ердце мальчика сжалось, когда он
увидел лежащего на носилках Руля. Руламан бросился к отцу.
     - Он умер?.. - спросил он, бледнея, у Репо.
     - Да... умер... - ответил Репо.
     - Умер!.. - закричал Руламан, и крик его долетел до пещеры.
     - Умер, а я живу!..
     Обу обнял его и сказал:
     - Руламан!  Убей меня как жертву мести на могиле твоего отца.  Я один
во всем виноват. Если бы я не встретил Ары...
     Руламан,  не  слушая его,  вырвался из объятий друга и  упал на грудь
мертвого отца.
     - Рулаба!.. Рулаба!.. - повторял он, теряя рассудок от горя.
     Он приложил к губам отца ухо, словно стараясь услышать его ответ.
     Репо в  коротких словах рассказал о битве с Налли,  передал последние
слова Руля и вручил сыну нож, последний подарок отца.
     Руламан схватил нож, пожал руку Обу и исчез в лесу.
     Вернувшись домой,  айматы нашли  старую Парру  без  чувств у  входа в
пещеру.  Услышав крик Руламана,  она  поняла что  случилось.  Ее  внесли в
пещеру и положили рядом с мертвым вождем.
     На другой день столб,  возвещавший объявление войны, был повален. Все
население Тульки  выкрасило лица  черной краской в  знак  траура.  Посреди
площадки,  под навесом из  высоких стволов и  веток,  поместили тело Руля,
одетое в лучшее платье;  лучшее его оружие лежало рядом.  В полдень явился
Ангеко  со  своими  людьми.  Как  каменная статуя сидела неподвижная Парра
рядом с Репо. Ангеко опустился рядом с ними.
     Мужчины и  женщины толпились на площадке с  печальными,  заплаканными
лицами и пели жалобную похоронную песню.
     Вечером  мужчины отправились на  охоту  для  погребального пиршества.
Ангеко указал им  берлогу медведицы и  уже на  другой день они вернулись с
добычей.
     Кладбищем для  павших в  бою  айматов служил один из  гротов в  горах
между пещерами Тульки и Гуки.  Это была мрачная дикая местность,  и только
перед  самым  гротом  была  ровная  площадка с  большим  удлиненным камнем
посередине. Кругом него валялись остатки от прежних пиршеств: угли, кости,
осколки  посуды.  Старые  угрюмые тисы  охраняли вход  в  последнее жилище
айматов, заваленное каменными плитами.
     Грот  делился  на  помещения:  одно,  большое,  с  нависшим потолком,
предназначалось для  погребения простых воинов;  трупы и  кости лежали там
кое-как,  друг  на  друге.  Трупы  вождей  аккуратно  складывали в  другое
помещение - узкое, с высоким потолком. Тела прислонялись к стене в стоячем
положении с оленьим рогом в руках.
     Старик Наргу пришел на третий день,  к погребению.  Парра через много
лет увидела снова лицо своего младшего брата.  Утром того же  дня вернулся
из своего уединения Руламан, он ни одним звуком не выдал своей мучительной
тоски. Одна Парра вполне понимала всю силу его любви к умершему отцу.
     Длинное  печальное  шествие  потянулось  из  пещеры  Тульки.  Впереди
четверо айматов несли на носилках,  покрытых медвежьей шкурой, тело вождя.
За ним двое несли в корзине старую Парру.  Потом медленно двигались Наргу,
Ангеко,  Репо  и  Руламан в  праздничных одеждах и  в  полном  вооружении.
Четверо айматов несли предназначенное для пиршества мясо.  За  мужчинами с
печальными песнями и скорбными воплями шли женщины и дети.
     Перед погребением Руля прислонили к скале у входа в грот и, по обычаю
айматов, вожди других племен обратились к нему с речью.
     Первым заговорил Наргу.
     Он  говорил о  прежней вражде между ним  и  Рулем,  о  благородном их
примирении теперь, о подвигах покойного, удивлявших всех.
     - Часто  трепетало восторгом мое  сердце,  -  говорил он,  -  когда я
слышал о  твоей силе,  ловкости и уме.  Ты был быстр как олень;  твоя рука
была верна,  и никогда стрела, пущенная ею, не давала промаха. Ты сражался
с медведями, с турами, с глазу на глаз боролся с могучим буррией. Прими же
меня,  друг,  когда я вместе с другими вождями снизойду в теплую,  светлую
пещеру Вальбы на вечный покой...
