ся  лишь  отдаленными,  кружащими  над  головами
точками, и стало видно, что эти огромные парящие тела - живые  существа  с
размахом крыльев от пяти до восьми метров. Гигантские стервятники  плавали
в  нагретом  воздухе,  поднимающемся  с  подножия  Баршаягада,   и   редко
встречались ниже двух тысяч метров. Так говорили носильщики, которым,  тем
не менее, эти хищники внушали ужас.
     Путешественники поднялись вверх,  миновав  последнюю  деревушку  маев
несколько дней тому назад, и с тех пор лишь  изредка  встречали  отдельные
группки охотников, очень тепло  одетых.  Этьен  наслаждался  относительной
тишиной.
     - Миллиарды лет, - прошептал  он,  -  заняло  у  реки  прорезать  эти
каньоны.
     Лира перестала изучать теплые одежды носильщиков и вернулась к нему с
понимающей улыбкой.
     - Так ты доволен, что мы немного отклонились от своего пути?
     Этьен не хотел признать правоту жены.
     - Конечно, здесь интереснее, чем в той части Баршаягада,  из  которой
мы  ушли,  но  я  все  же  предпочел  бы,  чтобы   мы   следовали   своему
первоначальному графику.
     - Неужели ты не можешь заставить себя уступить?  Не  можешь  признать
свою неправоту?
     - Я признаю, когда буду неправ.
     - Конечно. Ты самый упрямый человек, которого я когда-либо встречала.
     - Тогда зачем же ты вышла за меня замуж?
     - Всегда  один  и  тот  же  вопрос.  Всегда  проверяешь,  никогда  не
доволен... Я как-нибудь соберусь... -  Лира  повернулась  и  пошла  прочь,
что-то бормоча про себя. Она всегда останавливалась и не  заканчивала  это
предложение, за что Этьен был ей благодарен. По крайней мере,  раньше  был
благодарен. Уже десять лет Лира собиралась закончить это предложение.
     Теперь, когда они возобновили подъем, Хомат шел  торопливой  походкой
рядом с ними.
     -  Носильщики  передают  всем   свою   благодарность.   Они   мерзнут
по-прежнему, но холод уходит из их костей.
     - Им должно быть достаточно тепло, - отрывисто откликнулся Этьен, сам
не замечая резкости своего тона. - Черт возьми, им понадобился целый  час,
чтобы переодеться.
     - Но они не привыкли к такому холоду, де-Этьен, -  Хомат  потянул  за
край капюшона, стараясь прикрыть как можно большую часть своей лысины. - И
я не привык. Они оделись так быстро, как только  могли.  -  Он  постарался
заглянуть Этьену в глаза. - А правда, что ни вы, ни де-Лира не испытываете
чувство холода?
     На геологе были укороченные кожаные штаны и  плотная  рубашка  поверх
сетчатой майки.
     - Мне не только не холодно, Хомат, а напротив, даже жарко.
     Май задумался.
     - Наши тела не очень отличаются от ваших, де-Этьен. И хотя  у  вас  и
де-Лиры больше шерсти, все же большая часть тела покрыта голой кожей,  как
и у нас. Я бы и не подумал, что вам здесь по-прежнему будет тепло.
     - Различное окружение вызывает разницу в адаптации, Хомат.
     - Верно, - признал Хомат.
     - Если ты перестал  проявлять  высокомерие  по  отношению  к  местным
жителям, - сказала Лира мужу на терранглийском, идя впереди них по  тропе,
- может быть, мы еще хоть немного продвинемся вперед до заката солнца?
     - Я вовсе не проявлял высокомерия, - откликнулся Этьен сердито.  -  Я
просто объяснял  Хомату,  что...  -  Лира  уже  повернулась  и  продолжала
взбираться вверх. Когда она вела себя таким образом, он готов был выйти из
себя.  Однако,  что  ему  оставалось?  Только  схватить  ее  и   заставить
выслушать. А он не собирался ругаться с ней на глазах  носильщиков.  Этьен
подавил свой гнев, убежденный,  что  это  уж  точно  будет  способствовать
появлению у него в желудке язвы,  этой  болезненной  впадины,  на  которой
повсюду будет написано имя его жены.
     Был ранний вечер, когда они наконец пересекли последнюю гряду, откуда
был виден Турпут. Никто не знал, что их ожидало там. Может быть,  что-либо
меньшее, чем Кеккалонг? Но, достигнув города, люди были приятно удивлены.
