Дуглас ХИЛЛ

                        ВОЕННЫЙ ДИКТАТОР ГАЛАКТИКИ




                        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГИБЕЛЬ МИРА


                                    1

     Он шагал по грязным улицам с первым  признаком  наступления  сумерек.
Боль горячим огнем разливалась по каждой клеточке тела, но он загнал ее  в
уголок сознания и шел, не обращая на нее внимания.
     Окружающее мало радовало глаз. Он находился на бедной, незначительной
планете, само название которой - Коранекс - ничего ему не говорило. Вокруг
космопорта теснился жалкий, неряшливый городишко, известный полустанок  на
главных космических дорогах. Он привлекал к себе фрахтовщиков,  торговцев,
кочующих техников, космических скитальцев любого  пошиба.  Он  искал  этих
людей. Они, скорее всего,  могли  собрать  ту  информацию,  в  которой  он
отчаянно нуждался.
     Он осторожно пробирался  сквозь  грохот  и  блеск  улиц,  заполненных
праздно  шатающейся  публикой,  мимо  кричаще   безвкусных   аттракционов,
предлагающих уставшим от космоса приезжим все - от обычных голоэкранов  до
зловещих в полутьме  наркоавтоматов.  Он  методично  переходил  из  одного
заведения  в  другое,  уделяя  особое  внимание  официантам,  швейцарам  и
барменам, тем, кто имел возможность собирать и очищать от шелухи разговоры
и слухи сотен своих посетителей.
     Он следил за лицами в толпе. Многие оглядывались на него  с  искоркой
любопытства, на мгновение их интерес  привлекала  его  высокая,  худощавая
фигура,  сдержанная  гибкость  движений  и  черно-серая  форма  с   ярким,
небесно-голубым кругом на плече и груди. Иногда кто-нибудь бросал на  него
любопытный взгляд, затем смотрел вторично с узнаванием в глазах.  И  тогда
человек в форме останавливался, перехватывал его и задавал свои вопросы.
     Каждый раз одни  и  те  же  ответы.  Пожимание  плечами,  покачивание
головой  -  отрицание.  Иногда  тень  участия,  намного  чаще  -   пустота
безразличия. Населенная Галактика велика, у каждого свои заботы.
     Его не удерживали и он продолжал свой путь, как это было  на  десятке
или больше планет до Коранекса, до тех пор, пока боль не потребовала всего
внимания и сумерки не  сгустились  до  глубокой  ночи.  Голова  оставалась
высоко поднятой, плечи не опустились, ибо военная  выучка  всей  жизни  не
стирается за несколько месяцев ни болью, ни усталостью,  ни  одиночеством,
ни даже отчаянием.
     Отчаяние, однако, рядом и  готово  схватить  его.  Он  знал,  сколько
оставалось времени на продолжение поисков. Хорошо, если не меньше, чем  он
уже потратил. И все-таки  за  прошедшие  несколько  месяцев  он  не  нашел
ничего, кроме случайных намеков, расплывчатых, разрозненных. Их хватало на
продолжение  поисков  и  не  хватало,  чтобы  искать  целеустремленно,   в
определенном направлении.
     Но он продолжал искать. Больше ему ничего  не  оставалось.  И  жгучая
боль в теле - ничто по сравнению с непреклонной,  мстительной  решимостью,
питавшей его поиски.
     Он, Кейл Рэндор, когда-то самый молодой и, как говорили, самый лучший
командир Ударного полка 41-го Легионов планеты Морос.
     А теперь он - солдат без армии, бездомный скиталец без народа.
     И он умирал.


     Полумрак в полупустом баре вонял пролитым спиртным и немытыми телами.
Бармен - чужак, выходец из  "измененных  миров",  где  за  века  в  людях,
населявших их, местные условия вызвали  изменения,  мутации.  Приземистый,
лысый недомерок с оранжевой кожей. Но  его  пожатие  плечами,  когда  Кейл
задал свои вопросы, было точным ответом всех остальных, кого Кейл встречал
во время поисков.
     - Легионеры? Слышал, что случилось с ними. Больше ничего. Как  бы  то
ни было, мне некогда рот  разевать  да  собирать  слухи.  Надо  заниматься
делом.
     Недомерок с оранжевой кожей сделал движение,  собираясь  отвернуться,
но, подняв глаза на Кейла, передумал. Выражение лица Кейла не  изменилось,
но что-то в его глазах подсказало бармену, что  если  он  повернется,  ему
может не понравиться то, что произойдет потом.