     Наргу надел на мертвую руку Руля кольцо и добавил:
     - Когда я  увижу его светящимся в пещере Вальбы,  я узнаю тогда тебя,
о, Руль, смелый герой!
     Потом стал говорить Ангеко:
     - Зачем оставил ты нас,  стариков, о, цветущий Руль?.. Ты был вороном
по  мужеству и  носорогом по  силе!..  О,  коротка жизнь героев,  так  как
опасности всюду грозят им!.. Возьми с собой на дорогу вот этот любимый мой
нож  и  скажи обо мне хорошее светлым духам в  пещере Вальба!..  Я  стар и
скоро последую за тобой!..
     Дикая пляска мужчин чередовалась с  мирными танцами женщин и с пением
похоронных песен, под звуки дудки и барабана.
     Вечером зажгли огромный костер и, окружив мертвеца, стали в ожидании.
     Пламя  озаряло  мертвое  лицо   Руля,   потом,   постепенно  потухая,
вспыхивало таинственно и  жутко.  Айматы зажгли факелы,  отвалили плиты  у
входа в грот,  подняли труп и внесли тело вождя во второе отделение грота.
За вносившими тело последовали только начальники, Парра и Руламан.
     Целое  медвежье бедро  было  положено к  ногам  мертвеца,  чтобы  оно
служило ему пищей во время дороги в пещеру Вальба.
     Погребение кончилось. Все вышли из грота, кроме Парры и Руламана.
     За  стенами грота картина разом изменилась.  Везде загорались костры.
Печаль была  забыта и  громкий веселый смех  будил  окрестную тишину.  Пир
продолжался до полуночи.
     Вышедшая, наконец, из грота Парра впервые обратилась к Наргу:
     - Наргу!  -  сказала она, - твоя вина велика. Твоя ненависть погубила
героя,  лучшего  из  айматов.  Но  через  меня  говорит  благородный Руль:
поклянитесь,  что  это  последнее братоубийство.  Кто  после  этого  убьет
аймата, тот не увидит пещеры Вальба.
     Предводители  торжественно  поклялись  забыть   навсегда  вражду   и,
простившись с Паррой и Руламаном, отправились домой.
     В  пещере Тульке по  обычаю на  целый  год  был  наложен общий траур.
Никаких праздников,  ни  свадеб не разрешалось.  Таким образом свадьба Обу
была отложена на год, хотя Ара и осталась в пещере жениха.


                                 Глава 19

                              ОХОТА НА ТУРОВ

     Айматы всех  трех  пещер  условились отправиться вместе на  охоту  за
турами.  Эта  совместная охота предпринималась в  первый раз  после многих
лет.
     Многочисленные стада  туров  паслись  на  расстоянии  нескольких дней
ходьбы в  больших густых лесах по  ту сторону реки Нарги.  Низменные места
этого   первобытного  леса   представляли  обширные   болота,   подернутые
изумрудной осокой  и  местами  сверкавшие лужами  и  прудами стоячей воды.
Глубокая тишина царила в  таком  лесу.  Только стук  дятла  да  крик  совы
нарушал молчание и  покой  лесной  пустыни.  И  человек и  хищный зверь  с
опаской решались углубляться в  лесные  дебри,  боясь  коварных болотистых
топей. Здесь-то и жили туры, находя обильную пищу в роскошной траве лесных
прогалин.
     Спокойно щиплют траву турицы,  окруженные прыгающими телятами,  в  то
время как  туры  стоят настороже и  не  позволяют стаду разбегаться.  Если
томимый голодом пещерный лев решится подползти к ним,  его почует передний
тур.  Высоко поднимает он голову, прислушивается, глядит по сторонам, роет
землю передними ногами, бьет по бокам хвостом и с яростным ревом бросается
на  врага,  а  за  ним  и  остальные туры.  Только бегство спасает льва от
гибели,  в  противном случае он  падет,  пронзенный десятками пар  рогов и
истоптанный копытами свирепых животных.
     Гораздо более,  чем  хищные звери,  докучают этим  животным маленькие
летучие враги: комары, мошки, оводы, облепляющие их в летние месяцы. Когда
насекомые становятся особенно надоедливыми,  все стадо вдруг, как бешеное,
устремляется к болоту; по целым часам валяются огромные животные в стоячей
воде,  а  выходя оттуда,  уносят на своей шкуре толстый слой тины и грязи,
высыхающий на солнце и как панцирь защищающий их тело от насекомых.
