, что нападавший был еще слаб, иначе мог бы прикончить его. Компаньон оттащил нападавшего в сторону. Согнувшись, тот доплелся до скамьи и сел, а его напарник обыскал недвижно лежащего Харлоу, делая это тщательно и последовательно.
     В амбаре было по-прежнему темно, когда Харлоу начал приходить в себя. Он шевельнулся, застонал, постепенно, опираясь на руку, постарался приподнять плечи и тело. Некоторое время он находился в таком положении, отдыхая и приходя в себя, затем неимоверным усилием заставил себя подняться на ноги, которые не слушались его и подкашивались, как у пьяного. Он провел по лицу рукой, и ему показалось, что оно напоминает сбитый войлок, по которому проехал "коронадо". Через минуту или две совершенно машинально, стараясь думать только о том, чтобы не упасть, он выбрался наружу из гаража, пересек двор и, спотыкаясь, двинулся неверной походкой к аэродромному полю.
     Дождь прекратился, и небо прояснилось. Даннет только что вышел из закусочной, направляясь к шале, когда увидел шатающуюся фигуру ярдах в пятнадцати впереди себя. Он решил, что это какой-нибудь алкоголик болтается возле взлетного поля. Но, присмотревшись, замер на мгновение и вдруг бросился вперед. Он нагнал Харлоу через минуту, обхватил руками за плечи, глянул ему в лицо, которое невозможно было узнать, и ужаснулся - так оно было разбито и рассечено шрамами, а запекшаяся кровь, проступавшая из ран, превратила всю его правую сторону в неподвижную маску. Правый глаз был сплошным кровоподтеком; левую сторону лица обезобразило в неменьшей степени. Щеку пересекал шрам. Нос кровоточил, как и рот, губы были разбиты, и два зуба выбиты.
     - Господь всемогущий! - пробормотал Даннет. - Боже дорогой!
     Даннет полувел, полутащил бесчувственного Харлоу по дороге, затем по ступенькам и через вестибюль шале. Он уже поднимался с ним по лестнице, когда совсем не вовремя появилась Мэри. Она остановилась как вкопанная, на мгновение широко раскрыла глаза, лицо ее побледнело, и она только смогла произнести тихим неузнаваемым голосом, почти шепотом:
     - Джонни! - Она всхлипнула. - Ох, Джонни, Джонни, Джонни... Что они сделали с тобой?
     Подавшись вперед, она осторожно провела пальцами по кровавой маске его лица, содрогнулась, и крупные слезы брызнули из ее глаз.
     - Нет времени для рыданий, Мэри. - Голос Даннета прозвучал нарочито бодро. - Теплая вода, губка и полотенце! После этого несите аптечку первой помощи! Но ни слова вашему отцу. Мы будем в комнате отдыха.
     Пять минут спустя в комнате отдыха у ног Харлоу уже стоял таз с красной от крови водой, рядом валялось окровавленное полотенце. Лицо Джонни, отмытое от крови, выглядело ненамного лучше: порезы и ссадины обозначились отчетливее. Даннет не жалел йода и антисептиков, и по судорогам, искажавшим то и дело физиономию Харлоу, можно было догадаться, что боль он испытывает ужасную. В довершение всего, он, сунув палец в рот и пошатав зуб, вытащил его, разглядел с явным неудовольствием и выбросил в таз. Но когда Харлоу заговорил, ясно стало, что дух его обрел прежнее равновесие.
     - Думаю, Алексис, нам нужно сфотографироваться вместе. Для моего семейного альбома. Кто из нас будет лучше выглядеть?
     - Оба стоим друг друга. - Даннет внимательно разглядывал его.
     - Так, так. Сдается мне, природа поработала надо мной получше, чем над вами.
     - Постойте, постойте, о чем вы? - Мэри опять заплакала. - Его искалечили, его ужасно искалечили. Я позову врача.
     - Не может быть и речи! - Ответ Харлоу был категоричен, в голосе его слышался металл. - Никаких врачей. Никаких швов. Позже. Но не сегодня вечером.
     Мэри глазами, полными слез, смотрела на стакан бренди в руке Харлоу. Рука была каменно тверда. Она сказала без всякого упрека, начиная только сейчас все понимать:
     - Вы всех нас дурачили. Расстроенные нервы у чемпиона мира, трясущиеся руки. Вы все это время всех нас дурачили!
     - Да. Но, пожалуйста, выйди из комнаты, Мэри.
     - Я обещаю никому ничего не говорить. Даже отцу.
