! Так, и не может быть  иначе!  Живые  датчики
связи осуществляют свои функции бессознательно,  это  их  вторая  жизнь  -
тайная, неподозреваемая. Нет, они не сознательно творящие свое дело  Олли!
А в  момент  опасности  они  или  гибнут,  как  Спенсер,  или  их  озаряет
понимание, как Гаррисона. И Гаррисон уходит из жизни сам.  Безопасность  -
здесь, в мгновенно пробуждающемся сознании, что ты опасен. Они  уверены  в
тех,  кого  выбрали!  Какое  уважение  в  том,  что  осужденного   одаряют
пониманием его судьбы!"
     Генрих включил двигатель шага. В костюме стало легко  ходить.  Генрих
прошелся по аллейке, постоял у пирамидального тополя, задрал голову вверх.
Тучи  мчались  быстрей,  опускались  ниже:  становились  темней.   Генриха
наполнил еще не изведанный, острый, как сердечная боль,  приступ  любви  к
миру, к любой его вещи, движению и звуку. Он когда-то лишь жил в мире, мир
был его окружением, а теперь он стал сопричастен всему в мире, с радостной
болью ощутил кровную связь с ним.
     Он подошел к розовому кусту.  Еще  недавно  это  был  пышный  кудряш,
сейчас он простирал оголенные ветки, и  всеми  ветками  дрожал  на  ветру.
Генрих погрузил в него руку,  пошевелил  в  чаще  скользких,  в  колючках,
прутиков, с нежностью сказал:  "Не  бойся,  я  не  сделаю  тебе  зла!"  Он
погладил забронированными в пластик пальцами ствол покачивающегося тополя,
и ему тоже сказал: "Не бойся!" Потом сел на гранитный  барьер  и  пообещал
пустому, тускло поблескивающему розовым мрамором фонтану, что зла и ему не
будет. Рядом возвышались три валуна: в центре серый гранит из Скандинавии,
справа базальт с Луны, слева красный вулканит с Марса. Раньше Генрих  лишь
бросал на них рассеянный взгляд - ни земные,  ни  небесные  камни  его  не
интересовали. А сейчас он подошел к трем камням, внимательно пригляделся к
ним. В угрюмости их чудился страх, недвижная надменность их  тел  скрывала
боязнь... Он гладил поочередно камни Земли, Луны  и  Марса  и  растроганно
шептал им: "Я ваш, я не изменю вам". И  гравию,  шумящему  под  ногой,  он
грустно сказал: "Ты говоришь моим голосом!" И, опершись  рукой  на  спинку
скамейки, он с болью заверил ее: "Я сидел  на  тебе  не  для  того,  чтобы
вредить тебе!" А ветру, гремевшему кругом, он взволнованно крикнул: "Твой,
твой, всегда твой!"
     Хлынул дождь - неистовый, мощный, громогласный. И сразу  стих  ветер,
перестали испуганно метаться деревья, ошалело извиваться кусты и  травы  -
все голоса замолкли,  движение  замерло.  Все  звуки  были  теперь  отданы
рушащейся воде, и лишь она одна двигалась в  окружающем  мире.  И  Генрих,
прислонившись к тополю и открыв лицо холодным потокам, с закрытыми глазами
упоенно шептал: "Я - дождь! Я - дождь!" Это  было  новое  ощущение,  новое
понимание, новое озарение - все прежние приникновения к истине потонули  и
растворились в нем. Генрих сказал радостно: "Я  -  тополь!"-  и  пошел  по
аллейке.  Гравий  молчал  под  ногами,  по  гравию  гремела  вода,  Генрих
прошептал: "Я - земля! Я - вода!" Он  глянул  вверх:  туч  не  было,  была
плотная белесая мгла. И Генрих медленно  и  торжественно  произнес:  "Я  -
тучи! Я - небо!"- и возвратился к скамейке. Время  исчерпало  себя,  время
перестало быть - надо было исполнять задуманное.
     Генрих проглотил приготовленные еще вчера пилюли, надавил на пусковые
кнопки электромагнитного и гравитационного экранов  и,  выпадая  из  мира,
которым с такой всеощутимостью вдруг стал сам, успел лишь прошептать: "Я -
жизнь!"



                                    3


     Только вы можете это сделать, - взволнованно сказал Боячек. -  Модель
Н-5 вышла из вашей лаборатории.
     - Только ты, Рорик! - эхом откликнулся Рой.
