дело.  Когда заяц был готов,  он предложил его своей спутнице, и они молча
принялись есть.
     Их  ужин скоро окончился.  Он  был  слишком утомлен,  а  она  слишком
взволнована,  чтобы есть много;  но их мучила сильная жажда: нельзя было и
думать об  остановке на  ночь прежде,  чем  будет найдена вода.  Они снова
пустились в путь;  но их поиски продолжались недолго.  Отойдя менее тысячи
шагов,  Вамирэх  различил журчание воды,  и  вскоре  показался ручеек,  из
которого они и утолили жажду.
     - Спать! - сказал Вамирэх.
     При бледном свете луны его лицо казалось печальным и  утомленным,  но
не  свирепым.  Однако молодая девушка продолжала бояться его:  она села на
землю,  прислонилась к  стволу  березы и  полузакрыла глаза,  решившись не
спать.
     Но усталость скоро взяла свое:  не прошло и  часу,  как она уже спала
крепким сном.  С  Вамирэхом случилось то  же:  тихое  журчание ручья очень
скоро  убаюкало его,  и  луна  уже  начала склоняться к  закату,  когда он
проснулся.  Беглым взглядом он удостоверился, что его спутница не убежала,
потом поднялся на ноги и стал внимательно оглядывать степь.  Не замечалось
ничего подозрительного,  и юноша заключил, что его преследователи покинули
молодую девушку или  же  утомлены более,  чем  он.  Чувствуя себя бодрым и
окрепшим,  Вамирэх  решил  воспользоваться выгодой положения и  продолжать
путь.  Кремневым ножом он  разделил пополам оставшуюся часть зайца и  съел
одну половину.  Потом,  освежив голову водой ручья,  разбудил девушку. Она
медленно  приподнялась с  растерянным  видом,  с  сонными  глазами.  Когда
сознание  действительности  возвратилось  к  ней,  на  лице  ее  появилось
выражение грусти;  она  тоскливо смотрела на  степь,  озаренную луной,  на
краснеющее светило ночи, приближающееся к закату. Однако она не отказалась
от скромного завтрака, предложенного Вамирэхом, и с наслаждением принялась
разрывать зубами жареного зайца.