     Кейл вытащил горсть пластиковых вафель -  галактических  кредиток,  -
выбрал одну и положил на стойку.
     - Найдется такой, - спросил он спокойным тоном, - у кого  есть  время
прислушиваться к сплетням?
     Рука бармена накрыла кредитку, пока он не спеша думал.
     - Может быть, - ответил он,  наконец,  -  пилот  грузовика  по  имени
Краск. Много слоняется, имеет длинные уши и длинный язык. Может, он что-то
знает.
     - Где его найти?
     Оранжевый недомерок хмыкнул.
     - Где-нибудь в закоулке в дупель пьяным, если не вернулся в порт.  Он
спит там на своем корабле.
     Кейл кивнул и вышел из бара. Он  вроде  бы  не  заметил,  как  бармен
сделал быстрый знак в сторону кучки крепко сбитых мужчин, склонившихся над
выпивкой за соседним столиком.


     Позевывая, страж порядка  показал  на  грузовой  корабль,  владельцем
которого был  человек  по  имени  Краск.  Потрепанный  корпус,  пузатый  и
неприглядный, как все грузовики - и в нем никого.
     Кейл присел, намереваясь ждать. Он не  позволял  себе  надеяться,  не
позволял себе думать о возможности, что Краск может знать  что-то,  или  о
более вероятной возможности, что это  всего-навсего  очередной  тупик.  Он
просто прислонился к кораблю - расслабленный, сосредоточенный,  бесконечно
терпеливый - и ждал.
     Мужчины пришли  вскоре,  как  он  и  был  наполовину  уверен.  Четыре
коренастых   тени   в   тусклом   освещении,    которое,    в    основном,
сосредотачивалось на низких  постройках,  расположенных  напротив  плоской
пластибетонной поверхности космодрома.
     Они выстроились перед Кейлом и медленно оглядели его с ног до головы.
Все одинаковые - толстомясые, с признаками ожирения, в  измазанных  землей
комбинезонах, с тяжелым взглядом пустых глаз - космические летуны коротких
рейсов, которым больше по душе  работать  на  грани  нарушения  закона  во
внутренней торговле, чем во внешней.
     Самый крупный из них, почти облысевший, стоял немного  впереди  троих
остальных,  как  бы  подчеркивая,  что  он  у  них  вожак.  Кейл  медленно
выпрямился, оторвался от корабля, все еще спокойный и расслабленный.
     - Я Краск, - заявил лысеющий. - Это ты хочешь послушать о легионерах?
     Кейл кивнул.
     - Ты и сам легионер?
     - Верно.
     - Так... Жаль мне твою планету.
     Сказано было так, словно  Краск  посочувствовал  какой-то  пустяковой
неприятности, вроде головной боли.
     Выражение лица Кейла оставалось прежним.
     - Мне сказали, что ты можешь мне кое-что рассказать.
     - Могу, - подтвердил Краск. - Сколько это будет стоить?
     - Зависит от того, что ты расскажешь.
     Верзила фыркнул.
     - Хочешь, чтобы я рассказал тебе все, что знаю, а  ты  назовешь  цену
потом?
     - Я не обману, - ответил Кейл.
     - Проще простого назвать нам примерную цену, - упрямо ответил Краск.
     Кейл вздохнул.
     - У меня около трех тысяч галаков. Я смогу заплатить тебе.
     На  мгновение  ему  припомнился  день,  когда  он   раскурочил   свой
одноместный истребитель до последней вещи, без которой  можно  обойтись  -
второй космический костюм, аварийная капсула, часть оружия, запчасти, -  и
продал, чтобы финансировать свои поиски.
     Краск облизнулся.
     - Деньги с тобой?
     - Не здесь. На  корабле.  -  Кейл  кивнул  в  темноту  космопорта  на
центральную посадочную площадку, где ждал его корабль, на тот самом месте,
куда он посадил его.
     - Тогда пойдем сейчас туда, - неприятно ухмыльнулся  Краск,  -  и  ты
возьмешь деньги.
     - Останемся здесь, ты рассказываешь, что знаешь, потом я иду  и  беру
деньги.
     Смех Краска оказался еще противнее.
