ью шкуру, а Руламан - тисовый лук для Кандо.
     - Вы пойдете одни?  -  спросила их Парра.  -  Они вас могут схватить;
вспомните об Аре!
     - Это будет стоить жизни Гуллоху и  друиду,  -  отвечал Репо,  подняв
вверх свой топор.
     Они двинулись в  путь.  Взойдя на  обнаженный склон долины Нуфы,  они
остановились. Отсюда им было видно все калатское поселение.
     Около  сотни  маленьких домиков с  остроконечными крышами выстроились
вдоль ручья.  Из  отверстий крыш  подымался дым.  Ниже  ручья простиралось
широкое  поле  с  высокой  золотистой травой.  Вокруг  поля  двойным рядом
посажены были  плодовые деревья.  Это  была  первая пашня,  которую видели
айматы.
     По другую сторону ручья мирно паслось стадо лошадей и других домашних
животных.  Пастухи и собаки охраняли скот.  У подошвы горы Нуфа,  на самом
видном месте,  стоял большой деревянный дом начальника, а на самой вершине
сверкала белая стена крепости,  которую строили айматы из  Гуки  и  Налли.
Ровная,  гладкая дорога шла от поля вдоль домов и поворачивала к пастбищу,
зигзагами подымаясь на гору.
     Вершина горы  кипела  жизнью.  Множество мужчин работало кирками.  На
тропинках мелькали женщины и дети.  Что особенно удивило айматов,  так это
большие  повозки,  нагруженные громадными  камнями.  И  лошади  везли  их,
покорно исполняя волю человека!
     - Как  можно заставить дикое животное исполнять такую тяжелую работу?
Почему лошади не вырвутся и не убегут в лес? - недоумевал Руламан.
     - Ты  слышал,  что  сказал Гуллох?  Они  принуждают работать людей  и
лошадей ударами палок.
     - Но  моя  и  твоя  лошадь ржут  от  радости,  завидя нас,  и  охотно
позволяют нам садиться себе на спину!  -  с  живостью возразил Руламан.  -
Может быть они лаской и любовью приучают животных к работе?  Посмотри -  у
каждого калата отдельное жилище! Почему они не живут все вместе, как мы?
     - А потому,  что они завидуют друг другу, - ответил Репо. - Я слышал,
что  калаты крадут друг  у  друга пищу  и  одежду,  и  цепи,  и  кольца из
солнечного камня.
     - Если бы у айматов были такие же красивые вещи, пожалуй, и они стали
бы похищать их друг у друга, - задумчиво сказал Руламан.
     Они сошли в  долину.  У  входа в  деревню их встретила с ожесточенным
лаем стая собак.  Перед первым домом сидел старик в  деревянных башмаках и
работал.  Это был горшечник. Перед ним, жужжа, вертелся круг, и из-под его
быстрых и  ловких  рук,  на  глазах  пораженных айматов,  выходили изящные
горшки,  чашки  и  блюдца,  а  целый  ряд  посуды  самой  разнообразной  и
причудливой формы сушился уже на  солнце.  Старик выводил на каждой вещице
деревянной лопаточкой правильные узоры и потом чернил их кисточкой,  чтобы
украшения ярче выделялись на красной глине.
     - Неужели все это ты сделал сегодня? - спросил Репо старика, указывая
на расставленную рядами посуду.  И он подумал невольно, какого труда стоят
айматам их грубые и толстые горшки.
     Старик не отвечал.
     - Он глух, - сказал Репо, - пойдем дальше.
     Несколько маленьких детей подошли к  ним и  с любопытством уставились
на их меховую одежду.
     - Не проведете ли вы нас к вашему начальнику, Гуллоху? - сказал Репо.
     Дети показали на дом, стоящий на холме, и пошли вперед.
     - Где ваши родители? - спросил Руламан.
     - Они работают там,  наверху,  -  сказал мальчик,  показав на гору, -
сегодня - барщина.
     Перед некоторыми домиками сидели старые женщины,  занятые пряжей льна
и шерсти. Это искусство тоже было неизвестно айматам.
     - Так вот как они делают свои легкие одежды!  -  сказал Руламан. - Мы
научим этому наших женщин.
     - Не нужно!  - сказал Репо сурово, - для ходьбы в лесу звериные шкуры
лучше.  Разве ты не видел, как разорвалось на охоте платье Гуллоха, а наши
остались целыми?
     Дети повели их через луг,  где пасся скот. С удивлением смотрели Репо
и Руламан на множество невиданных ими коров, овец, коз и свиней.
