ам, маг смотрел на возникшего перед ним фантома, уже убедив себя, и на то, признаем, были причины, что сам Сатана явился по его душу.
     Пауза затягивалась. Корвинус пытался заговорить, но язык и губы, парализованные страхом, отказывались подчиниться.
     Черная фигура неслышным шагом двинулась к столу. Колени мага подогнулись: он рухнул в кресло, ожидая смерти от руки адского создания. По крайней мере, он знал, что заслужил ее за свои грехи
     Призрак же остановился на расстоянии вытянутой руки от Корвинуса и заговорил, пусть и насмешливым, но, безусловно, человеческим голосом.
     - Приветствую тебя, о Трисмегистус!
     Какие-то мгновения понадобились Корвинусу, чтобы осознать, что перед ним человек. Еще секунды ушли на то, чтобы совладать с разбушевавшимися нервами. И наконец к магу вернулся дар речи.
     - Кто вы? - фальцетом выкрикнул он.
     Плащ распахнулся, открыв бархатный, расшитый золотом камзол. За поясом торчала украшенная большими рубинами рукоять тяжелого, длинного кинжала. Бриллианты, словно большие капельки воды, сверкали на черных перчатках. Правая рука поднялась, чтобы снять маску, и глазам мага предстало молодое, благородное, с орлиным носом лицо Чезаре Борджа, герцога Валентино и Романьи.
     Корвинус узнал его сразу, а узнав, пожалел о том, что его гость - герцог, а не дьявол, как он поначалу подумал.
     - Ваша светлость! - воскликнул он, а затем с губ его сорвался вопрос, довольно странный для того, кто похвалялся знанием всех секретов. - Как вы попали сюда?
     - Я тоже кое-что смыслю в магии, - насмешливо улыбаясь, ответил герцог, тряхнув темно-русыми кудрями.
     Он не счел необходимым объяснять, что вся его магия заключалась в следующем: войти вместе с мадонной Бьянкой де Фораванти, а затем бесшумно нырнуть за черные портьеры, развешенные вдоль стен.
     Но маг уже смекнул, что к чему. Кому легче распознать обман, как не самому обманщику? Уж кто-кто, а Корвинус звал истинную цену своей магии, а потому более не сомневался в том, что герцог проник в его кабинет вполне естественным путем, через дверь, а не сквозь стену. А как именно, предстояло узнать у нубийца, который во всех случаях заслуживал хорошей порки. Пока же требовалось понять, за чем, собственно, пожаловал герцог, и душа мага вновь наполнилась тревогой.
     А потому, скрывая беспокойство, он широко улыбнулся герцогу и быстренько смахнул дукаты обратно в кошелек, оставив без внимания две-три монетки, укатившиеся под стол. Затем отложил кошелек в сторону, откинулся на спинку кресла, тогда как герцог все еще стоял перед столом, и провел рукой по длинной бороде.
     - Наши магии в чем-то да разнятся, - в утверждении слышался и намек вопроса.
     - Иначе я бы не пришел сюда, - подтвердил герцог его догадку и сразу перешел к делу. - Мне говорили, что вы нашли эликсир, который воскрешает мертвых.
     - Это истинная правда, мой господин, - к магу уже вернулось обычное самообладание.
     - Вы его проверяли? - спросил Чезаре.
     - На Кипре, три года тому назад. Я вернул жизнь человеку, умершему двумя днями раньше. Он все еще жив и может дать показания.
     - Твоего слова мне вполне достаточно, - в голосе герцога слышалась едва уловимая ирония. - При необходимости ты, несомненно, сможешь проверить действенность эликсира на себе, не так ли?
     Корвинус похолодел с головы до ног, но нашелся с ответом.
     - При необходимости, да, ваша светлость.
     Чезаре довольно кивнул, и Корвинусу сразу полегчало.
     - Эликсир у тебя здесь?
     - Его хватит, чтобы оживить одного человека, но не более того. Процесс изготовления очень сложный, составляющие стоят ой как недешево, да и достать их - великая проблема.
     - Особенно если возникает необходимость привозить из Африки редких птиц, - герцог откровенно насмехался над магом, но тот и бровью не повел.
     - Нет, ваша светлость. В состав эликсира входят...
     - Вот это меня не интересует, - оборвал его герцог. - Давай сюда эликсир!
     Корвинус поднялся, повернулся к полкам, пошарил на них. Вновь сел за стол, держа в руке флакон с кроваво-красной жидкостью.
