ится уже издали
Побеждая тебя твой противник.

Твой противник  -  твоя печаль,
Ты уже не справишься с нею.
Серым днем, в смутных снах по ночам
Ты соври, ты скажи, ты сильнее.

Ты соври, чтоб потом стало правдою то,
Что сила еще с тобою.
В чемоданах оставь только главное,
Выйди к ливням, оружие к бою.

Из всех песен оставь десять строк,
И три дня из трехсот уходящих,
Да одну из десяток дорог,
Остальное все  -  в мусорный ящик.

Не давай печали опомниться,
Разбуди синий мир надежды.
Пусть печаль твоя скромною школьницей
Будет тихою, будет сдержанной.

Разве трудно печаль победить,
Мир надежды пока еще прочен,
Ты ей место во снах отведи,
Ну и в песнях, по нескольку строчек.

1969

     Акселерация

Пристроились морщиночки промежду глаз,
И разные причиночки канают нас.
И это не доделано и то не так...
Изменяет тело нам. Ох, маета!

Предвоенные, убогие, куда уж нам:
Девчонки длинноногие не по зубам.
У них  -  акселерация, у нас  -  рахит:
Боимся эскалации, строчим стихи.

Мол, на фиг нам, секс-темочки, до баб ли нам,
У нас своя системочка  -  портвейн к блинам,
У нас своя походочка  -  в диагональ,
Закалены мы водочкой, крепки, как сталь.

Вобще-то, коренастые  -  росли мы в кость,
Во времена ненастные какой там рост.
А все ж мы тренированы таскать мешки,
А у акселерованных тонки кишки.

Но в явном ослеплении на счет на наш
Те, с голыми коленями, дают мандраж
Лишь от прикосновения нашей руки,
Мы дети предвоенные мы  -  старики,
Мы  -  мужики!

1970

     О суете

Шорох серых дождей, желтизна там, где было все зелено.
Дни прошли, сколько ж дел в суете не доделано.
Суета, как во сне, не туда все заносит,
Прикоснулся к весне, оглянулся  -  уже осень.

Сколько мыслей и слов суета задавила в зародыше.
Суета. Усталость. Суетливые сборища.
Неоконченный бег, я, зарвавшийся мальчик,
Все стремился к тебе, оглянулся  -  стал дальше.

И не хочется петь, все старо и не знаешь о чем еще,
И уже не успеть, если просят о помощи.
Суетою обвит: ни любви, ни предатель, ни воин.

Где-то плачет дитя, кто-то предан, а тот в одиночестве.
Это все не пустяк, если можешь помочь еще.
Ночь над миром лежит, зажигаются звезды.
Продолжается жизнь! Оглянутся не поздно!

1970

     Новогодняя песня

Что случилось со мной? Будто все стороной,
Будто книги не впрок, будто возраст  -  пустяк,
За лесною стеной ожил мир озорной
И жар-птица трепещет в антенных снастях.

С утра с землею поделилось небо небом,
А может, это снег на небеса похожий.
Не верить миру старых сказок ты не требуй,
В ночной Крыжовке этот мир внезапно ожил:

Вон вышел из лесу на старых лыжах леший,
В мохнатой шапке и с зеленой бородою,
Вон к заповедному колодцу ведьма чешет,
Спешит наполнить ведра чистою водою.

Но не злы чудеса в Белорусских лесах,
Просто в зиму все спуталось  -  день или год.
Лишь кукушка в часах все стоит на часах,
Да за снежной горой электричка поет.

А старый леший не завертит в глухомани,
Чайком попоит, от моей прикурит спички,
Покажет лес, а коль запутаюсь в тумане,
Заветной тропкой доведет до электрички.

От козней старой ведьмы больше не страдаю,
А я испорченный приемник ей налажу,
Мне по лыжне она за это погадает,
Да все про дальную дороженьку расскажет.

