ить китайских коммунистов недостойно потомственного
демократа. Еще ночь в моем распоряжении, но утром, видимо, придется
смываться. Прости меня, Ю Чин!
   03.09. 24$+180Y. Так я и не успел перепробовать все местные фрукты.
Беру билет до ближайшего поселка, а еду на автобусе в Менгъянг, деревню
племени хани. Они пришли из Тибета, поэтому дома у них глинобитные. За
Менгъянгом расположен большой заповедник для охраны тигров, гауров,
зеленых павлинов и диких слонов.
   По лесу здесь ходить гораздо удобнее, потому что слоновьи тропы очень
широкие, а на крутых склонах их следы образуют ступеньки.
   До вечера брожу по холмам, а потом залезаю в развилку огромного
тикового дерева над речкой. На этой высоте комаров почти нет, и все
отлично видно: варанов в реке, белок в кронах, павлиньих фазанов в траве.
Погода отличная, только под вечер несколько десятиминутных грозовых
зарядов. Здесь это называется "сезон дождей".
   Перед закатом наступает затишье: замолчали цикады, бюльбюли и
попугайчики, только кузнечики все трещат. После захода солнца цифры на
электронных часах видно 30 минут на открытом месте и 15 минут - в лесу. За
эти 15 минут начинают петь сверчки, квакши и совы. Потом вылетает
невероятное количество разноцветных светлячков. Восходит луна, освещая
пьющих воду кабанов. Когда они исчезают, в лесу раздается тихий шелест и
странные легкие шаги. Кто бы это мог быть? Бамбук мягко раздвигается, и на
берег выходят два слона. Они медленно шагают в реку, поливают себя водой и
скрываются на другом берегу. Еще через час кто-то вползает мне на руку.
Включаю фонарик - древесная змейка. Судя по яркой окраске, это летающая
змея. Она такая быстрая, что поймать ее очень трудно. Под утро снова
становится так тихо, что слышно, как рыбки-брызгуны сбивают с листьев
комаров.
   Слезаю с дерева и иду по слоновьей тропе вниз.
   04.09. 24$+170Y. Жить, ребята, надо на юге. Здесь дождь - удовольствие,
а не проблема; здесь ночевка - возможность спокойно выспаться, а не
источник пиелонефритов и пневмоний; здесь в деревнях угощают ананасами, а
не брагой; здесь девушки просят сделать им ребенка, а не тащат в загс;
здесь можно в любое время года ходить по реке в ботинках, а по траве
босиком; здесь на каждом третьем дереве растет что-нибудь вкусное; здесь
не видно скал под цветущими орхидеями; здесь в лесу чувствуешь себя уютно,
как дома, а в море можно плавать весь день... здесь хорошо. Человек -
тропическое животное, и расселение на север было нашей первой ошибкой.
Все, что олицетворяет нашу цивилизацию: горячая ванна, зимние сады, кофе,
центральное отопление, импортные бананы, яркие краски - лишь имитация
тропиков. За неделю я видел больше зверья, чем в любом зоопарке, а ведь
это десятая часть от того, что здесь водится. Любым способом постараюсь
провести в тропиках все ближайшие годы.
   А сейчас мне пора уезжать - я уже пропустил очередной срок выхода на
связь, и родственники, наверное, здорово волнуются. Оценить величие моего
сыновнего подвига может только биолог.
   По дороге к шоссе встречаю на полянке молодого слона. Он делает
демонстративный выпад, и я почти ловлю его за хобот. но он поворачивается
и убегает. Вот бы снимки получились! Увы, уже вторая пленка идет с браком,
и вообще я не очень надеюсь там что-нибудь увидеть. Еще встретил
очаровательную бирманскую гадючку.
   Ловлю лесовоз и еду на бревнах в Сымао, поселок племени ва. Женщины ва
носят на голове коллекции монет всех соседних стран вплоть до старинных
индийских рупий.
   Дальше дорога идет через девять перевалов, и с каждым из них деревни
становятся крупнее, горы - выше. а растительность - бедней. Пересекаем
долины рек Черной и Красной, текущих отсюда к Ханою, хребет Айлаошань и
(обратно) тропик Козерога - сердце кровью обливается. В деревнях живут
лахо, бенглонг, лоло, яо, ва и дранг.
   После большого озера Даньчи из флоры остаются только эвкалипты, рис и
водяные гиацинты на прудах. Едем всю ночь.
