местоимение - причем только одно! - было в
лидомском языке. Оно не имело  рода!  То  есть,  когда  Чарли  думал,  что
говорит "он", это было его ошибкой, и теперь он понял это.
     Значило ли отсутствие рода у местоимений отсутствие полового  деления
на Лидоме? Ведь только этим можно  было  бы  объяснить  неожиданный  ответ
Филоса: здесь никогда не видели мужчину, но при  этом  обитатели  не  были
женщинами.
     В языке существовали понятия "мужчина" и "женщина"... а в  реальности
- двуполость. Лидомцы - все без исключения - были двуполыми.
     Он посмотрел прямо в терпеливые глаза Милвиса и медленно произнес:
     - Вы - двуполые?
     Милвис не сделал никакого движения и  долго  хранил  молчание.  Затем
улыбка на его лице стала шире, как будто ему было приятно увидеть  реакцию
на обращенном к нему лице Чарли. Медленно и мягко Милвис ответил:
     - А что, это так ужасно?
     - Я вовсе не думал, ужасно это или нет, - честно признался Чарли, - я
просто пытаюсь догадаться, как такое возможно.
     - Я покажу тебе, - Милвис поднялся за столом  во  весь  свой  рост  и
направился к ошеломленному Чарли.


     - Привет, ковбои! - бросает, входя, Тилли Смит. - Как живете?
     - У нас мужской разговор, - отвечает Смит.
     Герб не остается в долгу:
     - Привет, шаровики! Научились кегли выбивать?
     Жанетт хвастается:
     - За три удара кончаю игру.
     - А как насчет выпить? - осведомился Тилли.
     - Без нас, - быстро отказывается Герб, звеня остатками льда в бокале.
- Я уже выпил, да и поздно.
     - Мне тоже пора, - присоединяется Жанетт, понимая намек мужа.
     - Спасибо за выпивку и грязные шутки, - подмигивает на прощание  Герб
Смиту.
     - Не будем рассказывать им о  девочках  из  варьете,  -  подхватывает
Смит.
     Жанетт делает широкий мах рукой, имитируя бросок шара:
     - Спокойной ночи, Тилли. Не сбивай руку.  Тилли  также  машет  руками
так, что Смит откидывается подальше на своем  диване,  впрочем  он  вообще
любит сидеть развалившись. Рейлы собирают сумку со снаряжением для игры  в
шары, и Герб преувеличенно кряхтит, вскидывая ее на плечо. Жанетт вынимает
из розетки электронную няньку и сует ее Гербу под левую руку, свою сумочку
она сует ему под правую руку и ждет, пока он откроет ей  коленом  дверь  -
ведь она леди.


     - Следуй за мной, - и Чарли пошел за Милвисом в меньшую комнату.
     Весь торец комнаты - от пола до потолка - имел множество  прорезей  с
табличками возле них, Чарли показалось, что это картотека.  Здесь,  как  и
везде, заметно было нежелание располагать предметы  упорядоченно.  Прорези
были устроены в виде арки... они напоминали арки, которые  как-то  рисовал
лектор на лекции по эргономике - максимальная  досягаемость  правой  руки,
оптимальная досягаемость левой руки и так далее. У одной  из  стен  стояла
мягкая скамья - она напоминала экзаменационный стол. Проходя мимо  скамьи,
Милвис нежно похлопал по ней, и она начала двигаться  за  ним,  постепенно
становясь ниже. Скамья прекратила движение за десять футов от стены, когда
ее высота была равна высоте нормального стула.
     - Присядь, - бросил Милвис через плечо.
     Чарли осторожно сел, следя за тем,  как  высокий  лидомец  осматривал
таблички, что-то выбирая. Наконец он, с уверенностью он произнес:
     - Вот!
     Своими тонкими пальцами Милвис провел по одной из  прорезей  и  отвел
руку вниз. Из щели полезла лента шириной не  менее  трех  футов  и  длиной
около семи футов. По мере выхода ленты освещение в комнате становилось все
темнее, а изображение на ленте все ярче. Милвис еще раз повел рукой, и  из
другой щели начала выходить лента. Сам он подсел к Чарли.
     В комнате стало совсем темно, светились лишь изображения  на  лентах.
