ется в личную жизнь Парминтера вместо  того, чтобы мирно наслаждаться
субботним  покером, Рипли внезапно пробрала  холодная  дрожь. У ворот,  куда
скрылась машина Парминтера, виднелась табличка в виде раскрытой книги:

     Храм Жизненного Духа.
     Пастор М. Пармли

     Хэнк окинул взглядом  старый мрачный  дом - именно таким он представлял
себе логово  чокнутого  спиритуалиста.  Итак, пастор М.  Пармли -  еще  одна
личина  Мервина  Парра - Мелвина Парминтера?  Но зачем ему компьютер?.. Хэнк
вспомнил  деньги,  которые пошли  на оплату  - каждая банкнота  словно  была
когда-то  сложена в маленький прямоугольничек, -  и неприятная мысль обожгла
мозг.  Если догадка  верна,  он  больше  не желает  ничего знать  о  пасторе
Пармли...  Рипли  заметил,  что  один из  высоких кустов  в темноте похож на
человека, и  невольно поежился. Он уже повернулся,  чтобы  уйти, когда  куст
заговорил.
     - Как жаль. Неужели вы спешите?
     -  Мистер  Парр!  - вскрикнул  Хэнк.  - Какая  приятная...  то есть,  я
случайно проходил мимо...
     - Разумеется. Но раз вы здесь, почему бы вам не зайти?
     - Пожалуй, лучше как-нибудь в другой раз.
     Внезапно горло его сдавили, а левая рука оказалась заведенной за спину.
     ~ Не заставляйте меня применять силу, - выдохнул Парминтер.
     -  Вот  это здорово,  -  проговорил  Рипли. -  Что вы себе  думаете?! Я
приехал в Ред- Дир на день...
     -  И провели его, торча у моего дома. - Парминтер неумолимо вел Хэнка к
зловещему зданию.
     - Откуда вы знаете?
     -  Я  вас ждал. Мне  звонили  из "Рокэлты",  из  транспортной компании,
хотели  выяснить  размер  ущерба   их  грузовику.  Эту  историю  с  дорожным
происшествием мог выдумать только один человек. Неглупо с вашей стороны.
     - Благодарю.
     - Да, я недооценил вас. Что ж, вам же хуже.
     -  Не вздумайте  делать  глупости,  -  предупредил  Рипли,  лихорадочно
подыскивая  подходящую  угрозу,  когда Парминтер втолкнул его в  распахнутую
дверь и включил свет.  Они  находились в просторной,  загроможденной мебелью
приемной.
     -  В  некотором отношении вы подоспели кстати,  -  с  недобрым радушием
сказал  Парминтер. - Я еще не включил компьютер и не отказался бы  от помощи
сведущего человека.
     -  Идите вы... - Рипли  скривился от боли, в суставе что-то щелкнуло. -
Что вам от меня надо?
     - Так-то лучше.  - Парминтер выпустил Рипли и отряхнул  руки. На пальце
блеснул  массивный  золотой  перстень  с печаткой  в виде  раскрытой  книги,
испещренной знаками. - Дверь заперта, так что на побег не надейтесь.
     - Я - на побег?! - возмутился Рипли, потирая руку.
     - Ну-ка, попрыгайте, - приказал Парминтер. Рипли неохотно повиновался и
почувствовал, что пол ходит под ногами.
     - Вы стоите на весах. А сверху камера.
     - Ясно... Где же "Логикон"?
     - Там.
     Парминтер  открыл  дверь  справа.  Изящные  формы  компьютера  казались
совершенно чуждыми на фоне старых выцветших обоев.
     -  Идите сюда.  - Парминтер открыл другую дверь  и  вошел в  просторное
помещение, стены  которого  были затянуты  темно-зеленым бархатом.  Середину
комнаты  занимал  длинный  стол со стульями вокруг.  Словно  трон, над  ними
возвышалось тяжелое позолоченное кресло. Перед креслом, на подставке в форме
сведенных вместе ладоней покоился хрустальный шар. Парминтер сел на огромный
стул,  коснулся  чего-  то под  столом, и  внутри тара  родилось зеленоватое
свечение.
     - Ну, что вы об этом думаете? - самодовольно спросил Парминтер.
     Рипли  заглянул  в  глубины  хрустального  шара  и увидел  расплывчатое
изображение дисплея.
     - Недурно. Весьма недурно.
     -  Вот и я так  считаю,  - кивнул Парминтер.  -  На спиритуализме можно
сколотить  целое  состояние,  но  это тонкое  дело. Один мой коллега  влип в
кошмарную историю. Он заявил перед публикой, что, призвав на помощь мудрость
всех  веков, может ответить на любой вопрос. И попал впросак, когда какой-то
умник попросил назвать столицу Северной Дакоты.
