ушастые фазаны вместо синих, западные кундыки вместо восточных и
тибетский чай с цзамбой вместо еды.
   Вообще я разработал для себя оптимальный дневной рацион: 2 пиалки риса,
1 пиала лапши, пачка печенья, 3 лепешки (если попадутся), арбуз (итого 6
Y) и дары полей. Когда долго нет какой-нибудь халявы, покупаю банку
свинины за 3 Y, а если плохое настроение - банку кокосового молока за 5 Y,
но это уже роскошь.
   21.08. Погода все еще паршивая, хотя дождь почти перестал. Проезжаем
каньон Янцзы с прекрасным елово-пихтовым лесом. Река шириной с
Москву-реку, только быстрая.
   Этот район, где великие реки Азии текут совсем рядом, разделенные очень
высокими узкими хребтами, называется Юнлонг - "Страна Драконов в Облаках".
Всего в 40 км к западу от Янцзы в бездонном, недоступном каньоне "Полет
Дракона" течет Меконг, крупнейшая река Индокитая. Стены его ущелья так
высоки и круты, что в некоторые участки теснины еще не ступала нога
человека. Еще западнее, за хребтом Баошань (до 6740 м), всего в 20 км от
Меконга, каньон Салуина - он, как и Янцзы, начинается грязным ручейком на
обочине шоссе Ласа-Голмуд, а в Бирме это река величиной с Днепр. Дальше -
снова узкая горная стена, и за ней уже каньоны притоков Брахмапутры. По
этим рекам никто никогда не сплавлялся от начала до конца, хотя в
верховьях, на Тибетском плато, это несложно, а внизу они судоходны. Жак
Паганель когда-то мечтал проплыть Цангпо (Брахмапутру), а какой-то янки
пытался проскочить в бочке знаменитые пороги "Прыжок Тигра" на Янцзы. На
Ниагаре такой фокус ему удался, но на сей раз не повезло: ни его, ни бочку
никто больше не видел. А ведь какие возможности! Всего 25-40 км, и ты, в
зависимости от выбора реки, спускаешься либо в Восточно-Китайское море
через весь Китай, либо в Сайгон через Таиланд, Лаос и Камбоджу, либо в
Мандалай и Рангун через Бирму, либо в Бангладеш через Ассам. Живым.
конечно, не доплывешь, разве что по Иравади - она вроде бы попроще, хотя...
   Пересекли границу Шечьжень-Тибетского автономного района и доехали в
Маркам (3630 м), уже в бассейне Меконга.
   22.08. Утром меня ловит международная полиция. Маркам, вся дорога на
запад (в Ласу) и первые 300 км дороги на юг (в Юннань) закрыты для
иностранцев. Меня и троих швейцарцев, сплавлявшихся на каяках по верхнему
Меконгу, конвоируют к дороге, чтобы посадить на попутные грузовики и
отправить обратно в Чэнду. Обычно Дацзыбао помогает в таких случаях. Но
местные полицейские, кажется, просто неграмотные.
   Швейцарцы сплавились по реке примерно 1200 км за неделю. По их словам,
сплав по плато легкий и быстрый, но до поселка Дзад„ у истока они
добирались месяц.
   Ждем машину часа полтора. Потом двое швейцарцев и двухместный каяк
уезжают.
   Начинается дождь. Обидно до крайности. И тут на меня находит. Подобные
приступы, когда чувствуешь, что сейчас сделаешь что-то дикое, и не можешь
остановиться, бывают у меня примерно раз в пять лет. В первый раз это
закончилось падением с велика и неделей на костыле, во второй раз я
прыгнул... неважно, откуда, и заработал кучу денег. И вот опять. С полчаса
пытаюсь себя отговорить, потом сдаюсь.
   - Слушай, - говорю швейцарцу, - продай мне каяк.
   Минут пять он не понимает, о чем речь, потом мы долго торгуемся, пока
цена не снижается с 500 $ (цена лодки в Берне) до 50. Дождь очень кстати
усиливается, и я тщательно упаковываю вещи, документы и т.д. в полиэтилен,
а потом засовываю рюкзак в корму каяка - двухметровой пластиковой лодочки
с проволочным каркасом.
   Появляется грузовик. Река Марчьжян в пяти метрах - пока полисмен
смотрит на дорогу, я сталкиваю лодку на воду, и, когда он оборачивается, я
уже прохожу под мостом, а когда он взбегает на мост, я давно вне выстрела,
хотя он, конечно. и не стреляет - они со швейцарцем стоят и смотрят мне
вслед, открыв рот. Они остались, а я уплыл. Вот так-то.
