о  возбудило  недоверие  в  Джеке  Блокли,   была
наружность дикарей. Подойдя к  ним  ближе,  он  разглядел,  что  они  были
крупнее и красивее, по сложению, индейцев, которых он до сих пор видел.  У
всех были длинные черные волосы, ниспадавшие на плечи, а безобразные  лица
их были татуированы грубыми изображениями птиц и пресмыкающихся,  так  же,
как и грудь, обнаженная  по  пояс.  На  них  были  надеты  широкие  штаны,
спускавшиеся немного ниже колен, а на ногах мокасины, богато разукрашенные
бисером. Это составляло весь их наряд, если не считать нескольких костяных
украшений на кистях рук, которые тоже можно было причислить к костюму.
     Еще издали Джек разглядел, что они были вооружены луками и  стрелами,
и что не было ни одного огнестрельного оружия; но у некоторых были длинные
камышовые трубки, употребления которых ни один из белых не знает.
     На основании всех  этих  признаков  Джек  Блокли  заключил,  что  эти
краснокожие не из тех, которые живут по  берегам  рек  и  имеют  некоторое
отношение к цивилизации. Они были  из  внутренних  местностей  и  избегали
всяких сношений с белыми. По всей вероятности, они явились  сюда  с  целью
грабежа  и  теперь  исследовали  местность,  чтобы  совершить  грабеж  или
убийство с меньшим риском для  себя.  Встретив  более  слабых  людей,  они
наверное напали бы на них, чтобы затем снов поспешить в чащу леса, где они
были в безопасности от преследований.
     Когда Джек разглядел статных и сильных индейцев, их  луки  и  стрелы,
татуированные лица и вообще весь странный их вид, подозрение  закралось  в
его душу, и он почувствовал, что слишком поторопился приблизиться  к  ним.
Он выразил свои опасения мальчикам, и ответ их показал, что они  разделяли
его подозрение. Наши друзья собирались уже отступить, когда  двое  дикарей
вскочили на ноги и пошли к ним навстречу.
     - Будьте настороже! - проговорил Джек.  -  Не  давайте  им  завладеть
вашими ружьями!
     - Будем стрелять в них, если только  они  подойдут  к  нам  ближе!  -
сказал  Нед,  дрожа  от  волнения.  -  Говорю  вам,  что  это,   наверное,
отвратительные негодяи!
     Он схватил свое ружье и уже готов был  направить  его  на  ближайшего
индейца, но Джек велел ему не показывать виду, что он не доверяет дикарям.
Между тем двое краснокожих отложили в сторону свое оружие и направились  к
белым, улыбаясь так откровенно, что Гарри сказал:
     - Я уверен, что, несмотря ни на что, они отнесутся к нам дружески. Не
забывайте только держать ружья наготове!
     Индейские воины  приближались,  показывая  ровные  ряды  своих  белых
зубов. Один немного опередил другого, и оба спросили почти в  одно  время,
протягивая руки:
     - Как живет мой брат?
     Это   дружеское   приветствие,   понятно,   очень    удивило    наших
путешественников, так как трудно  было  представить  себе,  каким  образом
могли научиться английскому языку  эти  дикари,  живущие  в  дебрях  диких
бразильских лесов.
     Джек Блокли и Гарри Норвуд пожали руки индейцам, на которых  все  еще
смотрели подозрительно, и Джек ответил:
     - Мы поживаем отлично, а вы как?
     В ответ они получили такую смесь тарабарщины, в которой  ни  один  из
них не мог подметить сходство с каким-нибудь английским словом.  Очевидно,
первый вопрос индейцев на ломаном  английском  языке  заключал  собой  все
познания их по этой части. Но то, что  оставляло  желать  по  отношению  к
словам,  более,  чем  достаточно,  вознаграждалось  жестами.  Нельзя  было
сомневаться в том, что  индейцы  усиленно  приглашали  белых  войти  в  их
лагерь, и хотя те  охотнее  отклонили  бы  это  приглашение,  благоразумие
заставляло их согласиться.
     - Я бы не желал идти туда, - протестовал Нед. - При нас  ружья,  а  у
них только лук и стрелы. Сила на нашей стороне, и мы сделаем  лучше,  если
будем держаться подальше от них.
     - Если они заметят, что мы относимся к ним подозрительно, то  нападут
на нас! - сказал Гарри. - Уж лучше обезоружить их добротой!