     Когда путники приблизились к  дому Гуллоха,  дети испуганно повернули
назад в деревню.  Около дома стояла большая толпа мужчин, одинаково одетых
и вооруженных. Один из них подошел к ним и спросил:
     - Вы хотите видеть благородного Гуллоха? Я доложу о вас! - И он вошел
в дом.
     Айматы  с  удовольствием  рассматривали  большой  дом,  желтый  фасад
которого,  разукрашенный красного цвета узорами,  ярко выделялся на холме.
Остроконечная крыша была  сделана из  досок,  и  все  здание было окружено
дощатой стеной в виде четырехугольника.
     Гуллох дружески поздоровался с  гостями и  повел их в дом.  Здесь все
для  них  было  ново,  все  возбуждало  восторг  и  удивление,  начиная  с
правильных четырехугольных стен,  ступенек из  обтесанных бревен и  кончая
гладким,  устланным циновками полом,  разукрашенным потолком и  окнами  со
ставнями.
     - Это дрянное здание,  -  сказал Гуллох,  -  но там, наверху Нуфы, мы
построим хорошее!
     Репо и Руламан передали Гуллоху подарки. Тот поблагодарил их.
     - Ты выздоровел? - спросил Репо.
     - Пустяки!  -  сказал Гуллох. - Жаль только моего коня! Лучше было бы
потерять десяток охотников, чем его!
     Он повел айматов в  соседнюю комнату,  где стены были покрыты мечами,
кинжалами,  секирами и щитами, где на одном столе стояли великолепные вазы
и  урны из листовой меди,  а на другом были разложены украшения:  диадемы,
браслеты, кольца, цепи, пояса и нагрудники.
     Руламан был в восхищении от их блеска, а Репо сухо спросил:
     - А ты покажешь мне, как обрабатывается солнечный камень?
     - Прежде всего я должен вас угостить, - уклончиво ответил Гуллох.
     Он  свистнул.  Вошло  несколько девушек-служанок  в  красивых пестрых
платьях.   На  руках  и   ногах  у  каждой  звенели  браслеты,   а  волосы
поддерживались  медными  шпильками.   Одна  из   них  принесла  пироги  на
раскрашенном блюде,  а  другая поставила на  стол  такой  же  раскрашенный
горшок с молоком и блестящие металлические кружки.
     - Это молоко от коров, которых вы видели на пастбище.
     - Оно лучше, чем кумыс, - сказал Репо, попробовав.
     - А  я  предпочитаю  кумыс,  также  как  ваш  Наргу.  Он  получает  в
вознаграждение за  труд своих людей каждую неделю по  два оленьих желудка,
наполненных этим напитком.  Славный старик этот Наргу!  Не  то,  что  этот
Ангеко из пещеры Гука! Он хотел лечить меня и моих охотников, но наш друид
выпроводил его вон.
     - Люди пещеры Тулька и Гука -  двоюродные братья,  -  сказал обиженно
Репо. - Ангеко многих излечил.
     В это время в дверях показалась девушка.
     - Вельда!  - сказал ей Гуллох. - Вот начальник пещеры Тулька. Это тот
юноша, о котором тебе рассказывал Кандо, это он сражался со львом!
     Руламан был сконфужен такой похвалой.
     - Это твоя дочь?  -  спросил Репо.  -  А я думал, что это моя Рута из
пещеры Вальба! - добавил он грустно.
     - Она и Кандо - мои единственные дети, - отвечал Гуллох.
     И  действительно,  неземным  существом могла  показаться айматам  эта
стройная девушка  с  легким  румянцем белого  личика  и  кротким  взглядом
больших черных глаз.
     Айматы невольно вспомнили несчастную Ару.
     - Мы  потеряли недавно девушку,  -  сказал серьезно Репо  и  поглядел
вопросительно в глаза Гуллоху.  - Она была светом нашей пещеры. Ты говорил
с ней у нас. Она исчезла!..
     Лицо калата на одно мгновение покрылось краской.
     - Айматы из  пещеры Налли  рассказывали мне  об  этом,  -  ответил он
равнодушно.  -  Очень жаль старика Наргу, который, говорят, сильно огорчен
потерей внучки. Должно быть бедняжку растерзал волк.
     - Нет, наша старая Парра говорит, что ее похитили.
     Репо опять проницательно поглядел на Гуллоха. Но тот не смутился.
     - Жаль! Тем хуже для нее!
     Поднявшись с места, он сказал:
     - Хотите посмотреть, как работают мои люди?
     И, не ожидая ответа, он пошел вперед.