     Кроме  исполинских туров и  зубров,  еще  два  вида  жвачных населяли
первобытные леса: олень и лось. Двухсаженные рога украшали лоб оленя. Лось
превосходил оленя своей величиной, а рога его были короче и шире.
     Зимой, когда  снег  в  несколько футов глубиною покрывал луга,  голод
побуждал туров к переселению:  они оставляли безопасные места и переходили
на холмы,  в долину реки Нарги. Айматам очень редко удавалось охотиться на
лосей,  так как те круглый год жили в глубине леса.  Но  зубры  и  туры  в
зимнее время только днем скрывались в лесной чаще, а по вечерам спускались
к реке пощипать тощую траву и увядший тростник  на  ее  берегах.  Здесь-то
айматы и охотились на них.
     Едва прошла неделя со дня смерти Руля, как глубокий снег покрыл землю
и  айматы начали готовиться к  охоте.  Охота  на  туров считалась одною из
самых опасных,  но и самых заманчивых в смысле добывания продовольствия на
зимнее время.  Нужно было  только подождать,  пока  снег плотно уляжется и
подмерзнет.
     Наконец,  выдался солнечный день и  затем сильный ночной мороз.  Снег
покрылся тонкой,  но твердой корою льда. Репо послал послов в пещеры Налли
и  Гука,  назначая сборным пунктом то  место,  где  ручей Арми вливается в
Наргу.
     Айматы были  одеты как  всегда,  только к  подошвам оленьих сапог они
прикрепляли лыжи  около  двух  футов длиною и  полфута шириною.  На  лыжах
охотники со скоростью ветра могли носиться по снежной равнине.
     Айматы из пещеры Тулька пришли первыми на сборное место.
     Было свежее солнечное утро,  воздух прозрачен и взор проникал далеко.
По  ту  сторону Нарги темнел лес,  где по соображениям айматов должны были
скрываться туры.  Нарга была покрыта блестящим как стекло крепким льдом, и
только у противоположного берега течение было так быстро, что часть воды в
несколько сажен шириною оставалась свободной от льда. Охотники должны были
построить здесь мост, чтобы перейти на другую сторону.
     По возможности не нарушая тишины,  они срубили несколько ив и уложили
их через полыньи в виде узенького мостика. Семь веток было воткнуто в снег
для  указания пути  отставшим охотникам.  Перейдя  мост,  они  разошлись в
разные стороны и  долго безуспешно искали следов стада.  Вдруг в отдалении
раздался стук о ствол дерева,  наподобие того,  как стучит дятел.  Это был
условный знак, поданный одной из партий, ушедших на разведку. Все побежали
туда,  откуда  слышался стук.  Оказалось,  что  там  останавливалось стадо
туров:  на  снегу ясно были видны следы копыт.  Айматы определили,  что  в
стаде должен быть  один большой бык,  шесть коров и  двадцать подростков и
телят.  Это  очень обрадовало их,  так  как  охота на  взрослых туров была
слишком опасна.  Единственный бык в стаде,  очевидно, достигал необычайной
величины,  -  это узнал Обу,  заметив на стволе сосны высоко от земли клок
шерсти животного. Должно быть стадо ночевало здесь вчера, но где оно могло
быть сегодня?  Айматы решили дождаться остальных охотников и  остановились
на  небольшой поляне;  они не  развели огня,  чтобы не спугнуть осторожных
животных.  Так прошел час,  потом другой. Охотники порядком промерзли пока
дожидались айматов из пещеры Гука и Налли; наконец, те по следам передовых
товарищей,  подошли к  стоянке.  Так как Ангеко и Наргу остались дома,  то
предводительство на охоте взял на себя Репо.  Насчитав, кроме своих людей,
тридцать человек, он составил смелый план охоты.
     Все весело тронулись в путь по дороге, проложенной стадом. Следы вели
по опушке леса вниз к реке.
     У реки след прерывался: по всей вероятности стадо пустилось вплавь на
другую сторону.  Там простиралось заросшее камышом болото,  среди которого
возвышался холм,  покрытый сосновым лесом,  словно  маленький черный оазис
среди снежной пустыни. Репо и Обу предполагали, что стадо укрылось на этом
одиноком лесном острове.
     - Прежде,  чем зайдет солнце,  - говорил Репо, - мы должны разузнать,
где  находятся туры и  как к  ним приблизиться.  Если мы  не  успеем этого
сделать, нам придется всю ночь мерзнуть, так как развести огонь нельзя.
