остра.  Цилиндр  был
металлическим или казался таковым; во всяком  случае  он  блестел  тусклым
металлическим блеском.
     - Ролло, - сказал Кашинг, - это твой родственник.
     - Согласен, что он похож на робота,  но  хоть  надежда  оживляет  мое
сердце, я все же никогда таких не видел, - отозвался Ролло. Кашинг  смутно
удивился, почему они так спокойно рассуждают.  Ведь  они  должны  были  бы
оцепенеть от страха. Хотя в цилиндре и не чувствовалось угрозы:  просто  в
воздухе висел жирный, толстый  и  короткий  клоун.  Кашингу  на  мгновение
показалось, что  он  даже  видит  бессмысленное,  тупо  улыбающееся  лицо.
Впрочем, он знал, что никакого лица там нет.
     Эзра забормотал во сне, перевернулся и  снова  засопел.  Элин  сидела
неподвижно; она не видела  цилиндра  или,  если  и  видела,  то  никак  не
реагировала.
     - Ты чувствуешь его Мэг? - спросил Кашинг.
     - Ничто, сынок, - ответила она, -  бормочущее  нечто,  беспорядочное,
пустое, не уверенное  в  себе,  дружественное,  скучающее,  как  бездомная
собака, ищущая хозяина...
     - Человеческое?
     - Как это человеческое? Оно не человеческое.
     - Похоже на нас. Не чужое.
     И тут оно заговорило четким металлическим голосом.  Не  было  никаких
движущихся  частей,  никаких  указаний,  откуда   доносился   голос;   но,
несомненно, этот висящий в воздухе бочкообразный предмет говорил с ними.
     - Пурпурная жидкость, - произнес он. -  Не  вода.  Жидкость.  Тяжелее
воды. Гуще воды. Лежит в низинах и  ямах,  потом  поднимается  и  заливает
землю. Алая песчаная земля, и стройные бочкообразные тела растут на ней  и
существа, похожие на мхи, но больше. Много больше меня. С шипами и иглами,
при помощи которых они видят, слышат и обоняют. И говорят, но я не  помню,
о чем они говорят. Я многое знал, когда-то, но теперь не  могу  вспомнить.
Эти существа приветствовали пурпурную жидкость, катившуюся вверх и вниз по
склонам - она могла течь куда угодно. Она катилась волнами по алому песку,
а  бочкообразные  существа  и  другие  приветствовали   ее   песней.   Они
радовались, что она пришла. Хотя я не помню, почему они радовались. Трудно
вспомнить, почему  они  радовались:  когда  жидкость  проходила,  все  эти
существа погибали. Их иглы и шипы обвисали, они не могли больше  говорить,
обвисали и лежали на солнце, разлагаясь. Большое красное солнце  заполняло
половину неба, и на него можно было смотреть: оно не  яркое,  не  горячее.
Пурпурная жидкость растекалась по земле, потом снова собиралась в ямах,  и
бочкообразные и другие существа, до которых она еще  не  добралась,  мягко
пели, приглашая ее прийти...
     Послышался другой голос, более громкий, пытавшийся заглушить первый:
     - Звезды вращались, зеленые и синие, и так быстро они двигались,  что
были не шарами, а огненными полосками; висело облако,  оно  было  живое  и
брало энергию у вращающихся звезд; и я удивлялся,  как  это  облако  могло
заставить их вращаться...
     Еще один голос:
     - Тьма, и во тьме кишение, живущее во тьме и не выносящее света;  оно
хватало слабый свет, которых отбрасывал я, и поедало его, оно так истощило
батареи, что больше не осталось света, и я был бессилен, я упал во тьму, и
кишение сомкнулось вокруг меня...
     Еще один голос:
     -  Пурпурность  захватила  меня  и  сделала  меня  своей   частью   и
рассказывала мне о том, что было до появления вселенной...
     - Боже, - воскликнула Мэг, - они вокруг нас.
     И верно. В свете костра и за ним висело  множество  коротких  толстых
цилиндров, все они болтали, стараясь перекричать друг друга.
     - Я не мог говорить с ними, с ними невозможно было разговаривать; они
думают и действуют совсем не так, как я; у нас не  было  ничего  общего...