     Аккуратные узкие улочки,  мощеные  серым  камнем,  сбегали  к  быстро
текущему  Орангу  и  шли  дальше  по  другому  берегу.  На  обоих  берегах
располагалось множество деревянный водных  колес,  приводимых  в  движение
быстрым потоком. Вместо грубой архитектуры маев, к которой они привыкли на
Тсламайне, Этьен и Лира увидели здания с куполами, похожими  на  цветы,  и
элегантные арки. Изящные, изгибающиеся стены соединяли основные здания,  а
по узкому черепичному желобу со  стен  стекала  дождевая  вода.  Маленькие
наблюдательные башенки возвышались среди больших зданий. Кроме  башен,  ни
одно здание не имело больше трех этажей.
     За городом Оранг разделялся на  несколько  небольших  водопадов,  где
виднелись  неясные  фигурки,  тянущие  длинные  сети.  Террасы,   поросшие
фруктовыми кустарниками, поднимались высоко в небо. С вершины последней  в
реку низвергался мощный водопад.
     Но самым чудесным из всего была  масса  колокольчиков  и  бубенчиков,
которые висели в каждом доме, магазинчике и везде, где только можно. Звон,
бряцание и позвякивание не заглушал даже  шум  Оранга.  Колокольчики  были
сделаны из металла и керамики, из стекла и глины, из дерева и кости.
     - Разве это не замечательно, Этьен?
     Стоя за спиной Лиры, Хомат издал непочтительный звук, а  Этьен  решил
оставить свое мнение при себе. Чужая красота может быть обманчива.
     - Это очень красиво, - признал он  нехотя.  Он  чувствовал,  что  ему
трудно устоять перед привлекательностью этого многоцветного  города  после
того, как он видел однотонные белые и желтые  здания  в  поселениях  маев.
Казалось, что каждое здание в Турпуте было выкрашено в другой цвет.  Город
напоминал радугу.
     Они стали спускаться с вершины гряды. Приблизившись  к  городку,  они
увидели, что могут войти в него с любой стороны, не встретив  препятствий.
Там была единственная маленькая калитка, сделанная из  небольших  досок  и
планок. Но можно было как войти в нее, так и обойти вокруг.  Именно  здесь
им повстречался их первый тсла.
     Ни Лира, ни Этьен никогда не видели до этого тсла, и поэтому не могли
сказать, сколько лет первому, кого они встретили здесь, но обоим ученым он
показался старым. По росту он был выше Лиры, но ниже Этьена.  Но  сходство
между  тсла  и  человеком,  а  также  между  тсла  и  маем  на   этом   не
заканчивалось.
     Одежда, состоящая из тоги и плаща, не скрывала  того,  что  все  тело
тсла, кроме кистей и ступней,  было  покрыто  короткой  мягкой  коричневой
шерстью. Голова покоилась на выгнутой вперед шее, что создавало обманчивое
впечатление  старости.  Уши  походили   на   короткие   круглые   обрубки,
прилепившиеся сверху на голове. Шесть пальцев рук были короче и толще, чем
у мая или человека, а глаза светились влажным блеском. Но самым выдающимся
из всего был длинный, в четверть  метра  хобот,  подобный  хоботу  земного
тапира. Он поворачивался вверх и  вниз,  словно  жил  собственной  жизнью,
очевидно, передавая что-то понятное только другому тсла. На кончике хобота
из-под меха виднелись ноздри.
     Этьену с трудом удалось, призыв на помощь все свои познания  в  языке
тсла, перевести его приветствие.
     - Я сау, хранитель ворот гостеприимства. - К облегчению Этьена,  тсла
легко перешел на язык маев. - Слово о том, что вы придете, опередило  вас.
Вы те, кто говорят, что пришли из другого мира.
     Лира кивнула с умным видом. По способности  к  языкам  она  оставляла
Этьена далеко позади и сейчас  без  колебаний  решила  попрактиковаться  в
местном диалекте.
     - Да, это мы, хранитель.  Ваши  ворота  на  самом  деле  должны  быть
воротами гостеприимства, так как они не охраняют ничего, кроме воздуха.
     - Это все наше тщеславие. - Тсла развел руками в  воздухе,  показывая
голую кожу без шерсти до самых локтей. - Большинство гостей города ожидают
увидеть ворота, поэтому мы их и сделали. Города выше Турпута  нуждаются  в
настоящих воротах, мы - нет.
     Речь тсла была медленной  и  словно  ленивой,  резко  контрастируя  с
быстрой  и  мелодичной  речью  маев.  Этьену  хотелось,  чтобы   хранитель
продолжал говорить.
