ответил,  но на мгновение ему стало  жаль
мальчика.  Но сразу же вспомнилась духовка калориферной печи,  и жалости
как не бывало.  В последний раз Антик немного подпалил рукав своего ком-
бинезона:  споткнулся  и  попал  прямо в пламя.  Это очень испортило ему
настроение. Но, справедливости ради, следует сказать, что Антик сознавал
и свою провинность в том,  что Витасик послал его в "кратер действующего
вулкана".  Мальчик знал неприязнь Антика к внутренности калориферной пе-
чи.  Но в тот день космический разведчик почему-то (он и сам не знал по-
чему) сказал: "Твой отец, Витасик, напоминает мне мыслящую куклу. Он та-
кой послушный.  Послушнее меня. И все его слова похожи на подробную инс-
трукцию к собственному пользованию".
    А Витасик обиделся:
    "Зачем ты так говоришь о моем папе?! Сам ты кукла! Пошли играть!"
    И тут же послал Антика в "кратер действующего вулкана".
    Но сегодня все иначе.  Нет пульта,  и значит,  не последуют  никакие
приказы. Сегодня спокойно. Отдых. И ощущение счастья от собственного су-
ществования.
    "А действительно,  зачем я тогда назвал отца Витасика мыслящей  кук-
лой?  О чем я тогда думал?.. Пожалуй, напрасно я теряю энергию на воспо-
минания,  но...  Если не думать,  не вспоминать ничего, то к чему вообще
существовать?  Финиш?!  Мне,  собственно, и припоминать ничего не нужно,
дело не в каком-то отдельном случае.  Дело в ежедневных наблюдениях, ко-
торые приводят к выводу: я - послушная кукла!"
    Однако Антик заставил себя ни о чем не думать. Он устал. Ему хочется
отдыхать. Нужно беречь энергию.
                                        6
             Однажды биокиберу Дьондюгангу положили на стол короткую за-
         писку   на  стандартном  бланке:  "57АПРШН769  +  АП75666677756
         АА6777767ОРП777 АМ777АМ777АМАМАМ".
             Можете себе представить, как он не то что удивился, а испу-
         гался, даже не успев как следует осознать последствия случивше-
         гося.
    Они заметили загадочное космическое тело совершенно случайно. Строго
говоря, заметили не тело, а изменение на одной из спектрограмм. Поначалу
даже не обратили должного внимания, подумав, что это дефект изображения.
Но профессору Виктору Гару пришло в голову сделать несколько контрольных
снимков,  и стало ясно - службе Околосолнечного  Пространства  предстоит
работа.
    Сухов-старший срочно  связался с Козубом - заместителем председателя
Европейского филиала Высшего Совета Земли.  Выслушав Сухова,  тот немед-
ленно вылетел в расположение третьей лаборатории.
    Они с  профессором  Гаром долго рассматривали снимки,  советовались,
дискутировали.  Микола Сухов прислушивался к их беседе лишь  краем  уха,
потому что занимался расчетом траектории движения обнаруженного тела.
    Наконец, Козуб, как бы подводя итог разговорам, сказал:
    - Вашей  внимательности и усердию в наблюдениях,  профессор,  можно,
как всегда,  позавидовать. - А затем, обратившись к Сухову, спросил: - А
как долго этот объект находится на околоземной орбите?
    - Вполне вероятно, что появился он сравнительно недавно...
    - Не уверен, коллега, совсем не уверен... И для своего суждения имею
веские основания.  Но об этом потом,  мне еще во многое нужно внести яс-
ность.  Тщательнейшим  образом  прозондируйте все квадраты пространства,
насколько возможно точнее рассчитайте  траекторию  движения  объекта,  а
сейчас вызовите машину - попробуем выйти на контакт.  Если, конечно, все
именно так, как представляет себе уважаемый профессор Гар.
    Микола Сухов вставил перфокарту в третий блок, передавая приказ.
    Козуб уселся поудобнее в глубокое кресло, пригладил рукой седые пря-
ди волос:
    - Наш уважаемый Виктор Никифорович уверен,  что мы имеем дело с гос-
тями из далеких миров, которые до сих пор почему-то скрываются от нас...
    - Вы сами видели снимки, - тихо произнес Гар. - Речь идет об искрив-
лении пространства,  а оно, если не принимать во внимание всяческие фан-
тастические варианты, может быть лишь искусственного происхождения. Объ-
ект находится на околоземной орбите...