Это были машины, но не такие, как мы,  как  я;  это  был  живой  металл  и
одушевленный пластик и... Я был муравьем, и они не заметили меня,  они  не
знали, что я лежу в своем муравейнике и слушаю их, ощущаю часть  того  же,
что и они, хотя и не все: у меня не было ни их знаний, ни их  чувств,  они
были как боги, а я как песок под их ногами, и я любил их и ужасался в одно
и то же время... Рак, перебрасывающийся от планеты  к  планете,  поедавший
все, чего он касался, и я  услышал  голос:  "Смотри  на  нас,  мы  и  есть
жизнь"... Там были люди, не знаю, можно ли их  назвать  людьми;  это  были
существа, время для которых ничего не  значило,  они  победили  время  или
просто поняли его и больше не боялись  его  тирании;  и  они  были  жалки,
потому что, уничтожив время, поняли, что они в нем нуждаются,  но  вернуть
его не смогли...
     "Я истребитель, - сказало оно мне. - Я уничтожаю жизнь, у которой нет
права существовать; я стираю миры, которые пошли по неверному пути. Что ты
скажешь, если я уничтожу тебя?.." Это была раса смеющихся;  они  только  и
могли смеяться, это была их единственная реакция на все, хотя это  не  тот
смех, что я знал. Может, это вообще был не смех...
     Слова,  слова,  слова.  Болтовня,   болтовня,   болтовня.   Фрагменты
разговоров, обрывки фраз. Может, если бы слушать только одного, в этом был
бы смысл.  Но  слушать  одного  невозможно,  все  говорят  одновременно  и
настаивают, чтобы слушали именно их.
     Их было так много,  что  слова  их  совершенно  смешивались,  и  лишь
изредка с трудом можно было разобрать отрывок фразы. Кашинг обнаружил, что
бессознательно прижимается к земле, как будто все  усиливающаяся  болтовня
представляет собой физическую угрозу.
     Эзра зашевелился и сел, протирая глаза кулаками. Рот его  задвигался,
но слов не было слышно совершенно.
     Кашинг взглянул  на  Элин.  Она  сидела,  как  и  раньше,  совершенно
неподвижно, глядя в ночь. Эзра сказал о ней в ту ночь, когда  они  впервые
встретились: "Она  из  другого  мира",  -  и  Кашинг  подумал,  что  такое
объяснение не совсем точно. Она живет в двух мирах, и тот,  другой,  более
важен для нее, чем этот.
     Ролло стоял по другую сторону  костра.  Что-то  в  нем  было  не  то.
Неожиданно Кашинг понял, в чем дело: Ролло был один, с ним больше не  было
Дрожащей Змеи. Кашинг попытался вспомнить, когда он в последний раз  видел
Змею, и не смог.
     Мы здесь, сказал себе  Кашинг,  наконец-то  мы  здесь.  Нас  пытались
задержать стражники, нас теснили камни и нас пропустили деревья. Но прежде
чем пропустить, они испытывали нас, расспрашивали, искали в  нас  ересь  и
грех. Впрочем, может, испытывали не их, а только его. Конечно,  не  Мэг  -
она помогала ему, когда ноги у него были ватными. Не Эзру:  он  утверждал,
что  разговаривал  с  деревьями.  Элин?  Что  можно  знать  об  Элин?  Она
исключение, в ее тайну невозможно проникнуть. Энди? Да, да, Энди, искатель
воды, убийца гремучих змей и боец с медведями. Кашинг рассмеялся про себя,
думая об Энди.
     Неужели расспрашивали только его? И что же они  нашли?  Должно  быть,
что-то такое, что убедило Деревья пропустить их. Он мельком  подумал,  что
бы это могло быть, но ничего не мог предположить.
     Болтовня мгновенно  смолкла,  и  цилиндры  исчезли.  Где  то  в  ночи
слышался треск сверчка.
     Кашинг встряхнулся, чувствуя себя одуревшим. Он испытывал  физическую
боль, болело все тело.
     - Кто-то отозвал их, - сказала Мэг. - Тот кто-то рассердился на них.
     Элин четким голосом ментора произнесла:
     - Мы пришли в пограничное место, куда нас не  звали,  куда  не  зовут
ничто живущее и где мысль и логика несовместимы, мы испуганы, но мы пришли
сюда, потому что Вселенная лежит перед нами, и если мы хотим узнать  себя,
мы должны узнать Вселенную.



                                    19

     В полдень они остановились на краю небольшой рощи  Кашинг  подстрелил
оленя, которого Энди утащил вверх по склону.  Кашинг  и  Ролло  освежевали
оленя, и у них теперь было много мяса.
     Подъем был  трудным,  путь  преграждали  скалы,  которые  приходилось
обходить; приходилось менять курс и из-за глубоких оврагов. Ноги скользили
по высохшей траве, и путники часто падали.