А случилось вдруг  -  замрет у печи старый кот,
Перестанет царапать когтями метлу,
Я поверю вот-вот, чудо в дом забредет,
Отряхнет снег и лыжи поставит в углу.

Придет Снегурочка на свет свечи неяркий,
На звук гитарных струн и песенки негромкой,
Придет и станет новогодние подарки
Нам раздавать из вышитой котомки.

Подарит каждому хоть на минуту крылья
И будет легким горе, счастье будет трудным.
...Вот так зима моя смешала сказку с былью...

1969

     Восточный поезд

Укрыт облаками умеренный пояс,
Косыми дождями октябрь моросит.
Увозит меня на восток синий поезд
По желтой намокшей Руси.

Гляжу на березы, дымлю сигаретой
В прокуренном тамбуре под говорок
Удмуртцев, воджан, обсуждающих лето,
А поезд бежит на восток.

Я так засиделся в мирке полусонном,
В мирке, где уже не живут чудеса,
Я новых друзей имена не упомню,
Я старых друзей позабыл голоса.

Себя самого призываю к ответу
За прошлое, что я успел растерять.
Ах, прошлое, ты разлетелось по свету,
По крохам придется тебя собирать.

Так пусть меня поезд восточный подлечит,
Чтоб права лишился я сетовать зря,
Что тех не найти, а другие далече,
Ну что ж, что далече, на то и друзья,

Чтоб в поезд садиться, встречать самолеты,
При встречах до ранней зари говорить.
Как надо, как надо до самых далеких
Друзей добираться и встречи дарить.

1967

     Ожидание зимы

тает снег на лету, самолеты в порту,
В тумане тоскуют о небе.
Как нуждаемся мы в возвращеньи зимы,
Как голодные в корочке хлеба

Как туман окружил и косые дожди
Поливают продрогшие крыши,
Всюду серая мгла, в доме в темных углах
Сиротливо покоятся лыжи.

Никуда не сбежать, только ждать, только ждать
Перемены ветров и погоды.
Облака, облака сеют всюду пока
Только воду, холодную воду.

Ветры все не дают обрести вновь уют
В густолесье затерянных хижин.
И грустят поутру самолеты в порту,
Как в углу запыленные лыжи.

1967

     Полночь

Просто глубокая полночь, но все это не страшно.
Тихо вокруг. Даже ветер ушел на покой.
Где-то на краешке памяти жив день вчерашний,
Умер закат, до рассвета еще далеко.

Старое кончилось, новое не наступило.
Что ж, что нет радости, это еще не беда.
Был жаркий полдень, был ветер и солнце светило,
Ночь, тишина и созвездья качает вода.

Что-то не так, ну да я же гляжу в отражения,
Все перепутано: Запад глядит на Восток,
Сонные сосны забрали меня в окруженье.
Ах, календарь похудел на один лишь листок.

Худо ли, ладно ль? Считать я листки не приучен.
Лето  -  так лето, а осень  -  так листьям лететь.
Звезды, бывает, прячутся в серые тучи,
Но только звезды  -  не рыба, попавшая в сеть.

1970

     Беларусь

Есть у года четыре времени:
    нас сосновый покой в октябре манит,
По зиме лыжи просятся к Северу,
    а весною опять курс к Усе беру.
Мы уходим то летом, то осенью,
    по огромной стране ноги носят нас.
Бездорожьями дальними нам идти,
    и всегда Белоруссия в памяти.

В поездах и в машинах, и просто пешком,
    на байдарках, на лыжах с тяжелым мешком,
Не за школьной окрашенной партой
    твою пестро-зеленую карту
Изучили давно наизусть, Беларусь, Беларусь.

Как нужны Беларусь, твое небо нам,
    и песчаные кручи над Неманом,
Стены Бреста, огнем опаленные
    и леса твои вечно-зеленые.

Беларусь поросла обелисками,
    потому звезды стали нам близкими.
Не небесные звезды  -  солдатские,
    в пять лучей над могилами братскими.
В поездах и в машинах, и просто пешком...
...Изучили давно наизусть, Беларусь, Беларусь.

