выследить,  куда я направляюсь,  а  не
предпринимать решительных действий.  Хотя,  посмотрим,  может  это очередной
трюк. С удовлетворением  Павел отметил,  что затемненные окна  "опеля"  были
закрыты. Что ж, ребята, поиграем в игры и посмотрим, кому выпадет фишка!
     Приближался нужный поворот, дорога была почти пустой (не дачный день) и
Павел   слегка  добавил  скорости,  обойдя  два   "фиата"-близнеца,  "опель"
последовал  его примеру. Когда "фиаты" отстав,  скрылись за поворотом, Павел
придавил педаль газа.. Обрадованные такой свободой, шесть цилиндров взревели
и  Павла  втиснуло  ускорением в  спинку  кресла.  "Опель" тоже  выскочил из
поворота и,  заметив, что  клиент пытается уйти, резко  рванул за ним.  Влад
только усмехнулся, видя попытку  старого  БМВ уйти от "Опеля".  Скорость все
возрастала и Павел с трудом вписал машину  в длинный поворот. "Опель" прошел
его  играючи и  стал нагонять БМВ. Только теперь Павел ласково погладил руль
машины  и дал  полный газ.  Машина  легко  набрала сто шестьдесят  и "Опелю"
придется сделать то же са-
     мое...
     Обе машины неслись в почти в полукилометре друг от друга и Павел видел,
что это расстояние сокращается. Он замер в ожидании, до  боли всматриваясь в
зеркало заднего вида. И  увидел. В кабине "опеля" сверкнула желтая  вспышка,
тонированные  стекла  с  клубами черно-желтого  дыма  разлетелись  в  разные
стороны.  "Опель" бросило к одной стороне дороги, потом развернуло поперек и
он,   визжа   шинами,  полетел  с  откоса  вниз,   переворачиваясь  во  всех
направлениях, пока не уткнулся в  довольно толстую березу. Еще через секунду
взорвался бак и на месте машины вспыхнул чадящий факел.
     Павел,  сразу  после первого взрыва,  сбавил  скорость и пока  позволял
поворот, наблюдал за бывшим "опелем".  Потом он снял яркий свитер, оставщись
в джинсовой  рубахе,  проехал  еще  километров  пятнадцать и  остановился  у
придорожного  кафе,  заказал  "хот-дог",  двойной  кофе  и  бутылку  "колы".
Позевывая, нарочито небрежно достал пачку "Мальборо" (которые не терпел)  и,
с видимым удовольствием, вытянул ноги, отдыхая от дороги... Машину он загнал
за кафе на  малюсенькую стоянку и с дороги  она была почти не видна. Выкурив
пару сигарет, допил  кофе,  не торопясь  завел  машину  и спокойно потянул в
сторону  города. Свернув на небольшой  проселок,  остановился,  сорвал двумя
движениями бумажные номера и тут же сжег их, растоптав пепел.
     У   места   аварии   притормозил,   увидев    милицейский   "опель"   и
поинтересовался, что горит. Сержант махнул рукой.
     - Уже сгорели... Такие, видишь ли,  крутые,  скорость им подавай, вот и
не вписались в поворот. И как назло ни одного свидетеля, рабочий день, машин
мало... Да вы проезжайте, а то тут скоро целая толпа зевак будет.
     Павел послушно  двинулся  дальше.  Его  идея  со скоростью сработала, а
остальное  -  дело  рук  и знаний. Почти в полной темноте установить надежно
контакт взрывателя на отметке 160! Да, не раз его охватывало холодным потом,
когда при узком луче фонарика устраивал эту ловушку. Вряд ли милиция обратит
внимание  на лишний  обгоревший  кусочек  латуни, тем более приборный  щиток
разлетелся
     почти на молекулы, пластиковой взрывчатки там было немного, но это была
"Си  4"   и  в   закрытом   автомобиле  такой  заряд,  усиленный  чашкой  от
велосипедного звонка натворил черт те что. Если эксперты не додумаются брать
химические  пробы состава обгоревших начисто обломков, то о пластике никто и
не подумает.  А чашка, кто  ж  знает, как  она туда  попала. Тут  все чисто.
Только  вот сколько  их было  там - двое  или кто-нибудь один? Но теперь это
было уже не так важно. Павел и не подумал о том, что с  ним (с ними?) стало.
Он сделал работу на отлично, а это было главным.


     .

