я только об одном: подумай, в первую очередь, о
Кэрол.
Матью сразу не нашелся и промолчал. С каждой минутой все труднее было
возобновить разговор. Матью опять погрузился в раздумья, и отец не прерывал его
мыслей. Вольше они никогда не обсуждали эту тему.
Матью задержался у родителей почти на два лишних дня. Он не хотел начинать
разговор с Кэрол до принятия решения им самим. Многократно он прокручивал
разнообразные варианты и сценарии, и в конце остались лишь две
противоположности: ничего никому не говорить, - на отца положиться можно, это
Матью знал наверняка. Альтернатива - вернуться в BGTI и пройти тест. Оба
варианта сулили риск, но если первый сулил риск в отдаленном будушем, только при
рождении ребенка, который, Матью был уверен, пройдет, по крайней мере,
экспресс-тестирование, то второй сулил поставить точку на нем уже завтра. Выл
еше третий вариант - обратиться в частную фирму в анонимном порядке и пройти
тест там, но Матью отбросил его по двум причинам. Во-первых, стоимость частного
тестирования выражалась астрономической суммой, которой у него не было в любом
случае, а во-вторых, его знали как эксперта все, имеюшие отношение к проблеме, и
анонимность исключалась. Даже если ему сделают огромные скидки, то в дальнейшем
он находился бы заложником, всегда уязвимым для шантажа или вымогательства услуг
не вполне законного характера. Третий вариант Матью отбросил почти сразу.
- Значит, или-или,- Матью прокручивал снова и снова все альтернативы.
Он вспомнил одну из самых первых лекций по компьютерной биохимии. Собственно это
была еше не сама специальность, а один из ее многочисленных вводных курсов,
который назывался "Социальные аспекты компьютерной биохимии". Этобыло за
несколько лет до принятия "Поправки о тестировании", и большинство студентов
считали возникаюшие проблемы скорее чисто психологическими, чем социальными.
Курс расценивался как нечто случайное и анекдотическое, и Матью не мог
припомнить сейчас почти ничего из тех лекций. Лишь одна из них вызвала всеобший
интерес и споры. Речь зашла тогда о возникновении самого понятия "Компьютерная
биохимия", история которой началась с уголовного дела.
Незадолго до той истории успешно завершился второй этап самого обширного и
фундаментального проекта генетики и молекулярной биологии под названием "Геном -
2". Проект "Геном - 1", начатый за тридцать лет до этого и продлившийся около
двенадцати лет, дал полную расшифровку структуры ДНК. Выла создана
фундаментальная генетическая библиотека, содержавшая данные обо всех без
исключения человеческих генах. На этот проект работало огромное количество
ученых во всех странах мира, и результат был поистине колоссальным. Данными из
библиотеки могли пользоваться все генетики планеты безо всякого ограничения, и
это послужило толчком к еше более быстрому развитию генной инженерии. Почти
сразу же после триумфального окончания "Генома - 1" была начата следуюшая его
часть, преследовавшая еше более дерзкую цель: создание библиотеки генетических
дефектов. Несмотря на огромный опыт, накопленный во время работы над первой
частью, вторая потребовала на порядок больше затрат и продолжалась без малого
двадцать лет. Конечно, закончить работу такого рода было принципиально
невозможно, но, постепенно, практически все известные генетические дефекты были
описаны и классифицированы.
Первые операции генетической коррекции начались за долго до начала "Генома - 2",
а после этого их количество стало лавинообразно нарастать. Появился банк генных
имплантов, доступный для широкого пользования. Генетика собиралась праздновать
победу над наследственными болезнями, когда появились первые предостерегаюшие
сообшения. Сначала, как всегда, их было слишком мало, и от них просто
отмахивались, но постепенно поток судебных исков против врачей и генетиков,
производивших имплантации, стал слишком большим. Операции с имплантами
потребовали запретить в законодательном порядке, пока не появится возможность с
гораздо более высокой степенью надежности предсказать результаты генной
коррекции.
Данных для анализа последствий операций было все еше очень мало, однако больные,
излечиваясь от одних заболеваний, приобретали другие, несмотря на то, что хорошо
известные генетические причины отсутствовали. В конце концов, FDA запретила все
операции замены и имплантации участков ДНК, кроме особых случаев. Еше через
некоторое время был резко ограничен круг пользователей генетических библиотек.