     - Выйди из комнаты.
     - Пускай останется, - вмешался Даннет. - Я хочу сказать вам, Мэри, вы должны это знать: он ни на что не посмотрит, если вдруг вы проговоритесь. Мой Бог, если дождь, так уж ливень. Нападение на вас - это уже второе событие, - обратился он затем к Харлоу. - Пропали Твидлдам и Твидлди.
     Даннет понаблюдал за реакцией Харлоу на его слова, но тот никак не отреагировал.
     - Они работали на разгрузке транспортера, - просто сказал Харлоу.
     - Откуда вам это известно?
     - В южном ангаре. Вместе с Джекобсоном.
     Даннет медленно кивнул.
     - Они слишком много увидели, - уверенно продолжал Харлоу. - Слишком много. Наверное, это получилось случайно, почему - Бог его знает, они ведь не отличались наблюдательностью. Но они увидели слишком много. А как все это объясняет Джекобсон?
     - Близнецы пошли завтракать, на утренний чай. Когда они не вернулись через сорок минут, он пошел их искать. С тех пор они исчезли.
     - А были ли они в закусочной на самом деле? -
     Даннет отрицательно помотал головой. - Тогда они отыщутся где-нибудь на дне оврага или канала. Помните Джека и Гарри из гаража "Коронадо"? - Даннет согласно кивнул. - Джекобсон сказал, что они ушли, потому что соскучились по дому. Да, они якобы уехали домой, как и Твидлдам и Твидлди. Он принял на работу двух новых механиков, но сегодня утром в гараже крутился только один. Другого не было. Я не такой наблюдательный, однако заметил это. Почему он не появился, могу догадаться: потому что я уложил его ночью в больницу.
     Даннет невозмутимо слушал. Мэри во все глаза смотрела на Харлоу.
     - Прости, Мэри, - продолжал Харлоу. - Джекобсон - убийца, убивающий ради своих интересов. Он переступит все ради них. Я знаю, он виновен в гибели моего брата на первых гонках Гран При этого сезона. Вот почему я ввязался в это дело. Алексис меня убедил.
     - Алексис? Журналист? - Мэри произнесла это с недоверием.
     Харлоу продолжал рассказывать, будто не слыша ее вопроса.
     - Он хотел меня убить еще во Франции, на гонках на Гран При. Я сделал совершенно безупречные фотографии, доказывающие это. Он виноват и в гибели Джету. Затем он устроил мне ночью засаду на дороге под видом полицейской заставы, чтобы остановить транспортер. Он ответит и за убийство в Марселе сегодня.
     - Кого? - тихо спросил Даннет.
     - Луиджи Легкая Рука. Сегодня в больнице ему дали болеутоляющее лекарство. Боль у него с тех пор навсегда прошла. Цианид. Джекобсон был единственным, кто знал о Луиджи, я сам сказал ему, что сдал его в полицию, и он поторопился убрать напарника до того, как тот признается. Это моя вина, ведь именно я сказал об этом Джекобсону. Но в тот момент я не мог поступить иначе, у меня не было выбора.
     - Не могу в это поверить! - Мэри была совершенно ошеломлена. - Я не могу в это поверить. Это просто какой-то ночной кошмар.
     - Можешь не верить, это не меняет дела. Сейчас ты просто должна держаться подальше от Джекобсона. Если он что-то узнает по твоему лицу, он заинтересуется еще и тобой. Я знаю, что он заинтересуется тобой, помни, что ты получила увечье из-за Джекобсона.
     Говоря это, Харлоу между делом внимательно обследовал свои карманы, поочередно выворачивая их.
     - Ограбили, - подвел он итог. - Полностью. Бумажник, паспорт, водительские права, деньги, ключи от машины... Но у меня есть запасные. Все мои отмычки. - Он быстро прикинул. - Значит, понадобятся веревка, крюк и кусок брезента из транспортера. И еще...
     Мэри прервала его с ужасом в глазах:
     - Тебе ничего не надо... Тебе не нужно никуда идти сегодня вечером! Тебе нужно немедленно отправляться в больницу.
     Харлоу посмотрел на нее спокойно, безучастно даже.
     - И еще, конечно, они забрали мой пистолет. Мне нужен другой, Алексис. И немного денег.
     Харлоу неожиданно поднялся, быстро и бесшумно скользнул к двери и рывком открыл ее. Рори, который, очевидно, подслушивал под дверью, приложив ухо к замочной скважине, влетел в комнату. Харлоу ухватил его за волосы, и Рори, вскрикнув от боли, оказался в один миг на ногах.