     Будь, у  него  машина,  он  ответил бы  в  два счета,  но практикующему
спиритуалисту нужна, как правило, информация иного рода. Мораль этой история
в том, что  у  медиума  никогда  не  спрашивают о том, что  можно узнать  из
справочника.
     -  Долго вы  собираетесь меня здесь держать? -  У Рипли вновь  возникли
сомнения по поводу собственной безопасности.
     -   Профессиональному  медиуму  требуются   сведения   более   частного
характера. Меткой фразой я могу ошарашить пришедшую ко мне вдову средних лет
и завоевать ее доверие, но в общем люди становятся чересчур скептичны, я  бы
даже сказал материалистичны, и так легко на удочку не попадаются.
     Отныне  все  изменится.  Эта  вдова,  повинуясь  внезапному порыву  или
просьбе подруги, приходит ко мне впервые в жизни, а компьютер выдает  мне ее
имя.  Более того,  он  сообщает мне  имя  ее дорогого  усопшего, его  бывшее
занятие,  имена других  умерших родственников и  т.д.  Я  поднимаю глаза  и,
прежде  чем она успевает раскрыть рот, говорю: "Здравствуйте, Мэри, у меня к
вам послание от Уилбера". Представляете себе эффект?
     - В жизни не слышал ничего более аморального. Долго вы собираетесь меня
здесь держать?
     - Аморального?! Обычные  медиумы  дают  людям надежду; я смогу  дать им
уверенность.
     - Вы имеете в виду, продать.
     -  Как  оценить  в  деньгах  то-счастье, которое  я  принесу  старым  я
одиноким?..  Кроме того, я  бизнесмен. Долгие годы я отказывал себе во всем,
откладывал каждую банкноту, которую приносили доверчивые простаки. Не говоря
уже о стоимости компьютера  и прочего оборудования, знаете, во  что обошлись
информационные   ленты?   Десятки   тысяч   людей   штудировали   содержание
справочников, по крохам добывая сведения в архивах...
     - Полагаю, в накладе вы не останетесь, - едко заметил Рипли.  - Неужели
спиритуализм - сплошной обман?
     - А вы что думали? Уж если ты умер, обратного пути нет.
     Но  не  надо  считать  меня  простым  мошенником,  мистер  Рипли.  Я  -
первооткрыватель.  Я  создал  нечто  новое, то, чего  до  меня  не  было,  -
компьютерную модель  человеческих  отношений.  Семейные  связи,  симпатии  в
антипатии, деловые контакты... Все мы так или иначе  связаны друг с другом и
составляем единое целое... И все это у меня здесь, в памяти машины.
     Глаза Парминтера сияли. Он протянул руку  под стол и что-то защелкало -
очевидно,  включился  компьютер.  Рипли стал потихоньку пятиться,  продолжая
отвлекать Парминтера разговором о его детище.
     - Хрустальный шар как-то не к месту. По-моему, это из арсенала гадалок.
     Парминтер хрипло хохотнул.
     - Вовсе нет.  Он годен для всех видов сверхъестественных откровений. Да
и до того ли будет Мэри, когда она узнает о послании Уилбера?
     - Все же мне это не по душе.
     Рипли уже достиг двери, голос его от напряжения  дрогнул. В тот же миг,
Парминтер сорвался с места. Хэнк повернулся  и побежал, но  две большие руки
сомкнулись у него на горле и втащили назад в комнату.
     - Мне жаль, - с неуместным  участием  проговорил Парминтер, -  но я  не
могу допустить, чтобы какой-то несчастный проныра сорвал мои планы.
     - Я буду молчать! - прохрипел Рипли.
     - И, конечно же, не будете шантажировать?
     Парминтер стал сжимать  руки. В глазах Рипли затанцевали  черные пятна.
Он судорожно  оглянулся в поисках какого-нибудь оружия...  Даже на помощь не
позовешь... все  равно никто не услышит... Никого, кроме  сидящих за  столом
людей...
     Сидящих за столом людей?
     Парминтер  вдруг шумно втянул в себя воздух, и Рипли оказался свободен.
Он упал на колени,  тяжело дыша и  не сводя глаз с  неожиданных  гостей.  За
столом сидело  больше десяти  мужчин  и  женщин,  порой  в явно  старомодной
одежде. Их очертания слегка расплывались, словно были размыты по краям.
     - Нет! - Парминтер сполз на колени рядом с Рипли.