     Роберт Арутюнян, после смерти академика  Ивана  Томсона  возглавивший
лабораторию нестационарных полей,  хмуро  уперся  глазами  вниз.  Экранный
костюм высшей автономности  был  создан  еще  при  жизни  Томсона.  И  их,
сотрудников Томсона,  тогда  занимала  проблема  обеспечения  максимальной
защиты от внешних воздействий - задача,  прямо  противоположная  той,  что
ставилась сейчас. Труднейшая проблема, захватившая их тогда,  была  решена
блестяще.  Высшая  автономность  среди  вещей  и  сил  мира  стала  высшей
отстраненностью от вещей и  сил.  Экранированный  выпадал  из  мира  почти
совершенно. Средств воздействия на экранированного не существовало.
     - Но как он сумел получить  этот  костюм?  -  растерянно  пробормотал
Арутюнян. - Сколько я знаю...
     - Вы правы, разрешение на пользование таким  костюмом  дается  крайне
редко, - прервал его Боячек. - Но Генрих имел разрешение. Я сам внес его в
список. Себя не внес, а его поставил. Вы тоже имеетесь в том списке,  друг
Роберт.
     - Ты уверен, что он жив? -  спросил  Арутюнян  Роя  после  некоторого
молчания.
     - Уверен! - быстро сказал Рой. - Если бы он хотел немедленной смерти,
он пустил бы себе в мозг разряд. Он принял медленно  тормозящие  жизненные
процессы пилюли. Он умирает, но пока жив и еще некоторое время будет жив -
сутки, во всяком случае.
     - Ты убежден, что он не бежал с Земли  на  другие  планеты?  -  снова
спросил Арутюнян.
     Ему ответил Боячек:
     - Исключено. Я послал предупреждение всем космопортам, астропортам  и
аэропортам.
     - Никто не сможет узнать,  что  он  проникнет  в  машину,  -  заметил
Арутюнян.
     - Мы это учитывали. Все рейсы временно отменены. Машины  -  земные  и
межпланетные - задержаны  на  своих  местах.  Генрих  может  передвигаться
только при помощи собственных двигателей или  на  авиетке.  Авиетка  будет
казаться пустой.
     - Пустую летящую авиетку засечь легко, - согласился Арутюнян.
     - Он не двигается никуда, - настойчиво указал  Рой.  -  Он  притаился
где-нибудь в укромном уголке и медленно впадает в небытие. Говорю вам,  он
захватил пилюли не для того, чтобы они лежали в кармане! Я знаю Генриха!
     Арутюнян обвел глазами заставленное механизмами помещение -  разговор
происходил в аппаратном зале лаборатории нестационарных полей - и  сказал,
колеблясь:
     - Каких-либо надежных средств захвата экранированного не  существует.
Мы ведь специально все делали так, чтобы этого не могло случиться. Но если
разработать новый метод...
     - Какой? Сколько времени на него понадобится? -  нетерпеливо  спросил
Рой.
     - Времени немного, несколько часов... Но поиск будет  удачен,  только
если Генрих на Земле, а не в космосе, не в стратосфере, не в  вакууме.  Не
забывайте, что жизнедеятельность внутри костюма  гарантируется  независимо
от условий внешней среды. Конечно, если не принимать опасных пилюль.  Дело
в том, что экранированный недоступен для  любых  внешних  воздействий,  но
остается материальным телом, вытесняющим воздух. Его можно открыть по ямке
в атмосфере, по провалу  в  воздухе.  Нетрудно  быстро  собрать  поисковые
анализаторы и ручные искатели, определяющие местные пустоты в воздухе.  Но
разве можно в короткий срок обследовать всю поверхность  Земли,  выискивая
крохотные атмосферные провалы?
     - У нас нет иного выхода - значит, займемся  обследованием  атмосферы
Земли. Арман в твоем распоряжении, Рорик, - сказал  Рой.  -  Я  тоже  буду
помогать.
     - Будем надеяться, что Генрих остался в Столице, - со вздохом  сказал
Боячек.
     - Он в Столице или недалеко от нее, - сумрачно повторил Рой.
     Арутюнян, взяв Армана под руку, отошел с ним.
     - Я удивляюсь вам, Рой, - с возмущением сказал Боячек. -  Неужели  вы
не понимали, в каком Генрих  состоянии?  Могли  бы  уделить  ему  побольше
внимания, не оставлять одного...
     - Я боялся быть с ним, - грустно ответил Рой. - С того  момента,  как
мы решили с Араки проверить, не передалось ли что Андрею и Генриху от  тех
двух... Мы ведь хотели оставить это в тайне и от  Андрея,  и  от  Генриха,
чтобы не волновать их. Генрих, часто встречаясь со мной,  мог  догадаться,
что ведется всестороннее изучение.