Глава десятая

     "Этот рассказ мне нравится. Но после него
     меня будут мучить кошмары. Расскажи мне
     что-нибудь веселое, Том.
     - Хорошо, - сказал он"

     Эрнест Хемингуэй,
     "Острова в океане"



ОКО ЗА ОКО


     Командир снял его сомнения одной фразой по радио.
     - Один дежурит  на  даче. Шеф делает себе алиби - с  утра с девочками и
еще каким-то типом сидят в бане. Свидетелей сколько хочешь, не подкопаешься.
Ждет сообщений. Никакой связи его  с этим "опелем" нет -  машина записана на
подставное лицо. Гриша тоже обеспечивает себе алиби с какой-то девкой у себя
дома - Бондаренко, дом 9, квартира 76, последний этаж. Выходы на чердак
     открыты в первом  подъезде  и его собственном. У тебя полтора  часа, не
более. Жду у тебя на даче.
     Павел вышел на улицу и набрал в таксофоне номер Наташи. Сейчас ему было
просто необходимо услышать ее голос и ничего больше.
     -  Это я.  Не называй меня по  имени. У  меня  тут  кое-какие дела,  но
вечером я приеду, можно?
     -  Милый,  дорогой  мой,  я  чувствую, что  случилось что-то  страшное.
Приезжай, когда захочешь - я всю жизнь буду ждать тебя.
     В  горле Павла появилась сухость и он поспешил повесить трубку.  У него
было  всего полтора часа. Машина  стояла у подъезда.  Павел развернул  карту
города - так и есть:  район новый, дома стандартные, дворы забиты машинами и
еще одна  не вызовет никакого повышенного внимания. Павел погнал в пригород,
где и находи-
     лась  эта  самая  улица,  неизвестно  в  честь  кого  названная  именем
какого-то Бондаренко. По дороге Павел безуспешно пытался вспомнить,  что  же
этот Бондаренко  такого героического совершил, но так и не  вспомнил. Скорее
всего  какой-нибудь  партийный функционер времен Ленина и  Троцкого. Дом был
угловой и Павел поставил машину, кое-как пристроившись во дворе примыкающего
дома. Первый
     подъезд  был  ближайшим. Павел взял  небольшую,  заранее подготовленную
сумку, и  направился  к  подъезду.  Еще  в машине он приклеил  светлые  усы,
нацепил светло-русый парик с  длинными  волосами, натянул вязаную шапочку  с
надписью "Буллз" и  стал похож на  молодящегося хиппи.  В подъезде никого не
было и он  благополучно добрался до верхнего этажа. Посмотрел наверх - петля
для замка  была распилена и только создавала  видимость целой. Путь на крышу
был   свободен.  Чья-то  шаловливая   ручонка  постаралась   и   Павел  даже
догадывался, чья...
     Через  четыре секунды Павел  был на крыше и аккуратно  прикрыл за собой
крышку. Сверху люк был огорожен небольшой будочкой, здесь же валялось рваное
ватное  одеяло  -   приют  какого-то  бомжа.  Павел  натянул  поверх  одежды
эластичный черный комбинезон, опустил шапочку так, что осталась лишь прорезь
для  глаз, достал армированный  кусок  веревки и,  пригибаясь, пошел к  люку
четвертого подъез-
     да. Проверил люк - то открылся свободно, на нем даже замка не было...
     Улегшись на край поребрика крыши, он взглянул на гришин балкон.  В этой
комнате  было  тихо и темно,  зато рядом орала Пугачева. Гриша забавлялся...
Закрепив  веревку  так,  чтобы  ее можно было  сдернуть,  если  понадобиться
уходить другим путем, Павел  неслышно скользнул вниз и присел на балконе. На
фоне темного окна его мог заметить разве что сверхлюбопытный пенсионер, да и
то  с биноклем.  Такие типы  не  редкость -  любят  подсматривать  пикантные