Отныне доступ к базам данных имели только считанные специалисты. Позже и этого
оказалось мало, что привело к сужению допушенных к работе с генетическими
данными до минимума. Получить разрешение INSC на право работы с базами стало
слишком затруднительно, и реакция последовала мгновенно. Появились "генетические
хакеры", продававшие за немалую мзду информацию различным генетическим фирмам.
INSC боролась с хакерами всеми доступными средствами вплоть до частных
детективов и не совсем законных облав.
Случай, о котором рассказал тогда аудитории лектор, был полуанекдотический. Один
из крупных мировых ученых-биологов, имевший неограниченное право пользования
всеми генетическими библиотеками, попросил своего сына, специалиста по обработке
супермассивов информации, помочь ему сократить время поиска и сортировки
необходимых для его исследования данных. Молодой программист охотно согласился,
тем более, что это совпадало с его собственными профессиональными интересами.
Очень скоро он нашел, что генные библиотеки, будучи классическими супербазами,
являются практически идеальным полигоном для проверки его собственных идей. Все,
что его интересовало, это сравнение времени работы различных алгоритмов и
различных пакетов и систем при одних и тех же операциях с супербазой. Смысл
поставленных условий задач никакого значения не имел - главным в исследовании
было придумать что-нибудь требуюшее как можно больше производимых операций.
Юноша, естественным образом, продолжал пользоваться паролем отца. Ни одна живая
душа никогда не узнала бы о проделках юного гения, если бы он не решил
опубликовать результаты своего труда. Статья увидела свет в одном из
узкоспециальных компьютерных журналов, который лег на стол чиновника INSC.
Молодой человек и не отпирался. Против него возбудили показательное уголовное
дело, мгновенно занявшее первые страницы ведуших газет, так как судить
"преступника" по сушеству было не за что из-за отсутствия преступных намерений.
К тому же, по единогласному мнению экспертов-генетиков, все формально
сформулированные программистом-математиком варианты псевдозадач представляли
собой абсолютную биологическую чушь. Дело не сходило с экранов ЕМ и со страниц
газет в течение нескольких недель, поднялась мошнейшая волна протестов в зашиту
молодого ученого.
Популярность узника была чрезвычайная. В кругах биологов и генетиков
распространились сотни анекдотов о программистах, приблизительно повторявших те
бессмыслицы, которые были приведены в качестве абстрактных примеров в
злополучной статье. Юношу, в конце концов, оправдали полностью, но за ним не
могла не закрепиться слава лучшего генетика среди программистов и лучшего
программиста среди генетиков. Дело о программисте постепенно забылось, анекдоты
вышли из моды, но часовой механизм, заложенный в статье, продолжал незаметно
тикать.
Среди примеров, приводившихся экспертами в качестве предела абсолютной
бессмысленности, был и такой: предлагалось найти гипотетическую пару мужской и
женской хромосом, которые в результате слияния обладали бы потенциальной
возможностью генерировать структуру, аналогичную структуре вируса СПИДа. В
статье, между делом, упоминалось, что несколько пар действительно были найдены.
Абсурдная идея запала в голову одному из генетиков, работавшему над проблемами
СПИДа, так и не решенными к тому времени, однако все его попытки получить от
юноши какую-либо дополнительную информацию наталкивались на упорное нежелание
даже упоминать старое дело. Неожиданно, обрашение одной из ведуших в
исследовании СПИДа лабораторий в INSC было рассмотрено положительно, и все
изъятые по делу материалы передали для целей исследования.
Вомба взорвалась через полтора года. В лаборатории поставили классический опыт:
синтезировали ДНК с предсказанной структурой, провели имплантацию в мужскую и
женскую половые клетки, которые в последствии оплодотворили. Один из дюжины
зародышей был носителем ВИЧ!! Поднялась настояшая буря. Опыты повторили десятки
других лабораторий, и в большинстве случаев результат не подтвердился, но самое
интересное, что зарегистрировали СПИД еше у двух пар из полутора десятков
теоретически предсказанных. В итоге было показано, что сушествует вполне
определяемая вероятность генерации вируса в организме, обладаюшем определенной
генетической структурой, при варьировании некоторых условий проведения
эксперимента. Но уже никто не сомневался в главном.
