от семидесяти пяти до ста различных символов. Через небольшие,
хотя и непредсказуемые, промежутки времени надпись исчезает, а на ее
месте появляется новая. Это может случиться, когда трубку передают
другому лицу, когда ее поворачивают, когда у человека, держащего ее в
руках, меняется настроение, когда начинает или, наоборот, перестает
идти дождь. Бывает также, что надпись вовсе не исчезает и не
изменяется, даже когда все вышеописанное происходит одновременно.
Такие трубки сотнями валяются всюду, где только побывали Высшие.
Ученые вскрыли несколько штук и не нашли никаких движущихся частей,
вообще никаких деталей. Похоже, трубки сделаны из целого куска
пластика. Принципы их работы нам понятны в такой же степени, как
неандертальцу устройство видеомагнитофона. О расшифровке надписей я
уже не говорю. Это выше наших сил.
   Памятные знаки. Это какие-то медали (или что-то в этом роде)
размером с большую монету из нержавеющего белого металла. По всем
стоянкам Высших валяются груды таких кругляшек. На одной стороне
выбито изображение того, кто, по нашему мнению, является Высшим,
собственной персоной, - гуманоидного существа с четырьмя руками,
двумя ногами и огромной куполообразной головой. На обратной стороне
какая-то надпись - те же знаки, что и на пластиковых трубках.
Точка плавления этого белого металла переваливает за три тысячи
градусов по Цельсию. Сам металл такой твердый, что непонятно, как из
него штамповали детали. Химический анализ ничего не дал. Природа
металла или сплава нам неизвестна.
   Загадочные коробочки. Вернее, коробочки с секретом.
Точь-в-точь по названию - листы металла, которые,
перекрещиваясь, образуют чрезвычайно странные соединения. Простейшие
представляют собой аналоги ленты Мебиуса - плоская полоска
металла, перекрученная в середине и заваренная на концах.
   Есть еще бутылка Клейна. Это контейнеры: на самом деле у них есть
все три измерения, но эта чертова бутылка так переплетается сама с
собой, что снова получается только одна сторона. А еще здесь водятся
тессеракты - это такие сложные четырехмерные структуры.
Тессеракт относится к кубу, как куб к квадрату. Дошло? Если
смотреть на эту пакость достаточно долго и под нужным углом, можно
разобраться что к чему, хотя я бы не советовал. Но это еще не самое
худшее. Мы находили предметы, существование которых не может
объяснить самая дикая математическая теория. Предметы, устроенные
так, что, ведя пальцем вниз по одной стенке, вдруг обнаруживаешь, что
палец идет вверх по другой, а потом поверхность кончается, и ты
проваливаешься куда-то. Ученые насчитали двенадцать видов этих
коробочек. Может быть, Высшие любили головоломки? Почти все
предметы этой категории находятся в удивительно хорошем состоянии.
   Разные мелочи. К ним мы относим доски, рычаги, маленькие
кнопки, которые светятся в темноте, небольшие объекты, по нашему
мнению, украшения, призмы, переключатели, трубки, нагревающиеся с
одного конца, если поднести палец к другому, и множество других
необычных вещей. Все они очень красивы и поражают качеством отделки,
даже самые маленькие. И все прекрасно сохранились, несмотря на то,
что миллиард лет пролежали под многотонным слоем земли.
   По мере того как мы продвигаемся к центру залежей, попадается все
больше находок. Плотность артефактов на кубический метр здесь выше,
чем во всех других поселениях вместе взятых, и мы надеемся, что наша
стоянка имела когда-то большое значение и что внутри нас ждет
что-нибудь очень интересное. Например, могила. Ты, наверное,
знаешь, что археологам до сих пор не удалось обнаружить останков ни
одного Высшего. Конечно, даже самый крепкий скелет не перенесет
миллионолетнего хранения - во всяком случае, целым точно не
останется, - но Высшие обладали достаточно высокой технологией,
чтобы построить металлический или пластиковый контейнер, способный
сохранить свое содержимое при любых внешних условиях, о чем
говорит удивительная стойкость всех найденных нами предметов. Но,
увы, ни в одном из двадцати уже раскопанных поселений мы не нашли ни
могилы, ни чего-то хотя бы отдаленно напоминающего ее. Высшие жили на
своих стоянках как минимум несколько десятилетий, логично было бы
предположить, что за это время кто-то из членов их экспедиций мог и
умереть. По естественным или другим причинам.
   Получается, Высшие либо увозили своих мертвых домой, чтобы похоронить
их в родной земле, либо кремировали покойных, либо распыляли их тела
до атомного уровня.
   Либо... А если продолжительность жизни индивидуума была у Высших
такова, что смерть кого-либо из них в течение сорока-пятидесяти лет
существования стоянки была просто невероятна?
   Мы не знаем. Но нам очень хотелось бы выяснить точно, как выглядели
Высшие.
   Мы продвигаемся медленно. В таких условиях иначе нельзя. Копают
все, даже большие боссы, но все равно мы вынимаем не больше трех
кубических метров в сутки. Первым идет Миррик, сметая остатки