   05.09. 24$+165Y. "Жизнь животных" утверждает, что в городском парке
столицы Юннани г. Куньмина летают гималайские листоносы - летучие мыши
величиной с ворону. Это правда. Вообще город довольно симпатичный.
Китайская туристическая реклама называет его "царством вечной весны",
потому что здесь, на высоте 1980 м, очень мягкий климат. К утру как раз
кончился дождь, шедший тут без перерыва 19 дней.
   Сначала чешу на автобусе в "Каменный лес" - скопление причудливых скал
в стиле "кариесной готики" высотой до полусотни метров, с узкими тропками
и озерами между ними. Вокруг живет народ сани. Как и у всех здешних племен
бирманско-тайского происхождения, у них алфавит на основе девадатты
(письменность пали), поразительно похожий с виду на грузинский. Из-за
туризма все они ходят в парадных национальных костюмах, включающих султан
из хвостовых перьев алмазного фазана - а ведь по китайским законам это
один из "охраняемых видов I категории"! Рядом - Лешань, столица народа йи.
Они до 50-х годов жили в рабовладельческом обществе на манер древних
средиземноморских.
   Возвращаюсь автостопом в Куньмин. В городе много интересной
архитектуры, а в зоопарке можно посмотреть на те виды местной фауны,
которые не удалось увидеть в природе. Северные звери тут еще неузнаваемей,
чем в Тибете. Волк почему-то черный с белой мордой, а юннаньский бурый
медведь больше похож на губача - лохматый "стог сена" с мордой-трубочкой.
В соседней клетке, словно для сравнения, сидит маньчжурский бурый мишка -
черный амбал с гладкой лоснящейся шерстью и академическим лбом.
   За городом, возле Бамбукового храма XIII в, тянется галерея из пятисот
статуй архатов (отшельников), все карикатурные. Жаль, уже вечер и снимать
темно, тем более, что снова пошел дождь. Под дождем Куньмин выглядит очень
живописно: все велосипедисты в разноцветных пластиковых плащах, словно
караван гномов из "Хоббита". Дал телеграмму в Москву из двух слов ("ОК
Вова") за 28 Y.
   Билеты на поезд здесь обычно проверяют трижды: при входе на перрон, при
выходе с него и в дверях вагона. На перрон, конечно, можно зайти сбоку по
путям, а в поезд влезть через окно (окна открываются не сверху, как у нас,
а снизу). Так я и делаю, к восторгу пассажиров. К ночи я уже в восточной
Юннани, где в круглых хижинах живет племя лоло, а к утру - в следующей
провинции.
   06.09. 24$+120Y. Гуйчжоу - самая бедная провинция Южного Китая, но
почему - непонятно, соседи все богатенькие. Ландшафт напоминает подошву
тапочек - "рахметовок": среди рисовых полей торчат известняковые
холмы-останцы 50-200 метров высотой с вертикальными склонами и круглыми
макушками. Схожу в Аньшуе и добираюсь до Хуанггуошу - самого большого в
Китае водопада (70 м). За водопадом - естественная пещера с окошками, в
которые можно посмотреть на него изнутри.
   Местный народ боуйе кроет дома "чешуей" из ромбических сланцевых плит
до двух метров шириной. Возвращаюсь в Аньшуй и пытаюсь поймать попутку в
Гуйян, пока сердобольные аборигены не собирают мне 5 Y на автобус. После
этого иду на автостанцию и влезаю в автобус через окно. Гуйян - убогий
городишко, хоть и столица провинции. Кроме китайцев, тут живут шуй и
вьеты, сбежавшие подальше от вьетнамской границы после известного
конфликта. Кстати, я от него тоже пострадал: теперь не ходят поезда по
построенной еще французами узкоколейке Куньмин-Ханой, и мне пришлось ехать
в Гуанси через Гуйчжоу, а не через Северный Вьетнам, как планировалось.
   Влезаю в поезд до Наньнина. Обычно местные поезда поразительно похожи
на наши электрички: молодежь с гитарами, старушки с авоськами, крестьяне с
рюкзаками, работяги (правда, трезвые) режутся в карты, интеллигент читает
толстый журнал, на станциях местные бабы, громко вопя, продают всякую
всячину, жулики дурят народ, предлагая нечто вроде "наперстка", и так
далее. Вот только мусора побольше и ехать можно несколько дней. Есть,
конечно, спальные вагоны, но их один-два на поезд, и они дороже в
пять-шесть раз. В данном случае поезд переполнен, и народ спит под
сиденьями, на столиках и даже в сортирах. Я лично - на багажной решетке
под потолком. Ничего. Правда, душно, а в окно не выглянешь:
   там сплошным потоком летят плевки, сопли, окурки и бутылки, а также
камни, которые кидают детишки, стоящие у дороги чуть ли не через каждые
сто метров.