    - Меня  беспокоит,  профессор,  что  наши гости пытаются скрыться от
нас,  маскируются!  А вы меня продолжаете убеждать, что это не артефакт,
не космический мираж,  не антивещество!  По мне, так лучше бы это оказа-
лось обыкновеннейшей космической глыбой - холодной и бездушной. И не бы-
ло бы тогда никакого искривления пространства, никакой опасности. Согла-
ситесь, профессор: с добрыми намерениями незачем прятаться!
    - Но согласитесь и вы, они тоже не знают наших намерений, - улыбнул-
ся Виктор Гар.  - Помните, как было с центурианами? И учтите, что центу-
риане были прекрасно информированы о земной жизни и могли ничего не  бо-
яться.  Или они просто опасались, что земляне могут сознательно отблаго-
дарить их за прежнее центурианское негостеприимство?  - Профессор хрипло
засмеялся. - Помните, какими они казались до смешного осторожными.
    - Да помню. И мне все понятно. Но не нравятся мне эти детские игры в
прятки с использованием искривленного пространства. Меня это, откровенно
говоря,  раздражает... Очевидно, просто старею. Когда человек теряет лю-
бовь к играм, он уже стар. Не правда ли? К тому же я не имею права успо-
каиваться.
    Двенадцать минут  спустя  они  стартовали с первой взлетной площадки
экстренной спецлинии.  Заместитель председателя Высшего  Совета  молчал,
устало прикрыв глаза.  Профессор Виктор Гар чуть заметно улыбался, пред-
чувствуя встречу с представителями чужой цивилизации.  Очевидно, он ста-
рался представить себе: кто они? Какие? Откуда?
    Козуб массировал себе надбровья.
    - Почти не спал этой ночью.  Поверите ли,  просто зачитался. Захоте-
лось прочесть несколько страничек,  а опомнился в пять утра. Однако под-
летаем!  Внимание! - Козуб напряженно всматривался в экран внешней пано-
рамы.
    Вскоре включились тормозные системы.
    - Вон,  впереди!  - воскликнул профессор.  - Я их вижу!  - указал он
пальцем на ту часть экрана,  где изображение казалось нестойким,  дрожа-
щим, хотя недостаточно опытный взгляд ничего особенного не заметил бы. -
Предлагаю  подойти  к ним на малой скорости как можно ближе,  посмотрим,
что из этого выйдет.
    - Профессор,  потом мы именно так и сделаем. А сперва пройдем с мак-
симальным  приближением на большой скорости.  Сделаем вид,  что мы их не
заметили. Интересно, как они на это отреагируют, - возразил Козуб, вклю-
чая систему автоматического управления полетом.
    Участок дрожащего пространства на экране позади них быстро уменьшал-
ся.
    - Никакой реакции,  профессор,  правда?  Сейчас мы пройдем еще ближе
мимо них. Пройдем совсем близко, имитируя аварийную ситуацию.
    Машину их довольно-таки сильно тряхнуло.  Козуб, не скрывая, многоз-
начительно улыбнулся. Он повернулся и внимательно вглядывался в круговой
экран:
    - Смотрите, смотрите, они переходят на другую орбиту.
    Козуб опять сделал крутой вираж, лег на обратный курс и уже на малой
скорости приближался к таинственному объекту,  который оставался невиди-
мым за пеленой искривленного пространства.
    - Я попытаюсь сигнализировать им,  - сказал профессор.  - Надеюсь на
ваше согласие... - Виктор Гар положил руку на пульт.
    - Безусловно,  я не возражаю.  Но,  знаете,  ничего хорошего не жду.
Предчувствие такое. Точнее - есть некоторые факты, которые ничем не объ-
яснишь,  ни с чем не свяжешь... Хорошо, что сейчас появилась возможность
кое-что уточнить, проверить предположения...
    - Посмотрим,  - нетерпеливо перебил его профессор.  - Я начинаю. - И
он включил периодические световые сигналы, через несколько минут перешел
на сигналы когерентными лучами, затем прошелся по всем каналам радиодиа-
пазона.
    Немного подождав, вновь повторил все сначала.
    Так продолжалось довольно долго.  Глаза профессора возбужденно блес-
тели,  он,  очевидно, представлял, как с минуты на минуту гости выключат
защитное поле и перед глазами землян предстанет чужой корабль. Интересно
- какой он конструкции? Издалека ли прилетел?
    Время шло, на их сигналы никак не реагировали.
    Но вдруг космический объект ожил, вокруг него запульсировали вспышки
голубого сияния,  и через мгновение,  быстро набирая скорость, он устре-
мился в открытый космос.