     - Мы вас приветствуем и надеемся, что  вы  окажете  нам  честь  своим
посещением, - произнес тот вежливо, открыто, без всякого двойного  смысла,
который в такое приветствие вкладывали маи.
     Этьен почувствовал, что в нем зарождается  привязанность  к  тсла.  В
этом существе угадывалась доброта, которой не было ни у одного мая, даже у
обходительного посла де-Келхуанга из По-Раби.
     - Следуйте за мной, и я отведу вас к месту  отдыха.  Ваши  друзья,  -
добавил тсла с почти незаметной долей неприязни, указывая на  носильщиков,
- тоже могут присоединиться.
     - Очень любезно с твоей стороны, - сказала  Лира,  как  и  следовало,
когда тсла повернулся и повел их в город.
     Их сопровождающий шел достаточно быстро, но таким  темпом,  чтобы  не
утомлять локтей. Вместо того чтобы поднимать ногу и затем ставить ее перед
собой, тсла скользил вперед, а затем подтягивал одну ногу за другой. Плащ,
покрывающий широкую спину этого существа,  был  темно-коричневым  с  одной
желтой полосой посредине. Этот простой рисунок повторялся и на ноге. Этьен
неожиданно  почувствовал,  что  ему  приятно  увидеть  еще  одно  разумное
существо, покрытое волосами. Отсутствие волос было нормой не только  среди
маев, но и среди транксов.
     В  городе,   каждый   тсла,   которого   встречали   путешественники,
приветствовал их,  поднимая  руки,  как  и  хранитель,  будто  разглаживая
воздух. Маи тихо переговаривались между собой, сбившись в тесную  кучу  за
спиной людей. Этьен был удивлен их болезненным страхом, типичным для маев.
Он считал, что никакого повода бояться предательства здесь не было.
     Стайки детишек тсла следовали за  ними  на  почтительной  расстоянии,
поводя короткими забавными хоботками, чтобы  получше  почувствовать  запах
этих странных незнакомцев.
     Вскоре  хранитель  остановился  перед  длинным,  похожим   на   амбар
строением под немного покатой  крышей.  Оно  напоминало  лежащий  на  боку
глиняный сосуд.
     - Это место торговли, - сказал один из носильщиков.  -  Я  здесь  был
однажды, но недолго.
     Хранитель сделал им знак войти. Внутри было прохладно и темно. Справа
они увидели ряд смежных комнат с окнами в  покатом  потолке.  Стекло  было
хорошее, с малым количеством пузырьков.  Здесь  было  градусов  на  десять
теплее, чем в холле.
     - Это для ваших друзей, - объявил хранитель, - а также для вас,  если
вы этого хотите.
     - Нет, спасибо. - Этьен смотрел, как маи радостно ворвались в большую
комнату и встали, повернув лица  вверх,  к  солнцу.  Они  освободились  от
поклажи без напоминания. - Я думаю, мы предпочтем комнаты,  в  которых  вы
живете сами.
     - Как хочешь. - Хранитель провел их назад в холл и  затем  дальше,  в
меньшую комнату, наполненную ароматом свежих благовоний.
     - Если тебе здесь нравится, я уйду.
     - Мне нравится, - сказал Этьен.
     Лира провела рукой по стене рядом с собою:
     - Посмотри, Этьен, вся стена покрыта глазурью, словно толстый горшок!
     Он  коснулся  пальцами  гладкой  поверхности:   водонепроницаемая   и
холодная летом, отражает огонь зимой... Единственное  окно  в  потолке  не
удерживало тепло так, как окна в комнате носильщиков. Окно на уровне  глаз
в стене позволяло видеть мощеную улицу.
     Через некоторое время к ним присоединился другой тсла.  Он  был  выше
ростом, чем хранитель, и держался несколько прямее, хотя и у него  верхняя
часть позвоночника была наклонена вперед. Одет он был в такую  же  тогу  и
плащ, но черный с двумя золотыми полосами.
     - Меня зовут Тилл. Я имею честь быть вашим хозяином и проводником  во
время вашего визита в Турпут. - Он не скрывал интереса  к  незнакомцам.  -
Что бы вам ни захотелось, нужно только приказать, и, если это возможно, вы
это получите.
     - Мы не можем оставаться здесь долго, - ответил  Этьен,  стараясь  не
замечать восхищенного выражения лица своей жены. Это был  просто  рай  для
ксенолога, изучающего местные обычаи и общественный строй. -  Мы  оставили
свой корабль на Скаре, и нам нужно туда вернуться.