На них были представлены в цвете виды лидомца  спереди  и  сбоку,  одетого
лишь в шелковый спорран, шириной вверху  не  более  ладони,  начинавшийся,
примерно, на дюйм над  пупком  и  ниспадавший  до  середины  бедра.  Внизу
спорран расширялся и закрывал переднюю часть ног. Чарли  уже  видел  такие
спорраны, которые были и больше, и  меньше,  чем  этот,  ярко  окрашены  в
красный, зеленый, синий, пурпурный и снежно-белый цвет. Но он еще не видел
ни  одного  лидомца,  который  бы  ходил  без  споррана.   Очевидно,   это
запрещалось или существовало табу. Чарли не стал пока ничего спрашивать.
     - Расчленим тело, -  непонятным  для  Чарли  Джонса  способом  Милвис
изменил вид изображения на ленте: Спорран и кожа под ним  исчезли,  открыв
брюшную полость.  Неизвестно  откуда  появившейся  черной  указкой  Милвис
указывал на различные органы и рассказывал об их  функциях.  Конец  указки
принимал при этом вид  то  иглы,  то  маленькой  окружности,  стрелки  или
полумесяца, в зависимости от желания Милвиса. Язык объяснений был краток и
соответствовал вопросам Чарли.
     Как много вопросов задал Чарли! Куда исчезло  его  смущение!  Он  дал
волю  своему  любопытству  -  вот  когда  сказались  как  его  страсть   к
беспорядочному, всеядному, бесконечному чтению, так и огромные  пробелы  в
его знаниях. И то, и другое  оказались  значительно  большими,  чем  Чарли
предполагал. Он знал существенно  больше,  чем  сам  думал,  но  при  этом
проявил невежество во многих вопросах.
     Анатомические подробности  показались  ему  захватывающими,  как  это
обычно и бывает, потому что ученика охватывает невольное восхищение  чудом
природы и той искусностью, с которой решаются сложнейшие  проблемы  живого
организма.
     Прежде  всего,  оба  пола  были  представлены  в   лидомце   активно.
Внутренний орган, находившийся далеко внутри, представлял собой то, что  у
человека  может  быть  названо  вагинальной  впадиной.  С  каждой  стороны
основания органа находились матки с шейками - лидомцы имели  две  матки  и
всегда  рожали  двух  близнецов.  Во  время  эрекции  член   опускался   и
выдвигался, в спокойном же состоянии он был вял и полностью скрыт.  В  нем
же имелась уретра. Совокупление происходило при общем участии всех органов
- да иначе и быть не могло. Яички находились не внутри туловища, но  и  не
снаружи, а в паху под слоем кожи. Во  всех  этих  органах  было  множество
нервных окончаний, а функции таких органов, как  бартолиниевы  и  куперовы
железы, были перераспределены.
     Когда  Милвис  также  завершил  свои  объяснения,  сбросил  с   колен
диаграммы, которые скатились и исчезли в щелях в стене, а свет зажегся.
     Какое-то мгновение Чарли сидел молча. Он думал о мужчинах и женщинах.
В биологии - вспомнил он - для их обозначения  используют  астрономические
символы Марса и Венеры. Интересно, каким образом можно было бы  обозначить
этих?.. Венера плюс икс? Марс плюс игрек?.. Наконец  он  поднял  глаза  и,
мигая, посмотрел на Милвиса.
     -  Объясни,  ради  всего  святого,  как  люди  умудрились   так   все
перемешать?
     Милвис добродушно рассмеялся и снова повернулся  к  стене.  Он  (даже
после демонстрации изображений Чарли все еще воспринимал его как  мужчину,
что и было удобным переводом местоимения среднего рода  лидомского  языка)
начал выискивать что-то на стене, обращаясь то вверх, то  вниз,  то  вбок.
Чарли терпеливо ждал новых откровений, однако Милвис недовольно  проворчал
что-то и отошел в угол, где опустил руку на вычурный  орнамент  на  стене.
Тонкий голос вежливо произнес:
     - Да, Милвис?
     - Тагин, где ты хранишь сечения хомо сапиенс?
     Тонкий голос вновь ответил:
     - В архиве, в разделе "Вымершие приматы".
     Поблагодарив Тагина, Милвис подошел ко второй секции  щелей,  которая
располагалась сбоку. Здесь он нашел то, что искал. В  ответ  на  его  жест
Чарли поднялся и приблизился, скамья послушно последовала за  ним.  Милвис
вытянул еще несколько рулонов схем, и они уселись на скамью.
     Освещение плавно  уменьшилось  и  угасло,  а  изображения  на  схемах
осветились.
     - Вот схемы мужских и женских половых органов хомо сапиенс,  -  вновь
начал Милвис. - Ты сказал, что у лидомцев все перемешано. Я хочу  доказать
тебе, что фактически произошли лишь очень небольшие изменения.