     Шестерым айматам с Обу во главе он приказал остаться на этом берегу и
исследовать прибрежные камыши.  Если бы стада здесь не оказалось,  то было
бы ясно,  что оно находится в  маленьком сосновом лесу.  Почти уверенный в
этом,  Репо  торопил остальную часть охотников спуститься к  реке,  пройти
вверх по течению и зайти животным с тыла.
     Опять устроили узенький мостик и  человек за  человеком пробрались по
нему.  Каждый старался пригибаться как  можно ниже к  земле,  чтобы его не
было  видно  из-за  камыша;  таким образом дошли они  до  большого ивняка,
находившегося шагах в  ста  от  рощи.  Этот  кустарник представлял удобное
прикрытие для приготовлений к охоте и для наблюдения за турами.
     Репо и Руламан взобрались на высокую иву,  чтобы осмотреть местность.
С напряженным вниманием вглядывались они в черневший перед ними лес.  Там,
без  сомнения,  находились туры.  Руламану даже показалось,  что он  видит
движение темной тени на белом снегу.  Репо взобрался еще выше и привязал к
иве длинную палку с шапкой на конце,  чтобы дать сигнал Обу. Но как только
шапка поднялась над деревом,  Руламан заметил, что громадный тур показался
на  площадке и  стал внимательно следить за  вершиной дерева.  Если бы  он
почуял охотников,  наверное,  все стадо бросилось бы  бежать.  Несмотря на
свою  величину и  силу,  туры  были  трусливы.  Тур  стоял  минуты  две  в
беспокойстве,  покачивая головой и  опустив вниз  свои почти плоские рога,
потом начал взрывать ими землю, бросая в воздух мох и комки снега.
     Репо быстро слез с  дерева,  чтобы приготовить все  к  нападению.  Он
решил  загнать  все  стадо  в  глубокое,  занесенное  снегом  болото.  Там
охотникам на  быстрых лыжах легко было бы одолеть глубоко увязших в  снегу
туров.  Он приказал наскоро приготовить длинные факелы из камыша; половина
охотников держала наготове копья,  стрелы и костяные ножи; другая половина
должна была нести факелы.
     Обу,   не   найдя,   как  и   следовало  ожидать,   следов  животных,
присоединился к  Репо.  Солнце уже  закатилось;  густой туман  спустился в
долину и скрыл из глаз лесистый холм.
     Но вождю Тульки казалось,  что еще недостаточно темно для того, чтобы
начать  нападение.  Охотники  с  напряженным  вниманием  прислушивались  к
каждому движению туров.
     Вдруг все стадо поднялось и стало удаляться к горам.  Момент наступил
критический: все стадо могло ускользнуть.
     Репо дал знак зажечь факелы.  Он  разделил факельщиков на два отряда:
одному велел преградить турам дорогу к  реке и  к большому лесу.  Во главе
другого он поставил Обу и  поручил ему отрезать стаду путь к горам и гнать
его с  холма к  болоту.  Сам же Репо с  вооруженными охотниками двинулся к
сосновой роще.
     Не  прошло и  пяти минут,  как  Репо и  его спутники услыхали тяжелый
топот  и  прерывистое дыхание бежавших в  смертельном ужасе  туров.  Стадо
быстро приближалось.  Охотники принуждены были отскочить в сторону,  чтобы
не попасть под ноги бегущим животным.
     Репо издал боевой клич, и айматы яростно бросились в битву. Скрываясь
за деревьями, они кололи туров копьями и засыпали их стрелами. Застигнутые
врасплох,  животные метались,  взрывали копытами снег и  бросали на  землю
охотников,  не  сумевших увернуться от могучих ударов рогов.  Страшный шум
наполнил  лесную  чащу.  Яростный  рев  тура,  жалостное блеяние  телят  и
продолжительное,  тревожное мычание туриц  сливались с  криками охотников.
Поле  сражения  слабо  освещалось  мерцанием  звезд  и  пламенем  факелов.
Наконец,   стадо  достигло  площадки  в  середине  леса,   остановилось  и
моментально выстроилось в боевой порядок.  Впереди всех стал тур, наклонив
могучую голову,  за ним стали кругом турицы рогами вперед, а телята стояли
в  середине круга.  Репо подал сигнал охотникам собраться всем вместе.  Но
только десять человек подбежали к нему. Остальные или лежали еще на снегу,
издавая стоны и  мольбы о  помощи,  или  взобрались на  деревья и  боялись
спуститься вниз.