     - Ты ничего не понял. Ты бродяга, никто. Ты никого здесь не знаешь  и
тебя никто не знает. Значит, никто не поднимет тревоги, если тебя найдут в
грязной канаве. Такое все время происходит с бродягами. Напьются, ввяжутся
в скандал, и их убивают. Никого это не волнует.
     Говоря,  Краск  сунул  мясистую  руку  в  карман  и   достал   тонкий
пластиковый  цилиндр.   Игольный   пистолет,   заряженный   скорее   всего
смертельным ядом, - узнал оружие Кейл, - а не усыпляющим.
     Остальные трое тоже вынули оружие. У  двоих  оказались  металлические
дубинки с утолщением на конце - любимое оружие подонков  с  задворок  всех
миров. У третьего неожиданно появился светящийся термический  нож,  лезвие
которого  нагревалось  так,  что  не  резало,  а   прожигало   большинство
материалов, в том числе и человеческое тело.
     Кейл стоял  спокойно,  казалось,  не  собираясь  двигаться  с  места.
Однако, его тело сгруппировалось, приняв устойчивую позу, изготовилось.
     Почти неравные силы.
     Головорезы   ухмылялись.   Они   считали   себя   вчетверо   сильнее,
решительные, хорошо вооруженные против одного безоружного и беспомощного.
     Но им противостоял легионер Мороса, человек, чей народ с детских  лет
обучался наивысшему искусству боя. И человек,  который  по  праву  являлся
ведущим медалистом в каждом виде в течение двух последних лет в  ежегодных
всепланетных Военных Играх. Многие из этих медалей - за бой без оружия.
     Поэтому Краск еще только поднимал игольный пистолет, когда Кейл начал
действовать.
     Он не подал намека или предупреждения, не напряг тела и  не  встал  в
стойку. Он просто упал в полный рост в сторону.
     Правая рука коснулась пластибетона и напряглась, удерживая вес  тела.
Опираясь на ладонь, тело описало  горизонтальный  полукруг,  ноги  летели,
словно коса.
     Один ботинок подсек ногу вооруженного дубинкой. Носок второго  ударил
по мясистому запястью руки с игольным пистолетом.
     Хруст сломанной ноги почти заглушил крик завопившего от боли  Краска.
Пока игольный пистолет летел в темноту, Кейл уже сложил тело, как пружину,
и был на ногах.
     Ошеломленный Краск покачивался, стеная и прижимая к себе поврежденное
запястье. Сбитый Кейлом любитель дубинки пытался встать на ноги, а  второй
только начал поднимать свою. Кейл снова двинулся с неимоверной  быстротой,
поднырнул  под  поднятое  оружие.  Ребро  хрустнуло,  когда  локоть  Кейла
обрушился на  грудь,  противник  вскрикнул  и  потерял  сознание.  Тем  же
движением Кейл выбросил левую ногу и точно  рассчитанным  ударом  погрузил
носок ботинка в отвислый живот первого приверженца дубинки. Тот отлетел  и
столкнулся с вооруженным ножом. Оба повалились на землю.
     Человек с ножом вскочил на ноги и  удивленно  уставился  на  спокойно
ждущего Кейла. Затем термолезвие описало в воздухе светящуюся дугу,  когда
рука заносила нож назад. Пока раскаленный добела нож летел к нему, Кейл  с
виду лениво отклонился.  Но  глаза  противника  не  успели  проследить  за
движением руки легионера, когда она молнией метнулась вверх и  перехватила
нож за изолированную рукоятку.
     Продолжая движение, Кейл нажал на выступ, выключая лезвие, и  взмахом
кисти и предплечья послал нож назад.
     Он метнул его вперед рукояткой, так как  не  хотел  убивать.  Тяжелая
рукоятка  с  глухим  шлепком  врезалась  точно   между   глаз.   Противник
опрокинулся на спину и затих.
     Кейл прошел мимо скорчившихся тел обоих приверженцев дубинки, схватил
Краска за шиворот комбинезона и без усилий посадил его.
     - Мне нужна твоя информация, - спокойно сказал он. - Немедленно.
     - Ты сломал мне руку, - проскулил Краск.
     Кейл скрутил потуже воротник на толстой шее.
     - Шея сломается так же легко.
     - Не надо... подожди! - выкрикнул полузадушенный Краск. - Я расскажу!
     - Валяй, - стальная хватка немного ослабела.
     - Правда, я знаю не много, - пробормотал Краск.
     Вторая рука схватила тяжелый  подбородок  Краска  и  отогнула  голову
назад.