мертвого груза, за ним - Келли со своей вакуумной лопатой,
распиливающей скалу на ломтики. Остальные движутся следом и
выковыривают обнаруженные ею предметы. Прежде чем выкопать что-либо,
мы обязаны сфотографировать артефакт и подробно описать, как и где
он расположен. Записи идут в лабораторию, где Саул Шахмун делает
хронологический анализ. Он еще не может точно датировать наш объект,
но, судя по всему, стоянка свеженькая, недавняя, брошена жильцами
примерно девятьсот миллионов лет назад.
   Все, на чем хоть что-нибудь написано, передается в руки доктора
Хорккка, который перерисовывает иероглифы и скармливает их
компьютеру. Старина 408б обнюхивает всю найденную механику и как
специалист по палеотехнологии пытается разобраться, как же оно
все-таки работает и работает ли вообще. Пилазинул бродит вокруг
раскопок, сует свой механический нос в каждую щель, пытается найти
ключ, который позволит ему сделать какой-нибудь интуитивный вывод.
   Всех нас не покидает странное и таинственное чувство, что мы стоим на
пороге очень важных событий. Никто не знает почему. Наверное, это
просто чрезмерный оптимизм.
   Работаем тяжело. Археология - это боль в спине, хрипы в
легких по утрам и мозоли на ладонях. Романтика начинается потом,
когда ребята из службы новостей сочиняют красивые истории. По
вечерам мы отдыхаем, много играем в шахматы, мало спорим, слушаем,
как шуршит за стенами дождь. Очень странно - я часто
скучаю, здесь довольно тоскливо и тем не менее я очень весел и
возбужден. Настроение приподнятое.
   С Мирриком возникли сложности, незаметно переросшие в проблему.
Если мы не разрешим ее по-быстрому, боюсь, ему придется покинуть
экспедицию. Это будет очень печально, ведь Миррик, хотя и странный,
но исключительно приятный парень.
   Я уже рассказывал тебе, что он алкоголик, если это можно так назвать.
Его интересует не спиртное, а цветы. Нектар или пыльца - не
знаю, что именно, - оказывают на него самое сокрушительное
воздействие. Судя по эффекту, цветы для
динамонианина - хуже, чем чистый спирт для человека.
Нескольких цветочков достаточно, чтобы пустить вразнос пару десятков
тонн живого веса Миррика.
   И, к сожалению, на этой безжизненной планете, оказывается, растут
цветы. Кто-то из инженеров-землеустроителей, который в душе был
поэтом, высадил здоровенную клумбу подснежников в нескольких
километрах от места, где мы копаем. Большая часть цветов повымерзла,
но некоторые, особо устойчивые, прижились. И надо же было
случиться такому несчастью, что Миррик, любитель дальних одиноких
прогулок, почти сразу же напоролся на этот "клад".
   Первым его секрет раскрыл я.
   Во второй половине дня на прошлой неделе я, выполнив свою суточную
норму землекопа, собирался идти домой, когда заметил, что на меня
надвигается Миррик. Он сегодня закончил работу рано, и у него было
несколько часов свободного времени. Завидев меня, он подпрыгнул и
попытался передними ногами изобразить хлопок. Номер не
прошел - Миррик с грохотом рухнул на землю. Встал,
отряхнулся, описал круг возле места своего падения, а потом повторил
сие странное движение. Опять упал. Посмотрел в мою сторону и
хихикнул. Представь себе двадцать тонн хихикающего динамонианина!
Миррик игриво щелкнул клыками, подкатился ко мне, сгреб в охапку
своими ручищами и закружил на месте. Это действие так понравилось
ему, что он начал топать ногами от удовольствия. Задрожала земля.
   - Привет, Томмо, как дела малыш? - Миррик подмигнул,
дыша прямо мне в лицо. - Милый старина Томмо-моммо! Давай
станцуем, малыш!
   - Миррик, ты набрался, - констатировал я.
   - Н-нонсенс-с. - Он игриво ткнул меня клыком под
ребра. - Давай танцевать.
   Я отпрыгнул назад.
   - Где ты нашел цветы, убоище?
   - Ник-каких цветов. Я просто счастлив!
   Все его рыло светилось золотом от цветочной пыльцы. Я нахмурился и
попытался его очистить. Миррик снова хихикнул. Я вспылил:
   - Стой и не двигайся, пчела-переросток! Если доктор Хорккк
застанет тебя в таком виде, он поджарит тебя на вертеле.
   Миррик хотел зайти в лабораторию и поспорить с Пилазинулом о
философии. К счастью, мне удалось отговорить его. Потом пошел
очередной дождь, и Миррик слегка протрезвел. Не очень, но все же
достаточно, чтобы сообразить, какие неприятности ему грозят, если
кто-нибудь из боссов увидит его пьяным.
   - Слышь, Том-м-м, погуляй со мной, пока я не прибреду в
с-себя, - попросил он, и я таскался с ним по холмам, обсуждая
эволюцию религиозного мистицизма, пока у него не прояснилось в
голове.
   Когда мы вернулись в лагерь, он печально вздохнул:
   - Я скорблю о своих слабостях, Том. Ты наставил меня на верный
путь, и я больше не пойду по цветочной аллее.
   На следующий день он опять налакался.
   Я был в лаборатории - чистил и рассортировывал последнюю
свежевыкопанную порцию поломанных трубок с надписями и щербатых белых
медалей, когда снаружи раздался громкий рев, будто кто-то кричал в
космический громкоговоритель:

                    Над чашей вина пламенеет весна,
                    и тают покровы угрюмого сна.
                    А Времени-птице л-лететь недалеко -
                    Уж-же и крыло распахнула она.

   - Это рубаи! - воскликнула восхищенная Яна.
   - Это Миррик, - прошипел я.
   Доктор Хорккк недоуменно высунулся из-за дисплея своего компьютера,
доктор Шейн нахмурился, 408б пробормотал под нос что-то крайне
неодобрительное.
   А Миррик продолжал:

                   Что мне блаженство райское потом!
                   Прошу сейчас - наличными, вином!
                   В кредит не верю. И на что мне слава -
                   Над самым ухом барабанный гром?

   Мы с Яной вылетели из лаборатории и обнаружили тушу Миррика прямо
перед зданием. Из-за его ушей торчало жалкое подобие пиршественного
венка - смятые подснежники. Вся морда была золотой от
пыльцы. Он грустно поглядел на меня, словно трезвый Миррик на
мгновение высунулся из-за пьяной маски, потом помотал своей огромной
башкой, хихикнул и продолжил:

            Любовь моя, чашу наполни, пусть сегодня поет, звеня,
            О всех сожалениях прошлого и страхе грядущего дня.
            Ведь завтра, быть может, меня навсегда отнимут,
            Семь тысяч Вчера навсегда обнимут меня.

   - Завтра ты можешь оказаться только на пути домой, пьяный
олух, - резко сказал я. - Во имя памяти Омара, Миррик,
убирайся отсюда! Если доктор Хорккк заметит тебя...
   Но было уже поздно.
   Ночью у Миррика состоялась долгая и серьезная беседа с нашими
боссами. Они боятся, что однажды он наглотается до потери сознания и
развалит к дьяволу лагерь. Пьяный динамонианин примерно столь же
безопасен, как космический корабль, потерявший
управление. И если Миррик не в силах отказаться от своих
подснежников, ему придется покинуть планету.
   Сердобольный 408б предложил другое решение - приковывать
Миррика к чему-нибудь прочному, как только тот закончит дневную
работу. Славный 408б всегда старается найти самое гуманное решение.
   Мы все пытаемся покрывать Миррика, когда он приходит в лагерь под
мухой. Гуляем с ним, пока он не протрезвеет, отгоняем от домиков,
если он порывается зайти, и вообще всячески защищаем его от себя
самого. Но нам не удается никого обмануть. Доктор Шейн и доктор
Хорккк всерьез озабочены таким поворотом событий. А когда эти двое
сходятся во мнениях - жди неприятностей.