картинки  в  соседних  домах.  Но теперь думать об этом  не  было  времени и
смысла.  Павел  осторожно надавил  балконную дверь  и она  неожиданно  легко
подалась  -  погоды нынче  стояли теплые, а с профессионализмом,  как  давно
заметил  Павел, у  Гришани было туговато. Из соседней комнаты  сквозь  вопли
Пугачевой  слышалось хихиканье женщины и игривые возгласы  мужчины.  Веселье
было в самом разгаре. Павел раздумывал - присутствие женщины осложняло дело.
Пока он стоял за портьерой, женщина,  абсолютно обнаженная,  выскользнула из
соседней  комнаты  и  направилась в ванную, послышался  шум водяной струи  и
возгласы удовольствия.  Гришаня,  видимо,  отдыхал  после всех  этих  игр  в
кровати  или просто  не любил мыться. Скорее всего, решил Павел,- последнее.
Наконец струя  затихла и женщина, задрапировавшись полотенцем, показалась из
ванной  и  остановилась  перед  зеркалом,  поправляя  свою слегка намоченную
прическу. Павел больше не раздумывал -  он шагнул из-за  портьеры и обхватил
женщину сзади  одной рукой за  талию,  а другой  накрепко  зажал рот,  потом
развернул ее и  повел в спальню.  Ему  было не  по себе, что  он использовал
довольно подлый прием, прикрываясь человеком, причем совершенно невиновным в
его  несчастьях, но  это было рационально, а значит было  для него главным в
этот момент.
     В глубине души он все-таки рассчитывал на элементарную жалость Гришани.
Все  его надежды развеялись в прах, как только Гришаня увидел свою пассию, а
за ней человека в черном. Он мгновенно вытащил  из под подушки  ТТ и  всадил
пару пуль в тело своей  недавней любовницы. Павел быстро присел, прикрываясь
ее уже мертвым,  без сомнения,  телом и третья  пуля из ТТ  опять угодила  в
него. Изо всех сил  Павел толкнул  женщину  на не успевшего встать с кровати
Гришаню и бросился вслед  за ней.  Мертвая женщина приняла  четвертую пулю и
свалилась  поперек  кровати,  открывая   сектор  обстрела,  но  Павел  успел
преодолеть те  два  метра,  отделявшие  его от  Гришани и  схватить  руку  с
пистолетом. Еще раз прогремел выс-
     трел, на этот раз в потолок. Пять - машинально отсчитал Павел. Осталось
два или три. Свой "Комбат спешиал" он не хотел пускать в  дело, у  него были
другие  планы,  но  сейчас он  был  нужен  позарез,  чтобы  успокоить  этого
обезумевшего  от страха  бандита.  Левой рукой  Павел  выхватил из-за  пояса
пистолет  и  приставил глушитель  к  гришанину  лбу.  Тот  мгновенно сник  и
медленно разжал пальцы.
     ТТ выпал из его руки. Павел от души врезал  детине по челюсти свободной
рукой,  потом  слегка добавил по глушителем по затылку  и Гришаня  на  время
успокоился.  Павел перевернул  тело женщины  - полотенце  свалилось во время
стычки. Она была  красивой, если  бы не кровавые дыры  в груди  и  животе. И
погибла ни за грош...
     С  трудом Павел вытащил тело Гришани из постели, приложил его ладонь  к
кровавому  пятну  на спине  женщины, а затем  плотно обнял вялой  гришаниной
рукой рукоять  ТТ.  Женщину  он  оставил лежать поперек  кровати  и  потащил
Гришаню  в гостиную, оставив дверь  в спальню  открытой,  чтобы не  зажигать
люстру. Головка  у Гришани была  крепкая  -  он уже  минут  через пять начал
шевелиться и открыл
     глаза.  Правда  говорить  и орать  он не  мог - во рту торчало кухонное
