тоннель?
 - Джонни, я был там. Как и другие ребята-подводники. Пусть Безопасность
вешает лапшу на уши кому другому, только не нам. Ты не  скажешь  мне,  как
это ракета, наводимая из Сибири, пусть даже и случайно попадает  в  Техасе
прямиком в яблочко? Уж слишком притянуто за уши.
 Он откинулся на подушку.
 - Допустим, что я согласен с твоими доводами, - сказал Рэмси. - Но  как
быть с моим главным вопросом?
 - Ты все еще собираешься влезть в мои мысли?
 - Я хочу получить ответ на свой вопрос.
 Гарсия уставился в потолок.
 -  Ладно,  Джонни.  На  твой  вопрос  можно   ответить   приблизительно
следующее: во всех службах есть люди - не только  на  подводных  лодках  -
которые настолько больны от войны - войны год за годом,  год  за  годом  -
настолько больны от вечного страха, что им уже безразлично что-то  другое.
Смерть?  Старинная  подруга,  живущая  по-соседству,  за   переборкой.   И
предпочтительным  становится  уже  совершенно  противоположное.  Например,
хочется плевать  на  свои  обязанности,  хочется,  чтобы  выиграла  другая
сторона. Пусть побеждает кто угодно, лишь бы  остановить,  прекратить  это
дело - кровавое, глупое и бесконечное.
 Голос его затих, и Гарсия отвернулся, уставившись в стенку.
 - Но ведь это же безумие, - прошептал Рэмси.
 - Вот именно, - тихо сказал Гарсия. - Не станешь же ты доказывать,  что
война дело разумное. Ведь мы люди, что бы это ни значило. Если  безумие  -
это образец для поведения, тогда все мы и ты мало кого найдем, кто понимал
бы это противоречие. И вот тогда небольшие остатки здравого смысла,  когда
везде льется кровь, будут проявляться совершенно иным образом.
 - Каким?
 - Как у нашего капитана. Ты видел, как он молился  за  души  тех,  кого
убил. Вот это и есть остатки  здравого  смысла,  нормальности.  Ты  можешь
почувствовать это. - Он устремил горящие глаза на Рэмси. - Ты когда-нибудь
думал про то, какие они - эти парни? Черт побери! Не могут же они  слишком
отличаться от нас! У них есть жены, дети, любимые,  надежды  и  страхи.  Я
точно знаю, имеются люди, которые думают про  эту  долбаную  войну  то  же
самое, что и мы, их враги. - Голос его стал громче. -  Ничего!  Главное  -
сказать. Это как боль в  груди,  которая  никак  не  кончается,  а  только
накапливается и накапливается.
 - Джо, спокойней.
 Гарсия расслабился.
 - Все в порядке.
 - Это все военный синдром, давление войны, - сказал Рэмси. -  О  чем-то
подобном я и думал. - Он вздрогнул. - Нет, скорее всего ты говоришь о  том
же самом.
 - Каком том же?
 - Каким-то образом это может быть связано с инстинктом смерти.
 - Ой, для таких, как я, это слишком заумно.
 - Я этого не говорил.
 -  Но  предположил,  Джонни-малыш.  Еще  один  из  ваших  эзотерических
нонсенсов. Я изучал психологию. Читал и старых, и новых мастеров:  Фрейда,
Юнга, Адлера,  Фримана,  Лози,  Кмисая.  Я  искал  ответы,  а  нашел  лишь
толкования, оговорки. Но жаргон я знаю.
 - Тогда ты знаешь и про "инстинкт смерти".
 - А как же, Джонни. И "восточные", и мы - все слепо прут  к  тотальному
уничтожению. Ты это хотел мне сказать?
 - Нет, не совсем то. Я думал про другое. Но, может, я ошибался.
 - А может, и я хочу быть слепым.
 - Да. Мы слишком рано перескочили к другим проблемам, Джо.  Ты  мне  не
ответил.  Готов  ты  мне  сказать,  что  это  "восточные"   сделали   тебе
предложение делать грязные делишки для них?