                                   VII

                                  Погоня

     Вскоре после  рассвета  Вамирэх и его спутница достигли наконец реки.
Челнок оставался нетронутым в тех же кустах,  где  был  спрятан;  Вамирэху
пришлось  только  перенести  его  на себе и спустить на воду.  Но когда он
хотел,  чтобы молодая девушка села в лодку,  она выказала такое  отчаянное
сопротивление,  что  пришлось  принудить ее к тому силой.  Впрочем,  когда
лодка отчалила, она с грустью покорилась своей участи.
     Вамирэх, держась близко к берегу, где легко было идти против течения,
стал медленно подниматься вверх по реке. Было прелестное время дня: косые,
еще не  жаркие лучи солнца придавали всей степной природе что-то  молодое.
Деревья попадались все чаще и возвещали приближение леса. Вамирэх надеялся
быть там прежде, чем солнце высоко поднимется. Он работал веслами не более
получаса,  когда  тревога опять  охватила его.  Своими  зоркими глазами он
заметил вдали на равнине группу людей или животных. Вскоре сомневаться уже
было нельзя:  это были люди, походившие на вчерашних преследователей, - по
всей вероятности, - те же самые.
     Благодаря сплошной стене деревьев Вамирэх мог  рассчитывать,  что его
лодка не  скоро будет замечена,  сам же он мог из-за деревьев наблюдать за
ними.  Они двигались не спеша и часто останавливались;  охотник понял, что
они идут по  его следу.  Он скрыл это от своей спутницы и  принялся грести
еще сильнее,  с  намерением достигнуть леса и высадиться на другом берегу.
Однако через  несколько минут и  молодая девушка заметила приближавшихся к
ним людей.  В чертах ее мелькнуло оживление,  и легкий крик вырвался из ее
груди;  она обернулась к  своему похитителю и посмотрела на него умоляющим
взглядом.  Он в смущении опустил глаза. Но тотчас же им овладела досада, и
суровая решимость заставила его проговорить так же, как и вчера:
     - Вамирэх сильнее!
     Она сидела неподвижно, но следила украдкой за приближавшимися людьми.
Вамирэх рассчитал,  что, если ему удастся скрыться из виду прежде, чем его
преследователи будут настолько близки к  берегу,  чтобы ясно  видеть реку,
перед ними  неизбежно встанет трудная задача -  определить его  дальнейший
путь:  спустился  ли  он  вниз  по  течению,  поднялся  ли  вверх  или  же
переправился на другой берег и  продолжает путь к востоку.  Сохраняя ту же
скорость,  с  какой  двигалась теперь его  лодка,  он  мог  бы  достигнуть
длинного  узкого  островка,   поросшего  деревьями,  видневшегося  уже  на
расстоянии каких-нибудь двух тысяч локтей.  Там, когда он повернет вправо,
преследователи не  в  состоянии будут различить его.  Тем не менее Вамирэх
мог только приблизительно определить расстояние и скорость движения, и его
спасение могло зависеть от каких-нибудь десяти локтей. Поэтому он принялся
грести изо всех сил и  быстро приблизился к  острову.  Но в  то же время и
преследователи его подошли к  реке.  Он пережил минуту сильнейшей тревоги,
когда увидел,  что  один  из  них  остановился и,  заслоняя рукой глаза от
солнца,  стал вглядываться по направлению движения лодки.  По тому, как он
опустил руку,  Вамирэх догадался, что преследователь ничего не заметил; но
вместе с  тем группы деревьев на  берегу становились все менее густыми,  и
кому-нибудь  легко  могло  прийти  в  голову всмотреться пристальнее между
ними.  К счастью,  остров был уже близок.  Еще несколько ударов веслами, и
Вамирэх будет у мыса. Но вдруг его спутница, поняв отчаянный маневр своего
похитителя,  поднялась в лодке и испустила крик. Вамирэх еще несколько раз
взмахнул веслами, обогнул мыс, поросший кустами, и сказал гневно:
     - Молчи!
     Он  схватил  сильной рукой  девушку и  потряс  ее.  Она  испугалась и
покорно поникла.  В  течение нескольких минут он  был  гневен и  лицо  его
пылало;  потом он успокоился,  убедившись,  что крик не был услышан. Юноша
всматривался  в   степь.   Несомненно,   он   значительно  опередил  своих
преследователей.  Они медлили, колебались, дойдя до места, где следы туров
смешивались со следами Вамирэха, и, очевидно, не могли еще осмотреть реку,
Вамирэх с торжественным жестом указал на них своей спутнице, говоря:
     - Им никогда не отнять тебя... никогда!
     И,  заставив ее сесть в лодке,  он взялся за весло и стал подниматься
вверх по реке, близко держась острова.
     В течение  некоторого  времени лодка продвигалась вперед среди полной
тишины.  Остров расширялся,  весь заросший  перепутанной  растительностью,
деревьями,  оплетенными лианами.  Местами показывались колоссальные жабы и
болотные птицы.  К весеннему благоуханию,  к аромату  цветов  примешивался
запах перегноя, земноводных животных, заплесневелого дерева, поднимавшийся
из полумрака лесной чащи. На каждом шагу приходилось огибать мысы, повсюду
скрытые под водой речные растения затрудняли движение лодки.  Нагибавшиеся
над водой ветви ясеней и ольхи задевали Вамирэха и его спутницу.
     Вамирэх прошел  уже  половину пути;  далее  остров начал  суживаться,
заостряясь, как нос корабля. Вода засинела, и вскоре река открылась во всю
ширь;  на расстоянии трех тысяч локтей вырисовывался лес. Вамирэх понимал,
что,  держась левой  стороны,  он  благодаря удлиненному острову не  будет
замечен,  пока его враги не достигнут места, откуда видны оба берега реки.
Даже в том случае,  если бы они переправились на другой берег, он все-таки
мог бы попасть в  лесную область незамеченным,  а там свободно плывущий по
воде  всегда  будет  иметь  преимущество  перед  идущими  по  берегу,  где
беспрестанно затрудняется их путь.


