на юг.
   Последний "осколок Тибета" - такой большой, что на нем уместилось
40-километровое озеро Эрхай и город Дали. Местные жители - племя бай
(тибето-бирманская группа). Они похожи на накси, но мельче, одеваются
ярче, а дома у них оштукатуренные и без сторожевых башен. Хотя здесь на
проводах уже сидят тропические пташки, холод и дождь почти такие же, как в
Лиджанге. Завтра я надеюсь получить вознаграждение за все трудности,
спустившись в тропические леса. А пока брожу по автостанции, с тоской
думая о предстоящей ночевке в холодном пустом автобусе. И что же? Мне
встречаются китайские студенты, а они куда понятливее западных и на
просьбу разрешить переночевать в их номере реагируют спокойно. У них есть
пустая койка, и они подарили мне сувенир - бумажку в 10 Y.
   Теперь я сижу у окна с видом на озеро, сушу шмотки и пишу дневник. По
заливу плавают на джонках рыбаки с командами ручных бакланов. У каждой
птицы на шее медный ошейник, чтобы он не проглатывал пойманную рыбу, а
приносил хозяину.
   Студент, как и вся местная молодежь, ведут со мной разговоры, за
которые тут можно сесть лет на десять. Про коммуняк им все давно ясно.
Горбачева не любят за предательство во время Тяньаньмэньских событий, зато
очень любят Борю. А тем временем я продолжаю издеваться над несчастным
английским языком, переводя на него одну из моих любимых песенок:
 
 
   Временно все в этом мире бушующем, 
   Есть только миг - за него и держись, 
   Есть только миг между прошлым и будущим - 
   Именно он называется жизнь.
 
   Вечный покой сердце вряд ли обрадует, 
   Вечный покой для седых пирамид, 
   А для звезды, что сорвалась и падает, 
   Есть только миг - ослепительный миг.
 
   Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия, 
   Мне не всегда по пути будет с ним:
 
   Все, чем дышу, чем рискую на свете я - 
   Мигом одним, только мигом одним.Nothing`s forever in this world of 
   storms and tides, 
   Only an instance is all we have got, 
   Only an instance between past and future times, 
   Life is an instance, containing your thought.
 
   Calmful stagnation will not please my heart at all, 
   Only for Pyramids it is all right, 
   But for the star that took off in it`s flight to fall 
   There`s an instance - an instance of light.
 
   Let all this world fly away trough the centuries, 
   I am hitchhiking on it not for long:
 
   All that I breath, that I risk in adventures - 
   Is just an instance, an instance alone.
 
    
 
 
 
                       Глава третья. В тепле и уюте 
 
   А окончательное условие подлинного счастья человечества - полное и
безусловное избавление от денег и их омерзительной власти.
 