     Деревья  внизу  темно-зеленым  кольцом   окружали   подножье   холма.
Коричневатая равнина, затянутая кое-где тенями,  у  горизонта  закрывалась
серебристой  дымкой.  В  бинокль  Кашинг  видел   на   равнине   множество
стражников. Видны были, по крайней мере, три больших лагеря. Должно  быть,
племена или делегации племен, извещенные стражниками о  происходящем.  Это
означало, что стражники - не маленькое сообщество фанатиков, как  казалось
раньше, но что его поддерживают западные племена.  Эта  мысль  обеспокоила
его, и он решил, убирая бинокль в футляр, ничего не говорить остальным.
     По-прежнему не видно было зданий, которые он разглядел несколько дней
назад в бинокль и о которых говорили стражники. Впереди был лишь подъем.
     - Может, к концу дня мы увидим здания, - сказал Ролло.
     - Надеюсь, - ответила Мэг. - Я уже все ноги сбила.
     Единственными  живыми  существами,  которых   они   встретили,   было
небольшое  стадо  оленей,  одного  из  которых  убил   Кашинг,   несколько
длинноухих кроликов, одинокий сурок, свистнувший им с края скалы, и  орел,
круживший высоко в синем небе. Цилиндры не возвращались.
     Позже, преодолевая необычно крутой и опасный подъем, они увидели  над
собой сферы. Их  было  две,  они  походили  на  радужные  мыльные  пузыри,
осторожно катящиеся им навстречу.
     Шары находились довольно далеко и, когда маленький отрад остановился,
тоже остановились на небольшой ровной площадке.
     Кашинг пытался их рассмотреть. Размер их он оценил  приблизительно  в
шесть футов. Они казались гладкими и полированными, совершенно круглыми  и
без всякого ощущения тяжести;  безмозглые  на  вид  существа  -  существа,
потому что, несомненно, они были живые. Мэг смотрела  на  них  в  бинокль,
потом отняла его от глаз.
     - У них есть глаза, - сказала она, - плывущие глаза. По крайней мере,
это походит на глаза, двигающиеся по поверхности тела.
     Она протянула ему бинокль, но он покачал головой:
     - Пойдем посмотрим, что это такое.
     Сферы ждали, пока они  поднимутся.  Добравшись  до  ровной  площадки,
путники увидели неожиданных посетителей не более чем в двадцати  футах  от
себя.
     Как и сказала Мэг, по всей поверхности сфер  были  разбросаны  глаза,
время от времени перемещающиеся.
     Кашинг пошел вперед, Мэг рядом с ним, остальные держались  сзади.  Он
понял, что верно оценил размер сфер. Помимо глаз, никаких  других  органов
не было видно.
     В шести футах от них Кашинг и Мэг  остановились.  Сначала  ничего  не
произошло. Потом одна из сфер издала звук - нечто среднее между мычанием и
хрипом. Как будто она прочищала горло.
     Звук повторился и сменился гулкими словами. Так говорил  бы  барабан,
если бы он получил возможность говорить.
     - Вы люди? - спросила сфера. - Под людьми мы имеем в виду...
     -  Я  знаю,  что  вы  имеете  ввиду,  -  ответил  Кашинг.  -  Да,  мы
человеческие существа.
     - Вы разумная раса этой планеты?
     - Верно.
     - Вы господствующая форма жизни?
     - Тоже верно.
     - Тогда позвольте мне представиться.  Мы  Группа  или,  если  хотите.
Отряд исследователей и прибыли с расстояния во много световых лет. Я номер
Один, а стоящий рядом со мной называется N_2. И это не означает, что  один
из нас первый - просто так мы различаем друг друга.
     - Прекрасно,  -  ответил  Кашинг,  -  мы  рады  встрече  с  вами.  Не
расскажете ли, что вы исследуете.
     - Мы счастливы сделать это, - сказал N_1, - потому что надеемся,  что
вы прольете  свет  на  крайне  затрудняющие  нас  вопросы.  Область  наших
исследований - технологические цивилизации. Ни одна из  таких  цивилизаций
не выдерживает определенного промежутка существования. Они  несут  в  себе
семя собственного уничтожения. На других планетах,  которые  мы  посещали,
конец технологии означал конец всего. Технология гибнет, а с нею гибнет  и
раса, развившая эту технологию. Она впадает в варварство и, никогда уже не
поднимается из него. Внешне здесь происходит то же самое. Свыше тысячи лет
человечество  этой  планеты   живет   в   варварстве,   и   все   признаки
свидетельствуют, что так и будет продолжаться, но Д.и П. уверяет нас,  что
это не так, что эта раса много  раз  терпела  неудачи,  но  после  периода
восстановления сил и перегруппировки она поднималась к новым высотам.  Это
очередная неудача, говорит Д.и П.