                                   VIII

                                 Бегство

     Снова ночь...  На многие мили раскинулись леса,  полные жизни, полные
движения  разных  существ;  неумолкающий шорох  раздается  на  поверхности
земли,  высятся деревья,  вздрагивая от мимолетного прикосновения ветерка;
звери,  гонимые голодом и  страхом,  бродят кругом,  и  с  высоты на землю
смотрит бледно-янтарное светило, блуждающее по пустынному небесному своду.
     Между поросшими  мхом скалами Вамирэх устроил временное убежище,  его
он покрыл и окружил большими ветвями,  переплетенными лианами.  Оно  могло
служить крепкой защитой:  если бы какой-нибудь хищник осмелился напасть на
него,  Вамирэх успел бы сквозь  отверстия  нанести  ему  смертельный  удар
пропитанным ядом тонким острием дротика, насаженного на ясеневую рукоятку.
Около  середины   ночи   царапанье   разбудило   Вамирэха,   и   он   стал
приглядываться.  Волки  бродили  кругом  убежища,  пантера промелькнула на
границе света и тени.  В то же время раздались хриплые  звуки,  и  Вамирэх
увидел силуэт тигра, пожиравшего антилопу.
     Уже  третью ночь он  и  его спутница проводят в  лесу,  а  Вамирэх не
знает,  продолжается погоня или нет.  Бегство было нелегкое: много имелось
скрытых опасностей и в реке и в лесу; но он все превозмог.
     Раздался треск  ветвей,  тяжелые  шаги  слышатся  в прогалине;  волки
скрываются.  На берегу показался мамонт.  Его могучее тело  поддерживается
ногами,  напоминающими колонны;  белые клыки сверкают в лучах месяца.  Его
томит беспокойство, а может быть, нетерпеливое желание освежиться в волнах
реки.  Он  величественно приближается,  и даже тигр отступает,  унося свою
добычу.  Вамирэх,  взволнованный, любуется громадным животным. Он питает к
нему уважение, внушенное стариками; он знает, что это животное мужественно
и миролюбиво; ему знакома грустная история его вымирания.
     - Ло! Ло! - говорит он ему.
     Оно подходит еще ближе,  его широкая голова явственнее обрисовывается
в  полусвете.  Вамирэх различает его  шерсть,  мерно покачивающийся темный
хобот,  могучие  бока.  Животное почти  задевает убежище  человека,  затем
удаляется и исчезает,  направляясь к реке.  Вамирэх, подумав, что он может
дать себе еще покой на некоторое время ложится и закрывает глаза. Слабость
охватывает его;  мысли переходят в грезы,  потом точно удаляются, и ровное
дыхание указывает, что сон овладел им.
     В это время открываются черные глаза его спутницы. Она прислушивается
к шуму леса и вздыхает.  Ее преследует мысль об освобождении. Что, если бы
она решилась,  пока он спит, раздвинуть ветви шалаша и убежать на восток в
страну, где обитает ее племя? Но Вамирэх, несомненно, услышит и проснется;
она дрожит при одной мысли о крике гнева, какой у него вырвется тогда. Она
не  может забыть тех,  среди которых протекало ее  детство,  членов своего
рода, своей семьи и людей,  говорящих на одном языке с нею.  Ах, если бы у
нее хватило смелости!  Но еще более, чем гнев Вамирэха, ее пугают жестокие
опасности,   скрывающиеся  в   большом  кровожадном  лесу,   и   ей   ясно
представляется, насколько она была бы беспомощна без палицы и копья своего
похитителя.  Среди тревог и опасностей поспешного бегства Вамирэх и Элем -
так звали девушку - понемногу знакомились друг с другом.
     Временами ему  удавалось слышать  от  нее  песни,  которыми  люди  ее
племени сопровождают свои работы.  Он  слушал ее с  откровенным восторгом,
следя за тактом, привыкая к звукам незнакомого языка. Как дитя, начинающее
лепетать,  он  повторял за  ней  напевы,  старался подражать ее  выговору,
приучался  обозначать  предметы  на  ее  языке.   Она  в  свою  очередь  с
любопытством рассматривала его оружие;  разного рода копья с  раздвоенными
наконечниками, с острым основанием, входящим в отверстие рукоятки; гладкие
или зазубренные остроги, кинжалы, ножи. Но всего более ее восхищали тонкая
игла  с  ушком и  нитки из  сухожилий северного оленя:  эти  предметы были
неизвестны в  ее  племени,  которое знало  искусство плетения растительных
волокон,  но  еще не  шло далее употребления шила.  Не  меньше поражали ее
резные  фигуры  и  вырезанные  рисунки;  ее  удивляло  необходимое для  их
производства  терпение,   точность  линий,   верность  наблюдения.  Она  с
любопытством слушала Вамирэха,  который пытался разъяснить ей  образ жизни
пзаннов;  следя за  его  жестами,  она  старалась составить себе понятие о
пространстве земли, заселенной ими, об их обычаях и жилищах.
     Вамирэх и  Элем все-таки мало понимали друг друга и  потому не  могли
вдаваться ни  в  какие подробные разговоры.  Они  проводили долгие часы  в
ходьбе,  в  охоте,  в  приготовлении пищи.  Она  покорно  подчинялась  его
распоряжениям и позволяла вести себя, куда он хотел.
     Он относился к ней кротко, дружелюбно, без всякой грубости.