     - Он все-таки догадался, хотя вы и старались пореже быть с ним.
     - Он сам  пришел  к  этой  мысли.  Он  не  знает  о  нашей  проверке.
Собственно, не сам, а по подсказке Андрея. Тот раньше забеспокоился.
     - Вы в этом уверены?
     - Уверен.  Окончательно  Генрих  утвердился  в  мысли,  что   заражен
излучениями Спенсера, после того как ему стали являться нелепые  сны.  Все
это я знал. Я только не ожидал таких быстрых мер со стороны Генриха.  И  я
надеялся, что он поделится со мной опасениями, а я  к  тому  времени  буду
иметь ответ. Раньше он советовался...
     - Раньше  не  возникало  такой  трудной  ситуации.  -  Боячек   опять
вздохнул. - Все энергетические станции Столицы будут работать на вас, Рой.
Если не хватит резервов, мы на время остановим автоматические заводы.
     Рой молча наклонил голову.
     Арутюнян с Арманом собирали схему поиска: Арутюнян высчитывал,  какие
потребуются  механизмы,  и  отдавал  команды  на  их  подключение,   Арман
согласовывал с энергетическим  центром  канализацию  энергии.  Рой  вызвал
авиетку.
     - Если понадоблюсь, я у Араки, - сказал он Арману.
     - Я  передал  вчера  Араки  разработанную  мной  схему  моделирования
сновидений, - сказал Арман. - Вероятно, он уже провел первые  эксперименты
по этой схеме.
     Араки уже знал о поступке Генриха. Рой спросил, сколько  часов  в  их
распоряжении,  если  допустить,  что  Генрих  принял  пилюли  сразу  после
получения экранирующего костюма. Араки ответил,  что  смерть  наступит  не
раньше чем через сутки. Рой  безрадостно  заметил,  что  сутки  -  слишком
незначительный срок для успешного поиска: придется ведь обшаривать  каждый
уголок пространства в Столице,  а  возможно,  и  за  ее  пределами.  Араки
возразил,  что  Рой  неправильно  поставил  вопрос   и   поэтому   получил
неутешительный ответ.  Реально  важен  не  момент  наступления  смерти,  а
момент, когда невозможно обратное  возвращение  к  жизни,  -  моменты  эти
существенно разнятся.
     Дело в том, что пилюли затормаживают не только процессы жизни,  но  и
необратимые процессы смерти.
     - Найдите брата в пределах трех суток, и я его возвращу  к  жизни.  Я
приготовлю нужные для этого лекарства  сегодня  же.  Немедленно  вызывайте
меня, когда обнаружите Генриха.
     - Как Андрей? Как проверка сновидений Генриха? - спросил Рой. - Как с
этим... - он на мгновение запнулся, - со спенсеризацией обоих?..
     Араки  ответил,  что  Андрей  все  в  том  же  состоянии  -  медленно
выздоравливает. О поступке Генриха он ничего не  знает.  Экспериментальное
моделирование сновидений по методу  Армана  Лалубы  показало,  что  ничего
сверхъестественного в снах Генриха не  было:  ни  в  одном  не  обнаружено
информации, которая бы раньше не содержалась в памяти Генриха.
     Сны  вовсе  не  навеяны  неизвестными  излучателями,  а  представляют
обычную фантастическую комбинацию вполне реальных деталей.
     - Что  до  того,  что  вы  называете  спенсеризацией,  Рой,  -  Араки
выразительно пожал плечами, - то могу вас заверить, ее нет.  И  Андрей,  и
Генрих - нормальные люди. Вчера я в это только верил, сегодня - знаю.
     - Итак, я вызову вас, Кон, - сказал Рой и удалился.
     В лаборатории Арутюнян, сидя за пультом Рой и раньше часто видел  его
на этом командном пункте,  когда  Томсон  изучал  свойства  нестационарных
полей, - быстро перебирал пальцами белые, красные, черные кнопки:  отдавал
команды автоматам, принимал мыслеграммы от невидимых механических и  живых
помощников. Во всю стену перед ним сияла карта Столицы, на ней то там,  то
здесь вспыхивали красные поисковые огоньки. Арман сидел в  стороне,  глаза
его бегали по светящейся карте. На полу лежали  два  прибора,  похожие  на
старинные пневматические буры. Рой присел рядом с Арманом.
     - Ручные поисковики, - пояснил Арман, кивнув на приборы.
     Арутюнян перевел поиск на автоматическое управление и подошел к Рою.
     - Допустим, - сказал он, - мы обнаружим Генриха. Как мы раскроем его,
если он без сознания или если он в сознании, но не захочет раскрываться?