   Впрочем, мне было уже не до них. Марчьжян - небольшая речка, но она
сбрасывает метров двести за 38 км от Марчьжяна до устья, и хотя, благодаря
паводку, камни ушли под воду, мне с моим скромным опытом водного туризма
ее вполне хватило. То и дело я едва успевал пристать к берегу, чтобы
"обнести" водопадик или порог.
   Через три часа меня вынесло в Меконг, и это было здорово. Его уровень
был намного выше нормы, и он мчался на юг ровной бурой лентой в полсотни
метров шириной. Конечно, водоворотов и водяных бугров над подводными
камнями было полно, но легкий каяк пролетал их, даже не качнувшись.
   Так я лечу с 16 до 18 часов по очень глубокой долине с зелеными
склонами, уходящими в облака. Потом скорость начинает быстро возрастать -
ветер бьет в лицо с такой силой, что приходится снять полиэтиленовую
накидку, чтобы не порвалась. Склоны каньона превращаются в вертикальные
стены, а река сужается метров до 25, потом до 10 и разгоняется, как
самолет, который вот-вот оторвется от земли. Смотрю вперед и вижу, что там
берега сходятся совсем. Пытаюсь убедить себя, что это все же красивая
смерть - быть втянутым под землю дикой рекой среди прекрасных гор.
   Но река, конечно, не уходит под землю, а просто разворачивается на
340-350о.
   Обычно в этом месте скалы, наверное, нависают над водой, но теперь они
затоплены и не так опасны - если не подходить вплотную. Я всегда хорошо
чувствую движение воды - течение рек, штормовые волны и так далее - однако
сейчас от меня почти ничего не зависит. Секунд пять лодку крутит и
опрокидывает, потом выбрасывает вниз по течению, и я попадаю во второй
разворот. Пытаюсь пройти его по внутренней стороне и оказываюсь в большом
водоворотике, который едва удается обогнуть по параболе. Еще минута
прыжков и кувыркания - и скалы расступаются, очень кстати, потому что уже
начинает темнеть.
   Передо мной "Затерянный мир" - абсолютно замкнутая долина длиной
километров 14 и шириной 300-800 метров, окруженная километровыми скальными
обрывами из белого мрамора. Река разливается вширь и успокаивается.
Пристаю к берегу. Илистая отмель представляет собой великолепную коллекцию
следов: олени нескольких калибров, золотая кошка, красный волк, выдра, еще
чьи-то следы. До самой темноты развожу костер, чтобы просушить шмотки -
дурацкая идея, ведь завтра плыть дальше.
   Первая половина ночи напоминала "Борьбу за огонь" Ж. Рони-старшего. С
интервалом в 30-40 минут к костру подходили звери и смотрели на меня и на
пламя. Визит нанесли: олени, лиса, одноцветная циветта, каменная куница,
белка-летяга и землеройки. Самым неприятным гостем был гималайский
медведь, потому что он стал ходить вокруг костра, и мне пришлось делать то
же самое, чтобы оставаться по другую сторону. Последний раз такое можно
было увидеть, наверное, в палеолите:
   голый человек с горящей дубиной в руке и пускающий слюни медведь ходят
друг от друга вокруг огня. Потом он ушел. Вскоре внизу по долине
засверкали молнии. Я развел "пионерский" костер, но первый удар грозы все
равно его едва не погасил.
   После двух часов "борьбы со стихией" передо мной была огромная куча
дымящихся бревен с маленьким огоньком внутри. В полпятого дождь кончился,
и я еще успел перехватить несколько летевших в костер бабочек, а также
познакомиться с полосатой циветтой (?) и китайской лаской.
   23.08. Едва начало светать, я отчалил и прошел Верхне-Динецкую? долину
за два часа, с несколькими остановками. Она покрыта прекрасным лесом из
сосны с пихтой, елью и тсугой. Высота, я думаю, 3000-3200 м. На полянах
пасутся благородные и хохлатые олени, на осыпях - горалы и кабарги, а на
скалах - тары и голубые бараны. Среди отмелей играют бирманские выдры, в
кронах деревьев мелькают малые панды, темноспинные белки и харза (?).
Птицы представлены в основном огромными стаями ходулочников и белых
трясогузок (надо же!), но есть и более интересные вещи: два вида
трагопанов, гималайский монал, лесные куропатки и многое другое.