     - Посмотри на мое лицо, Рори, - спокойно произнес Харлоу.
     Рори взглянул, содрогнулся и смертельно побледнел.
     - Это все по твоей вине, мальчик!
     Внезапно он сильно ударил юношу в левую щеку. Тот наверняка слетел бы с ног при обычных условиях, но сейчас этого не случилось - рука Харлоу крепко держала его за волосы. Харлоу ударил еще раз, теперь с другой стороны, по правой щеке. Он повторял эту процедуру с методичностью метронома.
     - Джонни! Джонни! Ты в своем уме? - вскричала Мэри. Она хотела броситься на него, но Даннет проворно обхватил ее сзади. Даннет нисколько не удивился происходящему.
     - Я буду продолжать, Рори, - сказал Харлоу, - пока ты не почувствуешь на себе, на какую дорожку ты ступил.
     Харлоу ударил еще. Рори и не пытался защищаться или сопротивляться. Его голова безвольно моталась из стороны в сторону, пока Харлоу не прекратил этот жестокий урок.
     - Мне нужна информация, - сказал он наконец. - Я желаю знать истину. Сейчас же. Ты подслушал сегодня днем мой разговор с мистером Даннетом и мой вчерашний разговор, не так ли?
     - Нет! Нет! Я не подслушивал. Я не подслушивал... - Голос Рори сорвался до визга, потому что Харлоу снова взялся за его воспитание.
     Но через пять секунд он прекратил избиение. Плачущая Мэри, безучастно холодный Даннет - все это было ужасно.
     - Я был избит теми людьми, которые знали, что я еду в Марсель за очень важными фотографиями, - холодно заговорил Харлоу. - Им очень хотелось их получить, потому что дела у них обстоят скверно. Они знали также, что я собираюсь оставить свой "феррари" в амбаре на заброшенной ферме в стороне от шоссе. Мистер Даннет был единственным из всех, кто знал об этом, о фотографиях и о заброшенной ферме. Может быть, это он им рассказал.
     - Может быть... - Как и у сестры, по щекам Рори обильно текли слезы. - Я не знаю! Да, да, он мог сообщить!..
     Харлоу заговорил медленно и беспощадно, опять сопровождая каждое слово веской пощечиной.
     - Мистер Даннет не журналист. Мистер Даннет никогда не был бухгалтером. Мистер Даннет - господин офицер специального отдела нового Скотланд-Ярда и член Интерпола. Он может доказать, что собраны веские факты о твоем содействии преступникам. Этих фактов вполне хватит, чтобы упрятать тебя не менее чем на пять лет в исправительную колонию или тюрьму в Борстале. - Он отпустил волосы Рори. - Кому ты об этом рассказывал, Рори?
     - Траккиа.
     Харлоу толкнул Рори в кресло, тот сгорбился в нем, закрыв руками красное, заплаканное лицо. Харлоу поглядел на Даннета.
     - Где сейчас Траккиа?
     - Уехал в Марсель. Так он сказал. Вместе с Нойбауэром.
     - И тот туда же? А Джекобсон?
     - Уехал на своей машине... Искать близнецов... Он так сказал.
     - Он, несомненно, прихватил с собой и лопату. Пойду-ка я за своими отмычками и выведу "феррари". Встретимся у транспортера через пятнадцать минут. С пистолетом. И деньгами.
     Харлоу вышел. Рори, встав не очень уверенно на ноги, отправился следом за ним. А Даннет обнял Мэри за плечи, вытащил носовой платок и начал заботливо вытирать ее мокрое от слез лицо. Мэри с удивлением глядела на него.
     - Вы действительно с Джонни заодно? Специальный отдел? Интерпол?
     - Да, я полицейский с офицерским званием.
     - Тогда остановите его, мистер Даннет! Остановите его!
     - Разве вы до сих пор не изучили Джонни?
     Мэри обреченно кивнула, пожала руку Даннета и спросила:
     - Он против Траккиа?
     - Против Траккиа. И еще против многих таких, как Траккиа. Но главный его противник Джекобсон. Когда Джонни говорит, что Джекобсон виновник гибели семи человек - значит, тот действительно виновен в гибели семи человек. Кроме того, у Джонни Харлоу есть две причины лично расправиться с Джекобсоном.
     - Его младший брат? - Даннет кивнул, соглашаясь. - А другая причина?