     Не может быть! - Он прижал кулаки  к дрожащим губам и, словно безумный,
затряс головой.
     Один из сидевших за столом мужчин указал на Парминтера.
     -  Ступай сюда, - промолвил он ледяным голосом. - Есть вещи, которые мы
желаем знать.
     - Сгинь! - простонал Парминтер. - Ты не существуешь.
     - Но, мой друг... - Мужчина вышел из-за стола и направился к Парминтеру
и Рипли. Его  тело будто струилось,  глазницы зияли черными провалами в иное
измерение. Парминтер поднялся на ноги и кинулся вон, хлопнула входная дверь.
     - Ты! - сказал колышущийся человек. - Ты знаешь, как управлять машиной?
     - Я... да, - выдавил Рипли.
     - Это хорошо.  Пожалуйста,  займи свое место за  столом. Рипли встал  и
послушно добрался до огромного кресла.
     Усаживаясь, он  заметил,  что  зыбкие  люди  смотрят  на него скорее  с
ожиданием, чем с угрозой.
     -  Настал великий миг,  - торжественно  заявил  мужчина. - Связь  между
двумя уровнями существования всегда была сложной и  ненадежной. Те подлинные
медиумы,  которые еще  живы,  столь...  неэффективны, что  на  них не  стоит
тратить времени. Вы понятия не имеете, как горько, когда, материализовавшись
с таким трудом, - в его голосе послышалось раздражение, - видишь перед собой
человека  в истерике...  Но  теперь  - наконец! -  создана надежная система,
способная приоткрыть завесу. Обмен информацией  будет проходить мгновенно  я
без осложнений. Надеюсь, ты сможешь нам помочь?
     - Я.
     - Спиритуализм приносит хорошие деньги,  -  торопливо сказал мужчина, и
остальные согласно закивали.
     Глядя  на них, Рипли  подумал  о жалкой  жизни торговца,  и  неожиданно
пришло   однозначное   решение.  Правда,   еще  предстоит   договориться   с
Парминтером.
     - Я целиком в вашем распоряжении, - объявил он.
     - Превосходно! - обрадовался мужчина. - Так как я расходовал эктоплазму
активнее остальных, то заслужил  право первой  очереди.  Мое имя  - Джонатан
Мерсер, я жил на углу Десятой и  Третьей. Мне хотелось бы  узнать,  вышла ли
моя дочь Эмили замуж  за того  молодого  бухгалтера  и  добилась  ли наконец
кузина Жеан развода.
     Рипли опустил  руки на скрытый  под столом  пульт  и  с видом человека,
нашедшего свое призвание, стал набирать программу.


   Боб Шоу.
   Повторный показ


     Перевод А.Корженевского


     Совсем  не  по себе  мне стало, когда я  своими глазами увидел  Милтона
Прингла.
     Вы  его   помните?  В  старых  фильмах  он   всегда  играл  задерганных
раздраженных  клерков  в  каком-нибудь  отеле.  Такой  маленький   вертлявый
человечек с круглым обидчивым  лицом, который все терпит, а потом...  Он еще
всегда напоминал мне Эдгара Кеннеди. Так вот, с Милтоном  Принглом получился
перебор...
     Может быть, я ошибаюсь  относительно того, когда все это началось. Будь
я одним из тех, кто любит глубокие размышления о причинах и следствиях, как,
например, мой  киномеханик Портер Хастингс, я бы, возможно,  сказал, что все
началось еще в моем детстве. С семи лет я стал фанатичным поклонником кино и
еще  до окончания школы решил,  что единственное  дело, которым вообще стоит
заниматься в жизни, -  это  собственный кинотеатр. Через  двадцать  лет  моя
мечта  осуществилась, и, хотя я не предвидел последствий таких  явлений, как
цветное телевидение, до сих пор не  могу  себе  представить лучшей  жизни. У
меня  маленький  кинозал  на  окраине  города -  оштукатуренный куб, который
когда-то был белым, а теперь  стал  неопределенного желтого цвета с полосами
шафранного там, где прохудились водосточные желоба. Но я слежу, чтобы внутри
всегда было чисто, и мой выбор  репертуара неизменно  привлекает достаточное
число зрителей.  По  телевидению показывают много  старых фильмов, но там их
слишком  урезают, а,  кроме  того, каждый  любитель знает, что  единственный
способ  в  полной мере  ощутить  дух  старого  кино  -  это  ностальгическая
атмосфера зала.
     Короче,  неприятности  начали  подкрадываться ко мне  еще  месяц назад,
причем весьма странным образом.