   Очень устаешь.
   07.09. 24$+122Y. В час ночи меня будят пятеро полицейских и начальник
поезда с бригадой, требуя документы и билет. Предъявляю паспорт и
Дацзыбао. Отвязались.
   Наньнин - столица Гуанси-Чжуанского автономного района. Сами чжуаны,
народ тайского происхождения, уже почти ничем не отличаются от китайцев,
но в районе есть и более интересные племена. Хотя в Наньнине много
современных зданий, он, как и многие китайские города, сохранил свое
средневековое предназначение:
   поселок ремесленников, обслуживающих крестьян с окрестных земель в
обмен на продукты. Улицы, соответственно, представляют собой цепочки
рынков и мастерских.
   На рынках можно, в частности, купить вареного панголина, шкуру тигра
(сшитую из "Шариков" и покрашенную в полоску), рога молодых оронго,
выдаваемые за сайгачьи, шкуры морских змей и кучу лекарств: сушеных агам,
лапы и даже цельные скелеты медведей, крылья тараканов и т.д.
   Китайцы вообще оказывают жуткое давление на окружающую среду: что не
годится для еды, идет на лекарства или сувениры. Самые редкие виды (тигр,
носорог, женьшень)
   объявляются пригодными для изготовления половых стимуляторов и
становятся предметом "ажиотажного спроса". Видимо, китайцы считают, что
недостаточно хорошо размножаются. Капканы, стрихнин и мелкокалиберные
винтовки - в свободной продаже. Змей съели почти полностью, особенно
крупных. Птиц в сельхозландшафте тоже очень мало, не говоря уже о зверях.
Даже в зоопарках на прудах полно людей с удочками (улов до 2 см в длину),
а некоторые удят на рисовых полях, где единственная рыба (там, где не
разводят карпов) - это похожий на мелкую глисту слитножаберный угорь,
способный переползать с осушенного поля на соседние.
   Еду на автобусе в Хайань (провинция Гуаньдун). Это уже Юго-Восточный
Китай:
   здесь едят менее острую пищу (в основном морская фауна и тропическая
флора) и говорят на кантонском диалекте, хотя практически все знают
пекинский. Рядом с Гуандуном находятся Гонконг и Макао, но там нет ничего
интересного, кроме магазинов. Поэтому сразу плыву на пароме на остров
Хайнань (в вольном переводе - "Чунга-Чанга").
   Когда-то Хайнань был тропическим лесным раем. Сейчас это свободная
экономическая зона и передний край обороны в возможной войне с Вьетнамом,
да к тому же популярный зимний курорт. В результате весь западный берег
покрыт военными объектами, восточный - плантациями кокосовых пальм, южный
- курортами, северный - заводами, а центральные горы - шахтами и
рудниками. Леса сохранились лишь в четырех маленьких заказниках. В столице
острова, Хайкоу, смотреть не на что, кроме огромной бойни, где бригады
школьников забивают и разделывают свозимых со всего острова буйволов,
коров и свиней.
   08.09. 24$+82Y. Чьонгджонг - деревня племени ли. Женщины ли татуируются
с шеи до ног. Путеводитель утверждает, что эта традиция возникла во время
средневековой экспансии китайцев на юг, когда женщины пытались таким
способом избежать изнасилования китайскими солдатами. По китайским
источникам, ли считают, что все женщины на одно лицо, и наносят на них
татуировку с информацией о родовой и семейной принадлежности, чтобы после
смерти предки могли их опознать. Обе версии кажутся мне сомнительными.
   Возле Чьонгджонга - резерват (30 км2) для охраны хайнаньского тамина.
За полдня и ночь я не встретил ни одного, и даже следов не видел. В лесу
вырублены все крупные деревья, и тропы явно человеческие. Все же
повстречались несколько хайнаньских лесных куропаток, еж и даже молодой
дымчатый леопард, правда, на самом конце луча фонарика.
   09.09. 24$+70Y. Спускаюсь с гор в Санию, зимний курорт на юге острова.