Осень, первый ледок, птицы струсили,
    курс на Африку из Белоруссии
Мы ж не птицы, погодой ранимые,
    в нашей связке друзья и любимые
В нашей связке друзья и любимые,
    и разрезать нет сил нам самим ее
А разрезать  -  и до смерти каяться,
    все дороги в кольцо замыкаются.
В поездах и в машинах, и просто пешком...
...Изучили давно наизусть, Беларусь, Беларусь.

1971

     Контрпесня

Еще нам не поздно исправить ошибки,
Есть еще время, чтоб новые сделать.
Не стоит дары принимать за наживку,
И стоит петь песни пока не отпелось.
Мы можем пока уживаться с вещами,
Считая невзгоды моделью удачи.
И гадкий утенок  -  всегда обещанье,
И первый намек на решенье задачи.

1969

     - Пурга

вЕтер бьется спиной о скалы,
Ветер рвет у палаток фалы,
Забавляется новой игрушкой.
Мы в ловушке. Да, мы в ловушке.
С гор срываются вниз лавины,
Заметает пурга равнины
И вдали от больших селений
Пастухи мерзнут и олени.
Стонет пурга.
А солнце в твоих городах
Листву оживляет в садах,
Врывается в витражи,
Осколками в лужах дрожит,
Друзья созывают гостей
И ночь согревает постель,
А где-то горит самолет,
А рядом убитый пилот.
Слева  -  тундра, а справа  -  скалы,
Как людей в этом мире мало,
Но в беде здесь приходят на помощь,
Потому что о каждом помнят,
Потому что всего дороже
Человек  -  он так много может,
Человек  -  он так много значит,
Ну, а если бывает иначе  -
Как же тогда?
Давайте у нас посидим,
Беседу дымком подсиним.
Болгарский хорош табачок.
О чем говорить? Да так, ни о чем.
Приемник на сотню ладов
С надрывом и без  -  про любовь,
А где-то сжигает война
Надежду, любовь, имена.
Ветром вылизан склон, как вымыт,
Потрепало, но вышли живыми.
Вновь разматывает нитку лыжня,
Дом все дальше, а значит ближе,
Значит скоро людские лица.
Людям важно с людьми делиться
Хлебом, куревом, пониманьем,
Кровом, радостью и вниманьем,
Чистой водой.
Весна. Обласкал нас апрель,
Но север нас сделал мудрей.
Тревога в уроках веков,
Тревожен домашний покой,
Гудят самолеты в ночи,
У коек дежурят врачи,
Идет на земле вечный бой
И нет нам команды "Отбой"

1968

     Зови

Зови  -  я еще не устал, зови  -  проще принять решение.
Зови  -  я играю с листа забытую песнь возвращения.
К чему эти все острова и солнце, а мне бы
Рубить в той избушке дрова, где запах сосны и хлеба.

Я думал что сотня дорог к тебе, оказалось  -  ошибка
Я думал согреться  -  продрог, чужое тепло слишком жидко.
И солнце катилось зазря на красных ладонях заката,
И реки бежали к морям, а я потерял свою карту.

Я песни слагал не про то, а те  -  о себе   -  забывались.
И страшною шел я тропой  -  она за спиной обрывалась.
Но есть еще горы в снегу, а годы привычной поклажей
Зови, я обратно бегу, а память дорогу покажет.

1970

     Бумажный змей

Это видели крыши с кустами антенн,
Где трубы, что служат корнями дымам
И окна  -  глаза глуховатых стен  -
Мигнули деревьям, те шепнули домам, соседним домам.
Это видели все  -  белокрылым орлом,
На тонкой бечевке, вспугнув голубей,
Деревья дымов перерезав крылом,
Взлетел над кустами антенн белый змей, бумажный змей.
Это видел и я  -  как ему повезло,
Его подхватил восходящий поток.
Качая хвоста кормовое весло,
И был все неслышней дверной шепоток, дурной шепоток.
Увидел он сверху те же дворы,
Увидел бечевку в руках пацана
Попробовать вырваться? Змеи мудры,
Рвать нити для них дорогая цена, большая цена
Могут змеи летать лишь за нитку держась,
За свободный полет  -  под колеса машин,
Под подошвы людей, на асфальт или грязь,
И гибнут видения синих вершин, далеких вершин.

