временному прекращению рейдов  на  Европу:  наличные
запасы  ценностей  истощатся,  а  организовать  производство   под   своим
управлением океанийцы не сумеют по той же  причине:  нет  кадров.  Перерыв
может длиться от двух до десяти  лет,  но  за  это  время  демографический
вопрос будет решен.  На  авианосцах,  рейдерах  и  патрульных  катамаранах
появятся новые экипажи. Карибские племена, гуанчи, остатки майя и ацтеков,
ирландцы, шотландцы,  береговые  африканские  племена,  индийцы,  арабские
пираты, все, кто когда-либо испытал европейский кнут и меч  -  с  миру  по
нитке!
     Эта разношерстная  армия  под  океанийским  командованием  наконец-то
уничтожит  все европейские государства,  да и ближневосточные тоже.  Любая
сильная   государственная   власть,   пытающаяся   сопротивляться,   будет
истреблена.   Немецкие  княжества,  Скандинавия  пострадают  чуть  меньше.
Создается  постоянная  оккупационная  система,   океанийские   наместники,
колониальные гарнизоны. Идет пятнадцатый год океанийской экспансии.
     Наступает время второго кризиса. Можно  назвать  его  географическим.
Действительно, все побережье захвачено, но в глубину  материка  проникнуть
не удается, не  столько  из-за  сопротивления,  сколько  из-за  отсутствия
транспортных средств. Конечно, лошади - это хорошо, но после ракетоплана и
авианосца - уже не то... В общем, приходится  срочно  изобретать  танки  и
бронемашины. Первоначально, по старой привычке  к  экономии  железа,  даже
деревянные. Но лет через пяток уже вполне приличные. Прошло около двадцати
лет. Какова ситуация в мире?
     Европа до Карпат  захвачена,  но  в  сторону  от  дороги  человеку  с
татуировкой отходить не стоит.  Скандинавия контролируется менее,  так как
природные условия сдерживают народ теплых  морей,  а  алеутско-эскимосские
кадры  еще  не  подготовлены.  В Африке цивилизуются и рекрутируются новые
племена.  Южная Америка набирает силу, зарождаются мысли о былом величии и
самостоятельности.  В  Северной  Америке  полнейшая неразбериха:  индейцы,
пионеры,  дезертиры вперемешку - хуже,  чем  на  Тара-Амигу.  В  Австралии
встала   проблема  с  цивилизаторством,  впрочем,  решенная  уже  знакомым
способом - бомбардировкой соседних племен.  Но самая  ужасная  ситуация  в
Азии.
     Военные действия против  Японии  напомнили  ветеранам  старую  добрую
британскую  кампанию.  Здесь тоже нашлись свои ирландцы - племена айну,  а
Божественный Ветер (камикадзе) не помог так же, как и молитвы Святой Деве.
Индия,  уже потрепанная англичанами и расколотая,  находится в более-менее
союзнических отношениях с Океанией.  Основные проблемы  создают  Россия  и
Китай.  С Китаем еще более-менее ясно - достаточно протяженное побережье в
теплом море,  обширные равнины и хорошие древние  дороги...  Малые  страны
Дальнего Востока перессорены, захвачены и цивилизуются.
     А вот с Россией приходится повозиться. На ощетиненный льдом  загривок
- северное  побережье  -  не  прыгнешь,  вгрызаться  в  горло  от  Пскова,
Новгорода, к Москве - щетина непроходимых лесов мешает, дорог, даже таких,
как сейчас, нет. Правда, поднырнуть от Черного моря  можно,  но  протащить
пару флотов через Босфор, чтобы сжечь плавни, никак  не  доходят  руки.  А
казачкам все равно, какого басурмана резать - гладкого или татуированного.
Одна надежда на  ханства  бывшей  Золотой  Орды,  не  чующей  опасности  и
радостно  вгрызающейся  в  подбрюшье  и  Китаю,  и  России.  Средняя  Азия
пребывает в относительном спокойствии.
     Впрочем,  океанийские  танки  медленно,   но   упорно   идут   вглубь
континента. И все бы хорошо, но на подходе еще два кризиса. Каждый из  них
в отдельности может окончательно прикончит