ще.
     - В конце концов, сэр, - вступил в разговор Суинтон, - не обязательно
ведь кораблю быть с обеих  сторон  симметричным.  Пока  он  находится  вне
атмосферы, он может быть любой, какой угодно формы.
     - Тут вы правы, Суинтон. Но если эта  штука  предназначена  лишь  для
космических  перелетов,  зачем  нужны  эти  пропеллеры?  С  точки   зрения
аэродинамики она вряд ли сможет летать в атмосфере, но тем  не  менее  она
явно предназначена для полетов.
     - Так уж для полетов? - усомнилась Соня. - Такие тяжеловесные  грубые
пропеллеры...
     - И потом, где их планета? - спросил Суинтон.
     - Если уж на то пошло, давайте спросим  себя,  где  наша  планета?  -
ответил Гримс. - Кто знает, какие странные обстоятельства  могли  когда-то
закинуть сюда эту штуковину? Но если серьезно, то наша  планета,  пожалуй,
далековато отсюда...
     - Вы уверены? - спросил Рэнфрю. -  Что  означает  слово  "расстояние"
там, где мы находимся?
     - Что ж, может, наша Земля действительно где-то совсем рядом.
     - Что вы хотите сказать, Джон?
     - Пока еще сам не знаю... Это слишком фантастично. - Он повернулся  к
старшему лейтенанту: - Вы остаетесь здесь за главного, Суинтон. Мы  должны
рассмотреть корабль поближе.



                                    14

     Вчетвером они столпились в тесной камере, предназначенной для  выхода
в открытый космос: Гримс, Соня, Джонс и доктор  Тодхантер.  Вскоре  к  ним
присоединились Кэлхаун и Мак-Генри, увешанные таким количеством  молотков,
плоскогубцев, всевозможных инструментов и приборов, что это  не  позволило
бы им сдвинуться с места в любом, самом маленьком гравитационном поле. Все
они,  естественно,  были  с  реактивными   ранцами   для   перемещения   в
пространстве и, по настоянию Сони,  с  оружием.  Гримс  нес  свой  любимый
старинный револьвер, остальные - легкие лазерные пистолеты.  В  довершение
всего, хирург прихватил несколько электронных видео и фотокамер.
     Когда  все  надели  шлемы  и  люк  корабля  был  задраен,  Гримс   по
радиотелефону  приказал  Суинтону  откачать  из  камеры  воздух.   Стрелка
манометра поползла вниз и наконец остановилась  на  нуле.  Затем  открылся
выходной люк.
     Странный корабль висел прямо напротив них. На фоне абсолютной черноты
яркий луч прожектора выделял каждую деталь. Он был раскрашен  ослепительно
яркими красками. Красные, розовые, желтые детали, белая надстройка  -  все
это, казалось, светилось и переливалось на черном фоне пустоты.
     Эта конструкция выглядела вызывающе и  не  к  месту.  Хотя,  с  точки
зрения каких-нибудь местных обитателей - если  только  они  здесь  были  -
"Искатель" выглядел, наверное, не лучше. Об  этом  думал  Гримс,  опасливо
пролезая сквозь люк наружу. Оттолкнувшись от корабля, он включил ненадолго
свой ракетный двигатель и  спокойно  преодолел  расстояние  в  одну  милю,
разделявшее корабли. Подлетев вплотную, он развернулся, погасил скорость и
мягко  ударился  о  корпус,  тут  же  примагнитившись  к  нему  ботинками.
Ярко-красная поверхность оказалась стальной. "Скорее всего, - подумал  он,
- те, кто  изготовил  этот  корабль,  не  были  знакомы  с  алюминием  или
пластиковыми материалами". Вслед за ним попадали на поверхность  остальные
члены экипажа.
     Хождение по изогнутой поверхности требовало некоторой сноровки.  Один
неверный шаг или слишком сильный толчок - и вот уже кто-нибудь зависал, не
в силах дотянуться магнитными ботинками до гладкого корпуса.
     С трудом они продвигались к широкой красной полосе  на  борту.  Возле
нее Тодхантер вдруг опустился  на  магнитные  наколенники  и  стал  что-то
разглядывать. Все окружили его.
     - Как странно, - сказал он. - Это похоже на какие-то  наросты  живого
организма. Теперь, они, естественно, мертвы.
     - Это именно то, что я и думал, - ответил Гримс.
     - Что именно, сэр?