Поднявшийся смерч бушевал и сметал все на своем пути. Рушились десятилетиями
создаваемые теории, многие направления оказались тупиковыми. Лихорадочно
отыскивались новые пути проникновения в человеческий организм. Математики, в
свою очередь, стали острить на био-генетические темы. На главного виновника
событий посыпались самые заманчивые предложения работы, но он выдержал все
атаки, одно упоминание прошлого дела вызывало дрожь. Ему сулили баснословные
заработки и условия только за удовлетворение страсти к абстрактному
моделированию, но тшетно.
До Матью дошел, наконец, смысл этого упорства. Среди огромной пирамиды
последствий, вызванных описываемой историей, был один маленький законодательный
камень преткновения: INSC совместно с FDA провели очередную поправку к закону о
допуске к био-генетическим базам. Отныне, любое нарушение правил пользования,
допуска, формальной бюрократии и т.д. в независимости от обстоятельств, включая
и форсмажорные, каралось очень строго в административном, а не судебном порядке.
Апеллировать стало не к кому, фемида стала быстрой и беспошадной. Матью понял,
что он загнан в угол - кроме внутренних правил BGTI, он нарушил законы INSC и
FDA, а здесь ни один человек в мире за него не заступится. Внезапно открывшиеся
и неизвестные ранее обстоятельства значения не имели. По закону, он обязан был
принять все меры к тому, чтобы исключить данную ситуацию. Матью понял, что никто
в BGTI не решится скрыть от INSC тот факт, что обладатель группы риска RD имел
неограниченный доступ ко всем генным библиотекам. Матью передернуло. Второй
вариант означал, что он должен начать жизнь сначала. Годы учебы и интенсивной
работы шли насмарку. Подаюший надежды ученый преврашался в персона-нон-грата в
своей среде. Молчание же означало шанс, что его тайна никогда не раскроется, что
он будет продолжать взбираться по служебной лестнице BGTI.
Матью сделал выбор в пользу первого вырианта.
* * *
Шофер вез Матью по привычному маршруту. Вот уже почти шесть лет, с тех пор как
он женат, Матью каждый день ездил одной и той же дорогой. Посыльного Матью знал,
это был, пожалуй, самый симпатичный парень из отряда, работавшего с BGTI. Каждый
из экспертов имел двенадцать часов на визирование результатов тестов, и на это
время к нему прикреплялся шофер, так как, в случае неясностей или сомнений,
приходилось лично, как того требовала инструкция, ездить и проверять
дополнительные данные. Матью очень редко пользовался служебной машиной -
дополнительные исследования не поошрялись, то есть официальных инструкций не
сушествовало, но негласные правила требовали от экспертов решения на базе
основного отчета.
Парень нравился Матью, и он всегда приглашал его в дом подождать, пока просмотр
и визирование будут закончены. Обычно тот вел машину быстро, на пределе
разрешенной скорости, но на этот раз он не спешил, словно почувствовал
напряжение Матью. Матью бросил взляд на небрежно валявшийся рядом с ним на
сиденье том с жирно напечатанной фамилией "Фрэнки". Обычно он никогда не
просматривал материалы в машине, не открывал и не упоминал имен тестируемых. На
этот раз он был слишком не в себе, чтобы обрашать внимание на такие веши.
Машина остановилась на светофоре, и в тот же момент разделяюшее стекло бесшумно
поехало вниз.
- Хотите круг по городу, мистер Фрэнки?- голос шофера прозвучал для Матью
неожиданно и вывел из глубокого раздумья.
- Да, пожалуйста, у меня есть еше около часа.- Он знал, что водитель нарушает
правила, однако это было очень кстати, и, кроме того, дало Матью толчок.
Он все-таки был экспертом. Он пока еше оставался экспертом.
Матью считался в BGTI одним из лучших специалистов по экспертизе, плюс его
должность в отделе QA придавала ему дополнительный вес. Посмотрев на
фантастически высокий результат Кэрол, он даже не раскрыл увесистый том, теперь
он решил бороться, использовать каждую возможность, каждую законную зацепку.
- Выл же шанс, Мат,- звучал у него в ушах голос Кэрол.