     - Теперь уже поздно возвращаться назад, - прибавил Джек. - Мы  пойдем
к ним и будем держать себя так, точно у нас и тени нет подозрения. Но в то
же время не будем зевать!
     Как ни странно, но в этот критический момент  Нед  Ливингстон,  самый
младший из трех, обнаружил большую дальновидность, чем остальные. Но видя,
что он остается один при своем  особом  мнении,  и  что  теперь  не  время
затевать споры, он пошел вместе с другими вперед.
     Остальные  индейцы  вскочили  на  ноги   и   стали   с   любопытством
разглядывать белых. Нед Ливингстон пересчитал их в те несколько секунд,  в
которые приближался к лагерю. Их было девять человек, и они  представляли,
без сомнения, сплоченную и значительную силу, являясь опасными врагами при
нападении.
     - У них только лук и стрелы, а у нас ружья! - рассуждал Нед,  мучаясь
в душе подозрениями.
     -  Во  времена  первых  поселений,  англичанин,  вооруженный  ружьем,
считался равным по силе шести индейцам с луками и стрелами. Если  так,  то
мы должны выдержать против двойного количества  дикарей,  чем  сколько  их
здесь теперь. Но положение дела изменится, если мы дадим им окружить  нас:
тогда все преимущества будут на их стороне, а не на нашей.



                        27. ДЖЕК В РОЛИ МУЗЫКАНТА

     Раз,   что   приглашение   двух   индейцев   было   принято    нашими
путешественниками, благоразумие требовало, чтобы последние  не  показывали
недоверия.
     Это сознавал как сам Нед, так и другие.
     Поэтому все трое двинулись вперед,  выражая  полное  удовольствие,  и
пожали руки всем дикарям. Но, в то время,  как  правые  руки  их  дружески
протягивались индейцам, в левых они крепко сжимали заряженные ружья.
     Дикари, игравшие роль поваров, только что покончили стряпню  с  тремя
птицами величиной с дикую утку; они были хорошо изжарены, после того,  как
повисели на вертеле над горячими угольями, пока не поджарились в меру.  До
полдня было еще далеко, но, когда индейцы пригласили мальчиков разделить с
ними обед, те принялись за еду с большим аппетитом. У каждого  из  дикарей
был острый ножик с роговой ручкой, и этими ножами они отрезали себе  часть
дичи, справляясь затем с ней при помощи рук. Покончив с едой, они  обтерли
жирные руки о свои волосы, как делают это у нас  многие  из  белых.  Затем
каждый из них сорвал по большому листу с соседней ветки и,  ловко  свернув
его таким образом, чтобы он мог удержать  воду,  погрузил  их  в  озеро  и
утолил свою жажду.
     - Это остроумно! - заметил Гарри.
     - И очень просто, вместе с тем. Я много раз делал точно так же!
     Джек доказал свою ловкость, подражая индейцам и не уступая им в  этом
искусстве, а мальчики утолили свою жажду из той же чашки. Для  всех  троих
являлось нелегкой задачей держать ружья на таком расстоянии,  чтобы  можно
было сейчас же схватиться за них в случае надобности, и в то же  время  не
давать заметить дикарям своего недоверия. Те продолжали относиться к ним с
прежней благосклонностью, но что могло  случиться  через  минуту,  -  было
неизвестно. Единственным утешением в трудном положении наших  друзей  было
то, что они могли свободно разговаривать друг с другом, так как дикари  не
понимали их. Джек спустил со спины свой тюк, как только подошел к  лагерю,
и тот лежал теперь около него на земле.
     - Они часто поглядывают на это сверток! - сказал Нед. - Я уверен, что
им очень хотелось бы знать, что в нем содержится.
     - Я уж заметил это, - проговорил Джек. -  Если  бы  это  была  просто
бомба, я бы дал им поджечь ее. Я уверен, что  эти  молодцы  не  занимаются
добыванием каучука, и не стоит труда подстрекать их на это дело. Мы  не  в
силах  растолковать  им  наши  предложения,   да   капитан   Спрогель   не
рассчитывает особенно на нашу помощь в этом отношении.
     - Но мы можем задобрить их подарками, - сказал Гарри. -  Я  хотел  бы
уйти отсюда как можно скорее!
     Разговаривая таким образом, они сидели в стороне от других, у  самого
озера, между тем как дикари по прежнему улеглись возле костра. Большинство
из  них  курило  трубки.  Судя  по  их  взглядам  и  жестам,  нельзя  было
сомневаться в том, что они говорили о своих гостях и, очевидно,  обсуждали
какой-нибудь план действий по отношению к ним.