     - Если мы  когда-нибудь  вернемся  в  Порт-Форлон,  зайдите  ко  мне,
доктор. Я вам дам почитать кое-какую  литературу  из  моей  библиотеки.  Я
припоминаю одну статью молодого талантливого  журналиста  с  планеты  Лорн
Аргус. Он как раз писал об этом,  а  статья  называлась  "От  первобытного
каноэ - к межзвездному кораблю".
     - Не понимаю, сэр.
     - Я тоже не многое понимаю. Но эти,  как  вы  их  назвали,  "наросты"
провели здесь долгую жизнь.
     Вдоль красной полосы они вплотную подошли к одному из концов корабля.
Через острый гребень, который разделял корпус надвое, полоса  переваливала
на другую сторону. Весь корпус за полосой  был  закрашен  черной  краской.
Возле гребня, над полосой, виднелся странный знак, выведенный синим: круг,
разделенный линией пополам, с одной стороны которого  была  буква  "L",  с
другой "R". Вдоль гребня виднелась небольшая  синяя  полоса,  разделенная,
как шкала линейки, поперечными штрихами. Возле  каждого  стояли  буквенные
отметки: "TF", "T", "S", "W", "WNA"...
     - Так значит, это один из кораблей нашего мира,  -  сказала  Соня.  -
Конечно, это могут быть какие-то знаки внеземной цивилизации, но я так  не
думаю.
     - Вы совершенно правы, - ответил Гримс. - Буквы "L"  и  "R"  означают
"Регистр Ллойда", остальные - осадку судна  в  различных  водах  в  разное
время года. Это земной морской корабль.
     - Но что это значит? И откуда вы это знаете?
     - Я знаю, потому  что  увлекался  историей  земного  мореплавания.  Я
должен был определить это с  первого  взгляда,  но...  нелепость  ситуации
сбила меня с толку. Но, может быть, наше присутствие  здесь  настолько  же
нелепо. У нас больше  шансов  выжить,  даже  если  мы  никогда  отсюда  не
выберемся.
     Затем Гримс направился к краю  корпуса,  туда,  где  виднелись  белые
поручни. Держась за ограждение, он перелетел через край и встал на  палубе
так,  как  когда-то  здесь  ходили  люди.  Перед  ним  оказалась  палубная
надстройка с деревянными дверями, обрамленными  желтой  латунной  полосой.
Свет прожектора отбрасывал здесь резкие тени. Гримс включил лампу  у  себя
на шлеме.
     Ходить по деревянной палубе было невозможно, и  Гримс,  прицелившись,
оттолкнулся от поручней и, пролетев несколько метров,  вцепился  в  ручку.
Там оказался коридор, по обеим сторонам которого были открытые и  закрытые
двери. Гримс подождал, пока подойдут остальные,  и,  держась  за  поручни,
направился к первой полуоткрытой двери. Она легко распахнулась.
     Внутри каюты находился комод, два легких стула и две койки  у  стены,
одна на другой. Свет фонарика ярко отражался от  металлических  деталей  и
тускло поблескивал на полированном дереве.
     Гримс застыл перед верхней полкой.  Над  ней,  запутавшиеся  в  белых
простынях, висели два тела  -  мужское  и  женское.  Командор  не  впервые
встречался со  смертью,  но  никогда  еще  люди  не  казались  ему  такими
беззащитными  перед  ее  лицом.  Тела,  похожие  на  мумий,  за   столетия
пребывания в этом пустом  пространстве  высохли,  хоть  и  не  до  степени
обтянутых кожей скелетов.
     В наушниках прозвучал голос Тодхантера:
     - Разрешите их заснять, сэр?
     - Конечно, доктор. Они тоже не будут возражать.
     "Сколько же времени прошло, - думал Гримс, - с тех пор, как вы думали
и возражали... Но что же с вами произошло? Погибли вы  от  резкого  холода
или в тот момент, когда воздух одним хлопком вырвался из каюты?"
     Повернувшись, он увидел за шлемом скафандра бледное лицо Сони.
     "Как мы должны быть благодарны за то, что мы живы! -  подумал  он.  -
Как нам повезло, все-таки..." А вслух сказал:
     - Мы немного выясним, роясь по другим каютам.
     - Где же тогда? - глухо спросил Кэлхаун.
     - В контрольной рубке. Раньше на таких кораблях ее называли рулевой.