полотенце. Двигался он с трудом - руки были связаны другим полотенцем,  а на
ногах он обнаружил свои же ботинки. Шнурки ботинок были связаны между собой.
От  него  несло  перегаром  за  версту,  а  на  столе  стояла   еще  батарея
разнообразных напитков.
     На   полу   валялись   разорванные   женские   трусики   и   наполовину
располосованная дорогая комбинация. Видимо, любовники предпочитали не совсем
обычный секс.
     Павел  ощущал, что у него очень мало времени и потому начал сразу,  без
обиняков.
     - Ты убил мою жену, а теперь пристрелил и свою любовницу. Ничего, кроме
вышки тебе  не  светит, шеф тебя  из такой передряги вытаскивать не  станет,
наоборот,  еще что-нибудь навесит, вроде покушения на меня. Так что не будем
обременять государство лишними расходами. Оправданий у тебя нет, а я не суд,
где хитрый адвокат будет доказывать, что ты невменяемый. Ты просто мразь,
     зря переводящая кислород на планете. Чтоб  тебе немного полегче было, я
даже дам тебе выпить. Что предпочитаешь, у тебя такой выбор...  Виски, джин,
ром?
     Гришаня замотал головой и что-то замычал.
     -  Тебе я слова не давал,  только спросил, но понял, что  предпочитаешь
водочку. Сейчас я осторожно развяжу тебе рот, а ты будешь молчать, как рыба.
     Павел  вытащил  кляп  и поднес  горлышко  ко рту Гришани,  тот  замотал
головой и попытался что-то сказать. Правда  не успел - горлышко заткнуло ему
рот и, чтобы не захлебнуться, он стал пить.
     - Пожалуй, хватит, а то перед смертью алкоголиком станешь.
     Гришаня  кривясь и  отплевываясь от  водки,  пытался  произнести что-то
вразумительное, но Павел уже зажал  его голову и  резким движением дернул ее
вверх  и в сторону. Гришанины позвонки покорно хрустнули... Последняя пьянка
для него закончилась. Павел, обернув руку носовым платком, устроил небольшой
кавардак: перевернул бутылку с водкой, которая с тихим журчанием полилась на
     ковер,  разбил  пару фужеров и  тем  ограничился. Развязав полотенца  и
шнурки,  он  поднял тело Гришани на плечо и,  полусогнувшись вытащил его  на
балкон.  Перевесил через  перила  - может  человек  перепил  и решил немного
подышать свежим воздухом. Самого Павла скрывала асбестовая пластина балкона.
Потом  решительно и  без  всякого  сожаления  приподнял  гришины ноги.  Тело
беззвучно  скользнуло вниз. Оно не успело еще долететь с  девятого этажа  до
асфальтированной дорожки, как Павел был уже  на крыше и,  лежа за парапетом,
отвязывал веревку.  Немного  полежал, никаких криков или другого  шума он не
услышал и ползком стал пробираться к первому  подъезду. Сейчас его волновало
только одно - соседи могли слышать
     выстрелы и  на всякий случай вызвать милицию. В будочке над люком Павел
стянул с себя  маскировку, распустил для пущей  важности свои  искусственные
белокурые волосы по плечам, поверил прочность крепления усов и приник ухом к
чердачному люку. Тишина. Он слегка приоткрыл люк и через щель маленькую щель
еще раз послушал. Тишина. Павел скользнул вниз и стал спускаться по лестнице
совершенно бесшумно.  На пятом этаже  он вызвал лифт. У подъезда - ни души и
он неторопливо пошел  к машине. Отъехав несколько  кварталов  и,  влившись в
довольно  реденький  поток машин, он встретил милицейский УАЗик с сигналкой.
Видимо соседи  у Гришани  были люди все-таки бдительные,  но к нему  в  этот
момент это уже не имело никакого отношения.