     Сначала  Милвис   продемонстрировал   красиво   исполненные   рисунки
репродуктивных органов эмбрионов  человека,  указав  на  схожесть  половых
органов в начальной стадии, а затем проследил их  изменения,  не  меняющие
общего сходства.
     - Каждый орган  мужского  организма  имеет  соответственный  орган  в
женском  организме.  И  если  ты  не   принадлежишь   к   людям,   которые
концентрируются исключительно на отличиях, не являющихся коренными, то  ты
сможешь увидеть, насколько эти отличия невелики.
     Здесь Чарли впервые услышал, как лидомец научно рассуждает о человеке
разумном. Милвис показал несколько рисунков патологий. Было видно, как,  с
помощью исключительно биохимических средств,  один  орган  можно  вынудить
атрофироваться, а второй,  рудиментарный,  будет  выполнять  его  функции.
Мужчина может вырабатывать молоко,  а  женщина  вырастить  бороду.  Милвис
продемонстрировал, что прогестерон вырабатывается и в мужском организме, а
тестостерон - в женском, хотя  и  в  ограниченных  количествах.  Далее  он
показал картинки других видов, чтобы Чарли мог  уяснить,  насколько  широк
диапазон вариаций  в  природе  применительно  к  воспроизводящим  органам:
пчелиная матка совокупляется высоко  в  воздухе,  неся  в  себе  вещество,
способное оплодотворить буквально сотни тысяч  яиц,  в  которых  заключена
жизнь многих поколений; стрекозы исполняют любовный  танец,  изогнув  свое
гибкое тельце  дугой,  описывают  почти  окружность,  кружа  и  ныряя  над
болотами; некоторые виды женских особей лягушек откладывают яйца в большие
поры на спинах самцов; мужские особи морских коньков рожают живых мальков;
осьминоги в присутствии своих избранниц машут  щупальцем,  конец  которого
отрывается и плывет самостоятельно к женской особи, которая, если она того
хочет, обхватывает его  или,  если  не  хочет,  -  съедает.  Когда  Милвис
завершил свои пояснения, Чарли был вполне готов  согласиться  с  тем,  что
отличия между лидомцем и хомо сапиенс не носят  кардинальный  характер,  а
являются лишь одной из многих вариаций природы.
     - Но что  произошло?  -  стал  допытываться  он,  когда  ему  удалось
переварить всю информацию. - Как случилось такое изменение?
     На это Милвис ответил вопросом:
     - А как обитатели водоемов выбрались из ила и вдохнули воздух,  а  не
воду? Как обезьяна слезла с дерева и подобрала палку,  чтобы  она  служила
орудием? Как первобытный человек  впервые  выкопал  ямку  в  земле,  чтобы
посадить зерно? Так произошло, вот и все. Эти вещи происходят...
     - Вы знаете больше, чем говорите, - обвинил его Чарли.  -  Вы  знаете
больше и о хомо сапиенс. Слегка уязвленный, Милвис ответил:
     - С этими вопросами - к Филосу,  это  его  специальность.  Во  всяком
случае, что касается лидомцев. Применительно же к  человеку  разумному,  я
понимаю так, что ты умышленно не хочешь знать  ни  времени,  ни  характера
происшедших  изменений.  Никто  не  пытается  отказать  тебе  в  получении
информации, Чарли Джонс, но не ты ведь понимаешь, что зарождение Лидома  и
конец хомо сапиенс взаимосвязаны? Конечно... ты можешь настаивать.
     Чарли опустил глаза.
     - Спасибо, Милвис.
     - Поговори об этом с Филосом. Он может объяснить тебе все это  лучше,
чем кто-либо другой. И я полагаю, - тут он благосклонно улыбнулся,  -  что
он знает лучше, чем я, где  остановиться.  Не  в  моих  правилах  скрывать
информацию. Иди к нему.
     - Спасибо, - повторил Чарли. - Я - я пойду.
     В заключение Милвис сказал еще, что природа, какой бы  расточительной
она не была и  сколько  бы  ошибок  ни  совершала,  придерживается  одного
принципа - непрерывности развития.
     - И она проводит этот принцип в жизнь, - подчеркнул он, - даже, когда
для этого нужно сотворить чудо.


     - Знаешь, все-таки отлично, - заявляет Жанетт мужу, приготовляя  пару
бокалов виски, - иметь таких соседей, как Смиты.
     Герб только что вернулся в кухню из детской,  где  он  проверял,  как
спят дети.
     - Отлично, - соглашается Герб.