     - После всего этого тебе лучше знать кое-что, - угрожающе  проговорил
Кейл.
     - Хорошо! Подожди! - захват снова ослаб и Краск, хватая воздух, начал
выплевывать слова. - Просто болтовня в  баре,  понятно?  Несколько  недель
назад, когда все судачили о твоей планете, гадая, как это случилось. Масса
слухов...
     - Каких слухов?
     - Просто болтовня о космосе, ты же знаешь.  Одни  считали  -  вспышка
солнца, другие - столкновение с чем-то из пространства.  Никто  толком  не
знает. Потом один парень, пилот грузовоза, сказал,  что  видел  нескольких
легионеров. Двоих-троих. Они, как и ты, искали остальных.
     - Что говорил о них грузовоз?
     - Почти ничего. Он не разговаривал с ними. Один из них был  настоящий
великан  -  выглядел  опасным.  Но  этот  парень,  грузовоз,  слышал,  что
легионеры собираются основать где-то базу.
     Необходимость заставила Кейла скрутить потуже воротник.
     - Где?
     - Слушай, полегче, а? - слабо запротестовал Краск на жестокий захват.
- Где-то невдалеке от Солтрениуса. Это все,  что  он  говорил.  Правда!  Я
больше ничего не знаю.
     Ни слова не говоря, Кейл отшвырнул его в сторону, повернулся и быстро
пошел к своему кораблю. Несмотря на самообладание,  пульс  его  участился,
глаза горели, в них пробились ростки надежды. Он уже слышал россказни, что
видели легионеров, и кидался вслед за ними до неизбежных тупиков. На  этот
раз другое! Конечно  же,  постоянная  база!  Ее  надо  основать,  а  потом
разослать весть, которую  услышит  кто-нибудь  из  оставшихся  в  живых  с
Мороса, чтобы собрать всех на ней.
     Над ним возвышался четко очерченный клиноподобный корабль. Он прыгнул
на аппарель, протиснулся в герметически закрывшийся  за  ним  люк,  вошел.
Привязываясь  в  подвесном  надувном  кресле,  он  быстро  включил  панель
управления и ввел данные в  свой  компьютер.  Вокруг  с  нежным  жужжанием
включилась система жизнеобеспечения, и через несколько  мгновений  корабль
на столбе почти невидимой энергии с воем поднялся в ночь.
     Несясь через территориальное пространство Коранекса, Кейл взял себя в
руки,  восстановил  спокойствие  и  терпение.  Глаза  и   руки   двигались
автоматически, сохраняя точность орбиты убытия, в то  время  как  сознание
так же автоматически сортировало подробности предстоящего путешествия.  Он
знал,  что  топливный  стержень  предстоит  заменить,  но  он,   наверное,
выдержит. Регенератор  воздуха  в  норме,  пищевых  концентратов  и  всего
прочего тоже хватит. Благодать, что не придется делать остановки до  самой
планеты Солтрениус.
     Почему, лениво подумал он, группа легионеров - двое? трое? -  выбрала
такое место? Малозаселенный мир  в  крошечной  системе  вдали  от  главных
космических путей. Что оно может дать?  И  кто,  гадал  он,  этот  большой
легионер, которого описал, как "опасно выглядевшего", грузовоз Краску?
     Но Кейл уже давно знал бесполезность задаваться вопросами, на которые
нет ответа. Ответы будут, когда он прилетит на Солтрениус.
     Он вышел в глубокий космос. Планета, которую он только  что  покинул,
уменьшилась на заднем экране до маленького блестящего диска. Другие экраны
-  передний  и  боковой  -  показывали  знакомую  панораму:   бесчисленное
количество ярких точек, составляющих Населенную Галактику человечества.
     Кейл послал дополнительную информацию в компьютер, который исследовал
свою невероятную память в поисках  местонахождения  планеты  Солтрениус  и
задал курс.
     Точки света на экранах замерцали  и  расплылись.  Компьютер  послушно
переводил тягу корабля с планетарной на сверхсветовую, на которой  корабль
мог пересечь всю Галактику за несколько дней.
     Обзорные экраны  опустели.  Бесформенная  пустота  сомкнулась  вокруг
Кейла и его корабля. При сверхсветовой его больше не  было  во  вселенной.
Двигаясь  невообразимо   быстрее   скорости   света,   корабль   вошел   в
нуль-пространство, оставив за собой обычное пространство и время. У  Кейла
осталось лишь внутреннее чувство времени, чтобы отметить оценку компьютера
о прибытии на Солтрениус часов через десять.