 Гарсия холодно поглядел на него.
 - Надеюсь, что мы  оба  будем  жариться  в  аду,  -  сказал  он,  четко
выговаривая слова.
 Рэмси поднялся.
 - Ты мне очень помог, Джо. Но тебе и вправду надо отдохнуть.
 Он отключил кварцевую лампу над кроватью и пошел к двери.
 - Ты думаешь, что я "спящий" агент? - спросил Гарсия.
 Не поворачиваясь, Рэмси ответил:
 - А разве "спящий" полезет получать сверхдозу  радиации,  чтобы  укрыть
нас от врагов?
 - Возможно, - ответил Гарсия. - Если ему осточертела его работа,  и  он
устал от войны так же, как и я.
 "И это именно тот ответ,  которого  я  боялся",  -  подумал  Рэмси.  Он
сказал:
 - Отдыхай.
 - Чтоб тебя черти разодрали.
 Рэмси вышел в коридор и внезапно заметил,  что  этот  серый  проход  не
ведет никуда. Он подумал:  "Мой  собственный  мир  катится  к  шизофрении.
Безопасность! Их задача - сделать нас еще  большими  шизоидами,  разрушить
как можно больше  коммуникативных  связей".  Он  опять  повернулся,  чтобы
посмотреть на Гарсию. Тот повернулся на бок и глядел в стенку. "Вот почему
так важно  принадлежать  к  группе  Сэвви  Спарроу.  Здесь  есть  островок
здравого смысла".
 Тут он вспомнил Хеппнера, сошедшего с  ума  электроника.  "Если  ты  не
можешь быть вместе, и не можешь уйти - что тогда?"
 И форма, и содержание вопроса стали преобразовываться в сознании Рэмси.
 Он направился на центральный пост. Помещение показалось ему  громадным:
тепло, горят красные и зеленые огоньки, свистящий шум  двигателей,  легкий
запах озона и масла, протекающего  в  глубоко  скрытых  системах,  запахи,
которые не могли полностью поглотить никакие фильтры.
 Спарроу  стоял  у  штурвала,  совершенно  истощенная   фигура,   одежда
болталась на нем мешком. Внезапно до  Рэмси  дошло,  что  капитан  страшно
потерял в весе, хотя, вроде бы, для этого не было никакого повода.
 - Как там Джо? - спросил Спарроу, не поворачиваясь.
 "Он увидал мое отражение на приборном стекле, -  подумал  Рэмси.  -  От
него ничего не уйдет".
 - Похоже, что с ним все  будет  в  порядке,  -  ответил  Рэмси.  -  Его
"вампир"  показывает  отрицательное  поглощение.  Наверное,   он   немного
облысеет, и, конечно, его ждут приступы тошноты.
 - Мы высадим его в Чарлстоне, - сказал Спарроу. -  "Вампир"  ничего  не
может сказать, как там у него с костным мозгом.  Главное,  чтобы  не  было
слишком поздно.
 - Пока что все говорит  за  то,  что  он  выкарабкается.  Ионы  кальция
заменятся на незараженные. По сульфатам показатели отрицательные. Так  что
с ним все будет хорошо.
 - Дай Бог, Джонни. Я проплавал с ним долгое  время,  и  потому  мне  не
хотелось бы его терять.
 - Он знает об этом, капитан.
 Спарроу обернулся, сделал странный, плавный жест рукой, улыбнулся.
 - Догадываюсь, что так оно и было.
 А Рэмси подумал: "Ты не можешь сказать мужчине, что  любишь  его.  Нет,
если ты сам мужчина. Еще одна  проблема.  У  нас  нет  подходящего  слова,
которое не переходило бы на секс". Он спросил:
 - А где Лес?
 - Пошел немного отдохнуть. Двадцать минут назад мы вышли в  Арктическое
течение.
 Рэмси направился к своему посту у локационного пульта, положил руку  на
вентиль воздухообменника. В голове  клубились  мысли.  После  разговора  с
Гарсией он  будто  бы  поднялся  к  поверхности,  давление  внутри  головы
уменьшилось.