     - Я имею в виду общие интересы.
     - Чем занималась сегодня вечером?
     Жанетт подает Гербу бокал и присаживается на край раковины.
     - Ты уже семь недель готовишь презентацию своих  булочников,  которые
хотят продавать мороженое и кексы.
     - Да?
     - Сеть магазинов называется "На десерт"?
     - Ты смотри, всезнайка!
     - Тилли сегодня выболтала эту новость, - признается Жанетт. Но она не
знает, что ты работал над этой презентацией семь недель, я ей не сказала.
     - Умненько поступила. С меня хватит. Смитти сегодня прошелся по мне.
     - Надеюсь, ты отплатил ему?
     - А как же.  Он  среднее  колесико  в  большом  бизнесе.  Сейчас  ему
повезло.
     - Да ты что!
     Герб рассказывает о телешоу о том, как  он  высказал  свое  мнение  и
понял, что Смит имеет отношение к шоу.
     - О, - задумалась Жанетт, - ты дурак, Герб, но он все равно гадина. -
На их семейном жаргоне "гадина" означает любого, кто устраивает гадости.
     - Я не дал себя в обиду.
     - Все равно, будь всегда наготове, на всякий случай.
     Герб выглядывает в окно в сторону дома Смита.
     - Слишком близко, чтобы бросать гранату.
     - Главное, чтоб они не узнали, кто бросил.
     - Ладно, - успокаивается Герб, - мы не будем в них бросать.
     - Конечно, мы просто хотим иметь про  запас  гранату.  Да,  есть  еще
новости.
     - Жанетт рассказывает о старике Трайзере, которого повысили и  теперь
он будет счастлив поквитаться со Смитти.
     - Оставь его, Жанетт, у него простатит.
     - Откуда ты знаешь? Он сказал?
     - Нет, сам узнал. - Герб добавляет: - Еще и геморрой.
     - Боже, я подразню Тилли.
     - Ты самая злобная женщина, которую  я  знаю.  -  Они  обидели  моего
маленького мальчика, а я буду им молчать?
     - Она будет думать, что это я разболтал.
     - Она не будет знать, откуда это пошло. Я  устрою  все  так,  что  не
подкопаешься. Мы ведь с тобой два сапога пара. Вот.
     Герб крутит бокал и смотрит, как перемешивается виски.
     - Смитти упоминал сегодня о сапогах.
     Он рассказывает о покупке Тилли и о том, что по словам  Смитти  скоро
дети не будут знать своих отцов.
     - Тебя это волнует? - Жанетт вскидывает головку.
     - Немного.
     - Забудь об этом. Ты мыслишь по-старинке. Кто мы? Мы, папочка,  новые
люди. Да, Карин и Дейв растут без отца, такого, знаешь, большого  толстого
патриарха и без ласковой матери  и  без  всего  этого  сюсюканья,  которое
описывают в книгах.
     - Представь только: "История моей жизни", автор Карин Рейл.  Когда  я
была вот такой маленькой, у меня не было мамочки и  папочки,  как  у  всех
деток. Вместо них у меня был Комитет.
     - По крайней мере у них есть дом, еда, одежда, их любят, что -  этого
мало?
     - Да, но мне жаль образа отца-патриарха.
     Жанетт треплет Герба по щеке:
     -  Я  могла  бы  в  это  поверить,  если  бы  ты  в  душе  чувствовал
действительно таким. А ты ведь уже уверен, что будешь и в  этом  Комитете,
не так ли? Идем спать.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Спать идем!


     Чарли Джонс столкнулся с Филосом у  кабинета  Милвиса.  Видно,  Филос
сюда и направлялся.
     - Ну как?
     - Потрясающе, - ответил Чарли, - просто фантастика. - Тут  он  искоса
взглянул на Филоса и добавил: - Думаю, что у тебя иное мнение.
     - Ты хочешь узнать больше? Или на  первый  раз  довольно?  Тебе  надо
опять поспать?
     - О, нет, теперь можно не спать до ночи. - Слово  "ночь"  здесь  тоже
имело не больший смысл, чем слова "мужчина" и "женщина". Чарли пояснил:  -
Ночь - это когда темно.
     - А когда становится темно?
     - Ты знаешь. Солнце садится, появляются луна, звезды.
     - Темно не становится.
     - Как нет, о чем ты говоришь? Земля ведь все еще  вращается,  не  так
ли?
     - О, теперь я понимаю. Да, наверное,  там  становится  темно,  но  на
Лидоме светло.