   К. Маркс, Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии 


   28.08. Осталось 24$+195Y. Из западной музыки в Китае наиболее популярны
"Янки Дудл", вальсы Штрауса, увертюра к "Рабыне Изауре", "Modern Talking"
и "Полет Валькирий" Вагнера. Но все это слышишь очень редко, а в основном
- все та же одна кассета, начинающаяся со слов "гонжи-ни-гонга,
чинчи-во-чинча" (ты пришел, я ушла).
   Дорога в Южную Юннань смыта проклятым дождем, и я еду по "Старой
Бирманской Дороге" на юго-запад, в Раджи. По пути проезжаем Бэйшань -
столицу народов лису, ну, джингпо, пуми и айни. Все они мало отличаются
друг от друга, языки их близки к бирманскому, одежда - к тибетской, а
архитектура - к китайской.
   За Люкси, деревней племени жинно (тибетская группа) дорога размыта.
Вылезаю на перевале ~1900 м, покрытом лесом из сосны Меркуза (?) и
цветущих магнолий четырех видов. Сосна, видимо, в этом году дала хороший
урожай семян: лес кишит фауной. Прежде всего замечаешь обезьян. Тут
водится несколько макак, из них медвежий настолько похож на йети, что
становится жутко. Кстати, в Китае есть свое общество "криптозоологов",
которые утверждают, что снежный человек - гигантский бесхвостый макак.
Обезьяны-тонкотелы очень красивые, но гораздо более осторожные:
дымчато-серый ринопитек Брелиха, лангуры серебристый и черный.
   Еще в кронах пасутся роскошные белки (они оправдывают название),
несколько дятлов, кедровки, зеленые сойки, клесты, попугаи и т.д. Почва
кишит грызунами, как китайские города по ночам. Соответственно чуть ли не
на каждой ветке сидит сова или ястребиный сарыч. В траве даже днем снуют
мангусты, а ночью то и дело слышишь резкие шорохи и отчаянный писк, когда
бенгальская кошка или циветта догоняет добычу. Иногда в луче фонаря видно
сразу 2-3 пары светящихся глаз.
   Впрочем, где-то с полуночи фонарь уже не освещает ничего, кроме тумана
и дождевых капель. Ночую в каком-то сарае, причудливо изогнувшись под
сухими участками спальника. Хорошо, что автобус сюда не прошел, хоть это и
был дорогой "спальный автобус" с полками вдоль окон. Ведь тогда я бы не
увидел ничего из вышеперечисленного.
   29.08. 24$+192Y. Ниже ~1500 м сосново-магнолиевые леса кончаются, и
дальше идет совсем другой лес - более красивого в жизни не видел. В
300-500 метрах одна от другой торчат похожие на огромные черные кипарисы
тайвании юннаньские высотой метров по восемьдесят. Основной полог состоит
из нескольких видов акаций - от обычной "стыдливой мимозы" до экзотических
"зонтиков" с плотными листьями и метровыми стручками. В подлеске -
цветущие камелии и бамбук. По этим прозрачным зарослям я прошел 36
километров, но увидел только маленького, похожего на дегенеративную косулю
свиного оленя, пару попугаев и зимородка у заросшего лотосом пруда (лотосы
еще цветут).
   На высоте ~1200 м, когда, по моим расчетам, должен был начаться
настоящий тропический лес, вдруг пошли поля кукурузы, табака и риса, где
вообще ничего не водилось, кроме бамбуковых крыс и ласточек. Впрочем, в
такой дождь трудно чего-либо ожидать. Среди полей торчали яблони и кусты
мандаринов (они здесь величиной с апельсин, темно-зеленые и необычайно
сладкие - может быть, это вообще другой вид цитрусов). Я, конечно,
задержался на часик, и это была ошибка:
   ниже начались бананы, причем не вечно незрелые горные, а маленькие,
золотисто-желтые и очень вкусные. Растянул рюкзак до предела и забил до
отказа, после чего прополз километра три и упал. Перед моим мутным взором
уходили вдаль стройные ряды ананасов. До сих пор я их ел три раза в жизни:
в раннем детстве, в Гааге после обмена в автомате советских двугривенных
на гульдены и на днях в Лиджанге, не считая ломтиков в компоте. Ребята,
ананасы очень вкусные.
   30.08. 24$+192Y. Утром проснулся под навесом из пальмовых листьев среди
плантации чего-то типа кабачков, но сладкого и на деревьях. Легкий завтрак
(с 7 до 9 часов), и я волочу рюкзак в Раджи - последний поселок перед
Бирмой. Живут здесь племена ачанг и айни. Айни, как и большинство народов
Западной Юннани, исповедуют смесь ламаизма, махаяны и хинаяны. Ачанг
близки к айни, но, подобно народам Южной Юннани, исповедуют хинаяну и
строят конические пагоды и ступы.
   Ближайший лес, увы, уже в Бирме. Его хорошо видно, но переходить
границу в столь густонаселенном месте слишком рискованно. Поэтому я два
часа торчу под дождем, дожидаясь попутки в Щишуанбанну ("10 районов,
выращивающих опиум") - китайскую часть "Золотого треугольника" на крайнем
юге. Наконец ловлю грузовик с углем, и мы ползем по бесконечным перевалам,
пока не темнеет. Второй пассажир читает "китайско-русский разговорник для
приграничной торговли" - не знаю, зачем ему в Юннани русский язык. В лучах
фар появляются причудливые силуэты бананов - словно помесь мельницы с
вертолетом; крошечные вислобрюхие свинки, больше похожие на французских
бульдогов; огромные бурые гаялы (домашние гауры); плантации гевеи с
привязанными к стволам аккуратными чашечками для сбора каучука. Начинаем
подъем на перевал через Уляншань (2000 м). По моим расчетам, где-то здесь
мы пересекаем Северный тропик. Вдруг, словно символ начинающейся отсюда
лучшей части Земли, перед машиной возникает дымчатый леопард. Шофер резко
газует, надеясь добыть дорогую шкурку, а я потихоньку перевожу рукоятку на
нейтраль. Скорость сразу падает, и шкурка убегает. Так поступают
тимуровцы. Мужик ничего не заметил:
   проклятая ручка и так все время соскакивает из-за тряски.
   31.08. 24$+190Y. В час ночи въезжаем в Щишуанбанну: проехали Менгжен с
красивым восьмиугольным храмом, Менгхай (деревню айни), Йингонг - столицу
Щишуанбанны, Менглун (там живет племя юнио) и добрались до Менглы к шести
утра. В Менгле тоже много юнио. Они живут в длинных домах-бараках по 20-30
семей в каждом и красят зубы в черный цвет, как в древней Руси. Женщины
ходят в черно-белых платьях и носят букеты цветов в огромных дырках
растянутых мочек ушей.
   Из Менглы ловлю "газик" в Менгхан. Это юго-восточный угол Щ., здесь
вдоль лаосской границы полосой в 5-20 км шириной тянется заповедник для
охраны бенгальского тигра. Завтракаю "древесными кабачками" (это папайя -
позор, что сразу не вспомнил), выбираюсь из деревни и в 8 утра наконец-то
вхожу в тропический лес. Об этом я мечтал двадцать лет - с тех пор, как
научился читать.
 