 - Через час Лес заступит на вахту,  -  сказал  Спарроу.  -  Пока  же  я
справляюсь и сам. Ты придешь через три часа. Будем  уплотнять  расписание,
пока нет Джо.
 - Хорошо, капитан.
 Он направился к себе в каюту и вдруг понял, что  чертовски  устал.  Ему
было не до телеметрии и лент с записями. Он и так знал,  что  там  увидит:
железное самообладание, самоконтроль, выдающие себя  за  нормальность.  Но
может это и была нормальность. Он заснул, даже не раздеваясь.


 "Рэм"  пробирался  на  юго-запад,  в  родные  воды,   стрелки   таймера
продолжали отсчитывать дни. Монотонная смена  вахт  среди  холодных  труб,
циферблатов, рычагов, вентилей, мигающих ламп и жужжания приборов.  Те  же
самые лица и те же самые опасности.
 Но даже и риск может надоесть.
 Далекий звук винтов в зоне, где все звуки означают "охотника".
 Ждать и слушать. Пробираться вперед на самой малой  скорости.  Ждать  и
слушать. Опять проползти на несколько миль. Ждать и слушать. Далекие звуки
исчезли. "Рем" наращивает скорость, следя за происходящим вокруг  красными
глазками локаторов и сонара.
 Гарсия поднялся уже на четвертый день - выглядел он  угрюмо  и  злобно,
особенно, когда рядом был Рэмси.
 Буксировщик, не смотря ни на что, держал путь  в  безопасные  для  себя
воды, таща за собой упирающегося "слизняка" - приз, уведенный из-под  носа
у самой смерти.
 И особенное напряжение - новый  род  давления  -  влияло  на  поведение
экипажа "Рэма". Оно как бы говорило:  "Мы  собираемся  сделать  это...  Мы
собираемся сделать это... Мы уже почти сделали это...
 Разве не мы?"
 Рэмси спал в своей койке, сражаясь с  безмолвным  кошмаром,  в  котором
Спарроу, Гарсия и Боннет внезапно поворачивались к нему,  и  у  всех  были
лица безумного Хеппнера.
 Медленно, очень медленно кошмар покинул его, оставив лежать  неподвижно
в схожей с материнской утробой неподвижности подлодки.
 Неподвижность!
 Рэмси уселся на койке,  уже  полностью  проснувшись.  Все  его  чувства
буквально  кричали  о   присутствии   странного,   чужеродного   элемента:
спокойствия. Он взял себя в руки  и  включил  бра  над  койкой.  Свет  был
тусклым - значит, они шли на аварийных аккумуляторах.
 - Джонни! - Голос Спарроу в настенном динамике.
 - Я здесь, капитан.
 - Немедленно в мастерскую. У нас неприятности с реактором.
 - Бегу.
 Ноги сами вскочили в туфли. Рэмси  выключил  свет,  выскочил  в  дверь,
наверх по лестнице, перескакивая по две ступени  за  раз,  потом  вниз  по
проходу, в мастерскую, где сразу же включил переговорное устройство.
 - Я на месте, капитан. Что-то серьезное?
 Ответил Боннет.
 - Авария на всю катушку.
 - Где капитан?
 - Впереди, вместе с Джо.
 - Но  ведь  Джо  нельзя  там  ни  в  коем  случае  находиться.  Он  еще
"остывает".
 - Это случилось на его вахте. Ты же знаешь, как...
 - Джонни! - Голос Спарроу в интеркоме.
 - Здесь.
 - Переводи мастерскую на минимум потребления энергии и беги вперед.
 - Есть.
 Рэмси обнаружил, что руки уже сами знают, за какой тумблер взяться.  Он
благословил долгие часы упорных тренировок на макете. Но сейчас  произошло
то, о чем говорил  куратор  Рид:  "На  подлодке  нет  такого  понятия  как
маленькая, небольшая авария". На всякий случай  Рэмси  снова  оглядел  все
вокруг: лампы готовности горят янтарным  светом,  все  штекера  отключены,
главный рубильник отключен, индикатор релейной цепи  связи  с  центральным
постом горит зеленым. Он включил ларингофон:
 - Лес, все на тебе.