     - Ты конструктор костюма, Рорик, - сказал Рой.  -  Ты  сумел  создать
автономность для тех, кто пользуется твоими экранами. Уверен, что  у  тебя
имеются и способы снимать автономность. Или не так?
     Арутюнян помедлил с ответом.
     - Безопасных способов не существует, Рой.
     Рой долго всматривался в слишком спокойное, почти  бесстрастное  лицо
Арутюняна. Арутюнян и Арман были внешне похожи: та же темная кожа лица, те
же черные глаза, черные волосы - у Армана они сильней курчавились,  -  тот
же невысокий рост. Вряд ли существовало среди друзей Роя двое других столь
же  разных  людей,  как  они.  Арман  вспыхивал  "даже   от   трения,   от
прикосновения", говорил о нем Генрих, он мог споткнуться на ровном  месте.
Арутюнян сохранил бы и в  огне  внешнюю  бесстрастность.  Если  он  ровным
голосом говорил: "Это нехорошо", надо было понимать: "Ужасно!"
     - Ты объяснял нам, что трудно обнаружить экранированного человека!  -
воскликнул Арман. - Об опасности раскрытия ты ничего не говорил, Рорик.
     - Раньше надо найти, потом раскрывать... Раскрытие - вторая задача.
     - Она еще трудней? - спросил Рой.
     - Опасней. Имеется ротоновый ключ, Рой. Излучатель  ротонов,  которые
снимают экранные поля.
     - Ты умеешь пользоваться ротоновым излучателем?
     - Умею.
     - Так в чем тогда дело? Пусти в ход излучатель, когда найдем Генриха.
     - Не буду: опасно.
     Арман хотел вмешаться, Рой взглядом остановил его. Арутюнян объяснил,
что  воздействие  ротонов  на  силовой  экран  протекает  бурно.  Малейшая
неточность  при  манипуляции   излучателем   может   привести   к   гибели
экранированного.  Арутюнян  недостаточно  уверен  в  своих  нервах,  чтобы
пустить в ход излучатель.
     Рой усмехнулся:
     - Понимаю тебя. У меня нервы крепкие. И погибнет мой брат, если я  не
приду ему на помощь. Где ротоновый излучатель?
     - Пойдем, я выдам его тебе и научу, как им пользоваться.
     Ротоновый излучатель  походил  на  кинжал  в  ножнах.  Рой  прикрепил
излучатель к поясу и возвратился к  карте  Столицы.  Арутюнян  занял  свое
место за пультом. Арман с досадой сказал, что почти вся Столица проверена,
но Генрих не обнаружен.
     Рой задумчиво глядел на карту. Поиск был методичен,  но  сух.  В  нем
чувствовалась система, но отсутствовала догадка. Работа как работа  -  без
вдохновения...
     - Рорик, у Генриха были любимые места для прогулок, - сказал Рой. - В
частности,  восточные  секторы  Второго  Кольцевого  бульвара.  Что,  если
заняться ими?
     Арутюнян молча кивнул головой и перевел поиск на  бульвары,  оставляя
обширные неизученные районы рядом с проверенными.
     Вскоре он сказал, что  в  пятнадцатом  секторе  обнаружена  небольшая
гравитационная  пустота.  Полная   оптическая   прозрачность,   такая   же
проницаемость для тепловых, магнитных и электрических импульсов, но  явный
островок вакуума в атмосфере.
     - Не радуйтесь преждевременно, - остановил  он  поспешно  схватившего
поисковик Армана. - Я уже десятки раз обнаруживал похожие пустоты, а после
они оказывались баллонами или  механизмами  с  хорошо  поглощающей  черной
поверхностью и разреженным газом внутри.
     Через минуту он объявил, что по одной из  полянок  бульвара  медленно
передвигается материальный объект -  невидимый,  не  испускающий  тепловых
лучей, прозрачный для частиц и волн, но  несомненно  образующий  небольшой
воздушный провал - в объеме человека в автономной одежде.
     - Похоже, что это он, - сказал Арутюнян. - Наденьте обычные  защитные
костюмы. Я буду дистанционно подстраховывать вас. Перевожу  все  механизмы
на инструментальную облаву. Если он попытается скрыться, ему  это  уже  не
удастся.