Кокосовое молоко, которое я на материке позволял себе по большим
праздникам, здесь продается в разлив по 0, 1 Y за стакан. Можно, впрочем,
насобирать орехов на окрестных плантациях. Посадки кокосовых пальм - очень
красивая штука, особенно в сильный ветер, как сейчас. Возле города два
коралловых острова, но катер туда не ходит из-за шторма.
   Добираюсь до Датианя, где есть еще один "таминовый" резерват - всего 4
км2, но в нем обитает 20 из 140 оставшихся в природе хайнаньских таминов.
Ночью к ветру присоединяется дождь - к счастью, очень теплый.
   10.09. 24$+64Y. Утром просыпаюсь от крика: "A-a-а! O, my God,
le-e-ches!" ("боже мой, пиявки!") По тропе большой толпой идут туристы -
западные и гонконгские, и громко болтают. О чем говорить с людьми, которые
не умеют себя вести в лесу?
   Дожидаюсь, пока они пройдут под моим дуплом, тихонько соскальзываю с
дерева, иду на другой конец резервата и, конечно, встречаю там табунок
испуганных таминов (тамин - то же самое, что олень-лира), изящных
пятнистых существ с красиво изогнутыми рогами.
   Ловлю грузовик обратно в Донгфенг. Шофер обещает перевезти меня тайком
на пароме в Фанченг, последний китайский порт перед вьетнамской границей.
Грузовик идет на тамошнюю базу ВМФ с грузом кокосов, бананов, ананасов,
разных цитрусов, яблок, крупноплодного винограда. манго и дурианов. Мы
едим все, кроме яблок (они слишком дорогие, и поэтому в закрытых ящиках) и
дурианов (их всего три, но о-очень больших!). После увлекательной
экскурсии по донгфенскому рыбному рынку катим на паром. Увы, он совсем
маленький и не ходит из-за шторма. Решаю ехать в Хайкоу - там большой
паром, к тому же ветер с западного сменился на северный, и в проливе
должно быть потише.
   Но тут к причалу подкатывает черная "Победа", в коей рядом с шофером
сидит местный начальник (узбекского типа: пиджак, жирный затылок и бездна
хитрости).
   Начинается дебош: партбосс заявляет, что тайфун - не тайфун, раз ему
надо на Большое Совещание Наверху (содержание беседы гипотетическое).
Слава КПК!
   "Победа" торжественно заезжает на паром, следом - грузовик с титановой
рудой, последними - мы.
   После выхода из бухты судно почти останавливается из-за волн и
встречного ветра.
   Обычно пересечение Тонкинского залива (270 км) занимает 9-10 часов, но
сейчас мы вряд ли дойдем меньше, чем за сутки. В море ничего не видно,
кроме пены, дождя и буллеровых буревестников. А я-то рассчитывал на
летучих рыб, дельфинов-соталий, марлинов, янтин, дюгоней и райских крачек!
Хорошо, хоть можно спокойно стоять на палубе: команде уже не до
пассажиров, и меня никто не заметит. Впрочем, палубу захлестывает волнами.
Воздух наэлектризован, и мачта светится огнями св. Эльма, как новогодняя
елка. Сейчас замотаю шмотки в полиэтилен, надену на рюкзак спасательный
круг и привяжу. Карманы с деньгами и паспортом слегка зашью. А то как бы
мы не повторили судьбу парома Хонсю-Хоккайдо. Там во время тайфуна стали
кувыркаться вагоны в трюме, и паром опрокинулся. Потонула куча народу, не
помню точно, сколько. Ну, в теплой воде я ничего не боюсь.
   * * *
 Черт бы меня побрал с моими прогнозами! Грузовик с рудой стал ездить
взад-вперед и долбить "Победу". Босс чуть не съел капитана заживо. В 12:00
вошли в "глаз"
   тайфуна. но он был какой-то заплывший: жалкий просвет в нижнем слое туч
и волны, падавшие на нас со всех сторон, словно пощечины от целого гарема.
В 14:00 задул южный ветер и с воем погнал нас вперед с обнадеживающей
быстротой. В это время уже все три автомашины весело катались туда-сюда.
Стало ясно, что погода все спишет, и я приступил к дуриану. Волны теперь
били в корму, и скоро ворота автомобильного отсека стали протекать.
Включили помпу. В 16:00 открылась течь.
   Вскоре выяснилось, что в днище корпуса - поперечная трещина. В 18:00
мотор заглох, но на скорости это почти не отразилось. Было уже совсем
темно. Через полчаса трещина достигла правого пассажирского отсека, и в
20:30 наш паромчик лег на бок. При этом несколько человек смыло, а капитан
и кто-то еще, кто был в рубке, оказались под водой и не вылезли.