   Представляешь, сестренка, Лерой Чанг считает, что у меня с Яной
роман. Удивительно забавно.
   Я признаю, что однажды ночью мы долго гуляли вместе. И несколько раз
после этого ходили гулять днем. Что поделаешь, мне нравится общество
Яны. Она единственная женщина в нашей экспедиции, если не считать
Келли Вотчмен, а ее я считать отказываюсь! К тому же, здесь нет моих
сверстников, кроме нее и Стин Стин (а Стин Стин - полено и
совершенно меня не интересует). Итак, Яна - молодая
привлекательная девушка (а Келли Вотчмен девяностолетний андроид), и
у меня с ней куда больше общего, чем, скажем, со стариной 408б или
высокоученым доктором Хорккком. Вот почему я и стремлюсь проводить
время в ее обществе.
   Наш донжуан, естественно, пытался обольстить Яну, но ничего не
добился. Она считает его старым развратником и говорит, что от его
взгляда у нее мурашки по коже бегают. И поскольку принять это как
причину своего поражения Лерой не может, он придумал себе другую,
поприличнее, убедив себя, что, так как я моложе, выше и существенно
глупее его, мне удалось покорить только что вышедшую из подросткового
возраста девочку Яну.
   Свою неприязнь ко мне он выражает весьма оригинально: подстерегает
меня где-нибудь на углу, тычет пальцем в ребра, ухмыляется и шепчет:
   - Наверное, неплохо провели ночку вдвоем? Спорю, вам было
чертовски жарко. Ты ведь настоящий художник этого дела, да, сынок?
   - Заройся в песок, Лерой, - добродушно отвечаю я. - У
нас с Яной разные орбиты.
   - Завидую твоей способности лгать и не краснеть. Но меня не
проведешь. Когда ты приводишь девочку назад, у нее такой довольный и
возбужденный вид, что опытному человеку вроде меня сразу становится
ясно, чем вы там занимались.
   - Как правило, мы обсуждаем находки дня.
   - Ну конечно же! Конечно. Что ж еще. - Он переходит на
почти неслышный шепот. - Послушай, Томми, я вовсе не осуждаю
тебя, потому что ты развлекаешься как можешь, но имей совесть. В
этой экспедиции кроме тебя есть и другие мужчины, а женщин явная
нехватка. - Он гнусно подмигивает. - Ты не будешь
возражать, если я тоже разочек приглашу Яну на ночную прогулку?
   Ну и как тебе это нравится? Твой братишка Том Райс - подлый
монополист и эксплуататор женщины. Ты можешь в это поверить? И нет
ни одного тактичного способа объяснить ему, что в отношениях с Яной
пусть ищет дурака в зеркале. Если бы он не был столь агрессивен,
жаден, груб и тороплив, если бы дикое желание не проступало столь
ясно на его морде, Яна, наверное, отнеслась бы к нему более
благосклонно. И уже во всяком случае, не я счастливый владелец
ключей к ее сердцу. Что бы там ни думал Лерой, мы с Яной относимся
друг к другу, как брат и сестра.
   Ну... примерно так. Более или менее.
   Она по-прежнему увивается около Саула Шахмуна. Сестренка, я краснею,
мне стыдно признаться, что на наших совместных прогулках Яна больше
всего говорит о том, какой Саул замечательный и как ужасно, что он не
желает ее замечать. Она восхищается ясностью и четкостью его
мышления, аккуратностью, восточной красотой, холодной, замкнутой
манерой поведения и прочими добродетелями. Она проклинает его
странную увлеченность филателией, которая поглощает Саула целиком, не
оставляя в его душе места для любви. И просит у меня совета, как
завоевать его сердце. Честное слово!
   А Лерой Чанг все еще утверждает, что мы с Яной устраиваем ночные
оргии за отвалом.
   Может быть, я и попробую поухаживать за ней в следующий раз, когда мы
пойдем на прогулку. Понимаешь, Лерой своими ухмылками и гнусными
инсинуациями уже посадил на наши репутации несмываемое пятно. Так
что мне терять? Яна действительно очень привлекательна. А я не
давал обета целомудрия на время этой экспедиции. И, кроме того, мне
до смерти надоело слушать панегирики филателисту Саулу Шахмуну.