    Минут через  десять они догнали таинственных пришельцев,  шли на па-
раллельном курсе. Наконец Козуб сердито воскликнул:
    - Нелепость.  Они будут удирать,  пока мы от них не отвяжемся.  Надо
поднять все машины нашей службы.  Вне всякого сомнения,  "гости" возвра-
тятся.  И если мы их опять заметим,  а в этом я уверен, и если они вновь
откажутся выйти на связь...
    - Не горячитесь,  - перебил его профессор.  - Ведь нам еще ничего не
известно.
    - Вы сами не волнуйтесь,  Виктор Никифорович, есть вещи, в которых я
неплохо разбираюсь, - официально молвил Козуб, прекращая разговор.
    Вот так произошла первая встреча землян с маргонами.
                                        7
             Вчера я  был свидетелем одного случая.  Состоялся суд чести
         над девочкой,  которая будто бы  оторвала  травяному  кузнечику
         задние ножки. Никто не находил этому никакого оправдания. Огла-
         сили приговор,  предстояло наказание -  ее  должны  побить.  Но
         вдруг один из мальчиков встал на ее защиту.
             - Вы  только  подумайте,  -  крикнул он,  - разве она могла
         оторвать кузнечику ножки?!  Вы посмотрите, какая она красивая и
         какие у нее добрые глаза! Она не могла этого сделать!
    Антон Сухов  позвонил,  почему-то думая,  что,  как и в прошлый раз,
дверь откроет старушка с морщинистым лицом.  Но перед ним появилась сама
Гиата. Она мило улыбнулась, увидав Антона.
    Гиата была  в  рабочем  комбинезоне и ледровом фартуке с пятнами ка-
кой-то розовой жидкости.
    - Ты работаешь? - спросил Сухов.
    - Я всегда работаю.  И в любое время могу не работать.  А почему  ты
спрашиваешь? А-а-а, тебя смутила моя одежда...
    - А где мать и твой сын Серафим? - сам не зная зачем, уточнил Антон.
    - Ты хочешь их видеть?  Серафимчик уже спит. Я его уложила с полчаса
назад. И мама отдыхает. Но я могу разбудить... если хочешь.
    - Нет, нет, не нужно. Я просто...
    - Вот ты какой.  Спрашиваешь просто так. Ты любишь поговорить? - лу-
каво смотрела на него женщина.  - Или зашел немного развлечься?.. Но это
же не в твоем характере.
    - Гиата, ты меня звала, вот я и пришел. Если ты работаешь, я не ста-
ну тебе мешать.
    - Проходи в кабинет, Антон.
    Только сейчас Сухов заметил на дверях красивые резные ручки.  Многое
здесь было сделано под дуб.  Конечно, это синтетическая пленка, но очень
искусно изготовленная. Помещение имело нарядный вид.
    - Заходи.  Мне очень хочется,  чтобы тебя здесь ничто не смущало,  -
улыбнулась Гиата.  - Ты ведь врач. Ты уже столько повидал за свою жизнь.
Мы с тобой почти коллеги, я - биолог. Помнишь, я тебе как-то рассказыва-
ла о своей работе... Садись, пожалуйста. Вот в это же кресло, где ты си-
дел в прошлый раз.  Мне кажется,  ты из тех людей,  которые очень быстро
привыкают к необычным вещам и ситуациям...
    - А где традиционный кофе? - пытался бодриться Антон.
    - Сейчас я принесу.  Серафим уже спит.  Маме немного нездоровится, и
мне неудобно беспокоить ее.
    Гиата торопливо вышла. Антон остался сидеть в кресле, осматривал ка-
бинет.  Закрыв глаза, он подумал: "И зачем я пришел?" В глубине души ло-
вил себя на мысли,  что пришел только потому, что Гиата - очень красивая
женщина...
    - Ты не скучаешь? - Вошла Гиата, неся кофе на подносе.
    - А коньяк?
    - Будет, не волнуйся. А ты, оказывается, любишь этот напиток? - нео-
жиданно  серьезным  тоном  спросила  Гиата,  глядя Сухову прямо в глаза,
словно от этого зависело что-то необычайно важное.
    - Люблю ли я?.. - удивленно переспросил Антон и вдруг вспомнил слова
Гиаты.  - Бесспорно.  Я люблю все,  что существует в этом мире. Ведь все
существует в мире только для того, чтобы его любили.
    - О, ты быстро проникся моей философией! - рассмеялась Гиата.