     Арман проворно влез в защитный костюм, схватил поисковик  и  бросился
наружу, где уже ждала авиетка.  Рой  послал  вызов  Араки  и  поспешил  за
Арманом. Дождь, начавшийся точно в  объявленное  время,  хлестал  упругими
струями. Арман, влезая в авиетку, посоветовал  Рою  послать  в  метеоцентр
просьбу отогнать от города тучи: ради чрезвычайного случая можно  изменить
график  погоды.  Рой  покачал  головой  -  пусть  уж  ливень   льет,   раз
запланирован. Арман исчез в серой пелене дождя. Рой мчался за Арманом,  не
видя его. Авиетка  Армана  приземлилась  на  круглой  поляне,  окаймленной
высокими пирамидальными тополями, рядом села авиетка Роя. Рой  осмотрелся.
Он хорошо знал это место - Полянка Роз,  так  он  и  Генрих  называли  это
место, здесь они часто отдыхали. Арман крикнул, проведя поисковиком  вдоль
потерявших листья голых кустов:
     - Он тут! - и кинулся к скамейке с другой стороны фонтана.
     Скамейка была пуста, дождь шумно низвергался на нее, в изгибе сиденья
виднелась лужица  воды,  на  поверхности  ее  вскипали  пузыри.  Поисковик
свидетельствовал, что пустота таит в себе  невидимую  материальную  массу.
Арутюнян по мыслепроводу предупредил, что Арман и  Рой  вышли  на  искомую
точку, надо быть осторожней - они не видят Генриха, но он видит их. И если
он рванется в сторону, удар при столкновении будет тяжек.
     - Какое совершенное экранирование!  Подлинное  привидение!  -  сказал
Арман, бледнея. - Рой, он не движется. Он потерял сознание, Рой!
     Рой сделал знак Арману  стоять  на  месте  и  осторожно  приблизился.
Минуты две он молча всматривался в струи, текущие по спинке, в пузырящуюся
воду на сиденье. Генрих  был  здесь  -  и  его  не  было.  Его  надо  было
раскрывать вслепую.  Рой  оглянулся  на  Армана.  Неподалеку  приземлилась
авиетка, из нее вылез Араки. Рой и ему жестом велел держаться поодаль.
     - Сдвигаю к вам все защитные поля, - донесся до Роя  спокойный  голос
Арутюняна. - Но будь осторожен, Рой, будь предельно осторожен!
     Рой сделал еще шаг вперед. Снова и  снова  он  водил  поисковиком  по
скамейке, всматривался в контуры, которые тот рисовал  в  пустом  воздухе.
Еще никогда он так не напрягал зрение. И хотя и для Армана, и  для  Араки,
наблюдавших  за  его  действиями,  скамейка  оставалась  пустой,  Рой  все
отчетливее видел на ней согнутую, потерявшую человеческие очертания фигуру
-  замысловатый  кокон,  схоронивший  в  себе  человека.  С  каждым  новым
движением   поисковика    невидимая    фигура    делалась    определенней,
отпечатывалась в памяти отчетливей. Она оставалась невидимой,  но  Рой  ее
видел. Он должен был видеть  ее  -  и  во  всех  деталях,  -  иначе  могла
произойти ошибка. Ошибка была бы непоправимой.
     И когда, вынув из ножен ротоновый  излучатель,  он  направил  его  на
пустоту, где со всей отчетливостью мысленно  вообразил  себе  бесформенную
фигуру, он знал, что ошибки не будет и что  вырвавшаяся  узкая  -  острием
кинжала - струя ротонов  ударит  именно  в  тот  узел  экранного  костюма,
который, по объяснению Арутюняна, является замком конструкции.
     Упругий толчок отшвырнул Роя к фонтану.  Скамейка,  прочно  врытая  в
грунт шестью ножками, взлетела вверх и стала рассыпаться в воздухе, словно
раздираемая могучими руками. Рой схватился рукой за  барьер  и  крикнул  в
передатчик, чтобы Арутюнян  еще  теснее  сдвинул  внешние  защитные  поля.
Арман, бросившийся было на  помощь  Рою,  попал  в  извивы  схлестнувшихся
невидимых сил и, пронзительно закричав от боли, упал на землю.
     Схватка столкнувшихся полей переместилась с полянки в аллею, в воздух
взвивались вырванные с корнем кусты, стал рушиться столетний пирамидальный
тополь, за ним другой - стволы и кроны еще при падении разрывало на ветки,
листья и щепки. Дождь, с прежней интенсивностью секший землю,  вдруг  стал
косым, силовые поля отбрасывали струи в сторону, швыряли  вверх.  В  парке
бушевал   удивительный   ураган,   беззвучный   и   яростный,    -    буря
противоборствующих полей. Арман, вскочив, хотел снова броситься в самый их
центр, но Рой задержал его.
     - Наша защита может отказать. Рорик справится тепе