анял позицию  за  скалой  на  повороте
тропы.
     Всадник, сгорбившись, тяжело осел в седле, наполовину  дремля.  Шляпа
была надвинута глубоко на глаза, защищая их от косых лучей  солнца.  Грегг
узнал Кола Мэшэма, молодого ковбоя, с которым он разговаривал в  городе  в
пятницу.
     - Каким ветром тебя занесло в эти края, Кол? - крикнул он.
     Мэшэм дернулся, резко выпрямился, челюсть его от удивления отвисла.
     - Билли? Ты еще здесь?
     - А что, непохоже?
     - Черт подери, я полагал, что ты давно уже смотался.
     - И решил посмотреть, что после меня осталось, - не так ли?
     Мэшэм ухмыльнулся в длинные усы.
     - Ну, если бы ты вдруг забыл свои кувшин с  пульке,  то  с  таким  же
успехом они могли бы достаться мне, а  не  кому-нибудь  другому.  В  конце
концов, именно я...
     - Ты можешь выпить за мой счет в любое время, - твердо заявил  Грегг,
- только не сейчас. Лучше иди своей дорогой, Кол.
     Такой тон Мэшэму не понравился.
     - Сдается мне, не на того ты наставляешь свою  винтовку.  Ты  знаешь,
что Волф Кейли мертв?
     - Не слыхал.
     - Ну так я тебе говорю. А Большой Джош  завтра  будет  дома.  Сегодня
днем прискакал Макс Тиббет и, как  только  узнал  про  Волфа,  сразу  взял
свежую лошадь и снова помчался на  юг  -  сообщать  Джошу.  Ты  зря  здесь
остался, Билли.
     В голосе Мэшэма звучало участие. Казалось, он был искренне  расстроен
упрямством и глупостью Грегга.
     Грегг задумался.
     - Идем со мной. Только не шуми - у меня дома гостья  и  новорожденный
ребенок. Я не хочу их тревожить.
     - Спасибо, Билли.
     Мэшэм спешился и пошел за Греггом. Он принял тяжелый каменный кувшин,
с  любопытством  взглянул  в  сторону  дома  и  уехал,  прижимая  к  груди
драгоценную добычу.
     Грегг следил, пока он не скрылся из  виду.  Потом  решил,  что  имеет
право выпить, чтоб как-то нейтрализовать действие  только  что  полученных
вестей, и отложил "ремингтон" в сторону. Проходя  по  двору,  посмотрел  в
окно, чтобы узнать, в комнате ли Морна. Он собирался  кинуть  лишь  беглый
взгляд, но неожиданная картина остановила его на полушаге.
     Морна была в своем синем платье, казалось,  перешитом  на  ее  теперь
похудевшую фигуру, хотя Грегг  не  замечал  ее  или  Рут  за  шитьем.  Она
расстелила на столе простыню, и на самой  середине  лежал  голый  ребенок.
Морна стояла рядом, обеими руками  сжимая  головку  сына.  Глаза  ее  были
закрыты, губы беззвучно двигались, бледное лицо окаменело, словно у жрицы,
совершающей древний обряд.
     Греггу страстно хотелось отвернуться, он стыдился своего непрошенного
вмешательства, но во внешности Морны происходила перемена, и эта  перемена
буквально  приковала  его  к  месту.  Золотистые   волосы   Морны   начали
шевелиться,  словно  зажив  собственной  жизнью.  Ее   голова   оставалась
совершенно неподвижной, но постепенно - прошло от  силы  десять  секунд  -
волосы расправились, каждая прядь, каждый волосок стали прямыми,  жесткими
и образовали яркий грозный нимб.  У  Грегга  пересохло  во  рту  при  виде
кошмарного  превращения  молодой  матери  в  подобие  ведьмы  Морна  стала
сгибаться в поясе, пока ее лоб не коснулся лба младенца.
     Наступил миг полной неподвижности - а потом ее тело стало прозрачным.
     По спине Грегга  пробежали  ледяные  мурашки,  когда  он  понял,  что
смотрит сквозь нее. Морна по-прежнему  находилась  в  комнате,  и  все  же
очертания стен и мебели отчетливо проступали сквозь ее тело, словно  Морна
была картинкой спроецированной на них волшебным фонарем.
     Младенец  беспорядочно  размахивал  ручонками,  но,  судя  по  всему,
происходящее не оказывало на него никакого действия.  Морна  оставалась  в
том же состоянии - между вещественным и иллюзорным - еще несколько секунд,
потом неожиданно стала такой же реальной,  как  прежде.  Она  выпрямилась,
пригладила волнисто улегшиеся волосы и повернулась к окну.