     - Вот он, - он поднял сосуд к свету. - Нужно разжать зубы умершему и залить эликсир в горло. Через час человек оживет, при условии, что его тело предварительно согрели у огня.
     Чезаре взял флакон затянутой в перчатку рукой, задумчиво посмотрел на него.
     - Эликсир не подведет?
     - Ни в коем разе, - заверил его маг.
     - Он подействует независимо от того, как умер человек?
     - Именно так, ваша светлость, при условии, что целы все жизненно важные органы.
     - А если смерть вызвана адом?
     - Эликсир растворит в себе и нейтрализует любой яд, точно так же, как растительное масло растворяет жемчуг.
     - Прекрасно, - и губы герцога изогнулись в холодной улыбке. - Перейдем к следующему делу. Трисмегистус, - он задумчиво потеребил темно-русую бороду. - По Италии ходит слух, возможно пущенный именно тобой ради собственной же рекламы, что Его святейшество отравил султана Джума, а яд, столь удивительный, что подействовал лишь через месяц после того, как султан принял его, Святой отец получил от тебя.
     Герцог замолчал, ожидая ответа, а по телу Корвинуса вновь пробежала дрожь - таким уж ледяным холодом повеяло от тона Борджа.
     - Это ложь, ваша светлость. Я не имел никаких дел с Его святейшеством и не давал ему никаких ядов. Я даже не знаю, от чего умер турецкий султан, и уж никогда не говорил, что имею к этому хоть малейшее отношение.
     - Откуда тогда пошел этот слух и почему твое имя упоминается в связи со смертью султана?
     Корвинус поспешил с объяснениями. В чем, в чем, а уж в объяснениях ему не было равных.
     - Возможно, произошло следующее. Я владею секретом приготовления такого яда, и есть люди, которые пытались получить его у меня. Скорее всего, кто-то из них, зная, что яд этот у меня есть, предположил, что именно с его помощью ушел из жизни турецкий султан, а посему и вплел мое имя в эту историю, к которой я не имею ни малейшего отношения.
     - Изящное умопостроение, Трисмегистус, - покивал Чезаре. - Так ты говоришь, яд этот у тебя есть? Из чего он изготовлен?
     - Это секрет, ваша светлость, - услышал герцог в ответ.
     - А мне плевать. Я желаю знать, из чего он изготовлен, и спрашиваю тебя.
     Ледяной тон герцога вселял больший ужас, чем яростный крик. Корвинус понял, что отвертеться не удастся.
     - Он состоит из сока катапуса и высушенного яичного желтка, но приготовить его довольно сложно.
     - Есть он у тебя сейчас?
     - Да, ваша светлость.
     Маг достал из бронзового ларца, того самого, где хранился золотой эликсир, маленькую деревянную шкатулку, открыл ее и поставил перед герцогом. Шкатулку наполнял желтый порошок.
     - Одна драхма <Единица веса (1,77 г - торговая, 3, 89 г - аптекарская).> убивает через тридцать дней после принятия яда, две драхмы - через пятнадцать.
     Чезаре понюхал порошок и саркастически улыбнулся.
     - Я хочу провести эксперимент. Сколько яда в этой коробочке?
     - Две драхмы, ваша светлость.
     Герцог протянул ее Корвинусу.
     - Глотай, - спокойно приказал он.
     Маг вжался в спинку кресла.
     - Мой господин!
     - Глотай, - повторил Борджа, не повышая голоса.
     - Вы хотите моей смерти, ваша светлость?
     - Смерти? Неужели ты признаешь себя смертным, ты, великий Корвинус Трисмегистус, чьи знания шире и глубже безбрежного океана, ты, неподвластный болезням и старению плоти, проживший уже две тысячи лет? Или сила этого яда столь велика, что он может лишить жизни даже бессмертных?
     Вот тут-то Корвинус начал осознавать истинную цель визита Чезаре. Действительно, он сам распустил слух о смерти турецкого султана от яда, которым он снабдил Борджа, удивительного яда, убивающего не сразу, а по прошествии некоторого времени. И слух этот принес ему немалую прибыль, ибо немало жен, желавших сменить мужей, да и мужей, которым надоели жены, обратились к нему за тем же ядом, он назвал его veneno a termine <Дословно "яд на срок" (итал.)> что свел в могилу знаменитого турка.