   Дождь кончился, хотя в это трудно поверить, появилось солнце. Моя
простуда прошла, словно ее выключили, и даже пальцы почти не болят, хотя
опухоль еще осталась. Из всех многочисленных описаний троп. леса, которые
мне приходилось читать, самой близкой к истине оказалась версия Даррелла:
исключительно красивое место, по которому очень приятно побродить. При
этом там столько интересного, что бродить можно всю жизнь (чем я отчасти и
собираюсь заняться).
   Если полог леса не нарушен рубкой или ветровалом, то подлесок состоит в
основном из мягких папоротников и тонкого бамбука, так что ходить можно
без троп, хотя это несколько шумно. Но если где-то упало или срублено
дерево, там вырастает пучок бамбука до 30 м высотой, окруженный
гигантскими лопухами, бананами и колючками. В общем, лучше ходить по
речкам. Еще можно найти дерево, оплетенное фикусом-душителем, по этой
"сетке" влезть наверх и передвигаться по кронам. Но это очень сложно и
утомительно: во-первых, яруса не сплошные и приходится все время менять
высоту, во-вторых, рюкзак приходится оставлять внизу и потом за ним
возвращаться. Зато фауна разных ярусов отличается больше, чем сибирская от
канадской.
   В самых высоких кронах, торчащих над лесом, живут те, для кого это
удобная база для облета территории: орлы, летучие лисицы, хохлатые стрижи.
Первый ярус (очень высокие деревья) - самый интересный, здесь жизнь просто
кипит: попугаи, дронго, иволги; тут также больше всего бабочек, но за ними
не очень-то побегаешь. Второй ярус (средние деревья) - самый густой. Тут
обитают зеленые голуби, листовки, райские мухоловки, древесные змеи; в
этом ярусе болье всего цветов, поэтому в нем держатся нектарницы и дневные
бражники. В третьем ярусе (низкие деревья и бамбук) живут тупайи, квакши,
медососы, агамы-калоты. В четвертом (кустарник, мелкий бамбук, высокие
папоротники и маленькие пальмы) - дом для множества мелких,
тусклоокрашенных птичек, тимелий, земляных белок. Пятый ярус (трава и
поверхность почвы) населяют лесные куропатки, питты, мангусты,
бесчисленные лягушки, большеголовые черепахи (они иногда и на деревья
взбираются), змеи и крупные звери. В подстилке и почве прокладывают ходы
слепозмейки, червяги и бамбуковые крысы. Я называю только тех, кого
встретил в первый же день.
   Поднимаясь вверх по речке, видишь совсем другой контингент: цапель,
зимородков, выдр, всяких аквариумных рыбок типа гурами и бойцовых, а
иногда - огромных варанов. Они уверенно плавают даже на участках с быстрым
течением, обследуя берега в поисках чего-нибудь. Вараны производят
впечатление очень сообразительных рептилий: например, они замечают
человека, неподвижно сидящего в кроне высокого дерева над водой.
   Ближе к водоразделу начались звериные тропы со всевозможными следами:
тигр, гаур, олени, малайский медведь, барсуки (?), дикие кошки и еще черт
знает кто.
   Потом я заметил натянутую поперек тропы леску, которая вела к
самострелу - длинному арбалету, заряженному толстой короткой стрелой из
железа, наконечник которой был смочен какой-то дрянью. За пять метров до
него с лаосской стороны была надломлена ветка. На тропе виднелись следы
армейских ботинок - видать, тамошние пограничники промышляют в заповеднике
сопредельной страны. Я перевесил арбалет немного ближе к Лаосу и кинул по
обе стороны по кусочку старых носок, чтобы предупредить фауну. Любитель
стимуляторов из тигровых усов скоро навсегда забудет о половых проблемах.
Ничего не поделаешь, закон тайги суров. Вешать самострел на тропе, по
которой часто ходят крестьяне, и при этом ставить маркировку только со
своей стороны - последнее свинство.
   Вскоре тропа пошла вниз. Я двигался очень медленно, потому что здесь
каждую муху, тлю или муравья стоит расмотреть, не говоря уже о жуках,
клопах, пауках и кузнечиках, которые всем своим видом откровенно
прикалываются. Пройдя километров двадцать, повстречал трех леопардов -
черную самку и двух пятнистых котят уже почти с нее ростом. Разминулись по
большому кругу. Еще метров через пятьсот лес вдруг перешел в бамбучник с
посадками мака на полянках. Не знаю, зачем местные жители его сажают: все
пустыри и обочины, даже в городах, заросли ядреной трехметровой Cannabis
sativa. Вскоре впереди открылись кукурузные поля, сбегавшие уступами в
широкую долину реки У, по ту сторону которой виднелся хребет Деньдинь, за
ним - уже Вьетнам. Посмотрев издали на лаосские деревни, я развернулся и
пошел обратно в Китай.
   По пути вспугнул в бамбуке гаура - огромного квадратного черного быка,
а затем, к моему удивлению, догнал тех же леопардов. Самке это не