     Они взбирались вверх по тропинке.  Вельда пошла с  ними.  Недалеко от
дома  вождя,  ближе к  лесу,  стоял маленький дом,  без  окон,  окруженный
каменной стеной с двумя часовыми у ворот.
     - Кто живет там? - спросил Репо.
     - Это  тюрьма для  тех,  кто не  хочет мне повиноваться,  -  объяснил
Гуллох.
     Вдруг Руламан громко закричал:
     - Сокол,  сокол!  Там летал сокол с  красными перьями,  -  он похитил
нашего зяблика.
     Гуллох мрачно взглянул на юношу и быстрее зашагал вперед.
     - Я ненавижу соколов, - сказала Вельда.
     Скоро они подошли к свеженасыпанному холму.
     - Здесь  лежат  мои  бедные охотники,  погибшие на  охоте,  -  сказал
Гуллох.
     Он  открыл двери и  показал углубление,  выложенное камнем;  на  полу
стоял ряд урн, вокруг лежало оружие, а около стен расставлены были высокие
сосуды с молоком и плоские блюда с хлебом.
     - Их пепел хранится в этих урнах, - сказал калат.
     - Разве вы сжигаете своих мертвецов?
     - Моему  коню  я  поставил каменный памятник в  долине  Кадде,  -  не
отвечая,  продолжал Гуллох, - я желал бы, чтобы проклятые олени натыкались
на него головами. Но я придумал другой план для охоты на них...
     Тропинка перешла в  широкую извилистую дорогу;  на ней работали люди.
Толпа женщин разбивала кирками камень,  а  мужчины возили его на повозках,
запряженных  парой  лошадей.   При  приближении  Гуллоха  и  Вельды,   все
почтительно кланялись и  вставали.  Вождь  калатов  лишь  изредка небрежно
кивал  головой,  но  Вельда всем  приветливо улыбалась.  Маленькая девочка
подошла к ней и поцеловала край ее одежды.
     Вельда погладила ребенка по голове и ласково спросила:
     - Что ты делаешь здесь, Ара?
     - Моя мать больна и я принесла отцу хлеб и молоко.
     - Кто же остался дома с твоей больной матерью?
     - Никого, - отвечала девочка.
     Вельда умоляюще посмотрела на отца.
     - Отец! Позволь мужу больной женщины оставить работу и идти к жене.
     - Мужчины должны работать до вечера! - отвечал Гуллох сурово. - Иначе
все женщины заболеют.
     - Я  пойду  к  твоей  больной  матери,  -  сказала  Вельда  девочке и
распрощалась с отцом и гостями. Руламан с восхищением посмотрел ей вслед.
     - Счастливы ли твои люди? - спросил серьезно Репо вождя калатов.
     - Скоро  наступит праздник Бэла,  бога  солнца,  -  сказал Гуллох.  -
Приходите к нам. Ангеко и Наргу тоже придут. И вы увидите, счастлив ли ваш
народ,  живя в  темных пещерах и  перенося голод и  холод девять месяцев в
году?
     - Как понимать счастье...  - проговорил Репо. - Кому лучше по-твоему:
вашей покорной собаке, или нашему голодному волку.
     - Покорной собаке, - отвечал Гуллох, - она любит и ее любят.
     - Голодному волку, - сказал Репо, - он свободен и никого не боится.
     Они  взошли  на  вершину горы  Нуфа.  С  нее  открылось поразительное
зрелище.  Прежде всего им бросилась в глаза кольцеобразная стена,  высотою
почти в человеческий рост и почти такой же ширины. Она состояла из больших
грубо обтесанных камней,  пригнанных друг к  другу и укрепленных дубовыми,
вбитыми в землю столбами. Около ста человек работало около нее.
     - Для чего эта куча камней? - спросил Репо.
     - Для  защиты  от  врагов,  -  отвечал Гуллох.  -  Теперь  сойдемте в
подземелье замка, оно уже окончено.
     Он  сошел вниз по  ступенькам и  провел их  в  комнату с  бревенчатым
потолком. Отверстие вверху пропускало необходимый свет.
     - Хорошая удобная пещера,  -  заметил Руламан.  -  А  кто будет в ней
жить?
     - Пленники, - отвечал Гуллох.
     - Но кто же твои пленники? - спросил Репо.
     - Все те, которые не желают мне повиноваться.
     - Ты, значит, таким путем принуждаешь своих людей слушаться тебя?
     - Да,  но не худших из них, а только строптивых. Для тех же, кто меня
ненавидит, у меня приготовлена другая пещера.