     - Вы говорите загадками, - прервал его Кашинг. - Кто такой Д.и П.?
     - Древний и Почтенный, Д.и П. - это сокращение. Он робот и джентльмен
и...
     - С нами есть  робот,  -  сказал  Кашинг.  -  Ролло,  покажись  нашим
друзьям. Среди нас есть и робот, и лошадь.
     - Мы знаем  о  лошадях,  -  сказал  N_2  извиняющимся  тоном.  -  Они
животные. Но мы не знаем...
     - Энди не животное, - едко вмешалась Мэг. - Может, он  и  лошадь,  но
это замечательная лошадь. Он отыскивает воду, бьется  с  медведями  и  еще
многое умеет.
     - Я хочу сказать, - продолжал N_2, - что мы не знали о  существовании
других  роботов,  кроме  живущего  здесь.  Мы  считали,  что  все   роботы
уничтожены во время так называемой Катастрофы.
     - Насколько мне известно, я единственный уцелевший  робот,  -  сказал
Ролло. - Однако вы говорите, что Древний и Почтенный...
     - Древний и Почтенный - хозяин остальных, -  сказал  N_1.  -  Вы  их,
конечно, встречали. Маленькие надоедливые существа, спускающиеся сверху  и
потчующие вас бесконечной болтовней, все  говорят  одновременно,  требуют,
чтобы их слушали. - Он вздохнул. - Они вызывают раздражение.  Мы  пытались
их слушать, надеясь получить ключ. Но они не дали нам  ничего.  Я  считаю,
что они древние рассказчики.  Запрограммированные  для  рассказа  о  своих
вымышленных  приключениях.  А  впрочем,  другой  член  нашего  Отряда   не
разделяет этого мнения...
     - Минутку, - сказал Ролло. - Вы уверены, что это роботы? Мы тоже  так
думаем, но я надеялся...
     - Значит, вы их встречали?
     - Да, - сказала Мэг. - Так  вы  думаете,  что  они  рассказывали  нам
истории, придуманные для развлечения?
     - Так я считаю, - ответил N_1. - Другой член нашего  Отряда  ошибочно
считает, что в их рассказах есть смысл, которого мы из-за  своей  чуждости
не уловили. Позвольте спросить, как это звучало для вас. Будучи людьми, вы
могли уловить пропущенное нами.
     - Мы слушали их очень недолго, - сказал Кашинг, -  и  поэтому  мы  не
можем высказать своего суждения.
     - Кто-то отозвал их, - сказала Мэг.
     - Вероятно, Д.и П., - отозвался N_1. - Он внимательно следит за ними.
     - Как бы нам с ним встретиться? - спросил Кашинг.
     - С ним трудно встретиться, - сказал N_2. - Он держится  одиноко.  Но
изредка дает нам аудиенцию.
     - Значит, он мало рассказывает вам?
     - Много, но главным образом о своей вере в человечество. Он  считает,
что умеет заглянуть далеко в будущее, и,  по  правде  говоря,  не  кажется
встревоженным.
     - Вы говорите, он робот?
     - Несомненно, но в то же время и больше, чем робот, - сказал  N_2.  -
Как будто робот лишь внешне.
     - Это ты так считаешь, - сказал N_1. - Он умен, и  все.  Очень  умный
робот.
     - Мы очень рады встрече с вами, - сказал N_2. - Никто из  людей  сюда
не приходил. Мы понимаем, что их  не  пускают  Деревья.  Как  вам  удалось
пройти?
     - Это было не легко, - ответил Кашинг.  -  Мы  попросили  их,  и  они
пропустили.
     - Значит, вы особые люди?
     - Вовсе нет, - сказала Мэг. - Мы просто ищем Место, откуда уходили  к
Звездам.
     - Уходили куда? Мы правильно расслышали?
     - К Звездам. Место, откуда уходили к Звездам.
     - Но это вовсе не то место, - сказал N_1. - За все время мы  ни  разу
не слышали воспоминаний об этом. Мы,  конечно,  знаем,  что  некогда  люди
вышли в космос, но звезды...
     - Вы уверены, что это не Место, откуда уходили к Звездам?  -  спросил
Кашинг.