     Грегг  в  страхе  рванулся  в  сторону,  согнувшись  пополам,  словно
человек, уклоняющийся от ружейного огня, и помчался  за  укрытие  повозки,
которую оставил позади дома. Там он съежился, с трудом переводя дыхание, и
замер, пока не убедился, что Морна его  не  заметила,  затем  вернулся  на
седловину  холма,  тяжело  опустился  на  землю  и  закурил.  Несмотря  на
успокаивающее действие сигареты, прошло немало  времени,  прежде  чем  его
сердце перестало выскакивать их груди. Грегг не был  суеверным  человеком,
но из немногих прочитанных книг  он  почерпнул  сведения,  что  существуют
женщины, которые умеют колдовать,  и  им  часто  приходится  спасаться  от
преследования. Какая-то часть его ума восставала против  применения  слова
"ведьма" к такому беззащитному созданию, как Морна, но того, что он видел,
тоже нельзя было отрицать,  как  невозможно  забыть  и  прочие  странности
гостьи...
     Он провел на седловине еще час, выкурив несколько  сигарет,  а  потом
пошел домой. Ребенок мирно спал в корзине, которую привезла для него  Рут,
а Морна - румяная,  душистая  и  красивая,  как  свежевыпеченный  яблочный
пирог, - зажгла масляный фонарь и варила кофе. Она даже сняла свой золотой
браслет, словно специально для того, чтобы стереть  всякое  напоминание  о
своей необыкновенности. Однако, когда Грегг заглянул в темную спальню,  он
увидел  рубиновое  мерцание.  Огонек  загорался  так  часто,  что  вспышки
сливались в почти непрерывный сигнал тревоги.
     Было уже далеко за полночь, когда Грегг наконец заснул.
     Утром его разбудил слабый, жалобный крик  младенца.  Он  прислушался,
ожидая, что сейчас подбежит Морна, но никаких других звуков из-за закрытой
двери спальни не доносилось. Кем бы ни была  Морна,  она  оказалась  очень
заботливой матерью, и то, что она не поспешила к ребенку, в первый  момент
удивило Грегга, а потом стало его беспокоить. Он поднялся, натянул штаны и
постучал в дверь спальни. Ответа не последовало, лишь регулярно, словно  с
каждым вздохом, кричал ребенок. Он снова  постучал,  громче,  и  распахнул
дверь.
     Младенец копошился  в  корзине  у  кровати  -  Грегг  видел,  как  он
размахивает крохотными кулачками, - но Морны не было.
     Не в силах поверить свои глазам, Грегг  обошел  всю  комнату  и  даже
заглянул  под  кровать.  По  отсутствию  одежды,  включая  и  накидку,  он
заключил, что Морна встала затемно, оделась и вышла из дома. Для этого  ей
надо было пройти всего в нескольких футах  от  того  места,  где  на  полу
большой комнаты слал Грегг, а он был уверен, что это не под силу ни самому
опытному вору, ни самому искусному индейскому следопыту. Но в конце концов
- в его памяти всплыли со бытия  прошедшего  дня  -  он  мыслит  в  рамках
нормального человеческого существа, а Морна...
     Ребенок заходился криком, плотно сжав глаза,  единственным  доступным
способом протестуя  против  отсутствия  еды  и  материнской  ласки.  Грегг
беспомощно глядел на него и ему в голову пришло,  что  Морна  покинула  их
насовсем оставив младенца на его попечение.
     - Держись, старина, - проговорил Грегг,  сообразив  что  не  осмотрел
окрестности вокруг дома.
     Он вышел и закричал "Морна!". Голос, поглощенный  застывшей  утренней
тишиной, растаял в воздухе, и только лошадь, щипавшая траву, на  мгновение
удивленно подняла голову Грегг торопливо проверил оба строения -  сарай  с
перегонным аппаратом и покосившуюся будку, служившую туалетом, - и  решил,
что ребенка надо немедленно везти в город к Рут. Он не имел  ни  малейшего
представления, сколько такой младенец может  обходиться  без  пищи,  и  не
хотел рисковать. Чертыхаясь про себя, Грегг повернулся к дому и застыл  на
месте, увидев на тропе ее ребристое искрение.
     Закутанная в накидку, Морна появилась из-за скалы и шла к нему,  неся
в руке маленький голубой сверток. Облегчение, которое испытал Грегг при ее
появлении разом за глушило все страхи  минувшей  ночи,  и  он  побежал  ей
навстречу.
     - Где вы были? - закричал он издалека. - Что это вы вздумали убегать?