     - Мы говорим так, точно уже это доказано, что они враждебно настроены
против нас, - заметил Гарри. - Может быть, мы еще и ошибаемся в этом,  как
сделали это вчера с  теми  собирателями  каучука,  которые  просто  желали
говорить с нами. Мы легко узнаем положение дела,  если  сделаем  вид,  что
намерены покинуть их.
     -  Попробуем  это!  -  вскричал  Нед,  вскакивая  на  ноги  и  быстро
направляясь к концу озера.
     Эта  попытка  решила  спорный  вопрос  скорее,  чем  можно  было  это
предполагать. Не  успел  Нед  сделать  и  шести  шагов,  как  один  индеец
загородил ему дорогу и потребовал, чтобы он вернулся назад, объясняясь при
помощи энергичных жестов и еще более энергичных,  хотя  и  менее  понятных
слов. Нед, вспыльчивый от природы, остановился, и лицо его  покраснело  от
гнева.
     - Прочь с дороги! - крикнул он. - Или я буду стрелять!
     И он уже взялся за ружье, чтобы  вскинуть  его  на  плечо,  но  Гарри
бросился к нему и удержал его за руку.
     - В уме ли ты, Нед? - вскричал он. - Если  только  ты  тронешь  этого
дикаря, нас всех сейчас же перебьют!
     - Нам все равно предстоит схватка, так можно начать ее теперь,  а  не
через полчаса!
     Дикари также подошли к мальчикам и устремили на них взоры, в  которых
виднелось сильное любопытство. Джек  Блокли,  само  собою  разумеется,  не
двинулся с места.
     - Гарри прав, - сказал он. - Идите сюда и посмотрите,  как  я  поведу
дело!
     Это было сказано таким уверенным тоном, что оба мальчика вернулись на
прежнее место. Между тем Джек начал развязывать резиновый мешок, в котором
были уложены разные мелкие вещицы. Понятно,  что  он  сейчас  же  сделался
центром общего внимания, и все дикари обступили его со  всех  сторон.  Все
эти блестящие безделушки и украшеньица  доставляли,  повидимому,  огромное
удовольствие индейцам, точно  они  были  маленькими  детьми.  Джек  Блокли
пользовался ресурсом, который внушал ему большие надежды. В то время,  как
пальцы  его  развязывали  узлы,  он  вглядывался  в  лица  дикарей,  жадно
следивших за его движениями. Затем он заговорил, продолжая глядеть на них,
так что можно было подумать, что он обращается к ним. На самом деле старый
матрос говорил мальчикам, хотя и не обернулся к ним ни разу.
     То, что он говорил, пользуясь полным непониманием дикарей, было очень
серьезно и состояло в следующем:
     -  Надо  быть  осторожными,  мои  мальчики.  Эти  индейцы   настроены
враждебно к нам, и если нам не удастся убраться отсюда в  скором  времени,
то придется выдержать горячую схватку, и неизвестно, чем это еще кончится.
Слушайте внимательно, что я вам скажу. Не отвечайте мне и делайте как  раз
то, что я скажу. Когда я вытащу эти вещицы, то они придут в такой  восторг
при виде их, что забудут обо всем на свете на несколько  минут.  Так  вот,
когда я разложу  их  на  земле,  и  они  обступят  их  кругом,  вы  должны
воспользоваться этим моментом и скрыться!
     У Гарри готовы были сорваться с языка слова, что они не  оставят  его
одного в таком опасном положении,  но  Джек,  точно  угадывая  его  мысли,
прибавил!
     - Это единственный  шанс  на  спасенье,  который  у  нас  остался.  Я
последую за вами, как только будет  возможно,  и  вы  будете  в  состоянии
больше помочь мне, если отойдете на некоторое расстояние, чем если мы  все
будем окружены!
     Эти слова решили дело, и Нед шепнул на ухо Гарри:
     - Он верно говорит, и мы должны послушаться его!
     В этот момент узел был  развязан,  и  все  богатство  его  содержания
предстало  перед  взорами  индейцев.  Одну  секунду  они   стояли,   точно
пригвожденные к  месту,  а  затем  раздался  общий  возглас:  "Уа-о-о-о!",
выражавший безграничное удивление и восхищение. Они  нагнулись  и  впились
глазами во все эти сокровища.