     Отталкиваясь руками от поручней, все двинулись  вслед  за  ним  вдоль
трапов и коридоров. Время от времени им встречались такие же тела, как и в
первой каюте. Наконец, пройдя через большой зал, где свет  фонариков  ярко
играл в хрустальной люстре, они снова выбрались на палубу. С обоих  сторон
корабля здесь висели спасательные шлюпки. Огни "Искателя" походили  отсюда
на большую звезду, окруженную туманностями на темном небе.
     При помощи поручней и перил они добрались до капитанского мостика.  В
центре рулевой рубки, перед  широкими  окнами,  рядом  с  большим  морским
компасом на подставке, находился штурвал. Держась  за  его  отполированные
ручки, перед ним стоял вахтенный матрос, одетый по всей форме: бескозырка,
широкий воротник, черные короткие ботинки. На его лице  застыло  выражение
напряженного внимания, а глаза были устремлены на компас, стрелка которого
за половину тысячелетия не сдвинулась и на градус.
     Напротив штурвала находилась дверь в другое помещение, в котором  еще
два  человека  в  белых  формах  склонились  над  столом.  Для  Гримса  не
представляло труда определить их звания.
     - Прошу прощения, капитан, - пробормотал он и осторожно  отодвинул  в
сторону  высокое  худое  тело  бородатого  человека  с  четырьмя  золотыми
нашивками на рукаве. Затем он взглянул на расстеленную на столе карту:
     - Именно то, что я и думал. Побережье Южной Африки.
     - Что это, сэр? - спросил Кэлхаун.
     - Это на  Земле.  Похоже,  трагедия  произошла  в  начале  двадцатого
столетия.
     Соня прочитала запись в раскрытом судовом журнале:
     "...Вахтенный рассказал о громе и необычайно ярких молниях; также  он
припомнил странное фосфоресцирование океана..."
     - Но кто они были? - спросил Тодхантер. - И как они здесь оказались?
     - Могу ответить только на первый вопрос, - сказал Гримс и  указал  на
надпись вверху страницы судового журнала: "Варатах, Дурбан-Ливерпуль".



                                    15

     В этой же комнате на стенах  висело  несколько  больших  застекленных
рамок, и в одной из них кто-то обнаружил подробный  план  корабля.  Все  с
интересом принялись его изучать. Мак-Генри вдруг сказал:
     - Я бы хотел взглянуть на их машинное отделение...
     - Я и так могу сказать, как устроены их двигатели, - ответил Гримс. -
Паровой котел, поршни, шатуны, угольная  топка.  Если  я  не  ошибаюсь,  я
читал, что судно заходило в Дурбан за углем на обратном пути из Австралии.
     - Но я бы хотел  взглянуть,  как  это  выглядело,  сэр,  -  Мак-Генри
пальцем прочерчивал путь по плану в машинный зал.
     - Нужно пройти вот так, через кочегарку и  оттуда  прямо  в  машинное
отделение.
     - Ладно, ступайте, - сказал Гримс, - но только не один.
     - Я пойду с ним, - сказал Кэлхаун.
     Тут Джонс заявил,  что  он  хочет  обследовать  трюмы,  а  Тодхантеру
потребовалось сделать еще несколько фотографий.
     Гримс и Соня вышли за  дверь  рулевой  рубки  и  наблюдали,  как  два
инженера, второй помощник  и  врач  спустились  по  трапу,  пролетели  над
палубой и один за другим исчезли в темноте за открытой дверью.
     Соня спросила:
     - Джон, но как вы можете все это объяснить?
     - В том-то и дело, что никак не могу. А если бы мог, то  это  помогло
бы открыть иные тайны. Как вы знаете, я увлекался историей мореплавания  и
даже был авторитетом в  определенных  кругах  ученых,  занимавшихся  этими
вопросами. Знаете, даже в этом  древнем  двадцатом  веке  было  невозможно
забыть про полное исчезновение корабля. Тогда  уже  существовали  довольно
надежные способы ориентации по  солнцу  и  звездам,  звуковые  эхолоты,  и
рождение радиосвязи относится к этому времени.
     Но корабли все равно исчезали, причем не оставляя ни малейших следов.
Вот как этот "Варатах", например. Это был новый корабль,  построенный  для
грузопассажирских перевозок между Англией и Австралией. В  этом  рейсе  он
вез из Австралии в Ливерпуль мороженое  мясо,  кое-какие  другие  грузы  и
пассажиров. Он должен был зайти в  Дурбан  для  пополнения  запасов  угля.
Одной из особенностей данного рейса было то, что  многие  пассажиры  после
ярких предупреждающих снов сдали билеты.