     - Я не убегала, Билли. - Она  устало  улыбнулась.  -  Мне  надо  было
кое-что сделать.
     - Что вам такого надо было сделать? Ребенок плачет, хочет есть!
     Юное лицо Морны застыло в неожиданно суровом выражении.
     - Что такое голод? Можно и потерпеть.
     - Мне странно слышать такие слова, - проговорил захваченный  врасплох
Грегг.
     - Для вас будущего попросту не существует, не так ли? - Морна глядела
на него со смесью жалости и гнева. - Вы  никогда  не  загадываете  вперед?
Забыли, что у нас есть... враги?
     - Я принимаю все, как оно есть. Чего загадывать?
     Морна чуть не кинула в него сверток.
     - Тогда принимайте!
     - Что это? - Грегг взял пакет и тут же увидел, что он  сделан  не  из
бумаги, как ему показалось, а из  тонкой  прочной  материи  -  гладкой  на
ощупь, более мягкой, чем клеенка, и без характерной текстуры ее изнаночной
стороны. - Из чего он?
     - Новый водонепроницаемый материал, - нетерпеливо отмахнулась  Морна.
- Важно содержимое.
     Грегг  открыл  пакет  и  вынул  большой  черный  револьвер.  Он   был
значительно легче, чем можно было  бы  предполагать  по  его  размерам,  и
напоминал "кольт", только с более мягкими очертаниями и с углублениями для
пальцев на рукоятке. Греггу  никогда  еще  не  приходилось  иметь  дело  с
оружием, которое так  удобно  лежало  бы  в  руке.  Его  внимание  привлек
рифленый барабан на шесть  патронов,  который  выдвигался  в  сторону  для
облегчения перезарядки, - такого  он  тоже  никогда  прежде  не  встречал.
Револьвер внешне был очень скромным,  без  украшений,  но  выделан  был  с
удивительным совершенством, куда лучше, чем можно  было  себе  вообразить.
Грегг заметил гравировку сбоку длинного ствола.
     - Кольт 44 "магнум", - медленно произнес он.  -  Никогда  не  слыхал.
Откуда вы его взяли, Морна?
     Она заколебалась.
     - Я  оставила  его  возле  дороги,  у  того  места,  где  мы  впервые
встретились. Пришлось встать пораньше, чтобы успеть сходить за ним.
     Грегг не сомневался, что  это  выдумка,  но  все  его  внимание  было
приковано к револьверу.
     - Я имею в виду, откуда вы его вообще достали? Где можно купить такое
оружие?
     - Это не имеет значения. - Морна зашагала к дому. - Главное - сумеете
ли вы им пользоваться?
     - Наверное, -  сказал  Грегг,  заглянув  в  голубой  пакет,  где  еще
находилась картонная коробка с медными  патронами.  Крышки  у  коробки  не
было, и несколько патронов выпало на дно пакета. - Очень красивая игрушка.
Но вряд ли она много лучше моего "ремингтона".
     - Мне бы хотелось, чтобы вы попробовали. - Морна шла так быстро,  что
Грегг едва за ней поспевал. - Посмотрите, сможете ли вы его зарядить.
     - Сейчас? Вы не хотите взглянуть на малыша?
     Они вышли на ровную  площадку  перед  домом,  куда  доносились  крики
младенца.
     Морна бросила взгляд на свое запястье, и Грегг  увидел,  что  золотое
украшение светится ровным малиновым светом.
     - Мой сын может подождать. - Ее голос прозвучал ровно и твердо, и все
же Грегг уловил в нем панику. - Пожалуйста, зарядите револьвер.
     - Как угодно.
     Грегг подошел к повозке, очистил площадку от соломы, положил оружие и
под пристальным взглядом Морны осторожно  высыпал  патроны.  Патроны  были
центрального  боя  и,  как  сам  револьвер,  отделаны   с   необыкновенным
совершенством. Кончики пуль сияли, словно полированная сталь.
     - Все становится чересчур шикарным и дорожает, - недовольно проворчал
Грегг.
     Немного повозившись, он сообразил, как откинуть  барабан,  и  вставил
шесть патронов. Коробка  перевернулась  и  на  нижней  стороне  показалась
бледно-синяя надпись: Окт.1978. Грегг подобрал ее и протянул Морне.
     - Интересно, что это значит?
     Ее глаза слегка расширились, потом она равнодушно отвернулась.
     - Пометка производителя. Просто номер партии.
     - Похоже на дату, - вслух размышлял Грегг -  Только  они  ошиблись  и
проставили...
     Он не закончил, потому что Морна вдруг выбила коробку из его рук.