     Здесь были яркие бусы, лубочные картинки самых пестрых красок, ручные
зеркальца, игрушки, маленькие  шарманки.  Ярко  окрашенных  картинок  было
много, и Джек  разделил  их  между  дикарями,  которые,  конечно,  были  в
восторге.
     Когда индейцы достаточно налюбовались ими, Джек  вызвал  новый  взрыв
удивления игрушкой, которую читатель наверное видал  много  раз.  Это  был
деревянный паяц, который вертел руками и ногами. Лицо у него было  черное,
а глаза и огромный рот выкрашены очень натурально. Сзади у него прикреплен
был шнурок, и когда Джек дергал за него, то ноги и руки паяца подпрыгивали
самым комическим образом. Зрители разразились  страшны  хохотом  при  виде
этой пляски. Один  из  дикарей  пришел  в  такой  неистовый  восторг,  что
повалился на землю и начал кататься по ней, махая ногами в воздухе; другие
хохотали до упаду.
     Джек переждал несколько минут, пока восторги  немного  поулеглись,  и
затем стал всех оделять паяцами. Тогда радость  индейцев  достигла  высших
своих пределов.
     Все краснокожие принялись  так  энергично  вертеть  своих  паяцев  за
шнурок, что руки и ноги их отчаянно  запрыгали  вверх  и  вниз.  Некоторые
оторвали шнурки, но Джек снабдил их  новыми  игрушками,  и  они  сделались
после этого более осторожными со своими подарками.
     Как настоящие дети, они позабавились паяцем всего несколько минут,  а
затем снова обступили Джека,  чтобы  поглядеть  на  новые  чудеса.  Старый
матрос вытащил из мешка бусы и разные безделушки,  а  затем  вынул  оттуда
маленькую трубу. Он сожалел, что капитан Спрогель положил ему только  один
экземпляр трубы, но постарался  сделать  из  нее  наилучшее  употребление.
Когда  черные  глаза  всех  дикарей  устремились  на  него,  он   приложил
инструмент ко рту и начал дуть. Он не сумел воспроизвести ничего  похожего
на какой-нибудь мотив, но это было и не важно, так как аудитория  его  все
равно не оценила бы его искусства, если бы он сыграл и песню.
     Все, чего желали его слушатели, это - музыкального шума,  если  можно
так назвать его. И они получили его в избытке, потому  что  старый  матрос
дул так усердно, что  щеки  его  надулись  шарами,  а  глаза  готовы  были
выскочить на лоб. Эффект этой  музыки  превзошел  все,  что  было  раньше.
Сначала дикари стояли неподвижно, точно  очарованные,  а  затем  пустились
плясать, опьяненные восторгом. Они подскакивали вверх, хлопали  в  ладоши,
вертелись и прыгали, как безумные. Взвизгивая и  вскрикивая,  они  ударяли
друг друга, смеялись, издавали вой и бегали взад и вперед,  все  время  не
сводя  глаз  с  того  человека,  который  был   причиной   этого   чудного
наслаждения,    и    которого,    они    повидимому,    считали     чем-то
сверхъестественным.
     А Джек пыхтел и дул, что было силы, отбивая носком правой  ноги  такт
одновременно со своими звуками, похожими на свистки паровоза.
     Если бы он мог в одно и то же время смеяться и играть  на  трубе,  то
радость  его  выразилась  бы  так  же  неудержимо,  как  и   у   индейцев,
бесновавшихся вокург него.
     Но во всем этом была и серьезная подкладка, и, играя  ожесточенно  на
трубе, Джек в то же время занят был обдумыванием вопроса,  как  ему  лучше
всего поступить.
     Гарри и Нед скрылись из виду, послушавшись его  совета,  и  никто  из
краснокожих не заметил их отсутствия, так как они были чересчур  поглощены
новыми впечатлениями. Старый матрос понял, что у  него  не  будет  лучшего
момента исчезнуть, как теперь, и решил действовать.
     Неожиданно он вынул трубку изо рта и вручил  ее  одному  из  дикарей,
который стоял ближе к нему. Тот осторожно взял ее,  но  потом  приложил  к
губам и издал звук. Этот звук наполнил его душу  таким  экстазом,  что  он
принялся дуть еще с большей яростью, чем собственник инструмента.