     - А вы взгляните на свою левую ногу, Мэри.

Глава 10

     На объездной дороге южнее Виньоля черный "ситроен" притормозил, пропуская вперед красный "феррари" Харлоу. Когда "феррари" промчался мимо, Джекобсон, сидящий в "ситроене", задумчиво потер подбородок, повернул свою машину обратно к Виньолю и остановился у ближайшей придорожной телефонной будки.
     В кантине Виньоля Мак-Элпайн и Даннет вдвоем заканчивали ужин в почти пустой обеденной комнате. Оба только что взглядом проводили до дверей уходящую Мэри.
     - Что-то моя дочь загрустила на ночь глядя, - вздохнул Мак-Элпайн.
     - Ваша дочь влюблена.
     - Я тоже так думаю. А куда делся дьяволенок Рори?
     - Не входя в подробности, скажу, что Харлоу опять поймал его за подслушиванием.
     - Только не это! Неужели опять?
     - Да. Произошла неприятная сцена. Я при этом присутствовал. Думаю, Рори теперь просто боится встречаться с Джонни. На самом деле Джонни в постели: прошлую ночь он совсем не спал.
     - В постели? Заманчиво. Я тоже чувствую себя страшно усталым. Вы меня извините, Алексис, я пойду, пожалуй.
     Он почти уже поднялся на ноги, но сразу опустился на место, потому что в комнату входил Джекобсон. Механик направился прямо к их столу. Выглядел он очень утомленным.
     - Как дела? - спросил его Мак-Элпайн.
     - Ноль. Я обшарил все на пять миль вокруг. Никого. Но я только что получил сообщение из полиции: двух человек видели в Боссе, похожи по всем приметам на наших скверных близнецов. Сейчас поем и отправляюсь туда. Но сначала поищу машину. У моей барахлит тормозная система.
     - Возьмите мой "остин", - Мак-Элпайн протянул Джекобсону ключи.
     - Прекрасно, благодарю, мистер Мак-Элпайн. А документы на машину?
     - Они всегда в бардачке. Очень любезно с вашей стороны, что вы так заботитесь.
     - Это ведь и мои парни, мистер Мак-Элпайн.
     Даннет безразлично смотрел куда-то вдаль.
     Спидометр "феррари" показывал сто восемьдесят километров в час. Но Харлоу словно забыл, что предельная допустимая скорость на дорогах Франции на семьдесят километров ниже, однако время от времени он все-таки чисто инстинктивно поглядывал в зеркало заднего обзора, хотя знал, что ни одна полицейская машина не в состоянии его догнать. Ему бросилась в глаза связка веревки, крюк и аптечка первой помощи на заднем сиденье, на полу под ним небрежно валялся кусок старого брезента.
     Всего каких-то сорок минут назад "феррари" отъехал от Виньоля, а уже приближался Марсель. Спустя километр "феррари" притормозил у светофора, блеснувшего красным светом. Лицо Харлоу, покрытое синяками и залепленное пластырем до неузнаваемости, было спокойно, глаза глядели вперед уверенно и ясно, тело расслабилось. И вот это-то спокойствие оказалось разрушенным в одно мгновение.
     - Мистер Харлоу, - вдруг раздался голос с заднего сиденья.
     Харлоу резко повернулся и увидел Рори, голова его высовывалась из-под брезента, как из кокона. Когда Харлоу заговорил, слова его звучали медленно и недружелюбно.
     - Чего тебе здесь нужно?
     - Я подумал, вдруг вам понадобится помощь, не так ли. - Рори пытался говорить с вызовом.
     Харлоу с трудом сдержался, чтобы не ответить грубостью.
     - Я не нуждаюсь в помощи. - Из кармана он вынул несколько бумажек из денег, которые дал ему Даннет, и протянул Рори. - Триста франков. Отправляйся в ближайшую гостиницу и позвони в Виньоль, чтобы за тобой прислали машину.
     - Нет, благодарю вас, мистер Харлоу. Я поступил очень скверно по отношению к вам, я понимаю. Теперь у меня есть план, предложение. Я прошу прощения у вас, однако все извинения в мире не смогут меня Оправдать. Лучший путь извиниться - это оказать помощь. Пожалуйста, мистер Харлоу.
     - Послушай, паренек, сегодня ночью я встречаюсь с людьми, которые убьют тебя не задумываясь. Но я отвечаю за тебя перед твоим отцом.
     Светофор переменил цвет, и "феррари" тронулся дальше. Лицо Харлоу несколько смягчилось.