     - Но сейчас это не так важно, -  добавила  Лира.  -  Тилл,  мы  хотим
увидеть как можно больше. У нас действительно мало времени,  но  я  должна
лучше узнать твой народ, его обычаи, жизнь. Это моя работа.
     - Достойный ученый,  -  обратился  к  ней  Тилл.  У  него  неожиданно
оказался очень глубокий, низкий голос, он говорил с придыханием, и круглые
слоги выходили из-под его подвижного хобота. - Если твое время ограничено,
ты должна как  слушать,  так  и  смотреть.  Завтра,  если  мы  сумеем  все
подготовить, я проведу тебя к храму Мораунг Мотау.
     - Может быть, до этого мы еще что-нибудь посмотрим?
     - Этьен, не будь так невежлив. Ты слишком долго находился среди маев.
Клянусь, ты начинаешь вести себя, как купец в низовьях реки.
     Он слишком устал, чтобы ссориться с Лирой по пустякам, поэтому просто
отвернулся и стал разглядывать стену, пока она продолжала разговаривать  с
Тиллом.
     - Если ты хочешь, - начал их хозяин, - у нас сегодня есть еще немного
времени. Мы можем начать прямо сейчас.
     - Нет, как бы вы... ты меня ни просил. - Этьен направился к скамье  с
мягкой обивкой, которая, очевидно, должна была служить  диваном,  кроватью
или и тем и другим одновременно. - Я совершенно измотан!
     - Ну а я - нет, - резко возразила Лира. - Ты можешь мне показать  все
вокруг, Тилл, если хочешь.
     - Это для меня большая честь.
     Этьен стал подыскивать саркастическую фразу, но почувствовал, что ему
нелегко найти повод ответить невежливо  на  приветливость  Тилла.  Он  так
ничего не сказал, и они  ушли.  Звук  колокольчиков  и  бубенцов  был  как
снотворное, а диван-кровать - удивительно уютной. Этьен не успел  додумать
все до конца, как крепко заснул.
     Его разбудило пламя свечи, стоящей в  стеклянном  сосуде  на  верхней
полке. Нет сомнения, что, когда  он  спал,  ее  осторожно  зажег  какой-то
добросовестный прислужник.
     - Да проснись же, я тебе говорю!
     Этьен перекатился на другой бок, и оказалось, что он смотрит прямо  в
горящее от возбуждения лицо своей жены. Он с трудом открыл глаза и  устало
потер лицо:
     - В чем дело?
     - Этьен, Тилл показал мне  Турпут  город.  Я  видела  город  в  свете
факелов. Система правления, которую здесь разработали, занимает совершенно
уникальное место в научной классификации! Эти тсла  -  чудо,  находка  для
ксенологии. Представляешь, духовные  правители  -  это  не  священники,  а
скорее примитивные психоаналитики  -  занимают  в  правительстве  половину
мест?!
     - Это интересно. - Этьен попытался повернуться на другой бок, но Лира
удержала его рукой. Он с раздражением посмотрел на нее через плечо.
     - Но, Этьен, ты только послушай!  Подобная  социальная  структура  не
имеет аналогов. Это цивилизация до эпохи пара, однако тсла такие  развитые
существа, что уделяют необыкновенно много  внимания,  например,  душевному
здоровью. Они, конечно, так это не называют, но имеют в виду  именно  это.
Тсла,  может  быть,  представляют  собою  самое   стабильное   примитивное
общество, которое до сих пор я встречала, и они его  сохраняют,  не  строя
никаких ненужных иллюзий в отношении самих себя.  Неудивительно,  что  маи
боятся и подозревают их! Тсла более уравновешенны, они научились управлять
здоровьем своего разума  раньше,  чем  большинство  народов  -  состоянием
своего тела. Работа Мартинсона об Аласкине лишний раз доказывает это.  Это
открытие, Этьен, стоит того, чтобы предпринять  нашу  экспедицию.  -  Лира
встала и начала ходить по  комнате.  -  Эти  тсла  удивительные  существа,
уникальные. Они достойны не просто коротенькой статьи, а целой монографии.
     - Я рад за тебя. - Этьен беспомощно зевнул. - Но не забудь,  что  нам
предстоит еще обследовать половину реки.
     Лира хотела было возразить, но передумала.
     - Ты очень устал, Этьен, - сказала она. - Мы это обсудим утром.
     - Ты, вероятно, тоже устала.