     Как бы то ни было, корабль прибыл в Дурбан, заправился углем и  вышел
в море, обменявшись световым сигналом с другим кораблем, направлявшимся  в
порт. Больше его никто не видел.
     Конечно, множество кораблей до этого случая и после  шло  на  дно,  и
многие из них со всей командой на борту. Поэтому  исчезновение  "Варатаха"
было объяснено тем, что он был чрезвычайно неустойчив на  плаву,  попал  в
шторм, опрокинулся и затонул за несколько секунд. Но ведь это же  было  не
посреди океана, а  на  относительно  небольшой  глубине  и  на  оживленной
морской трассе. Не было  найдено  ни  одного  тела  или  предмета  с  этот
корабля. -  И  он  указал  на  стоявший  на  палубе  буй,  раскрашенный  в
бело-оранжевые полосы и с четкой  крупной  надписью  на  борту:  "Варатах,
Ливерпуль".
     - Даже если бы он действительно затонул за несколько  секунд,  что-то
же должно было  остаться  на  поверхности,  хоть  что-нибудь  с  названием
корабля... Таким образом, "Варатах" пополнил список древних загадок  моря,
а затем и космоса. Вы, наверное, слышали о "Марии Целесте", которая до сих
пор тревожит умы некоторых специалистов. Ее  нашли  дрейфующей  в  море  в
абсолютном   порядке,   и   ни   единой   души   на   борту...   Был   еще
"Англо-Автралиец", "Циклоп"... Что ж, теперь мы знаем, что  произошло.  Но
как? И почему?


     - Как офицер разведки, я бы хотела заняться этим вопросом, -  сказала
Соня. - Исчезают корабли в море, космические и  воздушные  суда...  А  все
необъяснимые  исчезновения  людей  -  как  в  вашем   случае   с   "Марией
Целестой"... У нас ведь тоже  исчезают  корабли,  как,  например,  "Дельта
Эридана" два года назад. Космос бесконечен, а когда используются различные
межзвездные навигационные системы, он становится просто  необъятен.  Когда
пропадает корабль, любые поиски  полностью  бесполезны.  А  как  часто  на
какой-нибудь  отдаленной  планете,  целые   экипажи   становятся   жертвой
неизвестной до этого формы жизни! Исчезают целые корабли, не  оставляя  ни
малейшего следа.
     - Но кое-что все-таки находится.
     - Естественно. Поиском пропавших занимается огромное подразделение  в
нашей Патрульной Службе.
     Они  снова  вернулись  в  штурманскую  рубку.  Гримс,   взглянув   на
склонившихся над картой капитана и вахтенного офицера, пожелал, чтобы  они
на мгновение ожили и узнали бы от него, что с ними случилось. В общем, это
не так уж невозможно - достаточно вспомнить  их  спиритический  сеанс.  Но
есть  и  другой  способ.   На   самой   заре   космоплавания   применялось
замораживание членов экипажа. Но, во-первых, выход из  состояния  анабиоза
требовал специальных навыков и приспособлений  и  мог  занимать  несколько
месяцев, а во-вторых, часто, очень часто  подобная  временная  смерть  для
многих становилась постоянной... Вряд ли доктор Тодхантер был бы  способен
на такой эксперимент.
     Гримс  снова  склонился  над  корабельным  журналом.  Его   страницы,
высохшие и хрупкие, ломались при прикосновении, но все надписи были  четко
видны. Гром, молнии и неестественно фосфоресцирующий океан...
     И что же?
     -  Может  быть,  -  рассуждал  Гримс,  -  на  это  повлияла  гроза...
Чудовищное совпадение в одной точке электрических разрядов, магнитной бури
Земли и резонансной частоты самого металлического корпуса корабля...
     - А может, - ответила Соня, -  на  борту  самого  корабля  находилось
что-то вроде катализатора. Почему многие люди  перед  путешествием  видели
сны и отказывались плыть? Может, это были именно те, которые непроизвольно
во сне перескакивали в Альтернативную Вселенную?  Ведь  наши  исследования
подтверждают  такую  возможность.  Помимо  свидетельств   о   таинственных
исчезновениях,  у  нас  есть  свидетельства  о   не   менее   таинственных
появлениях. Что  именно  повлияло  на  наше  собственное  исчезновение  из
привычного мира? Аппарат мистера Рэнфрю? Ваша антигравитационная  система?
Спиритические способности мисс Кэрен Шмидт? Или все это вместе?
     - Может, вы в чем-то и правы, - согласился Гримс. -  Мне  эта  теория
кажется притянутой за уши, но...