     - С моим отцом что-то не так, я вижу, - сказал Рори.
     - Его шантажируют.
     - Отца? Шантажируют? - Рори был совершенно растерян.
     - Он не сделал ничего плохого. В свое время я расскажу тебе все.
     - И вы хотите заставить этих людей прекратить шантаж?
     - Рассчитываю на это.
     - А Джекобсон - тот человек, который покалечил Мэри? Я был слеп, если мог поверить; что виноваты в этом вы. Вы с ним тоже посчитаетесь, не так ли?
     - Да.
     - Вы не сказали теперь "рассчитываю". Вы сказали "да".
     - Так и есть.
     Рори все понял. Последний вопрос он задал с показным безразличием:
     - Вы женитесь на Мэри, мистер Харлоу?
     - Тюремной стеной покажется все, что замыкается во мне.
     - Ладно, я ведь тоже ее люблю. По-другому, но очень сильно. Если вы преследуете негодяя, который искалечил Мэри, то я тоже хочу мстить!
     - Перестань болтать! - перебил его Харлоу. Теперь он вел машину молча. Наконец вздохнул примирительно и сказал: - О'кей. Но если ты обещаешь не попадаться им на глаза и быть осторожным.
     - Я не буду попадаться им на глаза и буду осторожным.
     Харлоу прикусил губу и тотчас передернулся от боли, задев рану. Он посмотрел в зеркало. Сидящий на заднем сиденье Рори улыбался с довольным видом победителя. Харлоу покачал головой, выражая тем самым и недоверие и безнадежность.
     Десять минут спустя он остановил машину на дорожке аллеи в трехстах ярдах от улицы Жорж Санд, уложил все снаряжение в парусиновую сумку, перекинул ее через плечо и зашагал в сопровождении Рори. Физиономия Рори, секунду назад столь благодушная, выражала теперь значительность и мрачную сосредоточенность.
     Ночным планам Харлоу явно не благоприятствовало появление на кристально чистом, безоблачном небе Ривьеры полной луны. Видимость была так превосходна, как бывает в зимнее послеполуденное время. Только лунные ночные тени были намного темней.
     В одной из таких лунных теней и затаились Харлоу и Рори, прижавшись к стене высотой в десять футов, окружавшей виллу "Эрмитаж". Харлоу проверил содержимое сумки.
     - Итак, все здесь. Веревка, крюк, брезент, бечевка, двойные с изоляцией кусачки, долото, аптечка.
     - Зачем вам все это, мистер Харлоу?
     - Первые три вещи понадобятся для того, чтобы преодолеть стену. Бечевкой можно связать что-то для прочности. Изолированными кусачками можно перерезать электрическую сигнализацию, хотя я еще не уверен в ее существовании. Долото необходимо, чтобы что-то вскрыть. А вот аптечка первой помощи, и сам не знаю, понадобится ли. Да прекрати же ты клацать зубами! Наши приятели услышат такой стук за сорок футов.
     - Никак не могу справиться с этим, мистер Харлоу.
     - Запомни же: ты будешь стоять все время здесь. Последние, кого я бы желал увидеть тут, - это полицейские, но если я не вернусь через тридцать минут, то ты идешь в телефонную будку на углу и вызываешь их срочно.
     Харлоу привязал крюк к концу веревки. На этот раз лунный свет был его помощником. С первого броска крюк зацепился за ветвь дерева, росшего за стеной. Джонни осторожно подергал веревку, и крюк металлической лапой прочно впился в ветвь, затем он перебросил брезент через плечо, поднялся на пять футов, набросил ткань на битое стекло, которым был утыкан верх стены, лег на нее и внимательно осмотрел дерево, в которое вцепился крюк: от ветви до земли было около четырех футов.
     - Сумку, - шепотом сказал Харлоу Рори.
     Сумка поднялась вверх. Харлоу подхватил ее и бросил на землю, затем уцепился за ветвь руками и в пять секунд оказался на земле.
     Ему пришлось продираться через мелкую колючую поросль. Из окон первого этажа сквозь шторы пробивался свет. Однако массивная дубовая дверь была, скорее всего, надежно заперта. Пытаться же войти через парадную дверь было равносильно самоубийству. Он пробрался к боковой стене дома, держась насколько возможно в тени. Окна первого этажа в его положении ничем не могли ему помочь - все они были надежно забраны решетками. Задняя дверь, вероятно, тоже закрыта, а единственная отмычка, которая могла бы отомкнуть эту две