     - Мы ни разу не слышали упоминаний об этом, - сказал  N_2.  -  У  нас
создалось впечатление, что это последнее убежище  интеллектуальной  элиты,
которая предвидела будущую Катастрофу и пыталась уберечься. Но если и так,
то никаких записей не сохранилось.  Мы  не  знаем,  а  лишь  предполагаем.
Последняя крепость разума на этой  планете.  Хотя,  если  это  правда,  то
крепость не выдержала, потому что уже слишком много столетий здесь не было
ни одного человека.
     Кашинг сказал:
     - Не Место, откуда уходили к Звездам?
     - Боюсь, что нет, - сказал N_1.
     Ролло сказал Кашингу:
     - Я никогда не гарантировал этого. Просто передал то, что слышал.
     - Вы сказали, что мы первые люди, пришедшие сюда,  что  вы  рады  нас
видеть. - Это  говорила  Мэг.  -  Но  если  бы  вы  хотели  встретиться  и
поговорить с людьми, это так просто. Вам просто следовало отыскать  людей.
Может, вас не пропустили бы Деревья?
     - Мы много лет назад искали людей, - сказал N_2. - Деревья для нас не
препятствие. Мы легко можем перелететь через них. Но люди боялись нас. Они
убегали с криками или же в отчаянии нападали на нас.
     - И что же теперь, когда люди сами пришли к вам, что же мы можем  для
вас сделать? - спросил Кашинг.
     -  Вы  можете  сказать,  есть  ли  основания  для  надежды,   которую
высказывает Д.и П., и можно ли верить, что ваша раса  снова  поднимется  к
величию?
     - Величие, - сказал Кашинг. - Не знаю. Как измерить величие? Что  это
такое? Может, вы скажете мне? Вы говорите, что изучили много  планет,  где
погибли технологические цивилизации.
     - На них все  было,  как  здесь,  -  сказал  N_2.  -  Эта  планета  -
классический пример  классической  ситуации.  Технологическая  цивилизация
погибла, и раса, создавшая ее, впала в ничтожество - никогда не поднимется
вновь.
     - Тогда почему это правило не применимо здесь? О чем вы беспокоитесь?
     - Это все Д.и П. Он настаивает на своей вере...
     - А вам не приходило в голову, что Д.и П. водит вас за нос?
     - Водит нас за нос?
     - Обманывает вас. Скрывает. Может быть, смеется над вами?
     - Нет, - возразил N_2. - Д.и П. настоящий джентльмен. Он  на  это  не
способен. Поймите, мы занимаемся наблюдениями  в  течение  тысячелетий.  И
впервые усомнились в своих наблюдениях. Раньше все совпадало до мельчайших
деталей. Отсюда и наша озабоченность.
     - Мне кажется, я вас понимаю, - сказал Кашинг. - Позвольте  спросить,
не пытались ли вы заглянуть в свои данные?  Вы  убеждены,  что  технология
терпит неудачу, раса гибнет и возврата нет? Но что происходит  потом?  Что
случается  после  этого?  Если  человечество  на  планете  погружается   в
варварство и исчезает,  кто  занимает  его  место?  Что  происходит  после
человека? Кто сменяет человека?
     - Об этом мы никогда не думали, - напряженным тоном сказал N_1.  -  У
нас и не возникал такой вопрос.
     Сферы некоторое время молчали,  чуть-чуть  покачиваясь.  Наконец  N_2
сказал:
     - Мы подумаем об этом. Нам нужно изучить ваше предположение.
     И они покатились вверх по склону, набирая скорость, и вскоре  исчезли
из виду.



                                    20

     До наступления ночи путники подошли к большой  эспланаде,  выложенной
огромными камнями и ведущей к Городу - массивной группе зданий  из  серого
камня. Они остановились на ночь, все чувствовали  невысказанное  нежелание
приближаться к Городу в темноте, предпочитая пока остаться здесь, и, может
быть, изучить его с расстояния.
     Несколько каменных ступеней вели  к  эспланаде,  которая  протянулась
более чем на милю. За ней поднимались здания.  В  мостовую  были  встроены
окруженные каменными кольцами клумбы,  теперь  заросшие  сорняками;  рядом
виднелись бездействующие фонтаны, в их бассейнах  находилась  не  вода,  а
пыль; на каменных скамьях можно было отдохнуть. В одной из ближайших клумб
выжил каким-то чудом розовый куст, ветер уносил от него лепестки роз.
     Город, по всей видимости, был пустынен. С предыдущего вече