   Во время одной из вылазок, возвращаясь к лодке, вспугнул целую стаю
моналов - словно бомба попала в Изумрудный город.
   Дальше идут примерно 5 км порогов (я опрокидывался в среднем один раз
на 500 м).
   Это уже классический водный туризм, вот только река с годовым стоком,
как у Днепра. Затем на 9-10 км тянется Средне-Динецкая? долина. Она совсем
узкая, и пристать можно только к редким белым пляжам под великолепными
мраморными обрывами. Склоны покрыты папоротниковыми лугами с бамбуком и
редкими соснами. Из зверей здесь только сероу и пищухи, зато полно птиц.
Чаще всего видишь белых ушастых фазанов, потому что они бросаются в глаза,
но попадаются еще трагопаны Блита, трагопаны-сатиры (изредка), черно-белый
и алмазный (?) фазаны и много всякой мелочи. Впрочем, река там течет очень
быстро, и особенно считать фазанов не приходится.
   Потом идут два очень неприятных водослива, а за ними - 15-километровый
каньон с глинистыми стенками, всего 5-7 метров шириной, жуткий и
совершенно непроходимый на вид, но вполне безопасный, если держаться
стрежня - на такой скорости за стены лучше не задевать. Борта каньона
почти сходятся над головой, плюс облачность и густая водяная пыль, так что
плыть приходится в уютном полумраке.
   Но вот я вылетаю в Нижне-Динецкую? долину - пару плоских террас в месте
впадения маленького притока. Облака почти разошлись, и горы стало видно
горы до самых 5000-6000-метровых пиков. Высота нижней долины около
2000-2500 м, размеры примерно 1х3 км. Это кустарниковая пустошь с голубыми
гималайскими маками и почти без фауны - только агамы, сычуаньские
прыгунчики и прочая мелочь. Вот в сосново-широколиственных лесах и
арчевниках на склонах есть тары, сероу, олени мунтжак и хохлатый, фазаны
синий ушастый, черно-белый и кровавый, хохлатая расписничка и даже
обезьяна - золотой лангур (его я не видел ни в одной книге по китайской
фауне - всюду он указан только для Ассама и Бутана). Вообще-то в этих
долинах я надеялся встретить что-нибудь поинтереснее - пещерного льва,
волосатого носорога или гигантопитека. Но не было даже следов
обыкновенного снежного человека, хотя где ему еще водиться. как не здесь
(если бы он существовал). Правда, благородного оленя-шоу никто не видел с
50-х годов, но я не уверен, что правильно определил подвид.
   Еще через пару километров проходишь самое неприятное место: Меконг
втискивается в щель шириной 3-5 м, а на выходе из нее ударяется в
гранитную поперечную стену-дайку и "выстреливает" вверх двадцатиметровым
фонтаном. Каяк летит кувырком, как из катапульты. Потом опять километров
десять порогов, на одном из которых я прищемил два пальца левой руки между
бортом каяка и камнем - очень неудачно. Дальше скалы сменяются
травянистыми склонами, на правом берегу появляется тропинка, затем яки,
кукуруза на террасах, деревни - и вот со ставших пониже гор эффектным
серпантином спускается Тибетско-Юннаньская дорога. Она переходит на
западный берег, чтобы обойти последний скальный обрыв, где в невероятном
количестве гнездятся серые стрижи-аэродрамусы, снова на восточный. и тут я
швартуюсь. Насколько помню карту "Гималаи", виденную у одного туриста,
отсюда по берегу идут грунтовки до самого Лаоса.
   Протащив каяк пять километров до поселка Дечен, рассказываю местным
жителям, что приплыл сквозь "Полет Дракона" из Маркама. Они не очень-то
верят, но покупают ободранный каяк за 200 Y. (Не знаю, что они собираются
с ним делать на реке, где можно плавать только вниз).
   Дечен - самый южный поселок тибетцев и одновременно самый северный в
Юннани - горной провинции размером с Испанию. Ловлю попутку до Литонга на
Янцзы. Отсюда начинается "Прыжок Тигра" (Хутяо Щиа) - теснина, в которой
река за 30 км сбрасывает 300 м высоты (с 2400 до 2100) на 15 порогах.
Склоны ущелья поднимаются до 4500-4900 м. В прошлом году КПК решила
построить здесь ГЭС - первый случай, когда в Народном Собрании многие
голосовали против.