1967

     Из записной книжки

Пожалуй, мне не жаль ушедших лет,
Они ушли, но не пуста моя ладонь:
Друзья, ошибки, горы, годы, черный хлеб,
Вокзалы и ночных костров огонь.

Я до сих пор пою про десять звезд над головой
И до сих пор дорога мне, как будто бы впервой,
И песни, и любовь  -  еще как первая любовь,
И новый день  -  еще открытье смысла старых слов,
И там, где я бывал, еще не стерся след
Пожалуй, мне не жаль ушедших лет...

1970

     - Зрелость

А люди не стареют, не стареют,
    о жизнь, ведь это правда  -  не стареют
С годами люди даже красивее,
    хоть жизнь их часто ранит, не щадит,
И женщины красивы, и мужчины,
    о жизнь, ведь это правда, что мужчины
И женщины красивы, а лучина
    пока не догорит, не зачадит.
И женщины красивы, и мужчины...

И мне не жаль ушедших лет нисколько,
    о жизнь, ведь это правда, что нисколько
Не жаль ушедших, просто грустно дольки
    души оставить там, где уж не быть.
А юность что же, юность так нарядна,
    но в зрелости любови безоглядней
И с каждым годом интересней жить,
    но в зрелости любви безоглядней...

А если вдруг приходит к нам усталость,
    о жизнь, такая страшная усталость,
Когда нисколько силы не осталось
    снести и бремя лет и боль от ран,
Вдруг кто-то скажет: "Стоп, пора на отдых,
    мы сеяли и зеленеют всходы.
Над нами бег свой остановят годы,
    а новый день к другим придет с утра.
Мы сеяли и зеленеют всходы..."

1971

     - Жене

а Ты уходишь, уезжаешь, улетаешь  -  дела, дела...
Я так держу тебя в руках, а ты растаешь, и ночь бела
От непогашенной лампады и от дыма сигарет.
Поздней меня на час по утру, свежевымыт встает рассвет.
И вновь, как встарь, невыносимо я свободен, хоть песни пой
И снова для нырков, как будто внешне годен в любой забой.
А здесь друзья мои старательно готовят в снега побег,
А ты мне издали скажи хотя бы слово, как я тебе.
Весь мир в зиме, и дом осиротело в снегах стоит,
И что мне мир, когда полмира  -  твое тело, плечи твои,
Твои глаза, твое дыханье, твои руки теплым замком.
И мне нисколечко не легче, что с разлукой я так знаком.

1971

     Пора идти

пора идти, но прежде оглянись:
Уходит ночь за белые хребты,
Лыжни вчерашней сдвоенная нить
Теряется за кромкой черноты.
Здесь на вершинах в колыбелях бурь
Сильней вина качают нас ветра,
Надежней книг излечивают дурь,
Крепят желанья, изгоняют страх.

А горы, горы будто вне времен
Стоят, не зная ни добра, ни зла.
Что им до наших дел, судеб, имен,
Стоят как миллионы лет назад,
Стоят, людской не зная суеты,
Гремят порой раскатами лавин.
Провалы перевалов, как мосты
Ведут к далеким берегам долин.
Ну что ж, иди сквозь белые хребты,
Сквозь пляску снега проложи свой путь.
Еще не раз в пути устанешь ты,
Еще не раз присядешь отдохнуть.
А после горы будут позади,
И к полустанку северных разлук
Наверно грустно будет подходить
И уезжать на целый год на юг.

1967

     Я привезу песню.