     Я стоял  неподалеку  от  кассы, наблюдая,  как пришедшие  в будний день
зрители расходятся  после сеанса в непогожую тьму. Большинство из них я знал
лично и  кивком прощался почти  с  каждым  вторым. Вдруг я заметил, как мимо
меня прошмыгнул К.Дж.Гарви,  поднял воротник  пальто и исчез  за дверью. Вам
это  имя,  возможно,  ничего  не  говорит  -  К.Дж.Гарви  был   исполнителем
эпизодических  ролей более чем в сотне ничем  не примечательных фильмов, где
он всегда играл добродушных, умудренных опытом хозяев ломбардов. Сомневаюсь,
что он когда-либо произносил перед камерой больше трех фраз, но  всякий раз,
когда по сценарию требовался добродушный, умудренный опытом хозяин Ломбарда,
Гарви автоматически получал эту роль.
     То, что он до сих пор жив, удивило меня, но еще  больше удивило; что он
ходит  смотреть  кино в маленьком кинотеатре захудалого  городка  на Среднем
Западе.  Однако  что  меня  по-настоящему  сразила,  так  это  невероятность
совпадения: в тот вечер у нас шла "Упавшая  радуга", и Гарви играл  там свою
обычную роль.
     Преисполненный сентиментального желания порадовать старика тем, что его
карьера в кино не прошла  полностью незамеченной, я выбежал на  улицу, но он
уже  исчез  в  ветреной, пронизанной  дождем  темноте. Я  вернулся  назад  и
столкнулся с Портером Хастингсом, только-только спустившимся  из аппаратной.
Выглядел он обеспокоенным.
     -  Джим,  сегодня у нас опять  было затемнение, - сказал он. - Это  уже
третью среду подряд.
     - Но,  наверное,  кратковременное?  Жалоб  сегодня не было... -  В  тот
момент  мне  совсем  не хотелось разбираться; в  технических подробностях. -
Знаешь, кто отсюда вышел минуту назад? К.Д ж. Гарви!
     На Хастингса мои слова не произвели никакого впечатления.
     -  Похоже,  прерывается  электроснабжение.  Где-то  происходит  сильное
падение напряжения. Настолько сильное, что на несколько секунд мои проекторы
остаются без тока.
     - Ты понял, что я говорю. Порт? К.Дж.Гарви исполнял эпизодическую  роль
в "Упавшей радуге", и сегодня он сам был в зале!
     - В самом деле?
     - Да. Ты только подумай, какое совпадение!
     - Ничего особенного. Может, ом просто проезжал через наш город, увидел,
что   мы  показываем  одну  из  его  картин,  и  зашел  посмотреть.  Обычная
причинно-следственная  цепочка. Что  меня  действительно интересует, так это
отчего каждую  среду вечером настолько перегружается  электросеть? Что у нас
происходит?  Наши  постоянные  посетители  скоро  обратят  внимание  на  эти
затемнения и еще подумают, что я не справляюсь с работой.
     Я  принялся его успокаивать, но как раз  в этот момент  мистер и миссис
Коллинз, шаркая ногами, вышли в фойе. Супруги страдают ревматизмом и поэтому
обычно  уходят  из  зала последними  буквально перед  тем, как мы  закрываем
двери.  Иногда, когда их  прихватывает  особенно  сильно,  они  жалуются  на
сквозняки,  или  на  курящих,  или на то,  что  кто-то  слишком  громко жует
кукурузные хлопья, но я не возражаю. Мое дело держится на людях, чувствующих
себя  в  кинотеатре  так  же  удобно  и  свободно,  как  дома,  и постоянные
посетители вправе высказать свои мнения.
     -  До свидания,  Джим, -  сказала миссис  Коллинз,  замешкалась, что-то
обдумывая, потом подошла чуть ближе ко мне. - У вас начали продавать морские
водоросли?
     - Водоросли?  - Я удивленно моргнул. - Миссис  Коллинз уже много лет  я
даже не видел водорослей. Их что, действительно кто-то покупает?
     -  Съедобные виды. И если в вашем буфете будет продаваться  эта пахучая
гадость, мы с Гарри перестанем  у вас бывать. Мы  можем ходить в "Тиволи" на
Четвертой улице. Кстати, те, которые едят, называются "красные водоросли".
     - Не беспокойтесь,  -  произнес я с серьезным  видом. -  Пока  я  здесь
хозяин, ни одна красная водоросль сюда не проникнет.