                                    IX

                                 Сражение

     С самой зари челнок скользит в прохладе по широкой реке. Могучий свет
льется сверху через  просветы листвы.  Вдали  уступами виднеются острова и
отражения деревьев около берега; их черные тени, трепет жизни полны чудной
красоты.  Кругом  чернеет  лес,  как  мрачная  пещера  с  тысячью  зияющих
отверстий, наполненных звуками жизни, грозное убежище вечной борьбы, приют
соперничающих пород, засада для нападающих и оплот для защищающихся, общий
источник припасов для зерноядных и плотоядных, для гадов и птиц.
     Вамирэх держит  в  руке  острогу с  зазубринами,  намереваясь сразить
какую-нибудь  рыбу.  После  долгих переходов последних дней  необходимость
отдыха часто  заставляет его  останавливаться ради  незначительных причин:
починки оружия или одежды,  выслеживания животных с  вкусным мясом.  В это
утро он  увлечен рыбной ловлей.  Уже  два  раза он  промахнулся:  животное
исчезало в  водяных струях скорее,  чем успевала опуститься рука человека;
он в  третий раз опускает острогу,  и острый конец ее вонзается в молодого
осетра.  Рыба извивается и трепещет; зазубрины оружия не дают ей сорваться
с него,  но от содроганий жертвы легко может лопнуть веревка,  связывающая
наконечник с рукояткой,  остающейся в руке охотника, и Вамирэху приходится
ловко  маневрировать,  чтобы избежать слишком сильных толчков.  Он  гребет
левой рукой,  а  правой тянет добычу к  берегу;  там он еще глубже вонзает
острогу, затем поднимает и бросает на берег окровавленного осетра.
     Он  поспешно  приготовляет  обед.   Сухие  сучья,   травяные  стебли,
охваченные  пламенем,  быстро  превращаются в  груду  серого  пепла,  куда
Вамирэх зарывает разрезанную на  куски  добычу.  Через  некоторое время он
вынимает ее, и молодые люди с жадностью едят вкусную, нежную рыбу.
     Путники  уселись  довольно  далеко  от  берега,  на  круглой  поляне,
окаймленной гигантскими буками. Здесь были разбросаны разнообразные кусты,
всюду величаво возвышались крупные, мохнатые, колоссальные репейники.
     Элем и  Вамирэх отдыхали,  как вдруг мимо пзанна на  расстоянии локтя
пролетела стрела.  Вамирэх вскакивает и  хватается за оружие.  Его опытный
глаз различает позади буковых стволов очертания людей.  Они  выходят из-за
деревьев,  и туча стрел проносится в воздухе. Битва завязывается; враги, в
числе семи человек,  быстро наступают.  Это  люди востока,  коренастые,  с
черными глазами.  Они  знают скорость бега  Вамирэха и  бросаются на  него
врассыпную,  чтобы не дать ему ускользнуть от ударов... Луки уже натянуты,
отравленные стрелы готовы совершить свой страшный полет:  но в  эту минуту
раздаются голоса, указывающие на опасность, которой подвергается Элем, и в
руках воинов луки заменяются копьями.
     Вамирэх горделиво  смотрит  на  них,  и  его  боевой  клич заставляет
трепетать сердца самых храбрых.  Он узнает в своих врагах  людей  расы,  к
которым  принадлежит  Элем,  с  широким  черепом,  смуглой кожей и темными
глазами.  Их  лоб  и   руки   разукрашены   татуировкой.   Бодрый   старик
предводительствует  ими.  Вамирэх  берется за копье...  Смуглые противники
укрываются за стволами ближайших деревьев... Тогда Вамирэх схватывает Элем
и  начинает  отступать  к реке,  где надеется сесть в лодку...  По приказу
вождя стрелы дождем сыплются на Вамирэха;  но он ловко отражает их и бежит
еще быстрее.
     Эта искусная тактика приводит в ярость обитателей востока,  и трое из
них  бросаются  вслед  за  Вамирэхом.  Но  его  дротик  поражает  наиболее
проворного;  пзанн смеется громким торжествующим смехом, замечая, что двое
остальных не в  силах бороться с ним...  Он с вызывающим видом размахивает