     Джек, держа в левой руке ружье, начал танцевать вместе со всеми. Он с
немалым искусством исполнял матросский танец, но в то же время все более и
более удалялся от дикарей, которые мало обращали внимания на его движения.
Очутившись на порядочном расстоянии от лагеря,  Джек  внезапно  повернулся
спиной  и  пустился  бежать  к  лесу.   Он   пробежал   уже   значительное
пространство, и перед ним, казалось, открывался свободный путь, как вдруг,
к его удивлению, один из  индейцев,  который  еще  дальше  его  отошел  от
лагеря,  опередил  его  и  схватил  за  руку,  чтобы  остановить.  Он  был
безоружен, так как все дикари побросали свое оружие во время танцев.
     - Джек  Блокли  не  желает  дольше  оставаться  в  этой  компании!  -
проворчал старый матрос, нанося своему противнику удар  кулаком  прямо  по
лицу, отчего тот упал на спину.
     Перескочив затем через распростертого и  ошеломленного  дикаря,  Джек
пустился к лесу так быстро, как только  поспевали  его  ноги.  Но  матросы
обыкновенно не быстры на ноги, и Джек не  составлял  исключения  из  этого
правила. Оба мальчика могли бы легко  догнать  его,  что  же  касается  до
быстроты ног лесных уроженцев, то - само собою разумеется -  он  никак  не
мог равняться с ними в этом отношении.
     Никто не мог лучше сознавать это, чем сам Джек. Но это тем  не  менее
не поколебало его решимости бежать из лагеря  и  не  даться  в  плен  этим
черным негодяям, от которых, очевидно, нельзя было ожидать ничего хорошего
ни ему, ни мальчикам.



                          28. БОРЬБА ЗА СВОБОДУ

     За  это  время  Гарри  Норвуд  и  Нед  Ливингстон  наилучшим  образом
воспользовались остроумной выдумкой Джека Блокли, изобретенной с целью  их
спасения. В благоприятную минуту они незаметно отошли от лагеря и скрылись
в лесу, не обратив внимания дикарей на  свое  исчезновение.  Они  все  еще
торопливо удалялись  от  лагеря,  как  вдруг  Гарри  сразу  остановился  и
спросил:
     - Что мы делаем, Нед?
     - Уходим как можно дальше от индейцев!
     - И оставляем Джека одного? Мы никогда не сделаем этого!
     - Конечно. Мы уйдем только настолько, чтобы он мог после  соединиться
с нами. Дело кончится битвой,  и  теперь  мы  находимся  в  самом  удобном
положении для этого.
     - Я согласен с тобой. Так пойдем назад до  такого  места,  откуда  мы
могли бы удобно следить за всем, что происходит в лагере, и быть  наготове
помочь Джеку, когда это будет нужно.
     Так они и решили сделать, и  вернулись  назад  на  опушку  леса,  где
каждый из них стал за ствол дерева с заряженным ружьем в руке, ожидая, что
будет дальше.
     То дерево, которое выбрал себе Гарри  Норвуд,  оказалось  каучуковым,
что он счел за странное стечение обстоятельств. Кроме того, ствол его  был
надрезан уже в нескольких местах, и маленькая чашка, прикрепленная  глиной
над самой  головой  Гарри,  была  до  половины  наполнена  млечным  соком,
медленно вытекающим по каплям из надреза. Это доказывало,  что  собиратели
каучука были поблизости, и  возбуждало  надежду,  что  они  могут  оказать
помощь, в случае надобности. Каучуковые деревья вообще  не  имеют  толстых
стволов, так что Гарри не мог вполне скрыться за своим деревом. Но он и не
заботился об этом, испытывая меньший страх перед луками и стрелами, чем бы
следовало.
     Нед был лучше защищен.  Из  своих  засад  мальчики  видели  все,  что
происходило в лагере и что уже описано выше. При  виде  неуклюжих  прыжков
дикарей под раздирающую уши музыку мальчики не могли удержаться от  смеха,
забыв на минуту опасность своего положения.
     - Видал ты когда-нибудь такие комичные танцы? - спросил Нед.
     - Я в жизнь свою не видал ничего смешнее!
     - Погляди на щеки Джека. Они так надулись, что  лицо  его  похоже  на
волосяной шар на киверах солдат.
     - А глаза его совсем выскочили на лоб. Он  даже  сдвинул  фуражку  на
затылок, чтобы очистить для них свободное место!
     Когда  старый  матрос  тоже  пустился  в  пляс,  мальчики   перестали