     Он откинулся в подвесном кресле и позволил закрыться усталым  глазам.
Ночь была долгой. И где-то  за  пределами  жесткого  самоконтроля  жгла  и
разливалась по всему телу боль.
     И все-таки, засыпая, он чувствовал дикую радость. Теперь, по  крайней
мере, появился шанс найти других подобных себе до  того,  как  умереть.  И
тогда возможно, он получит ответы на _в_с_е_ вопросы. Даже, если  позволит
судьба, он даст выход горькой, наполненной ненавистью мести, которая  жгла
сильнее любой физической боли.
     Но эта мысль, все мысли пропали, когда  он  погрузился  в  сон.  И  с
приходом сна, как  бы  из  серой  пустоты,  окружавшей  мчащийся  корабль,
появились сновидения.



                                    2

     Сначала   сновидения,   как   всегда,   были   отрывочными.   Рваные,
ускользающие картины  ландшафта  сурового  и  негостеприимного  мира,  где
преобладал холод обширной пустыни и высились зубастые горы.
     Это был мир Кейла Рэндора - планета Морос в системе белой  звезды  на
внешней окраине Населенной Галактики.  Суровый  мир  дал  суровые  условия
жизни космическим колонистам, сделавшим его своим домом  давно,  во  время
Расселения, когда человеческая  раса  рассеялась  на  миллионах  планет  в
Галактике в поисках тысяч пригодных для жизни людей.
     Морос оказался одной из них,  потому  что  имел  годный  для  дыхания
воздух, скудную растительность и воду, которой едва хватало в  центральных
районах. На нем были свои  разновидности  форм  жизни  -  человекообразные
рептилии причудливых форм, смертельно опасные  песчаные  кошки,  громадные
горные рогатые мамонты, путаница  стелющихся  растений,  питающихся  живой
плотью - все в такой же степени страшные и опасные, как сама пустыня.
     И все-таки они выжили, те первые космические переселенцы -  выжили  и
приспособились к своему новому дому. И  суровые  условия  планеты  сделали
самих поселенцев и их отпрысков крепкими,  предприимчивыми,  полагающимися
на самих себя людьми, познавшими  необходимость  порядка,  стабильности  и
дисциплины в своей жизни. Для остального было мало места, если люди хотели
выжить на Моросе.
     И все же дисциплина не  навязывалась  сверху.  Она  принималась,  как
принимается религия, каждым человеком  -  поселенцем  этого  мира.  Детям,
когда их отнимали  от  груди,  приходилось  туго.  Дисциплина  становилась
основной реальностью жизни.
     То же самое было, пока они привыкали к дисциплине и порядку сами. Так
люди Мороса учились бороться, защищаться. Борьба с враждебными  животными,
жестокой окружающей средой тоже была реальностью жизни,  существенной  для
самой жизни. Люди Мороса учились сами и учили своих детей всему, в чем они
нуждались, чтобы выжить в любых, грозящих их жизни условиях. Сюда  входило
обязательное  обучение  способам  самозащиты  и  боя  без  оружия  или   с
многочисленными видами вооружения.
     Так люди жили, число их росло, они  даже  находили  удовлетворение  и
удовольствие в неумолимых трудностях своей суровой, аскетической жизни. Но
Морос - бедная планета - мало что  мог  предложить  на  продажу  остальной
Галактике. Веками он оставался одиноким, веками его не посещали. И все это
время люди совершенствовали и оттачивали свой образ жизни,  становясь  все
более сурово независимыми, самостоятельными, предоставленными самим  себе.
Они превратились целой  планетой  в  самых  искусных,  самых  боеспособных
мужчин и женщин в Галактике.
     И все же народ Мороса никогда не терял раннего чувства  решимости.  В
их мире правила коммунальность - сотрудничество, участие,  взаимопомощь  и
поддержка. Люди с Мороса не дрались друг с другом. Соревнования  сводились
к ежегодному празднику - Военным Играм. При их  образе  жизни  единоличная
жадность,  разрушительные  амбиции,  эгоистическое  равнодушие  к   нуждам
других, такие антиобщественные, направленные против выживания явления были
почти неизвестны.
     Другие  населенные   людьми   планеты   стали   медленно   осознавать
уникальность Мороса. И они увидели то, что сам народ Мор