    - Я не столько проникся, как решил, что много лучше все на свете лю-
бить,  чем все - ненавидеть... Мне кажется, что и ты рассуждаешь так же.
Не правда ли?
    - Не совсем...  Но близко по смыслу...  Ты мне нравишься, Антон. Пей
кофе.  А вот и коньяк.  - Она наклонилась и достала из тумбочки бутылку,
поставила ее на стол. - А откроешь ты. Ведь ты мужчина?
    - По крайней мере считал себя мужчиной до последнего времени. С каж-
дой минутой я все больше убеждаюсь, Гиата, что ты не безумная.
    Гиата расхохоталась.
    - Но до сих пор я не представлял себе существования таких... людей.
    - Таких женщин - хотел ты сказать.
    - Мне кажется, что такими, как ты, могут быть и мужчины.
    - О-о!  Откуда тебе это известно,  Антон? Ты не ошибаешься. Действи-
тельно, такими могут быть и мужчины. И я очень хотела бы, чтобы мы с то-
бой  понимали друг друга,  причем - понимали даже без слов...  А знаешь,
Антон, откровенно говоря, я очень сомневалась, что ты придешь ко мне се-
годня.  Конечно, ждала, но не верила в твой приход. Но ты молодец. Я тут
затеяла одну работу.  Поможешь мне?  Ты же медик.  Нам не трудно  понять
друг друга.
    - Посмотрим, Гиата.
    - Садись, пожалуйста, поближе к столу. А я займусь своими делами. Ты
приглядывайся.  Сначала просто смотри, что я делаю... Эксперимент. Очень
интересный эксперимент.
    - В чем он заключается?
    - Это очень трудно объяснить словами.  Иногда лучше промолчать,  чем
говорить о сложных вещах примитивной речью.  Правда?  Со временем я тебе
все расскажу.  Короче - научный эксперимент. Я получила очень интересные
результаты.
    Над письменным столом в стене была,  по-видимому, ниша за небольшими
дверцами.  Гиата открыла их,  придвинула пристроенный рядом желобок, и в
него из ниши выбежала одна ника - длиннохвостое серенькое существо,  по-
хожее  на  большую мышь.  Гиата ловко подхватила ее за все четыре лапки,
погладила за ушком и поднесла к ее мордочке  гибкий  шланг  от  розового
баллова.  Сухов еще в прошлый раз заметил под столом три баллона, покра-
шенные в черный,  розовый и серый цвета. Условное обозначение красок Су-
хов знал по операционной: углекислый газ, циклопропан, закись азота.
    Ника быстро затихла, а Гиата, взглянув на Сухова, сказала:
    - Усыпляю,  чтобы не метались.  Кровь разбрызгивают.  А ты,  я вижу,
скучаешь. Мог бы и помочь. Это же твоя профессия.
    - Не сказал бы, - буркнул Сухов.
    - Ты чем-то недоволен?
    Гиата положила сонную нику на большую препаратную  доску,  некоторое
время рассматривала ее. Потом взяла большой ампутационный нож.
    Сухов даже  заметить  не успел,  как тельце и голова ники лежали уже
отдельно. Туловище Гиата небрежно смахнула в большую емкость для мусора,
стоявшую  рядом  с письменным столом.  Несколько крохотных капелек крови
попало на ледровый фартук, и Гиата вытерла их зеленым платком, но вытер-
ла кое-как - на фартуке добавились розовые разводы.  Сухова удивило, что
Гиата все это делает прямо за письменным столом в той  же  комнате,  где
она, очевидно, и спит. Почувствовав мысли Антона, женщина сказала:
    - Нужно  будет попросить специальное помещение для лаборатории...  Я
слышала,  что вчера в том самом доме,  где ты живешь,  освободилась одна
комната. Это правда?
    - Какая  комната?  - переспросил Сухов,  но невольно сообразил,  что
речь идет о квартире Натальи.
    - Небольшая комната.  В ней жила одинокая женщина... - пояснила Гиа-
та.
    - Да, и сгорела...
    - Кажется,  так... Но не это важно. Я сразу подумала, следует попро-
сить именно эту комнатку для моей лаборатории.
    - А почему ты работаешь не в институте?
    - В каком институте?  -  усмехнувшись,  спросила  Гиата,  приоткрыла
дверцу в стене и ждала, пока выбежит еще одна ника.
    - Но ты работаешь где-то?
    - Я работаю дома, Антон. И ни с каким институтом свою судьбу и твор-
ческую энергию связывать не желаю.  Я привыкла всегда  чувствовать  себя
абсолютно свободной. Во всем!