понравилось: она развернулась, перепрыгнула через своих недорослей и
шипела на меня, пока они не утекли. Эх, вспышки нет!
   В темноте незаметно перешел на другую тропинку, и пришлось идти все
время с включенным фонарем из-за самострелов. Я никого не видел, пока не
вернулся на китайскую сторону. Тут взошла луна, и за два часа мне
повстречались олень-мунтжак, очередной красный волк и какая-то мелкая
виверра. И это при том.
   что мои ботинки громко хлюпали, так как наполнились кровью из укусов
пиявок.
   Наземные пиявки похожи на гусениц пядениц и такие маленькие, что их
почти не видно, а насасываются до размеров пистолетного патрона.
Останавливаться через каждые десять метров, чтобы их снимать, быстро
надоедает. По-моему, подмосковные комары куда хуже. В час ночи возвращаюсь
в Менгхан.
   01.09. 24$+190Y. Из-за полной луны на свет ничего не летит. и я зря
сижу под фонарями вместе с совами, гекконами, пауками и богомолами. Поймал
только китайского коридала - очень древнее насекомое, нечто вроде большого
муравьиного льва или стрекозы, но с головой жука-оленя. На рассвете ловлю
попутку в Менглонг, на юго-запад Щишуанбанны. Здесь, к сожалению, не
осталось лесов, одни посадки гевеи и кукуруза, которая уже почти вся
собрана. Есть, правда, ананасы и грейпфруты (?) величиной с арбуз, очень
вкусные. Живет тут народ лаху. Женщины лаху бреются наголо и ходят в синих
кепках времен Мао. В Менглонге стоит серебряная пагода XIII в.,
построенная над "следом ноги Будды" - метровой выемкой в скале. На
плантациях гевеи водятся шарообразные узкоротые квакши с красивым узором
на спине и огромные кузнечики, маскирующиеся под зеленый лист.
   В пятнадцати километрах - деревня Менгщяохе с великолепной белой
пагодой. В ней живут буланг - выходцы из Вьетнама, они до сих пор украшают
одежду изображениями морской фауны. По дороге к пагоде попалось озерцо с
изумительными темно-алыми кувшинками. Хотел их снять на обратном пути, но
они уже закрылись.
   Йингонг, столица Щишуанбанны - приличный город, окруженный деревеньками
народа дай - северной ветви тай, основного населения Таиланда. Одна из
них, с деревянной пагодой, была упомянута ненароком в путеводителе "Lonely
Planet" и в результате за 8 лет превратилась в скопище кирпичных отелей в
стиле "а-ля дай".
   Остальные деревни еще имеют традиционный вид: свайные хижины, крытые
соло-мой или тесом. Храмы выглядят почти так же, но коньки и ребра высоких
крыш украшены великолепной резьбой, во дворах пасутся стаи свиней, а
вокруг гоняют на великах мальчишки-монахи в ярко-оранжевых хитонах. В
Китае перед статуями будды обычно кладут бумажки в 1 фен (0,01 Y),
практически вышедшие из употребления из-за инфля-ции. В Йингонге для этого
используют вещь еще более дешевую и никчемную:
   грозди бананов.
   Город стоит на берегу Меконга, который здесь уже очень широкий, хотя и
быстрый.
   Сейчас на улицах по колено воды, и ходить лучше босиком, не обращая
внимания на дохлых крыс и все прочее, что плавает. Через глубокие места
народ перевозят на долбленках. В воде я выловил сколопендру в 22 см длиной.
   Применяю испытанный прием: захожу в кафе, где сидит большая компания, и
прошу две чашки "пустого" (т. е. без перца) риса, объяснив, что у меня
всего 1 юань.
   Меня немедленно угощают мясом с овощами и ведут устраивать бесплатно в
отель, расположенный в свайном поселочке из бамбука в середине озера в
местном ботаническом саду.
   Номер - "люкс", что означает: противомоскитный полог из натурального
шелка, холодный душ и вентилятор, на котором я наконец-то все высушу. Но
все равно гекконы на потолке, богомолы на стенах, тараканы на полу,
термиты в столе и муравьи повсюду. Разворачиваю спальник - о ужас! Он
покрылся изнутри яркой радужной плесенью. Видимо, это Aspergillum
versicolor, один из красивейших тропических плесневых грибков. Проклятые
дожди! Пришлось срезать часть подкладки. Вообще. вещи в этот раз почему-то
"летят" удивительно быстро: даже иголка заржавела и сломалась.
   Дальше начинается сюр: хозяин отеля заявляет, что обычай дай -
предлагать почетному гостю своих дочерей, что он и делает. Дочерей у
мерзавца пять (на нацменьшинства не распространяется закон о регулировании
рождаемости), и выбрать ох, как непросто! Миниатюрные, необыкновенно
изящные девушки дай в своих узких длинных сари, красных, сиреневых и
синих, отличаются от китаянок, как абрикосы от шишек. Не зря миллионеры
всего мира таскаются в бордели Таиланда! Даже на моего собрата по перу
Киплинга женщины бирманско-тайской языковой группы произвели глубокое
впечатление. Как там у него:
 