     - Я все понимаю, но не могу сдержать свой энтузиазм. У меня  в  крови
слишком много адреналина, и мне нужно с кем-нибудь поделиться. А с кем  же
мне делиться, если не с тобой? - Лира  заколебалась  и  добавила  странным
тоном: - Тиллу это было бы интересно.
     - Тилл кажется мне хорошим слушателем, - Этьен натянул легкое  одеяло
до шеи.
     - Да, и, кроме того, хороший рассказчик. Как я сумела понять,  другие
тсла относятся к нему с уважением. Я видела, как он совершал сегодня  свой
вечерний пранн. Под всеми этими одеждами,  которые  они  носят,  некоторые
тсла очень впечатляют физически, Этьен.  Гораздо  больше  впечатляют,  чем
маи.
     - Это естественно. Климат здесь менее благоприятный, да и  работа  на
крутых террасах требует больше сил, чем труд на заливных землях.
     - Да. Гораздо больше сил, - прошептала Лира.
     - Я рад, что ты с  пользой  провела  вечер.  А  теперь,  если  ты  не
возражаешь, я с удовольствием поспал бы.
     - Извини. Я не подумала. - Лира  на  цыпочках  пошла  к  двери.  -  Я
оставлю тебя сейчас, Этьен, и постараюсь не разбудить, когда вернусь.  Мне
нужно найти Тилла.
     - Конечно, - пробормотал он уже почти во сне. - Пойди и найди Тилла.


     На следующее утро Этьен почувствовал себя  отдохнувшим.  Солнце  ярко
светило через окна в потолке и стене,  и  таз  с  чистой  холодной  водой,
приготовленный для него; уже стоял в ногах постели. С  тех  пор,  как  они
покинули станцию, Этьен ни разу не спал так хорошо.
     Он плеснул себе воды на лицо, вытерся рубашкой и огляделся вокруг.
     - Лира? - Соседняя кровать была пуста. Затем он  произнес  громче:  -
Лира!
     Через минуту она  вошла  в  арку  двери,  уже  одетая  и  бодрая.  Он
нахмурился, глядя на жену.
     - Ты что, вообще не ложилась?
     - Конечно, ложилась. Спала, как Лазарь, и  встала  на  рассвете.  Это
такое чудесное место, Этьен. Я понимаю, что как профессионал я  не  должна
так говорить, но тсла и маев, за исключением Хомата, и сравнивать  нельзя.
Тилл рассказал мне, что у них нет преступности. Мы могли бы оставить  наши
вещи где угодно и не бояться, что их украдут. Это еще одно  дополнительное
следствие их заботы о здоровом менталитете. Они научились сдерживать  свои
низменные инстинкты не только лучше маев, но даже лучше  многих  людей  из
тех, кого я знаю.
     - Это слишком серьезное  заключение,  чтобы  его  сделать,  поговорив
полночи лишь с одним местным жителем. Разве нет  неписанного  закона,  что
все первобытные культуры имеют какие-то тайные особенности? Я уверен,  что
и у тсла ты их заметишь в свое время. - Этьен  стал  искать  свои  кожаные
штаны.
     - Может быть, но пока я не видела проявлений этого, а я ведь  искала.
Поторопись, Тилл ждет нас.
     - Ждет нас? Но, зачем?
     Лира даже не попыталась скрыть свое раздражение.
     - Сопровождать нас в храм Мораунг Мотау, разве ты забыл?
     - Извини, я еще  не  совсем  проснулся.  А  как  насчет  того,  чтобы
что-нибудь поесть?
     - Это тоже нас ждет. Я уже пробовала  местные  блюда.  В  них  меньше
специй, чем у маев, но они вполне  съедобны.  Не  беспокойся  о  Хомате  и
остальных.  Они  уже  поели  и  сейчас  лежат  растянувшись,   наслаждаясь
ультрафиолетовыми солнечными лучами, льющимися через окна в потолке.
     Еда, которую им принесли в комнату, была простой, но  обильной.  Тилл
присоединился к  гостям,  когда  они  ели,  разделяя  их  удовольствие  от
трапезы, хотя сам ничего не ел.
     Этьен коротко поблагодарил его и спросил:
     - А как далеко находится храм?
     - День пути отсюда. Мы проведем ночь там, поблизости.
     Этьен порылся в памяти, но не припомнил каких-либо больших строений в
конце долины и сказал об этом Тиллу.
     - Конечно, ты его не видел, друг Этьен. Мне надо было бы сказать, что
у нас займет день поездка туда. Но мы отправимся туда не пешком.
     - М