     - Да займитесь же делом,  болван!  -  закричала  она,  топча  коробку
ногами. Ее бледное лицо искажала ярость, глаза  жгли  насквозь.  Некоторое
время они молча смотрели  друг  на  друга.  Потом  ее  губы  задрожали.  -
Простите, Билли. Пожалуйста, простите  меня...  но  над  нами  совсем  нет
времени... я боюсь.
     - Ладно, ладно, все в порядке, - неловко пробормотал Грегг. - Я знаю,
что часто бываю занудлив, - Рут вечно твердит мне об этом, кроме  того,  я
так долго жил один...
     Морна взяла его за руку.
     - Не надо, Билли... Вы хороший, добрый  человек,  но  я  хочу,  чтобы
вы... сейчас же, немедленно... научились пользоваться этим оружием.
     Иногда  ее  спокойный,  сдержанный  тон  убедительнее  действовал  на
Грегга, чем любой крик.
     - Хорошо.
     Он отвернулся от повозки, выискивая любую  цель,  и  большим  пальцем
потянулся к ударнику револьвера.
     - Это не обязательно, - сказала Морна. - Для быстрого огня достаточно
просто спустить курок.
     - Знаю - двойное действие.
     Все же, желая  продемонстрировать  знание  практики  стрельбы,  Грегг
поступил по-своему, и в качестве  мишени  выбрал  полено,  прислоненное  к
тяжелому каменному корыту шагах в двадцати.  Он  уже  прицеливался,  когда
Морна вновь заговорила:
     - Его надо держать двумя руками.
     Грегг снисходительно улыбнулся.
     - Морна, вы очень хорошо  образованы,  смею  сказать,  знаете  всякие
такие вещи, о которых я даже не  слыхал,  -  но,  право,  не  стоит  учить
старого волка, как стрелять.
     Он снова прицелился, затаил дыхание и нажал на курок. Раздался  дикий
грохот, словно раскат грома, и что-то со страшной силой ударило его в лоб,
ослепив от боли. Первой мыслью было, что  револьвер  взорвался.  Потом  он
обнаружил его нетронутым в своей руке, и тут до него дошло,  что  причиной
всему  была  чудовищная  отдача,  которая,  точно  былинку,  согнула   его
ослабленную руку и ударила револьвером в лицо. Грегг отер  с  глаз  теплую
струйку крови и посмотрел на оружие с большим уважением.
     - Нет никакого дыма. Нет даже...
     Он замолчал, когда отвел взгляд от револьвера и увидел, что  каменное
корыто,  служившее  подпоркой  для  его   мишени,   раздроблено.   Обломки
трехдюймовой толщины были разбросаны по треугольной площади, тянувшейся до
тридцати ярдов вдаль. Не знай он,  что  произошло,  Грегг  решил  бы,  что
корыто уничтожено пушечным выстрелом.
     Морна разжала уши.
     - Вы ранили себя... Я ведь предупреждала, что его надо держать обеими
руками.
     - Ничего, все в порядке... - Он не позволил ей дотронуться до  своего
лба. - Морна, где вы раздобыли это... это чудовище?
     - Вы полагаете, что я отвечу на этот вопрос?
     - Наверно, нет, но, право же, я хотел бы знать... Может быть, как раз
это я в состоянии понять.
     - Испытайте его на большом расстоянии и держите двумя руками.
     Морна огляделась, явно успокоившись теперь, когда Грегг делал то, что
от него требовалось. Она указала на беловатую скалу в трехстах ярдах вверх
по склону.
     - Попробуйте в нее.
     - Она за  пределами  досягаемости  винтовки,  -  терпеливо  разъяснил
Грегг. - А револьвер не может...
     - Попробуйте, Билли.
     - Ну хорошо - прицелюсь выше.
     - Цельтесь прямо в нее, под верхушку.
     Грегг пожал плечами и сделал, как ему велели,  внезапно  почувствовав
саднящую боль в большом  пальце  правой  руки.  Он  вторично  выстрелил  и
испытал глубокое огорчение, которое понимают только охотники, увидев,  как
взметнулась в  воздух  пыль  всего  в  ярде  от  скалы.  Отдача  вывернула
револьвер назад, хотя  Грегг  держал  его  двумя  руками,  и  теперь  дуло
смотрело почти вертикально в небо. Не  дожидаясь  подсказки,  Грегг  снова
выстрелил, и от скалы полетели осколки.
     Морна одобрительно кивнула:
     - У вас здорово получается.
     - Я никогда не видел лучшего оружия, - признался Грегг. - Но мне  его
не удержать. Мои руки не в силах справиться с отдачей.