Что делать, но у нас так повелось:
Разлука в нашем доме частый гость,
А вот прощаемся мы кое-как,
Грустит, листки роняя, календарь.
Прощаться не научены совсем,
Вот возвращаться мы умеем все
И вновь листки роняет календарь.
Ушли друзья, не попрощавшись, вдаль.
Вот так же мы ушли, покинув дом,

Недопрощавшись и опять, как встарь,
Без нас листки роняет календарь
Здесь ночь от полнолуния светла,
А горы охраняют снежный клад.
Но ждут друзья нас в городах, внизу.
Я им в подарок песню привезу.
Я песню привезу, ну, а пока
Здесь рядом с нами бродят облака,
Рукой туманов нам стучат в окно,
Когда в горах становиться темно.
Покинув горы мы придем назад,
Вернемся в город, где нас ждут друзья.
В горах петляют лыжные следы,
Мы огибаем логово беды
И есть еще запасы в рюкзаках,
И для привалов хватит табака,
А в городе друзья живут без нас,
А в городе давно уже весна,
А до весны всего нам час пути.
Так эту песню надо привезти.

     Раздумья

кАк много мне самим собой обещано,
Но если это только лишь слова,
То как же на бетонной массе трещины
Находит для семян своих трава,
И птицы как находят направление,
Покинув стран полуденных уют?
Там в зеркале раздумий все сомнения
Надеждами передо мной встают.
Иду к раздумьям, как к друзьям, доверчиво.
Я лучше вижу, чувствую сильней
За кругом дум, привычками очерченным,
Есть маленькая дверь в большой стене.
Войти, увидеть горы или пристани,
Дать волю смеху, радости, слезам,
Увидеть горы, города и истину,
Вместить в себе и в песнях рассказать.
Мне близким кажется порой далекое,
Как близок ночью свет чужих миров,
И мало мне того, что было около,
И не манит порой меня родной порог.
Смотрю на облака: куда бегут они,
Как тени их пасутся на траве,
Хочу быть здесь и там, я просто путаник,
Хочу всего  -  я просто человек.

1967

     Когда исчезнут в мире песни

Когда исчезнут в мире песни  -
Дома не рухнут, гром не грянет,
Все, все останется на месте:
Зелень лесов, закат багряный
И будет ветер биться в крыши,
И будут люди жить под ними,
Но кто-то друга вдруг не сыщет,
А тот с врагом бокал поднимет.
Когда исчезнут в мире песни,
То, не почувствовав потери,
Маляр смешает краски вместе
И все закрасит цветом серым.
Их, некогда веселой кисти,
Падет на окна и на травы,
На лица, мысли и на листья
Бесцветно-серая отрава.
И из-за девок, из-за денег
Рвать глотки своре будет свора,
Но струн Орфеи не заденут,
Лишь закричит пред пиром ворон.
Потом толпой крылатых бестий
Дымы пожарищ скроют звезды...
...Когда исчезнут в мире песни
Искать потерю будет поздно.

1967

     - Чудак

эЙ, чудак, ведь ты все это выдумал сам  -
Почему же таких как ты много?
Что за радость бродить по озябшим лесам,
Утопая в размокших дорогах?
Грустно глядеть тебе вослед,
Когда уходишь ты в осенний ад
Неужто город хуже, чем ноябрьский рассвет,
Дороги, горы, дождь и листопад?

Что тебя заставляет в поход уходить
Летом, осенью, в дождь, в непогоду?
Ты совсем одичал, ты ведь даже любить
Не умеешь, а годы уходят.
Слышишь, поет за стенкою джаз,
Там пьют вино, тепло там и уют.
Там будут танцевать, забрось рюкзак хотя бы раз,
Останься, а дороги подождут.

Но тебя не удержат ни джаз, ни коньяк,
Ни девчонка, что смотрит так строго.
За спиной твоей старый бывалый рюкзак
Что-то шепчет тебе о дорогах.
Грустно глядеть тебе вослед,
Ты снова покидаешь Ленинград,
И снова будешь где-то у костра встречать рассвет,
И вновь ломиться сквозь осенний ад.