палицей;  звуки,  похожие на рычание, вырываются из его груди; рука готова
разить беспощадно,  насмерть.  Вождь, видя неизбежную гибель своих воинов,
приказывает им остановиться, и они повинуются его повелительной речи.
     Наступает   перемирие.   Преследователи  скрываются  за   гигантскими
репейниками, отрезая отступление к реке. Вамирэх видит серые стволы буков,
вечный  полумрак  под  их  тонкими  поперечными ветвями;  солнце  освещает
круглую  поляну  и   теснящиеся  в  беспорядке  кустарники,   за  которыми
скрываются  обитатели  востока,  следящие  за  ним.  К  его  воинственному
настроению примешивается чувство грусти.
     Из всех материальных орудий у него осталась только острога.
     Предводитель восточных воинов отдает приказ общего наступления, чтобы
в  случае смерти одного остальные по крайней мере могли за него отомстить.
Они наступают на похитителя Элем врассыпную, чтобы не представлять слишком
удобной цели.  Острога никого не поражает: ее роговой наконечник отделился
от  рукоятки раньше,  чем был нанесен удар.  Тогда он  хватается за другое
оружие,  какое есть у него,  -  кремень яйцеобразной формы. Он пустил его,
как  ядро,  прямо  в  старого вождя.  Тот  сгибается под  тяжестью удара и
безмолвно  борется  с   жестокой  болью;   в  чертах  его  лица  страдание
смешивается со злобой.
     Вамирэх опять пытается бежать.  Он  схватывает Элем и  делает прыжок.
Отравленные стрелы гонятся за  ним;  одной раны достаточно,  чтобы он  пал
мертвым...  Обремененный  своей  ношей,  почти  настигаемый  врагами,  он,
конечно,  будет схвачен на  берегу прежде,  чем  успеет спустить челнок на
воду.  Вамирэх останавливается и  спускает молодую девушку на землю.  Элем
свободна,  но она не двигается с  места,  полная боязни за его участь.  Он
понимает ее  и,  вспомнив последний раз  Зома  и  Намиру,  родные пещеры и
широкие равнины, бросается в битву...
     Они сталкиваются грудь с грудью. Стрелами действовать нельзя. Вначале
воинам востока приходится плохо:  одно из  их  копий сломано ударом палицы
Вамирэха, другое он вырвал у них и, действуя с одинаковой ловкостью обеими
руками,  сражается разом и  копьем и  палицей...  То  отступая,  то  снова
наступая,  он  выдерживает натиск пяти  короткоголовых противников и  даже
одному наносит легкую рану в грудь... Но переменное счастье битвы отдалило
его от Элем...  Он видит ее в  руках неприятеля и бросается вперед,  чтобы
отбить.  В  эту  минуту копье вонзается ему в  бок;  кровь течет струей...
Страшно мстя  за  этот  удар,  он  разбивает череп  одному врагу,  другого
повергает со сломанным плечом, а вождю прокалывает копьем бедро.
     Однако  пзанн  ослабевает;  последние силы  его  сосредоточиваются на
обороне.  Элем  издает  жалобные  вопли,  а  ее  соплеменники готовятся  к
последнему нападению; воинственный пыл заставляет старика-вождя дотащиться
до раненого врага. Но это уже конец. Вамирэх собирается бежать. Его палица
делает еще  один оборот,  и  падает еще одна жертва...  Затем он  поспешно
хватает копье и острогу,  бежит к реке,  достигает лодки, садится в нее, и
три удара веслом выносят его на  середину реки.  Его противники взвешивают
опасность борьбы на  воде;  но вождь не разрешает им этой борьбы...  Тогда
все вооружаются луками;  но  и  стрелы не могут достать врага,  потому что
лодка его уже исчезла за островком.


                                    Х

                                 Вамирэх

     Распростертый на  дне маленькой лодки,  Вамирэх лежал,  зажимая рану,
покрытую запекшейся кровью.  Уж час,  как он ожидал,  пока вернутся к нему
силы,  чтобы добраться до  берега;  от потери крови он впал в  забытье,  в
полуобморочное  состояние,   в   котором  переставал  ясно