     Гуллох повел их к узенькой,  в несколько футов вышиной стене и дал им
заглянуть в глубокий, мрачный и темный колодец. Ни одной ступеньки не было
в  отвесных и  сырых  стенах  его.  Над  темным отверстием висел  ворот  с
бесконечно длинным канатом.
     - Вот помещение для моих врагов! - надменно сказал калатский вождь и,
взяв камень, бросил его вниз.
     Раздался глухой звук.
     - И ты моришь там людей голодом? - спросил Репо.
     - Это было бы легче для них,  -  засмеялся Гуллох,  - но они получают
хлеб и воду каждый день.
     - Там есть кто-нибудь? - спросил Руламан с ужасом.
     - Нет!  Но я знаю, кто первым будет сидеть здесь, - отвечал Гуллох. -
Однако, душно, выйдем на свет.
     Над подземельем возвышался продолговатый четырехугольный фундамент.
     - Здесь будет построен уже  настоящий дом  для  начальника калатского
народа. Но пройдут годы, прежде чем я окончу его.
     Он повел гостей к лесу, за выступ скалы, где виднелся густой дым. Там
возвышался очаг,  полный тлеющих углей. Седой старик, почти голый, с лицом
и руками перепачканными сажей, смотрел в глубокий котел, стоявший на огне.
Там кипела красная масса. Несколько работников стояли около него.
     - Мы пришли как раз к отливке, - сказал Гуллох.
     Старик  схватил  большую  металлическую ложку  с  деревянной  ручкой,
зачерпнул ею красную, кипящую жидкость и стал тонкой струей выливать ее из
ложки в отверстие круглого камня, обмотанного проволокой.
     Наконец-то,  айматы  увидали,  как  отливается оружие  из  солнечного
камня. С напряженным вниманием следили они за каждым движением старика.
     Старик  бормотал  некоторое  время  непонятные  слова,  вероятно  для
измерения времени,  пока  масса  охладеет.  Тогда он  развязал проволоку и
ударил долотом по шву круглого камня. Камень разделился на две половины, и
из  них  выпал блестящий медный топор.  На  обеих сторонах камня отчетливо
были  вырезаны половинки топора,  проволока же  служила  для  того,  чтобы
скреплять обе части формы.
     Гуллох схватил щипцами топор и показал его гостям.
     - Это  кельт!  -  сказал он  с  ударением.  -  Вот почему наш народ с
древних времен называется калатами,  или кельтами! Этим топором он завоюет
мир.
     - Но откуда вы добываете этот камень? - с живостью спросил Руламан.
     - Это знают только я и старик; но он умрет, если выдаст тайну!
     И Гуллох показал на целый склад еще не отделанных, наполовину готовых
топоров, кирок, колец и прочего.
     - А где делаются ваши мечи? - спросил Репо.
     - Они отливаются так же, как и топоры, а потом куются молотками.
     С  этими  словами Гуллох вошел в  большую хижину,  где  перед плоским
песчаным камнем сидели на коленях несколько калатов и  точили свои заступы
и топоры.
     - Поточи и  мой  меч!  -  сказал Гуллох одному из  людей.  Тот встал,
подошел к  круглому камню на  деревянной подставке и  стал вертеть его  за
ручку.  Другой калат взял меч и держал его неподвижно, наклоняя острие, от
которого сыпались искры.
     Руламан радостно закричал:
     - И мы можем тоже точить наши каменные топоры!
     Гуллох взял отточенный меч  и,  схватив толстое бревно,  одним ударом
перерубил его надвое.
     - Уже приближается ночь,  -  сказал Репо, - и нехорошо, если в ночное
время нет начальника в пещере, - и протянул Гуллоху руку на прощанье.
     Тот взял два новых топора и подарил их айматам со словами:
     - Через  двадцать дней  -  праздник солнца.  Надеюсь,  что  мы  опять
увидимся.
     Оба аймата в  раздумье шли по краю горного кряжа.  Над ними с громким
карканьем носилась стая ворон.
     - Руламан!  - сказал наконец Репо, - видишь ли, как вороны летают над
горою Нуфой и  как  они  кричат?  Лес Нуфы служил для них прежде ночлегом.
Несчастные птицы айматов!  Леса Нуфы уже нет.  Разве вы забыли ту страшную
ночь, когда калаты сожгли его? А вы все-таки ищите его каждый вечер! Они и
нас также выгонят из пещер, и последние айматы, осиротевшие и бесприютные,
будут бродить по склонам этих гор, искать опустевшую Тульку, плакать о ней
и проклинать врагов, как эти вороны!
     - Как ты думаешь,  не сидит ли Ара в той хижине,  у леса?  -  спросил
Руламан.