   Недавно пороги пыталась пройти команда из Пекина на закрытой лодке. На
1-м пороге (самом сложном) двое погибли, двое оставшихся прошли 13 и
сломались на последнем, самом легком. Хорошо, что я уже продал каяк.
Только 1-й порог труднее меконгских.
   Ночую в пустой фанзе над 1-м порогом. Погода - то просвет, то опять
дождь. Янцзы вдвое больше Меконга. Ну и денек выдался!
   24.08. Иду вниз по каньону в компании Михеля, скалолаза-любителя из
Дрездена.
   Такой спутник очень кстати, потому что над каждой группой порогов стоит
билетный киоск, и его приходится обходить по скалам. Приятно, что даже в
совсем стертых турботинках я еще могу куда-то влезть. Фауна очень бедная,
даже на недоступных участках противоположного берега. Утром повстречался
гимнур (нечто среднее между ежом, опоссумом и морской свинкой), а больше
ничего интересного. Ландшафт типа Средне- и Нижнединецкой долин, но с
деревнями и полями. Выходы мрамора тоже есть, только маленькие.
   Переправляемся через реку и ждем автобуса в Лиджанг. Отсюда начинаются
настоящие приключения, потому что у меня осталось 24 $ и 200 Y на полтора
месяца. В июне ме бы этого хватило на неделю, но теперь я гораздо лучше
ориентируюсь в обстановке и многое знаю.
   Например: почему вдоль дорог то и дело встречаются сортиры,
облицованные кафелем, с яркими лампочками, но стены вокруг выгребных ям -
с битым стеклом по верху? - Потому, что ведро дерьма стоит 10 Y, и каждый
кресть-янин, поле которого выходит к дороге, старается заманить к себе как
можно больше проезжих.
   Почему в этой деревне бахчу охраняет вохра с волкодавом, а плантацию
бананов не охраняют вообще? - Потому, что кило горных бананов стоит 3 Y, а
кило красного перца - 50.
   Почему, когда спрашиваешь дорогу у полицейского, он всегда показывает в
сторону столицы провинции? - Потому, что там за тебя отвечает не он, а его
начальство.
   Почему китайские туристы так любят фотографироваться на фоне камней с
надписями?
   - Потому, что так они приобщаются к великому искусству каллиграфии.
   Почему они еще больше любят сниматься на моем фоне? - Потому, что так
они приобщаются к миру западной рекламы, блондинок и "Мальборо".
   Почему они не пьют? - А потому, что злокачественно курят.
   Почему Китай - такая здоровая страна, несмотря на всеобщее свинство? -
Благодаря термосам: даже в самой нищей тибетской палатке их не меньше
пяти, и пьют здесь только кипяченую воду.
   Но, конечно, многого я еще не знаю. Например: почему от Ташкургана до
Сиани и от Урумчи до Ласы все вот уже два месяца слушают одну и ту же
кассету? Кто покупает товары в деревнях, где у каждого жителя - свой
магазин, и все продают одно и то же? Почему некоторые люди, даже молодежь,
до сих пор боятся заговорить с иностранцем, хотя большинство только об
этом и мечтает? И, наконец, самый главный вопрос: как проехать зайцем в
стране, где постоянно являешься центром внимания? Я сейчас в самой дальней
точке маршрута, так что на этот вопрос придется найти ответ, даже если
жить на хлебе, рисе. сырых макаронах и дарах полей.
   А пока что Михель приглашает меня в кафе - познакомиться с кухней
накси. Это один из самых симпатичных и интересных народов Китая. Они
родственны тибетцам, но язык похож по звучанию на дагестанские: "Как
пройти..." - "жех гку ббеу", "река" - "ггуббу", "здравствуйте" - "бмв", а
"спасибо" - "дживиси". В X-XIV вв они создали свое королевство и
письменность. Религия накси - буддизм секты Кагьяпа с элементами шаманизма
- Донгпа, ислама, несторианства и индуизма.
   Поэтому дома украшены мальтийскими крестами и армянскими свастиками.
Внешне они напоминают наиболее монголоидные типы татар.
   Накси живут в матриархате. Женщины здесь - главы семей, они более
раскованы, общительны и независимы, чем мужчины - нередко водят грузовики
и трактора. Носят они синие блузы с ремнями крест-накрест на комиссарский
манер и синие фуражки (это мода XIV века). Мужчины одеваются по-разному,
но традиционный костюм - черное дэли, сплошь увешанное медными
украшениями. Женщины накси гораздо красивее китаянок.