     Я придержал дверь и, когда они вышли, обернулся к Хастингсу, но тот уже
скрылся в  своей каморке, К этому  времени в кинотеатре не осталось  никого,
кроме  обслуживающего  персонала, и я  решил заглянуть в зал - проверить все
напоследок. В зале  всегда  остается  какой-то печальный,  застарелый запах,
когда люди расходятся по домам, но в этот  раз к нему добавилось что-то еще.
Я  втянул  в себя воздух и  покачал головой. "Какому нормальному человеку, -
подумал я, - придет в голову приносить с собой в кино водоросли?"
     Это  была   первая  среда,  вечер  которой  мне  запомнился   -  "вечер
К.Дж.Гарви", -  но только  в  следующую  среду у меня  возникло  беспокойное
чувство, что в моем кинотеатре происходит что-то странное.
     В  тот вечер шел дождь, и  смотреть  "Любовь  на острове" и "Враждующих
Фитцджеральдов"  собралось  довольно   много  народу.   Я   стоял  на  своем
излюбленном месте,  в нише у задней стены, откуда было видно и экран, и весь
зал,  и  тут  произошло  одно  из  тех  затемнений,  которые так  раздражали
Хастингса. Случилось это почти в конце  фильма, когда на экране был еще один
из моих любимых исполнителей эпизодических ролей, Стэнли Т.Мейсон. Мейсон не
вышел в "звезды эпизодических ролей"  -  так я называю горстку малоизвестных
актеров, чьи имена то и дело всплывают в разговорах людей, которые полагают,
будто  разбираются  в  старом  кинематографе, когда они  принимаются  чесать
языком на эту тему. Но он все  же запомнился несколькими блестящими выходами
во  второразрядных  фильмах -  обычно это бывали  роли  англичан-эмигрантов,
нашедших  пристанище  в Штатах.  И  как  раз когда он  со своим великолепным
английским   акцентом   доказывал   на   экране   одному    из   "враждующих
Фитцджеральдов" важность  благородного происхождения, изображение погасло на
добрых три секунды. Кое-кто из публики начал  проявлять признаки нетерпения,
но  тут  экран мигнул  и  сразу  же  засветился  с  прежней  яркостью.  Я  с
облегчением вздохнул.  Длительные затемнения плохо сказываются на  бизнесе -
причем не столько из-за потери доверия публики, сколько из-за дополнительных
бесплатных билетов, которые приходится раздавать.
     И тут я почувствовал тот самый  запах.  Пахло водорослями.  С минуту  я
принюхивался, потом двинулся по проходу, надеясь с помощью фонарика "поймать
с  поличным" какого-нибудь  помешанного  вегетарианца. Но  все  оказалось  в
порядке, и я  вышел  в  фойе, чтобы  обдумать  происшедшее. Запах, казалось,
остался у меня в носу, запах... Внезапно я понял, что пахнет не водорослями,
а самим морем. В этот  момент фильм кончился, и из  зала  выплеснулась толпа
зрителей. Передние, щурясь,  подозрительно оглядывали мир вокруг, словно  за
время  их  отсутствия  в другом измерении что-то могло  здесь измениться.  Я
отошел  в  сторону,  время  от  времени  прощаясь то с одним,  то  с  другим
постоянным посетителем. И тут по лестнице из аппаратной с грохотом спустился
Портер Хастингс.
     - Опять затемнение, - мрачно сказал он.
     - Знаю,  -  кивнул я, не  отрывая взгляда от проходящих мимо  зрителей,
оглядывая  людей,  знакомых мне  уже  многие годы: мистер и миссис Карберри,
старик Сэм Кире, который стал моим зрителем настолько постоянным, что пришел
даже - в  день похорон жены, близорукий Джек  Дюбуа, всегда покупающий билет
на первый ряд, Стэнли Т.Мейсон...
     - Что ты собираешься делать по этому поводу? - потребовал Хастингс.
     - Не знаю, Порт. Это скорее по твоей... - Тут я смолк.
     Стэнли  Т.Мейсон!  Только  что  у меня  на глазах  актер,  игравший  во
"Враждующих фитцджеральдах", вышел из кинозала, где демонстрировался фильм с
его участием!
     - Утром  все обсудим, - сказал  я, отворачиваясь. - Мне надо  кое с кем
поговорить.
     - Постой, Джим.  -  Хастингс схватил меня за  руку.  -  Дело серьезное.
Существует опасность пожара, потому что...
     - Позже. -  Я вырвался  и  пробился через толпу  к дверям,  но опоздал.
Мейсон уже скрылся в прохладной темноте улицы. Я вернулся в фойе и подошел к
Хастингсу, все еще ждавшему меня на прежнем месте с