     - За уши? - возмутилась она. - Сколько времени  мы  уже  болтаемся  в
этой пустоте,  и  у  вас  хватает  совести  обвинять  меня  в  изобретении
бессмысленных теорий!
     - Но ведь мы же не в абсолютной пустоте, - поправил он ее.  -  Похоже
на то, что это  что-то  вроде  магнитного  поля,  к  которому  стягиваются
погибшие корабли.
     - И погибшие люди. Те несчастные, кто пытался  перебраться  из  одной
Вселенной в другую, но не сумел. Как мы, и как "Варатах".
     - Хорошо еще, что мы способны поддерживать собственное существование.
     Гримс прервал разговор, потому что в его  наушниках  прозвучал  вызов
лейтенанта  Суинтона  из  контрольной  рубки  "Искателя".  Гримс   вкратце
рассказал ему, что они обнаружили. После этого Суинтон сказал:
     - Не хочу вас торопить, сэр, но только что мистер Мэйхью сказал  мне,
что он получает какие-то сигналы. Он их едва слышит, так  что  или  сигнал
идет издалека, или же он очень слабый.
     - Итак, мы тут уже не одни, - сказал Гримс.
     Переключив связь на внутренний канал, Гримс вызвал второго помощника,
доктора  и  двух  инженеров  и  приказал  им  вернуться.  Они  с  огромным
сожалением оторвались от своих исследований, так  как  забрались  в  самые
дебри корабля. Они появились, наперебой болтая о поршнях, клапанах, толках
и паровых котлах. В качестве сувениров они несли несколько крупных  кусков
каменного угля. Гримс с  этой  целью  с  огромным  удовольствием  взял  бы
что-нибудь  более  полезное:  несколько  книг  из  библиотеки  или  рояль,
стоявший в ресторанном зале... С этой мыслью  он  взглянул  на  бородатого
капитана и вздохнул:
     - Это ведь не воровство. Я знаю, вы бы не отказались сделать  подарок
товарищу по несчастью...
     - Простите, сер? - спросил Джон.
     - Нет, ничего. Давайте-ка, отправимся  домой  и  посмотрим,  что  там
творится.



                                    16

     Едва выйдя из шлюзовой камеры, не переодеваясь,  а  лишь  сняв  шлем,
Гримс прямиком направился в  рулевую  рубку.  Суинтон  поприветствовал  от
словами:
     - Мэйхью слышит ясные сигналы, сэр.
     - Отлично. Он может указать направление?
     - Он говорит, что пока нет. Но вы  же  знаете  Мэйхью.  Пока  его  не
припрешь к стене, он ничего не скажет.
     Гримс взглянул на экраны радара и индикатора близости  масс.  На  них
ничего не было. Объект, должно быть, еще не вошел в зону их действия.
     Он подошел к телефону, взялся за трубку, но потом передумал:
     - Лучше я сам отправлюсь к Мэйхью. В случае чего позвоните мне  туда,
Суинтон.
     Он кивнул Соне, и она вышла вслед за ним в коридор.
     Как всегда, до Мэйхью  было  невозможно  достучаться.  Побарабанив  в
дверь кулаками и выждав для  вежливости  пару  минут,  Гримс  отодвинул  в
сторону скользящую дверь, и они вошли в каюту. Мэйхью сидел в своем кресле
к  ним  спиной,  согнувшись  так,  будто  сильнейшее  гравитационное  поле
притягивало тело к коленям.  Он  внимательно  смотрел  на  лежавший  среди
разного хлама на его столе небольшой прозрачный цилиндр, внутри которого в
питательном растворе находился лучший из  всех  усилителей  биосигналов  -
живой мозг собаки. При  помощи  этого  сиротливого  серого  кусочка  живой
материи Мэйхью мог поддерживать связь со всей Галактикой.
     Обернувшись, он неясным взглядом изучил вошедших и наконец сказал:
     - А, это вы... Чем обязан, сэр?
     - Пришел взглянуть, как у вас дела, Мэйхью. Вы ведь можете  говорить,
не отрываясь от дела?
     - Конечно, сэр.
     - Тот сигнал, что вы приняли, вы можете его передать словами?
     - Пожалуй, нет, сэр, - поразмыслив, решил Мэйхью. - Это больше похоже
на эмоции... Скорее, это впечатление, чем оформленное послание.
     - Какое же именно?
     - Трудно это сказать, сэр. Это... похоже на сон.
     - Ну хорошо. А  кто,  или  что  отправил  это...  послан