     Он наконец-то понял, что Чезаре, получив сведения о том, какие деньги огреб маг на этой наглой лжи, решил наказать его. А Корвинус, надо отметить, при всей своей учености, сам верил в то, что изготовленный им яд убивает не сразу, а по прошествии определенного времени. Состав этот он нашел в древнем манускрипте, среди многих других, и искренне полагал, ученых Чинквеченто <Итальянское название XVI века, периода расцвета науки и искусства Высокого и Позднего Возрождения.> отличала вера в силу слова, что действие яда в точности соответствует написанному в книге. В этом, собственно, маг ничем не отличался от тех, кто прибегал к его помощи.
     Мрачная ирония герцога, его беспредельная власть над своими подданными, фатальность любой попытки сопротивления наполнили ужасом душу Корвинуса.
     - Ваша светлость... - голос его дрогнул. - Не надо! Я боюсь, что все будет, как вы только что сказали!
     - А если и будет, чего тебе бояться? Глотай, не тяни. Или ты забыл про эликсир, который возвращает мертвых к жизни? Даю честное слово, что его вольют тебе в горло, как только ты умрешь. Довольно болтовни. Прими этот яд, и мы посмотрим, умрешь ли ты ровно через две недели. А если не умрешь, клянусь спасением моей души, что я прикажу вздернуть тебя на виселицу, как шарлатана. И уж тут об оживлении речи не будет.
     - Мой господин., мой господин! - простонал бедняга.
     - Надеюсь, ты меня понял, - неумолимо гнул свое герцог. - Если яд действует, как ты и говоришь, и убьет тебя в положенный срок, твои же эликсир вернет тебе жизнь. Если он убьет тебя раньше, ты останешься мертвым. А если не убьет вообще... что ж, я тебя повешу и расскажу всю правду, чтобы люди знали, что твоя причастность к смерти турецкого султана - гнусная выдумка, на которой ты зарабатывал деньги. А если ты не подчинишься мне...
     Взмах руки герцога наглядно показал, что в этом случае ждет мага.
     Корвинус всмотрелся в прекрасные безжалостные глаза Борджа и понял, что выход у него один - из двух зол выбрать меньшее. Яд мог и не подействовать, а вот петля прямым ходом вела на тот свет. Кроме того, обладая немалыми познаниями в химии, он мог приготовить противоядие, а потом удрать из Урбино. Приведенные размышления Корвинуса показывают, сколь ничтожна была его вера в эликсир жизни.
     Дрожащей рукой он поднял шкатулку.
     - Не просыпь, - предупредил его Борджа, - а не то попадешь в руки палача, Трисмегистус.
     - Мой господин! Мой господин! - заверещал бедолага. На глазах его выступили слезы. - Помилуйте! Я...
     - Яд или палач, - сурово ответствовал герцог.
     В отчаянии, подбадривая себя разве что мыслью о противоядии, маг поднес шкатулку к посеревшим губам и под пристальным взглядом Борджа высыпал в рот ее содержимое. Как только последняя крупинка покинула шкатулку, Корвинус бессильно откинулся на спинку кресла.
     Герцог же рассмеялся, надвинул маску, запахнул плащ и двинулся к занавесу у двери.
     - Спи спокойно, Трисмегистус, - насмешливо бросил он на прощание. - Я тебя не подведу.
     Сверля взглядом ненавистную спину герцога, такого самоуверенного, такого бесстрашного, Корвинус подумал о том, а не погасить ли ему свет и свести счеты с Борджа, призвав на помощь нубийца. С этой мыслью ударил он в гонт. А в следующее мгновение отказался от нее. Убийство Чезаре не спасет его, и чем быстрее тот уйдет, целый и невредимый, тем скорее он сможет принять противоядие, единственную свою надежду.
     Дверь открылась, на пороге возник нубиец. Чезаре обернулся.
     - Счастливо оставаться, Трисмегистус, - и со смехом вышел в приемную.
     Корвинус же метнулся к полкам за противоядием, кляня почем зря герцога Валентино и весь род Борджа.

Глава 2

     Едва нубиец открыл входную дверь, чтобы выпустить герцога, железные пальцы сжали ему шею, а у самого уха прозвучал свисток.
     И мгновенно ожила до того тихая и пустынная улочка. Из подворотни на зов герцога выскочили люди в обмотанных тряпками башмаках. Двоим он передал извивающегося нубийца, остальным отдал короткий приказ.