Может быть, ты сегодня бредешь наугад,
Без дороги, тропою опасной,
А когда ты вернешься усталый назад,
Те, кто ждут, скажут радостно "Здравствуй"
Здравствуй, уставший от дорог,
Вернувшийся едва живым домой,
Куда ты вновь уйдешь: на север, запад иль восток
Неведомой туристскою тропой?

1963

     - Давай решимся без пари

давай решимся без пари
Признать, что жизнь не так уж зла,
Давай не будем говорить
Про послезавтрашний разлад,
Давай считать, если не лень,
Что это, в общем, просто так,
Просто ушла на один день
Из этой жизни пустота.
Ведь, как всегда, из разных бед
Придет какой-то вариант.
То нужно мне, а то тебе
То в Воркуту, то в Самарканд.
То просто ночь перелистнет
Страницу губ, страницу плеч,
То мысли утро принесет,
Что, мол, игра не стоит свеч.
Но, чтоб не начал тяжелеть
Мешок печалей и утрат,
Договоримся не жалеть
О том, что к нам придет с утра.
Давай злых слов не говорить,
Себя от ветра не спасать,
Давай сегодня, как в морях,
По ветру ставить паруса.

1968

     - Черные совы

Тропы раскисли  -  дождь да распутица,
В собственных мыслях как не запутаться.
Дождь снаряжает в грусть экспедицию,
Опережает жажда события.

Жадность да жажда  -  с ними мне мучиться,
Прожить бы дважды, да не получится.
Черные совы, смутные облики.
Не нарисован мой путь на облаке.

Но не добрали мы в жизни почестей,
Но не добра ли от жизни хочется,
Не улыбался тот, кто не бедствовал,
Не ошибался тот, кто бездействовал.

Старым ошибкам  -  пышные проводы,
Выпью с улыбкой в жажде ведро воды.
В мире такое слышится пение,
Нету покоя  -  жжет нетерпение.

Ладно, не взвою, мне бы опомниться,
С черной совою выйду знакомиться.
Дверь на засовы  -  дождик за шиворот,
Черные совы  -  нет больше выбора.

1969

     За растром дождей

За растром дождей косых, затяжных
Не станешь видна  -  уедешь.
Еще у недель пока я должник,
Еще быть мне домоседом.
В миграции птиц, в застывшей воде,
В осенних приметах книжных
И в тысячах лиц знакомых людей
Ищу тебя и не вижу. Не вижу.

А может не ждать, уехать и мне,
Рукою махнув на сроки,
И где-то гадать на спинах камней,
Где прячутся песен строки,
И нервы подбив, как сбитый каблук,
В пути, что упрямо выгнут,
Ничто не забыть, лишь горечь разлук
Совсем забывать привыкну. Привыкну.

Но честно часы считают часы,
Ты едешь, а я не скоро.
Лишь дождь моросит и растром косым
Опутывает весь город.
Дымок сигарет, ознобная дрожь,
Да ветров веселых стая,
Дожди в октябре и поезд сквозь дождь
Уходит, столбы считая. Считая.

За растром дождей косых, затяжных,
Не станешь видна уедешь...

1966

     Виражи

жЕЛезный путь вагон качал,
Я в тамбуре курил, скучал,
Вдруг тип ко мне какой-то подошел,
На мои лыжи поглядел,
Слегка плечом меня задел
И как-то посмотрел нехорошо.

Он прохрипел мне: "Ну, скажи,
Зачем ты крутишь виражи
И для чего тебе катиться вниз?
Прогресс  -  в движении вперед,
Туда стремится весь народ.
Подумай, погоди и оглянись!

Уходит в небо самолет,
Корабль по морю идет,
Распугивая рыбу за кормой.
Уходит в горы альпинист,
А ты вот