 - Беги уже.
 И он выбежал в дверь, повернул в центральный  проход,  через  помещение
поста управления, даже не  глянув  на  Боннета  и  на  центральные  мостки
машинного  отделения.  Здесь   тихо   гудел   всего   один   электромотор:
аккумуляторы позволяли лишь самый тихий ход.
 Гарсия стоял рядом со входом в тоннель, ведущий к  реактору.  Его  руки
дергали молнию скафандра антирадиационной защиты.
 Первой мыслью Рэмси было: "Что случилось со Спарроу? Он не мог  послать
Джо туда!" Но потом он все понял.
 Рядом с Гарсией был  захват  наконечника  шланга  с  моющим  средством.
Спарроу стоял в футах двадцати, на нижних мостках. Пространство между ними
было все запачкано пятнами пены. Как только капитан попытался сделать  шаг
вперед, Гарсия бросил молнию и схватился за шланг.
 - Оставайтесь на месте!
 Голос Гарсии звучал металлическим эхом, и Рэмси понял, что тот  говорит
в микрофон своего скафандра.
 Гарсия направил наконечник шланга на Спарроу.
 - Еще шаг, и снова испытаете эту дрянь на вкус.
 Рэмси прошел к левой вертикальной лестнице,  спустился  к  Спарроу.  Он
увидел, что весь перед одежды Спарроу был в пятнах пены, и догадался,  что
может сделать с человеком струя, бьющая под высоким давлением.
 - Набросимся на него, капитан? - спросил он. - Я мог бы спуститься.
 - О, а это, случаем, не головокопатель? -  спросил  Гарсия.  Молния  на
скафандре уже пустила.  Пластина  кварцевого  стекла  на  шлеме  скафандра
поблескивала, будто глаз циклопа.
 Спарроу взглянул на Рэмси, потом повернулся к Гарсии спиной.
 - Пока у него шланг, мы ничего не сможем сделать. Придется  согласиться
на его условия.
 - Пусть и головокопатель соглашается, - сказал Гарсия. Его голос гремел
из динамика на переборке. - Это его прерогатива.
 - Ведь Джо всего четыре дня назад получил уже дозу облучения, - заметил
Рэмси.
 - Это мое представление! - сказал Гарсия. - Это моя роль.  Я  собираюсь
зайти в тоннель, и ничто не сможет меня остановить. К тому же я  знаю  эту
часть лодки лучше всех.
 Рэмси глянул на открытую дверь в тоннель и вдруг вспомнил, что это  тот
самый, где они нашли мертвого офицера Безопасности.
 Гарсия уже наполовину повернулся к ходу в тоннель.
 - Остановись, Джо! - загремел Спарроу. - Это приказ! - Он резко  рванул
вперед, но тут же был отброшен тугой струей из шланга.
 Рэмси за его спиной тоже получил свою порцию, поскользнулся и  упал  на
колени. В то время, как он поднимался на ноги,  Гарсия  исчез  в  тоннеле,
закрывая за собой ход.
 - Он взял с собой ломик, собираясь завернуть запоры изнутри,  чтобы  мы
не пошли за ним.
 Они услыхали скрежет металла по металлу.
 Голос Гарсии пришел из стенного динамика.
 - Правильно, капитан. Вы не сможете со  своими  ребятами  помешать  мне
сыграть мою роль.  Зато  у  вас  есть  места  в  переднем  ряду,  так  что
наслаждайтесь представлением.
 - Он успел запереть дверь? - спросил Рэмси.
 Спарроу, скользя на пене, подобрался к ходу, проверил запоры.
 - Завертки затянуты.
 - Он что, с ума сошел?
 - Да нет же! - заорал на него Спарроу. -  Авария  реактора.  Вот  он  и
помчался сделать все, что можно!