     - В дом! Арестуйте его! - с тем герцог и удалился.
     Позднее ему доложили, что при аресте Корвинуса застали за смешиванием какого-то снадобья,
     - Наверное, готовил противоядие, - поделился Борджа своей догадкой с офицером, доложившим подробности ареста. - Ты успел Б самое время, чтобы сохранить чистоту эксперимента. Этому Корвинусу ни в чем нельзя верить. Держать его под неусыпным наблюдением. Приставь к нему людей, которым можно доверять, и жди дальнейших распоряжений.
     Затем Чезаре собрал на военный совет своих капитанов: венецианца Кореллу, Нальдо из Форли, Рамиро де Лоркуа, губернатора Романьи, одноглазого делла Вольпе и Лоренцо Кастрокаро. Последний, высокий, стройный, златокудрый, с мечтательными, темно-синими, как сапфиры, глазами, выделялся своей красотой. Чезаре ценил его за ум, отвагу, честолюбие, но сегодня то и дело бросал на него оценивающие взгляды, как бы сравнивая то, что видел, с подслушанным у мага.
     Как только капитаны заняли свои места, герцог приказал делла Вольпе, который руководил осадой Сан-Лео, доложить обстановку.
     Смуглое лицо бывалого солдата помрачнело. Единственный глаз, второй делла Вольпе потерял на службе герцога, избегал встречи со взглядом Борджа. Он тяжело вздохнул.
     - Успехов у нас нет, да, похоже, и не будет. Как известно вашей светлости, штурмом Сан-Лео не взять. Он стоит на вершине горы, как монумент - на пьедестале, и к нему ведет единственная дорога, простреливаемая со стен. И хотя гарнизон Сан-Лео не превышает сотни человек, с ними не справится я тысяча осаждающих. Ибо по дороге в ряд встанет не больше дюжины, а втащить в гору артиллерию невозможно.
     - Однако мы не станем полными хозяевами Урбино, пока не овладеем Сан-Лео. Мы не можем оставить крепость в руках Фораванти.
     - Тогда придется уморить их голодом, - предложил делла Вольпе.
     - На это уйдет не меньше года, - вставил Корелла, специально занимавшийся этим вопросом. - Они заготовили много муки и других продуктов, а воду берут из колодца, находящегося под защитой крепостных стен. Едоков у них немного, так что осаждать мы их будем целую вечность.
     - Сегодня прошел слух, что граф Фораванти тяжело заболел. Опасаются, что он долго не протянет.
     - В Венеции, несомненно, скажут, что это я отравил его, - хохотнул Чезаре. - Впрочем, если он и умрет, пользы от этого нам не будет. Его кастелян <Смотритель замка, сегодня его назвали бы комендантом.>, Толентино, возглавит оборону, а он еще упрямее, чем сам граф. Мы должны найти другой путь избавиться от них. А пока, Таддео, будь начеку и никого не пропускай в замок. Наглухо перекрой дорогу.
     Делла Вольпе кивнул.
     - Я уже принял необходимые меры.
     Тут молодой Кастрокаро заерзал на стуле, наклонился вперед.
     - Этих мер может оказаться недостаточно.
     Делла Вольпе закатил единственный глаз, скорчил пренебрежительную гримасу, показывая, что этот молодой петушок еще слишком юн, чтобы учить тонкостям осады умудренного опытом ветерана.
     - В Сан-Лео можно попасть и другим путем, - пояснил Кастрокаро, приковав к себе внимание присутствующих, а особенно герцога, чьи глаза разом зажглись огнем. Кастрокаро же улыбнулся, довольный тем, что разжег интерес своего господина. - Я имею в виду не дорогу, но тропу. Отрядом по ней не пройти, но какой-нибудь смельчак сможет пробраться в замок, чтобы пронести послание, а то и мешок с едой. Поэтому совершенно необходимо расставить посты по периметру горы, на которой высится Сан-Лео.
     - Ты уверен в том, что говоришь? - резко спросил Борджа.
     - Уверен! - без малейшего колебания ответил Кастрокаро. - Тропа, о которой я говорю, проходит по южному склону. Она опасна даже для горных коз, но при необходимости подняться по ней можно. Мальчишкой я сам частенько взбирался по ней на маленькое плато под южной стеной замка. А уж оттуда, чтобы попасть в Сан-Лео, достаточно веревки с крюком. Стена там очень низкая, не более двенадцати футов.