 
   Возле пагоды Мульмейна, на восточной стороне 
   Узкоглазая девчонка все мечтает обо мне.
 
   Ветер тронет колокольцы, те трезвонят то и знай:
 
   "Возвращайся, англичанин, возвращайся в Мандалай..."
 
   и дальше:
 
 
   Нет, меня другая ждет, 
   Мой душистый нежный цветик у бездонных сонных вод, 
   На дороге в Мандалай...
 
 
   Надо будет сделать приличный перевод - существующие совершенно не
передают ощущения (написание этих строк сопровождалось мерзкой
самодовольной ухмылкой).
   Я, конечно, выбрал старшую, чем слегка шокировал папашу - ведь она уже
в возрасте (лет 14-15)!
   02.09. 24$+185Y. Познакомился в городе с тайваньским туристом, который
просветил меня насчет местных обычаев. Оказывается, девушка, родившая
ребенка от белого, до конца жизни пользуется большим почетом и уважением,
а ребенок имеет преимущество при приеме в КПК и в продвижении по службе.
Уж не знаю, кому и верить.
   Тащусь за 25 километров в Менгша, чтобы посмотреть на низинный
тропический лес.
   Он более аккуратный, чем горный, и по нему, наверное, ходить совсем
легко, но сейчас там по пояс воды. Поймал королевского кобренка, только
что вышедшего из яйца. Родителей найти не удалось. Лес совсем маленький,
2х2 км, а вокруг - сухие горные джунгли с гигантскими термитниками и
осиными гнездами в человеческий рост. В ветвях на своих неестественно
длинных руках летают гиббоны - удивительное зрелище. На обратном пути
нашел довольно приличную куртку, хотя отстиралась она с большим трудом.
Ну, а теперь в отель и - Мандалай!
   Хозяин невольно подтвердил слова тайваньца, потребовав, чтобы я не
пользовался презервативами. Но я подумал о местных венерических болезнях и
решил, что плод