Глава одиннадцатая

     "В лагерь ворвался волк и, иску-
     савши всех, кто попадался ему на-
     встречу, невредимый ушел восвоя-
     си"
     Тит Ливий,
     "История основания Рима"



ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ


     Павел  бухнулся  на диван и мгновенно заснул.  Отдых ему был необходим,
усталость, накопившаяся за последние дни, сказалась и он сразу же погрузился
в  сон, как  в беспамятство. Перед этим он набрал  телефон коммутатора офиса
Аркадия и через реобразователь из уличного автомата спросил завскаладом. Тон
его  был  категоричен, как  у  всякого  чиновника, от  которого  хоть кто-то
зависим.
     Дежурная была отменно вежлива.
     - Так вам Александра  Степаныча? Он здесь  бывает редко, позвоните ему,
пожалуйста по телефону...
     Она продиктовала  номер. Он  был  уверен,  что  завскладом  никогда  не
встречал  его,  но  преобразователь  включил,  так как  не был уверен  -  не
записывается  ли  этот  разговор  на  коммутаторе.  Начал сразу  напористо и
вдохновенно.
     - Майор Сергеев из городского управления пожарной охраны.  Завтра утром
буду у вас  с инспекцией,  попрошу вас быть  на складе  с восьми  ноль-ноль.
Давненько у вас не был, хочу  посмотреть. Все  ясно. Прошу не  опаздывать, у
меня   таких,   как  вы,  на  завтра,-  здесь  Павел  сделал  паузу,  словно
подсчитывает своих  подопечных,-  еще восемь.  Дай бог  управиться. Все.  До
завтра, Александр Степанович.
     Упоминание  о  еще восьми возможных  визитах, должно  было  не спугнуть
некоего Александра Степановича. Так, рядовой, рутинный визит - для галочки в
отчете. Психологический расчет  Павла был  точен - завскладом  и не  подумал
кому-либо сообщать о таком пустяке...
     Павел  достал свою  старую камуфляжную  форму, а  так  как офицеры всех
родов войск, почему-то стали носить именно ее, то это обстоятельство вряд ли
смутит завскладом.  Павел  видел даже Президента в такой форме, выступающего
перед колхозниками. Он с  легкой ностальгией, когда "зеленка" или "пятнашка"
была  исключительно  привилегией десантеров  и  спецназовцева.  Теперь  даже
милиционеры
     щеголяют в такой форме. Павел даже поморщился: " Надо же было придумать
для  них  цвет  -  серый  с  яркими  синими  пятнами!"  Это,  чтобы  они  не
перестреляли друг друга  или с намеком..." Павел  улыбнулся этой неожиданной
мысли и натянул форму. Она пришлась впору - звезды на погонах были майорские
(его  собственные),  эмблемы  общевойсковые.  Черт  их  знает,  есть   ли  у
пожарников свои, но  и так  сойдет, если завскладом не коллекционер  эмблем.
Быстро смываемая черная
     краска  на волосы  и  усы "а ля президент"  придали последний штрих его
имиджу  бравого служаки. К  складу  он подкатил ровно в восемь. Склад был по
существу
     зданием-ангаром, выполненным из стальных  арок.  -  Это  хорошо,- успел
подумать Павел, как заметил устремившегося к нему довольно упитанного мужика
в  очках. Павлу на своем веку пришлось мало иметь  дело  с завскладами  и он
представлял их
     себе именно такими.
     Павел сразу захватил  инициативу, достал папку (пожарники и милиционеры
обожают  не  "дипломаты",  не  портфели, а именно  папки)  и  достал  наспех
сварганенный  им документ, каким, по его понятиям, должен был  выглядеть акт
пожарной инспекции.
     - Александр  Степанович? Очень  рад  знакомству.  Я  на этой  должности
недавно,-  Павел  любовно покосился на майорскую звезду,- вот и решил  лично
ознакомиться с вверенными мне объектами. Надеюсь, все в порядке?
     Пожав  вялую руку  завскладом  он решительно  направился  к  воротам  с
дверцей, на ходу небрежно бросив:
     - Уверен, что все у вас в порядке, меня предупредили - фирма серьезная.
     Завскладом облегченно вздохнул, он откровенно боялся "новой метлы"... В
складе громоздились горы картонных коробок  с иностранными надписями, однако
на  некоторых  виднелись  и русские слова. Правда, они  ничего  не  говорили
Павлу, так как это были трудно выговариваемые  названия разных химреактивов.
В  одном  из  штабелей  Павел уловил  смутно  ему  знакомое  название одного
лекарства  и  двинулся  прямиком к нему.  Завскладом семенил рядом, по  ходу
показывая обилие огнетушителей и ящиков с песком.
     У штабеля  стоял  стол, заложенный коробками с этикетками на  русском и
немецком языках. Завскладом  почему-то засуетился и все норовил встать между
Павлом и этим столом.  Павел сделал вид, что не замечает маневров завскладом
и решительно потянул одну из коробок. Достав нож-бабочку (трофей!),  вспорол
упаковку и стал небрежно рассматривать баночку - это оказалось лекарство.
     Мысли его текли четко,  как в компьютере проходит команда: "Это никакие
не химреактивы, а лекарства... Спиртосодержащие - ампулы вон в тех ящиках...
Здесь таблетки в  пластмассовой упаковке.  Еще  ампулы вот в  том штабеле...
Срок годности... Так, их пора было не свалку еще три года назад..."
     Павел  аккуратно  уложил  и  лекарство и  ящик  на  место и невозмутимо
отправился к  другому  штабелю.  Так были в основном кремы  и эмульсии. Срок
годности тоже устарел...
     Он  с  наглостью  бывалого  взяточника  восхищенно поцокал  языком,  и,
милейше улыбаясь, обратился к завскладом.
     - Вы не поверите, как я гонялся за такими  лекарствами по городу, а вот
не  знал, куда  надо было идти - к вам, дорогой Александр Степанович.  Не  в
службу, а  в  дружбу: в машине есть пакет на переднем сиденье...  Мне трудно
ходить... После Афгана...
     Завскладом рванул к  машине, Павел  быстро подошел к штабелю с русскими
надписями и, не глядя, пробив кулаком обшивку,  взял пару каких-то флаконов,
потом  выдернул по  несколько  бланков  из  разных пачек на  столе  и замер,
разглядывая какой-то  "Гримадитоксин метабол" с хапужным  блеском в  глазах.
Таким его и застал вернувшийся завскладом.
     - Это как раз то, что мне надо, дорогой Александр Степанович!
     Нигде не нашел, а тут... Да у вас тут золотая жила!
     У  завскладом   отлегло  от  души  -  слава,  богу,  н