     - Тогда мы перевяжем вам локти.
     - Слишком поздно, - с сожалением сказал он, указывая вниз.
     Вдали показалось несколько всадников, и само  их  присутствие  в  еще
совсем недавно пустынной местности потрясло Грегга больше, чем если бы  он
неожиданно наткнулся в прериях на корзину с провизией для пикника.
     Он  вполголоса  проклинал  себя  за  беззаботность,  а  из-за  уступа
появлялись все новые люди. Восемь человек ехали у подножия холма. Это была
пестрая компания: кто сидел на пони, кто  на  лошадях,  кто  прижимался  к
холке, кто держался прямо, и одеты они были по-разному. Но Грегг знал, что
они составляют крошечную армию,  дисциплинированную  и  управляемую  одним
человеком. Он прищурил  глаза  от  слепящего  утреннего  света  и  отыскал
заметную  фигуру  Джоша  Портфилда  на  гнедом   жеребце.   Портфилд,   по
обыкновению, был в белой рубашке и костюме угольно-серого цвета, и в  этой
одежде вполне мог сойти за проповедника, если бы  не  пара  никелированных
"смит-вессонов" на поясе.
     - Я-то надеялся, что Большой Джош  оставит  нас  в  покое,  -  сказал
Грегг. - Он, должно быть, в одном из своих праведных настроений.
     Морна непроизвольно сделала шаг назад.
     - Вы можете защититься от такого количества?
     -  Придется  попробовать.  -  Грегг  начал  рассовывать  по  карманам
пригоршни патронов. - Идите-ка вы лучше в дом да заприте дверь.
     Морна посмотрела на него - опять появилось в ее  глазах  затравленное
выражение, - затем нагнулась, подобрала что-то с земли и побежала к  дому.
Грегг  удивился,  зачем  ей  понадобилась  растоптанная   коробка   из-под
патронов, но его голова была занята куда  более  важным  делом.  Он  отвел
барабан, выбросил три пустые гильзы и  вставил  новые  патроны.  Испытывая
скорее  сожаление,  чем  боязнь,  он  сделал  несколько  шагов   навстречу
приближающимся всадникам. Расстояние между  ними  уменьшилось  до  двухсот
ярдов.
     - Эй, Джош, держись подальше! - закричал Грегг. - Это моя  земля!  Ты
знаешь закон!
     Портфилд привстал на стременах, и  его  сильный  голос,  несмотря  на
расстояние, отчетливо донесся до Грегга:
     - Ты наглец,  Билли,  неблагодарный  наглец.  Из-за  тебя  я  лишился
хорошего работника. Ты поплатишься за все это, но прежде  всего  я  накажу
тебя за дерзость и отсутствие уважения.
     Он опустился в седло и  тихо  скомандовал  -  что  именно,  Грегг  не
слышал. Через секунду Сигги Соренсон пришпорил лошадь и  с  револьвером  в
руке поскакал вверх по холму.
     - Теперь я тоже вооружен, - закричал Соренсон. - Теперь схватка будет
честной!
     - Еще пару шагов, и я с тобой разделаюсь! - предупредил Грегг.
     Соренсон захохотал.
     - До меня чересчур далеко, старый осел! Ты совсем ослеп!
     Он пустил свою лошадь в галоп, и тут  же  еще  двое  всадников  стали
заходить слева.
     Грегг поднял револьвер и начал было прикидывать падение  пули,  потом
вспомнил, что на таком расстоянии оно практически  отсутствует  у  жуткого
оружия, самой судьбой вложенного ему в руку. На сей  раз  стойка  с  двумя
вытянутыми  вперед  руками  и  полусогнутыми  коленями   пришла   к   нему
естественно. Он прицелился в Соренсона,  выждал  еще  несколько  секунд  и
спустил курок. Массивная  фигура  Соренсона,  вырванная  прямо  из  седла,
перевернулась в воздухе и упала лицом  на  каменистую  почву.  Его  лошадь
рванулась  в  сторону  и  понесла.  Сообразив,  что  он  вот-вот   утратит
преимущество неожиданности, Грегг повернулся к двум  всадникам,  обходящим
его с  фланга.  Второй  выстрел  свалил  ближайшего  на  землю,  третий  -
сделанный чересчур поспешно - убил лошадь оставшегося. Животное упало  как
подкошенное, а всадник кинулся под прикрытие лежащей  лошади,  сволоча  за
собой окровавленную ногу.
     Грегг посмотрел  на  тропу  и  вынужден  был  отдать  должное  умелым
действи