     Герцог пристально смотрел на молодого капитана.
     - Что ж, тут есть о чем подумать. Благодарю за ценную информацию Ты все слышал, делла Вольпе. Прими к сведению и возьми в кольцо всю гору.
     Делла Вольпе поклонился, на том совещание и окончилось.
     Следующим утром Борджа вызвал к себе Кастрокаро. Он принял молодого капитана в библиотеке дворца, просторной комнате с фресками на потолке, дорогими гобеленами и полками, уставленными манускриптами; книг, вышедших из-под печатных прессов, изобретенных немцами <Книгопечатание изобретено Иоганном Гутенбергом (умер в 1468 г.)>, герцог Гвидобальдо не признавал.
     За столом, заваленном бумагами, что-то писал Агабито Герарди, секретарь герцога.
     - Ты знаком, не так ли, с мадонной Бьянкой, дочерью Фораванти из Сан-Лео? - с ходу спросил герцог.
     Лоренцо, застигнутый вопросом врасплох, густо покраснел и отвел глаза, дабы не встретиться взглядом с герцогом. Похоже, его очень заинтересовал открывающийся из окна вид.
     - Наше знакомство более чем поверхностное, - ответил Лоренцо, и по его тону герцог понял, что в золотом эликсире Корвинуса едва ли есть хоть какая нужда. Волшебства красоты, которой одарила мадонну Бьянку природа, с лихвой хватило бы для того, чтобы очаровать молодого человека. О чем, собственно, и толковал Бьянке маг.
     Герцог мягко улыбнулся.
     - Если хочешь, я могу предоставить тебе возможность познакомиться с ней поближе.
     Лоренцо гордо вскинул голову.
     - Не понимаю вас, ваша светлость.
     - Я разрешаю тебе лично сообщить мадонне Бьянке о том, что ее отец тяжело заболел.
     - А зачем, ваша светлость? - Лоренцо не нравилось, что герцог держит его в полном неведении.
     - Во-первых, это наш христианский долг, а во-вторых, - герцог понизил голос и вновь улыбнулся, - разве тебе не нравится мое поручение? Если нет, ты так и скажи, я найду другого посыльного.
     Сбитый с толку, но явно заинтригованный, кондотьер поклонился.
     - Я благодарю вашу светлость. Вы дозволяете мне уйти?
     Герцог кивнул.
     - Когда вернешься, сразу зайди ко мне. Возможно, ты мне понадобишься для другого дела, - и с тем отпустил его.
     Час спустя Кастрокаро вновь вошел, а скорее, вбежал в библиотеку дворца.
     - Мой господин, - голос его вибрировал от волнения, - я передал ваше послание и вернулся с просьбой о милости. Мадонна Бьянка умоляла меня выдать ей письменный пропуск, дабы делла Вольпе не чинил ей препятствий и она смогла проехать в Сан-Лео, ибо надеется, что ее уход и забота вырвут отца из объятий смерти.
     - А ты? - резко спросил герцог, брови его грозно сошлись у переносицы.
     Лоренцо опустил глаза.
     - Я ответил, что не в моей власти дать ей такой пропуск, но... пообещал испросить его у вас. Ибо знаю, что в такой ситуации вы не станете мешать воссоединению отца и дочери.
     - Тебе известен мой вчерашний приказ, и с обещанием ты поторопился. На пути к славе обещания еще никому не помогали. Учти это на будущее.
     - Но она в таком горе! - протестующе воскликнул мессер Лоренцо.
     - Это мне понятно, - покивал герцог. - А потому говорила с тобой, как побитая собачонка, смотрела преданным взглядом, да еще поднесла чашу сладкого вина. И ты не смог устоять перед ее просьбой.
     От Чезаре, пристально наблюдавшего за кондотьером, не ускользнуло, как дрогнули его ресницы, когда он упомянул о вине. Теперь он знал наверняка, что эликсир использован по назначению.
     - За мной следили? - возмутился Лоренцо.
     Борджа пренебрежительно повел плечами, оставив вопрос без ответа.
     - Ты можешь идти, - отпустил он своего кондотьера.
     Но мессер Лоренцо, пребывая в воинственном состоянии, не двинулся с места.
     - А как же разрешение для мадонны Бьянки?
     - Есть веские основания для того, чтобы ни один человек не мог попасть в Сан-Лео, - холодно ответил герцог. - И, несмотря на твое обещание, я вынужде