    - Может, ты и училась дома, по индивидуальной программе?
    - Совершенно  верно,  - произнесла Гиата и подхватила вторую нику за
лапки, поднесла к ее мордочке шланг со струящимся наркотическим газом. -
Ты очень догадлив,  Антон.  Я и вправду училась дома. Имею уже несколько
научных открытий в области биологии и кибернетики...
    Гиата привычным движением опустила нику на доску, взяла нож, продол-
жая говорить с Антоном:
    - Вполне возможно,  что мы станем соседями, если мне выделят лабора-
торию в твоем доме... Она была старой?
    Головка ники отделилась от тельца.
    - Кто?
    - Та женщина, которая сгорела.
    - Да, она была старой.
    - А почему она сгорела?
    - Не знаю. Может, заснула с сигаретой?
    - А-а, она курила. Хочешь закурить, Антон?
    Гиата взяла маленькую ложечку и начала выбирать мозг из головки пер-
вой ники.
    - Нет, я не курю. Когда-то курил, но бросил.
    - А почему ты бросил курить?
    - А ты куришь?
    - Нет,  - ответила Гиата,  постукивая ложечкой о край металлического
стаканчика, стряхивая остатки мозга. - Я не курю. Не нравится. Но иногда
могу. Иногда даже вкус нахожу в этом.
    Она еще раз зачерпнула ложечкой.
    - Ты рад, что мы будем соседями?
    Сухов промолчал, лишь удивленно посмотрел на Гиату.
    - Симпатичные  эти существа,  правда?  - спросила растроганно и,  не
ожидая ответа Сухова,  продолжила: - Они такие кроткие, такие чистюли. И
мозг у них очень приятный на вид.  Вот попробуй,  - она протянула Антону
ложечку с мозгом.
    Сухов отшатнулся.
    - Зачем тебе все это?
    - Я говорила - об этом долго рассказывать.  И пока еще не время.  Ты
не сможешь понять всего.  Одним словом, я использую мозг ники для приго-
товления одного препарата.
    - Понятно... - сказал наобум, лишь бы ответить что-то.
    - У тебя красивая жена?
    - Что-о?
    - Спрашиваю, красивая ли твоя жена?
    Гиата, опорожнив головку одной ники, принялась за другую.
    - Ты ее любишь?
    Лицо и шея Сухова покрылись холодной испариной.  Он  достал  носовой
платок и вытер лоб, щеки.
    - Самое время поговорить о моей жене...
    - А почему бы и не поговорить? Мне интересно... Ты любишь детей?
    - Да,  - скупо ответил Сухов, еще раз вытер лицо и пожалел, что при-
шел к Гиате.
    - Детей вообще или только своих?
    - По-твоему, это существенное разделение? - отделался встречным воп-
росом.
    - Существенное,  - сказала Гиата. - Мне просто интересно, что в тебе
доминирует - индивидуальные или общественные чувства.
    - Сам не знаю, Гиата, что доминирует. И не знаю, зачем тебе это нуж-
но.
    - Мне сейчас ничего не нужно, кроме моих дорогих, милых, симпатичных
ники.  Какие прелестные существа!  Правда же,  Антон?  - И она стряхнула
следующую порцию мозга в стаканчик.  - Они такие смирные, безобидные, ты
просто не понимаешь, ты - сухарь, настоящий цивилизованный сухарь. Я ви-
жу,  ты  не  способен  воспринимать  красоту,  не  способен наслаждаться
жизнью... А она так прекрасна...
    Гиата заглянула внутрь маленького черепа,  что-то там высматривая, и
вдруг спросила:
    - Антон, ты счастлив?
    - ...
    - Почему ты не отвечаешь?  - Она улыбнулась так непосредственно, так
мило и трогательно,  что Сухов внезапно почувствовал тошноту, подступаю-
щую к горлу.
    - Да,  безусловно,  я очень счастлив...  Но, знаешь... - и как я мог
забыть,  - я обещал одному товарищу встретиться с ним. И виною этому ты,
Гиата,  - попытался Антон легкомысленно улыбнуться, и это ему удалось. -
Загляделся на твои золотистые локоны и обо всем забыл.
    "Что за вздор я горожу?  Зачем? Теряю чувство реальности. С ума схо-
жу... Нет, просто я ее боюсь. Должен скорее бежать. Сбежать?! Да!"
    - Ты хочешь уйти?
    "Сбежать и  никогда больше не появляться здесь!  Но она же сама при-
дет. Мы буд