 Рэмси глянул на радиометр над  ходом  в  тоннель  и  заметил,  что  его
стрелка была в красном секторе.
 - Капитан, здесь "горячо"!
 Спарроу хлопнул рукой по прибору, стрелка  отошла  назад,  указывая  на
семичасовый предел пребывания в этой зоне.
 -  Заклинило,  когда  он  открывал  ход!  -  Он  метнулся  к  ящику   с
инструментом. - Джо! Ты меня слышишь?!
 - А как же, капитан! Не надо так кричать. Я пока еще в тоннеле.
 - Джо! Неподчинение приказу - это серьезный проступок!
 В динамике загрохотал смех Гарсии:
 - Ладно, шкип, заведите на меня дело!
 - Что случилось в реакторном отсеке? - спросил Рэмси.
 Спарроу стал вытаскивать инструмент из ящика.
 - Весь мой ремонт пошел к чертям собачьим. Болты  снова  срезало.  Весь
реактор пополз влево и заклинил систему дистанционного  управления.  -  Он
глянул на часы. - Заряда аккумуляторов нам хватит еще  на  полчаса.  Когда
рули глубины перестанут удерживать нас на  одной  глубине,  нам  конец.  И
многое зависит от реактора. Если повезет - критической массы не получится.
А если не повезет - вся лодка будет заражена,  а  мы  вместе  с  ней.  Это
долгое умирание...
 - Но если Джо и выживет, его все равно не достанешь, - сказал Рэмси.  -
Даже если он и рискнет...
 - Идиот! - заорал Спарроу. - Что это за намеки? Ты что,  не  понимаешь,
есть только одна возможность - поставить реактор на место.
 В голове Рэмси пульсировала только одна мысль: "Я сделал это! Я  пробил
его железное самообладание! Теперь его эмоции будут нормальными!"
 - Капитан! - Голос Боннета в интеркоме.
 - Да? - ответил Спарроу в свой ларингофон.
 - Я подключился к боковым телекамерам в реакторном  отсеке...  Господи!
Джо! Убирайся оттуда! Капитан, он уже в реакторном отсеке!
 - Этого я и опасался, - пробормотал Спарроу. - Отче наш, защити его.  -
Он уставился на дверь, ведущую в тоннель. - "Господь - Пастырь мой я ни в
чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и  водит  меня  к
водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на  стези  правды  ради
имени Своего. Если я пойду и долиною  смертной  тени,  не  убоюсь  зла..."
[Псалом 22: 1-3]
 - А теперь послушайте! - В динамике на переборке раздался голос Гарсии.
- Я могу оставаться здесь минут пятнадцать. Когда  я  освобожу  устройство
дистанционного управления, будьте готовы сразу же его испытать.
 - Обязательно, Джо, - прошептал Спарроу.
 Он открыл панель на передней  переборке,  проверил  возможность  работы
левого манипулятора.  Когда  он  включил  тумблер,  индикаторные  лампочки
загорелись красным.
 - Практически, он уже мертв, - сказал Рэмси.
 - Заткнись! - прорычал  Спарроу.  -  Лучше  подключи  главный  экран  к
телекамерам реакторного отсека.
 Рэмси бросился выполнять приказ. Экран ожил. На  нем  был  неуклюжий  в
своем скафандре Гарсия. Он согнулся  в  три  погибели,  пытаясь  поставить
реактор на место с помощью домкрата. Медленно-медленно смертельно  опасный
блок возвращался на свое место на фундаменте. Они чувствовали, как  Боннет
управляет рулями, чтобы выровнять перемещение масс.
 Спарроу нагнулся  над  инструментальным  ящиком,  который  он  взял  из
хранилища в переборке и вытащил большой торцевой ключ.
 - Давай попробуем сломать один из запоров.
 - Нижние завертки  он  затянуть  не  мог,  -  сказал  Рэмси.  -  Ломаем
верхние!..
 Спарроу вставил ключ в головку верхнего запора.
 - Они шикарно натаскали тебя для выполнения этого задания.