     - Так что, Лидом находится под землей?
     Филос склонил голову на сторону.
     - На этот вопрос нельзя ответить ни да, ни нет.
     Чарли посмотрел вдоль коридора на одно  из  окон,  за  которым  сияло
ясное серебристое небо.
     - Почему?
     - Лучше спроси об этом Сиеса. Он объяснит тебе лучше, чем я. Чарли не
смог удержаться от  смеха,  и  в  ответ  на  недоумевающий  взгляд  Филоса
пояснил:
     - Когда я с тобой, объяснить может Милвис. Когда  я  с  Милвисом,  он
отсылает за ответом к тебе. А ты направляешь меня к Сиесу.
     - А по каким вопросам Милвис представил меня как специалиста?
     - Он не уточнял, просто подразумевалось, что ты знаешь все об истории
Лидома. Еще  он  говорил...  дай  вспомнить.  Да,  что  ты  знаешь,  когда
остановиться при рассказе. Да, именно так;  он  говорил,  что  ты  знаешь,
когда остановиться, так как не в его правилах утаивать информацию.
     Тут Чарли во второй раз увидел,  как  по  смуглому  загадочному  лицу
Филоса пробегает тень.
     - Но зато это в моих правилах.
     - О, послушай, - взволновался  Чарли,  -  может,  я  неправильно  его
понял. Я мог что-нибудь пропустить. Ради бога, я не хочу стать  источником
конфликта между...
     - Пожалуйста, - ровным голосом ответил Филос, - я знаю, что он имел в
виду, ты ничего плохого не сделал.  Это  единственный  вопрос  на  Лидоме,
который не имеет к тебе ни малейшего отношения.
     - Имеет, имеет! Милвис заявил, что  начало  жизни  на  Лидоме  как-то
связано с исчезновением хомо сапиенс, а именно это я и  хочу  выяснить  до
конца. Конечно же, это имеет прямое отношение ко мне.
     Они уже двинулись вперед, но теперь Филос остановился и положил  руки
на плечи Чарли.
     - Чарли Джонс, я искренне прошу  извинить  меня.  Мы  оба  -  мы  все
неправы. Но все  в  порядке.  Ты  не  имеешь  никакого  отношения  к  этим
разногласиям. Давай, оставим это, я вел себя неправильно. Забудем  о  моих
чувствах и проблемах.
     Чарли ничего не оставалось, как схитрить.
     - Что, так мне и не узнать все о Лидоме? - После  чего  рассмеялся  и
успокоил Филоса, сказав, что все в порядке и что он забудет инцидент.
     Но он не собирался его забывать.


     В постели Герб неожиданно продолжил разговор:
     - Но Маргарет не любит нас.
     Уже успокоившаяся, Жанетт отвечает:
     - Бросим в нее гранату. Давай спать. Какая Маргарет?
     - Мид. Маргарет  Мид  -  антрополог,  у  которой  та  статья,  что  я
рассказывал.
     - Почему она не любит нас?
     - Она говорит, что мальчик растет, желая быть похожим на своего отца.
Если его отец все обеспечивает, уделяет ему внимание, да еще может сделать
все в доме - мыть посуду, выносить мусор, вести хозяйство не хуже  жены  -
то  ребенок  вырастает  напичканным  витаминами,  добрыми  чувствами,  сам
становится добытчиком, любит детей, и все такое.
     - Что же в этом плохого?
     - Она утверждает, что из таких районов, как Бегония Драйв,  не  могут
выйти авантюристы, путешественники и артисты.
     Помолчав, Жанетт не выдерживает:
     - Пусть твоя Маргарет карабкается сама на Аннапурну  и  там  нарисует
себе картину. Я уже говорила тебе: теперь новое время и мы новые люди.  Мы
создаем сейчас новый вид людей, которые не зацикливаются на том, что  отец
вечно навеселе, а мать прыгает в постель  с  сантехником.  Мы  воспитываем
новое поколение, которое будет любить то, что имеет, и  не  станет  терять
время, сводя счеты с остальными. Перестань умничать, моя радость, тебе это
вредно.
     - Знаешь, - изумился Герб, - точно то  же  сказал  мне  Смитти.  Герб
смеется. - Ты говоришь мне это, чтобы успокоить меня, а он хотел обидеть.
     - Тут все дело в том, как ты смотришь на вещи.
     Он некоторое время лежит молча,  пытаясь  представить  себе  будущее.
Комитет в роли родителей, а мужчина  ловко  управляется  со  скатертями  и
салфетками... - в голове у не