     - Я желал бы,  чтобы прекрасная Ара никогда не возвращалась в Тульку,
- сказал Репо.
     Потом он задумался и продолжал:
     - Наше время прошло!
     - Нет,  если мы  поучимся у  калатов,  мы  побьем их при помощи их же
собственного оружия, - горячо возразил Руламан.
     - Ты молод, - сказал Репо, - а я стар и умру айматом.


                                 Глава 26

                              ПРАЗДНИК БЭЛА

     Наступил день праздника бога солнца. Репо, Наргу и Ангеко согласились
принять приглашение калатского вождя.
     Рано утром оставили Репо и  Руламан вместе с  другими айматами пещеру
Тулька.  Все  были одеты и  вооружены по-праздничному.  Недоставало только
Обу.   С  того  времени,   как  Руламан  сообщил  ему  свое  предположение
относительно  того,   где  находится  Ара,   он  каждый  вечер  исчезал  и
возвращался только утром.  Днем он сидел около Парры и шептался о чем-то с
ней.
     - Я  приду позже:  мой праздник начнется ночью,  -  сказал он  угрюмо
Руламану, звавшему его к калатам.
     Когда айматы сошли в долину Нуфы,  то вся деревня пришельцев казалась
вымершей;  даже старый горшечник не работал. И тропинка, на которой раньше
толпился народ,  была  тиха  и  пустынна.  Только  лошади,  коровы и  овцы
спокойно паслись на лугу, по ту сторону ручья.
     Поднимаясь по извилистой дороге в  гору,  айматы услышали шум и говор
толпы.  Кольцеобразная стена,  прежде голая и  белая,  теперь представляла
сплошной зеленый венок.  Она была обсажена вокруг елями, и высоко над ней,
на тонком шесте, весело развевался золотистый флаг.
     Когда  они  приблизились  к   замку,   раздался  громкий  звук  рога,
возвещавший их прибытие.
     Вскоре показался в  воротах Гуллох с  Кандо и  Вельдой,  все  трое  в
великолепных праздничных нарядах,  вышитых золотом; за ними следовал отряд
телохранителей с  музыкантами.  На шее Гуллоха и его сына сверкали тяжелые
золотые цепи, а на голове Вельды сияла диадема.
     Гуллох  громко приветствовал гостей и  предложил Репо  и  Руламану по
блестящей звезде.
     Он  их повел через двор замка в  лежащий за ним лес.  Большая круглая
площадка была  очищена  там  от  деревьев и  тщательно утоптана;  с  одной
стороны ее  возвышались высокие подмостки,  украшенные листьями и  еловыми
ветвями.
     Гуллох  взошел на  подмостки,  пригласив с  собой  Репо  и  Руламана.
Остальные  айматы  должны  были  остаться  внизу.   Такое  неравенство  не
понравилось Репо.
     На  подмостках стоял длинный стол с  сиденьями для  вождей.  Над ними
возвышалась крыша  из  зеленых  листьев.  Отсюда  можно  было  видеть  всю
площадку с толпой народа.
     Когда вожди показались на подмостках,  раздались звуки рога и  шумное
приветствие ликующего народа.  Всюду виднелись возбужденные, веселые лица,
праздничные пестрые наряды, всюду раздавался веселый говор, шум и смех. На
деревьях пестрели флаги,  и  все  кругом  было  убрано зеленью и  цветами.
Руламан  был  восхищен блестящим зрелищем,  но  Репо  смотрел по  прежнему
пасмурно.
     - Что  это  за  каменное  сооружение посредине  площадки?  -  спросил
Руламан сидевшего рядом Кандо.
     - Это жертвенник!
     - Правда ли, что вы приносите вашему Бэлу человеческие жертвы?
     - Мы  приносим нашему богу солнца лучшее,  что  у  нас есть:  хлеб от
нашей жатвы,  чтобы он  благословил наши  поля,  плоды от  наших деревьев,
чтобы они  поспевали и  зрели под  его теплыми лучами,  животных от  наших
стад,  чтобы они размножались,  и дитя от нашего народа,  чтобы он помогал
калатам повелевать врагами. Так учит нас друид.
     - И твой отец позволяет друиду убивать сыновей своего народа?
     - Никто не смеет противоречить друиду,  даже мой отец,  так как с ним
разговаривает сам Бэл, и народ верит в него.
     - О, если бы я был вождем калатов, - сказал Руламан с волнением, - ни
одна капля человеческой крови не пролилась бы под солнцем!
     Опять раздался трубный звук. Гуллох вста