 "Черт, что он хотел этим сказать?" - подумал Рэмси.
 - Давай сюда! - прохрипел Спарроу.
 Рэмси навалился на ручку ключа. Внезапно  задрай  провернулся,  головка
сломалась. Рэмси взял молоток и пробойник и пробил кусок запора в тоннель.
 Спарроу вставлял ключ в головку уже другого запора.
 Рэмси глянул вверх, на экран. Реактор уже вернулся на свое основание, а
Гарсия закреплял его новыми болтами.
 - Давай, давай! - поторопил Спарроу.
 Они сломали второй задрай, услыхали звон металла в тоннеле, когда  упал
ломик, оставленный Гарсией. Спарроу распахнул дверь настежь.
 Стрелка радиометра зашкалила.
 - Скафандр! - крикнул Спарроу и бросился к хранилищу.
 - Шкип! - Голос Гарсии в динамике. - Передайте моей жене, что теперь ей
нечего бояться. Она поймет.
 - Обязательно, Джо.
 - Скажите, пусть она переедет куда-нибудь и сменит имя.
 - Зачем?
 Рэмси бросил капитану скафандр и стал одевать свой.
 - Джонни поймет.
 Спарроу влез в свой скафандр, поглядел на Рэмси.
 - Ты понимаешь?
 Тот лишь кивнул, так как не мог издать ни звука.
 Надев шлем, капитан сказал в свой микрофон:
 - Джо, мы взломали двери в тоннель. Я тащу шланг с моющим  раствором  и
свежий скафандр. Выходи оттуда!
 - Я слишком "горячий", - ответил Гарсия. - Оставьте меня здесь.
 - Выходи, или я приду за тобой сам! - крикнул Спарроу.
 Рэмси подал капитану запасной скафандр, глянул на  верхний  экран.  Там
был Гарсия, сидящий на пластинах  внутреннего  покрытия  отсека.  Внезапно
гигантский манипулятор над его головой рванул вниз. И тут же  в  интеркоме
раздался голос Боннета:
 - Шкип, дистанционное управление манипулятором восстановлено. И я  могу
воспользоваться им, чтобы убрать оттуда этого придурка. Может, у него  еще
имеются какие-то шансы выжить, - Боннет всхлипнул.
 - Я пойду за ним, - сказал Спарроу.
 - Вы что, не поняли?! - крикнул Гарсия. - Оставайтесь на месте, шкип!
 - Я пошел, - повторил капитан. Он взял  шланг  с  моющим  средством  за
наконечник.
 Гарсия уже почти визжал:
 - Капитан! Я тот самый ваш шпион! Не валяйте дурака!
 - Ты инженер моей команды, -  сказал  Спарроу.  Он  прошел  в  тоннель,
волоча за собой шланг и скафандр.
 - Вы не можете... - дошел до них  голос  Гарсии.  После  этого  инженер
замолк, скрючился и упал на пол.
 В машинном отделении, где оставался Рэмси, уже  загорелись  лампы,  все
четыре электромотора завели привычную песню.  Ему  показалось,  как  будто
"Рэм" поднялся на ноги, услыхав  чей-то  приказ.  Рэмси  не  мог  оторвать
взгляд от экрана. Громадная лапа манипулятора согнулась над лежащей ничком
фигуркой Гарсии, осторожно сомкнула захват, перенесла  тело  в  тоннель  и
принялась укладывать на место плиты покрытия.
 - Я схватил его, - сообщил Спарроу. Из тоннеля понеслись клочья пены.
 Рэмси боялся даже взглянуть на радиометр над дверью. Стрелку  заклинило
на красном поле. "Мы подхватили дозу, да ладно", - подумал он.
 Когда Рэмси пришел на центральный пост, Боннет уже стоял за штурвалом.
 - Мне помощь не нужна, - сказал он и прошел в заднюю дверь.
 Рэмси  вернулся  в  машинное  отделение  по  своим  же  мокрым  следам.
"Обнаженные душой, обнаженные телом, - думал он. - Сейчас  мы  всего  ли