   В три часа мы узнаем, что автобуса не будет - дорогу размыло. Решаю
идти пешком (86 км, но есть надежда, что дорога интересная). В четыре
начинается проливной дождь. К часу ночи влезаю на перевал 3600 м и ночую
под навесом МТС. Пальцы на левой руке распухли и почернели.
   25.08. Ночью крыша стала протекать, и весь спальник промок. Вскрыл
нарывы на пальцах - меньше болят. Слегка простудился. Горы покрыты молодым
сосняком, выросшим на месте сведенных лесов. Он почти не удерживает почву
от размыва, и через дорогу каждые несколько шагов текут красные, бурые или
желтые речки.
   Ливень не ослабевает ни на миг. Фауна бедная: мелкие птицы, жабы да
кротовые землеройки.
   На привале вдруг начал терять сознание. Испугался, что серьезно
заболел, но это всего лишь голодный обморок: если не считать обеда в кафе,
последние дни я питался только сырыми макаронами, обкусывая пачку по мере
того, как она размокала от дождя. Прошелся немного - полегчало.
   Вечером резко похолодало. Я собирался дойти до города к утру, но на
70-м километре сломался. Нашел в пустом сарае котелок и сварил роскошный
грибной суп с остатками макарон и бульонными кубиками. Еще через пару
километров наткнулся на маленький, только что построенный отель у дороги.
Поскольку я оказался в нем первым иностранцем, денег с меня не взяли ни за
ужин и завтрак, ни за ночлег.
   Отличные ребята. Я даже дал одной свой адрес. У нее есть шанс быть
первой накси в Москве. Ребята говорят по-английски, но попросили меня
составить текст вывески, которая заманивала бы интуристов. Я
подумал-подумал и написал: "Вилла Баошуо - клуб автостопперов. Вход только
для малоимущих туристов". Расчет был на то, что любой житель Запада
считает себя малоимущим. Все, отбой.
   26.08. День моего писательского триумфа: в семь утра у отеля тормозит
заказной джип с немецкими туристами - жирными хмырями, только сигар не
хватает. Слово мастера пера - великая сила!
   Здесь очень красиво, как выяснилось: выше по реке сохранился лес из
пихт, елей и гималайских сосен, а над ним торчат башни горы Сатсето (5596
м) с ледниками в ущельях. Дождь сменился снегом, и дубняк жуткий. Шмотки
за ночь совершенно не высохли. Как-то дико видеть в заснеженном лесу стаи
длиннохвостых попугаев.
   Из Бошуо (3000 м) спускаюсь в Лиджанг (2400), столицу накси. В
последнее время (около миллиона лет) тяжелое Тибетское плато начало
разрушаться - от него откалываются отдельные куски и медленно опускаются.
Такие "осколки" - это, например, плато Алтын на севере, Мустанг и Заскар
на юге, Сычуаньское Болотное плато на востоке. В Северной Юннани целая
куча таких обломков, разделенных горами и очень глубокими ущельями. На
одном из этих мини-плато стоит Лиджанг.
   Старый горд не менее колоритен, чем Ласа - лабиринт каналов, мостиков,
маленьких рынков и парков. На рынках торгуют лекарствами, как то:
трутовиками, шкурками мангустов и хорьковых барсуков, сушеными
желтопузиками, черепами гимнуров; а также всем прочим, в том числе
ананасами по 1 Y за штуку. Вдоль улиц тянется нечто вроде тротуарных
бортиков, по которым и ходишь, а между ними по колено воды. На другом
конце Лиджанга - парк с озером и храмами в честь Черного Дракона. "Дракон"
- это обитающий в озере эндемичный углозуб (10-сантиметровый тритончик).
Под крышей одного из храмов, стоящего на островке посреди озера, я и
ночую. Здесь теплее, чем в Баошуо, но все равно холодно. Ночью по парку
бегают тупайи - с виду нечто среднее между крысой и белкой, но относящееся
к приматам - возможно, наши прямые предки. По берегу ходит бурая рыбная
сова и промышляет священных углозубов. Говорят, летом здесь жарко, но,
похоже, осень начинается рановато.
   27.08. Утром облака чуть поднялись, и даже видно гору Сатсето, но дождь
льет с той же силой, что и предыдущие три дня. Зато пальцы уже почти не
болят. На местной автостанции билеты проверяют при входе в автобус, так
что можно просто влезть в окно с другой стороны (народ полностью
одобряет). По холмам, поросшим сосной, гималайским кедром и папоротником
на ярко-красной почве, еду