Оставшиеся собрались в левом пассажирском отсеке. В 23:00 трещина доползла
до переборки, и в отсек стала хлестать вода. Стало ясно, что с минуты на
минуту паром либо пойдет ко дну, либо переломится пополам. Я доел дуриан,
одел на себя все шмотки, взобрался по ставшим вертикальными рядам кресел к
большому иллюминатору, под общие возмущенные крики отдраил его, протиснул
наружу рюкзак в спасательном круге и выполз сам. Меня тут же смахнуло
волной, как спущенного в унитаз муравья, и больше ни корабля, ни моих
спутников я не видел. К сожалению, они явно не собирались последовать
моему примеру и почти наверняка погибли.
   После душного, заблеванного парома я с наслаждением качался на теплых
газированных волнах. Наполненный воздухом рюкзак обладал отличной
парусностью, так что ветер едва не срывал меня с гребней.
   11.09. 24$+64Y. Постепенно вода проникла в дырочки полиэтиленовых
пакетов, и только круг поддерживал рюкзак на плаву. Я, впрочем, не очень
спешил на берег: в такой шторм можно поцарапаться о кораллы или ушибиться
о скалу. Однако вместо расчетных двух-трех дней пришлось плыть всего
пять-шесть часов.
   Берег оказался песчаным пляжем, но из-за отсутствия доски для серфинга
высадка прошла не очень изящно. В пустом бетонном дзоте я развел костер из
того мусора, который не слизнули с пляжа волны и ветер. До семи утра
выжимал шмотки и подсчитывал ущерб. Кроме разбившейся маски и кое-каких
научных материалов, ничего не пострадало. Теперь предстояло выяснить, в
какой я стране. В первой попавшейся деревне три четверти надписей были на
вьетнамском, одна четверть - на китайском. Единственный встреченный
абориген был в шляпе в форме морского блюдечка. Вьетнам? Еще метров через
двести я нашел на берегу ободранного утопленника и с отвращением извлек из
него размокшие 10 Y. Китай? Наконец вдоль берега появилась дорога, и
вскоре меня догнал грузовик с китайскими номерами.
   Через два часа я был уже в Фанченге, столице Фанского
многонационального автономного округа (основное население - вьеты, а также
чжуаны, данжу, гелао, хакка и яо). Все-таки, ребята, жить надо на юге.
Здесь даже кораблекрушение превращается в приятное и безопасное купание, а
представьте себе подобный эпизод в любом из наших морей - бр-р!
   Побережье южного и юго-восточного Китая не особенно интересное: заливы,
бухты с зарослями морской травы и карликовых мангров, холмистые мысы с
густой травой, шиповником и цветами, в море - бесконечные песчаные отмели.
Кроме разноцветных цапель, смотреть не на что.
   Потратил 20 Y на знакомство с кантонской кухней в местном ресторане.
Все очень вкусно, но я никогда не забуду, как воткнул палочки в одно блюдо
и оно вдруг стало расползаться во все стороны по тарелке - оказалось, что
это какие-то малощетинковые черви типа трубочника (в просторечии мотыль).
Вкус у червячков необычайно нежный и изысканный.
   Еду автостопом обратно в Наньнин через поля поваленного тайфуном
сахарного тростника и белого лотоса. Оттуда, перелезая из поезда в поезд,
к утру добираюсь в Гуйлинь.
   12.09. 24$+50Y. Продвижение китайцев на юг напоминало колонизацию
русскими Сибири: "дикарям" предлагалось принять культуру пришельцев,
согласных ассимилировали, а несогласных потихоньку уничтожали или
оттесняли дальше к югу.
   Самое упорное сопротивление вплоть до конца прошлого века оказывали
народы мяо и яо, говорящие на древних языках, немного близких к кхмерскому.
   Южный Китай, возможно, никогда не вошел бы в состав Поднебесной
Империи, поскольку до XIII века экспансия китайцев-хань на юг шла довольно
вяло. Но вот в 1206 г, объединив монголов после двадцати лет гражданских
войн, Темучин (Чингисхан) разгромил "буферные" государства тангутов,
киданей и маньчжур и начал мировую войну. Через два года он преодолел
Великую Стену и вскоре покорил весь север Китая, объявив столицей Пекин.
Южане держались