                        5. 5 СЕНТЯБРЯ 2375. ХИГБИ-5

   Сегодня утром я лично, собственной персоной, обнаружил нечто
чрезвычайно важное. И едва не вылетел за это из экспедиции. Мы все
еще не вполне понимаем, что же такое я нашел, но, видимо, что-то
серьезное. Сенсационное. Наверное, это самая важная добыча, которую
когда-либо откапывали в поселениях Высших. И вот как все произошло.
   После завтрака мы впятером отправились на место раскопок: Яна, Лерой
Чанг, Миррик, Келли Вотчмен и я. При нынешнем положении дел команда
из пяти археологов - идеальная рабочая группа:
меньше - тяжело, больше - много. Остальные плотно
засели в лаборатории, обрабатывая находки, определяя их примерный
возраст, занимаясь компьютерным анализом и прочей обыденной
дребеденью.
   Мы уже довольно далеко забрались в глубь холма, а зона поисков все
расширяется и расширяется. Артефакты лежат очень густо, мы набрали
более сотни сигар с надписями и множество памятных знаков и
головоломок. Стандартные предметы, только их гораздо больше, чем
когда бы то ни было.
   Стояло холодное дождливое утро. Впрочем, здесь всегда так. Мы
быстро нырнули под благословенный пластиковый щит и приступили к
работе. Сначала Миррик расчистил оставшийся со вчера завал и открыл
нам доступ к тому слою, который нам предстояло раскапывать. Следом
за ним двигалась Келли со своей вакуумной лопатой. Обязанности мы
поделили так: я спускаюсь в дыру на самый низ, чтобы иметь обзор,
прямо передо мной устраивается Келли со своим
инструментом - срезать ломтиками камни там, где я ей укажу.
Сбоку ворочается Миррик и выносит на клыках нарезанный Келли мусор,
Яна управляется с камерой, делает объемные изображения всего, что мы
накопаем. Лерой как старший археолог поисковой группы ведет
подробную запись процесса.
   Примерно около часа мы резали скалу безо всякого успеха. Потом пошел
мягкий розоватый песчаник, в котором лежала парочка совершенно целых
головоломок. Когда работаешь долго и достаточно тяжело, начинаешь
превращаться в машину, подхватываешь удобный ритм и действуешь
механически, не замечая ничего вокруг, ни о чем не думая. Келли,
Миррик и я довольно быстро вошли в это полуавтоматическое состояние.
Я показывал, Келли срезала, Миррик убирал мусор, из камня появлялся
артефакт. Яна фотографировала его, Лерой заносил данные в
записную книжку, а я аккуратно вытаскивал предмет и укладывал его в
специальную коробку для находок. Отметил место, срез, очистка,
вспышка аппарата, запись, нагнуться и поднять; отметка, срез,
очистка, вспышка, запись, укладка. Отметка, срез, очистка...
   И тут среди розового песчаника я заметил странный металлический
блеск.
   Яркий блеск. То был довольно массивный кривой металлический предмет.
По характеру кривизны я определил, что это, наверное, шар или эллипс
диаметром около метра. Он был отлит - или откован, почем
я знаю, - из того сплава золота с неизвестно чем, который обычно
использовали Высшие для всей своей механики. Поверхность шара
местами гладкая, местами рубчатая. Глубина
царапин - около сантиметра.
   - Келли, ради бога, тащи скорее лопату! - закричал
я. - Посмотри, что мы нашли!
   Я буквально приволок ее к тому месту, где из камня высовывался край
находки. Лихо и точно действуя лопатой, словно скальпелем, Келли
срезала кусок породы, освободив еще несколько сантиметров поверхности
шара, потом еще кусок, и еще, и еще. Я руками сгребал обломки,
отпихивал их с дороги. Порезал палец. Лерой не обращал на нас
никакого внимания, наверное, слишком углубился в свои записи или,
скорее, мечтал о вступлении в интимные отношения с Яной. Они оба
успели отойти от края ямы, а я был слишком занят крошащимися кусками
песчаника, чтобы подниматься наверх и спрашивать Лероя, нет ли у него
каких-нибудь инструкций.
   - Хорошо