     - Слезайте вниз, трусливые гиены! - закричал в гневе Репо.
     Один за другим подошли они,  охая и испуская стоны, чтобы скрыть свой
стыд перед другими, а Репо послал гонца к факельщикам, засевшим у реки, за
новым оружием. Он знал, что туры не покинут своей позиции.
     Принесли оружие:  луки, стрелы, копья и ножи. Репо поставил охотников
цепью  вокруг прогалины.  По  его  знаку посыпался град  стрел в  середину
стада. За каждым залпом следовало глухое рычание раненых зверей; но они не
отступали ни на шаг.
     Сорвав с  плеч  белую волчью шкуру,  Руламан кинул ее  почти в  самую
морду быка.  Тот с  яростью бросил ее  на землю и  стал терзать копытами и
рогами. В этот момент подбежали Репо и Обу и с двух сторон вонзили кинжалы
зверю в  грудь.  С глухим ревом упало животное на колени.  Тогда подскочил
Руламан и  вонзил свой  кинжал ему  прямо в  затылок.  Огромное тело  тура
зашаталось и тяжело рухнуло на землю.
     Айматы подняли громкий, радостный крик и бросились на лишенное своего
предводителя стадо.
     Началась кровавая резня.  Плохое  оружие охотников не  могло  убивать
сразу;   им   приходилось  наносить  каждому  животному  по  десятку  ран.
Ошеломленные ударами, шумом и потерею крови, турицы не двигались с места и
были перебиты все до одной.
     Богатая добыча лежала перед глазами охотников:  громадный тур,  шесть
туриц, девять подростков и семь телят. Только четверо бычков избегли общей
участи и спаслись в большом лесу.
     Айматы в неистовом восторге прыгали вокруг убитых животных, утаптывая
ногами  покрасневший  от  крови  снег.   Затем  они  развели  костер  и  с
наслаждением съели двух  больших телят.  Репо сознавал,  что  он  блестяще
оправдал свое звание вождя и что после такой охоты можно было рассчитывать
на прочный союз трех пещер. Это его радовало более чем сама добыча. Только
Руламан не принимал участия в общем веселье: охота еще живей напомнила ему
отца.  Он сидел одиноко под деревом, погрузившись в тяжелое раздумье. Репо
скоро заметил его отсутствие и отыскал его. К ним подошел Обу, и они долго
сидели втроем, в стороне от дикого веселья остальных, и вспоминали славные
подвиги Руля.
     - О,  как порадовался бы благородный Руль,  -  сказал Репо, - если бы
кто-нибудь мог  рассказать ему  о  сегодняшнем дне,  скрепившем союз  трех
пещер! Кто-то из нас первый принесет ему это известие?
     Уже  было далеко за  полночь.  Все легли спать.  Вдруг стража ударила
тревогу.  Стая голодных волков,  привлеченная запахом крови, пришла с гор;
ее  однако удалось отпугнуть.  Айматы заметили в  этой стае между прочим и
белого волка,  или  <фарку>,  как  они  его называли.  Усталые охотники не
хотели преследовать хищников, хотя белый пушистый мех фарки считался у них
драгоценной добычей. Голодные гиены тоже показались вблизи, но не решались
напасть на лагерь и только жалобно выли.
     Охотники спали  почти целый день.  Наконец,  нужно было  приступить к
разделу добычи.  Одна часть айматов под  начальством Обу принялась строить
сани,  другая потрошить убитых животных.  Огромная шкура,  снятая с  тура,
представляла  прекрасный  черный  мех  с  желтой  полосой  посредине.   Ее
единогласно присудили,  как почетный подарок, новому начальнику. Мясо тура
и его громадная голова с могучими рогами достались на долю айматов Тульки.
Все остальное было по приказанию Репо разделено поровну,  по числу мужчин,
выставленных на  охоту каждой пещерой.  Три  дня  продолжалось ликование и
работа в  лагере.  Только на четвертый день все было готово к возвращению:
добычу разделили и потащили домой тяжело нагруженные сани. Маленький холм,
покрытый сосновым лесом, стал называться с тех пор <рощей туров>.


                                 Глава 20

                                БЕЛЫЙ ВОЛК

     Редко встречавшийся белый волк  ценился в  то  время выше всех зверей
после буррии,  и  его  белы