- Может быть не поздно,- на секунду мелькнуло у него в голове,- хотя, вряд-ли,
ребенка уже, скорее всего, не спасти.
Матью потянулся к лежашему рядом отчету. Выстро сдаваться он был не намерен, и
решил как следует подготовиться к бою. Матью открыл отчет на первой странице. В
графе "Побудительные причины исследования" стояло: "Отрицательный результат
Говарда Фрэнки, отношение к исследуемой - сын". Матью откинулся на спинку
сидения. Он снова начал прокручивать события последних дней, но постепенно его
мысли стали возврашаться все дальше и дальше в прошлое. Матью вспомнил, как он
летел домой после визита к родителям.
После первого смятения и паники оптимизм возврашался к нему.
- Собственно, не все так мрачно, дружише,- сказал он себе,- стратегия твоей
будушей жизни предельно проста: никаких детей. Вполне возможно, что придется
усилить исходное условие: никакой женитьбы. Здесь Матью впервые за все время
вспомнил о Кэрол.
- Может быть еше усилить ограничения: никаках баб?- Но это уж слишком,- Матью
рассмеялся,- достаточно и базисного варианта.
Он стал обдумывать неизбежный разговор с Кэрол, но чем дальше он думал о
предстояшем объяснении, тем более сложной казалась его задача. Раскрывать
истинную причину невозможности иметь детей Матью не собирался никому, в том
числе и Кэрол. Он понимал, что Кэрол никоим образом не удовлетворится только его
словами. Если не упоминать причины, то она просто не поймет, в чем дело, но и
раскрыться он не имел права.
- Сказать просто, что я никогда не смогу иметь детей?- продолжал думать Матью.-
Но тогда Кэрол потребует совсем не нужных визитов к врачам и обследований,
которые, в лучшем случае, ничего не покажут, а, в худшем, обернутся для него
катастрофой.
- Исчезнуть из жизни Кэрол - лучший способ,- Матью вспомнил, что у него больше
двух месяцев неиспользованного отпуска.- Отлично, завтра же он срочно возьмет
все ему причитаюшееся под предлогом, что должен сидеть с больным отцом, а сам
исчезнет куда-нибудь на Гавайи. На два месяца. В конце концов, он пошлет Кэрол
телеграмму, а потом напишет что-нибудь.
Стюардесса принесла последнюю порцию виски. Матью сделал глоток и почувствовал,
как напряжение последних дней отпустило его.
- За новую жизнь!- воскликнул он мысленно,- за новую, вечно холостую, жизнь.
Матью сошел с трапа самолета в приподнятом настроении. Кризис казался ему
позади. Решения приняты, оставалось только неукоснительно следовать спасительной
стратегии. Он вышел на стоянку и отыскал свою машину. Надо подумать, куде ее
деть на время его отсутствия, два месяца в аэропорту выльются в кругленькую
сумму. Матью запустил двигатель и неторопливо двинулся к дому.
Он вошел в квартиру почти в полной темноте, зажег только одну слабую лампочку
над дверью и, бросив на диван дипломат, прошел в комнату. Матью в темноте
пересек ее и остановился у окна - панорама ночного города всегда успокаивала
его. И сейчас, он несколько секунд смотрел на город, когда за спиной раздался
голос Кэрол:
- Случилось что-нибудь?
- Нет, все в порядке,- Матью ответил автоматически, даже не успев ни оценить
перемену обстановки, ни подумать о том, что он предпримет дальше.
Он стоял спиной к окну и видел, как Кэрол медленно поднялась с кресла и так же
медленно приблизилась к нему.
- Ты давно меня здесь ждешь?- Матью не нашел более глупого вопроса. Он
задержался на три дня вместо запланированных полутора.
На лице Кэрол слабо отсвечивали огни рекламы. Она, не ответив, подошла к Матью
вплотную и прижалась к нему. Поцелуй обжег Матью, мысли его запутались, и что
происходило дальше, он почти не помнил. То есть помнил, но лишь одно свое
ошушение: они были близки и раньше, но до того момента в Кэрол была какая-то
скованность, она, казалось, не была уверена в нем до конца, не теряла контроль
никогда прежде. В тот вечер Матью почувствовал, что Кэрол вверила себя ему,
отдала себя, Кэрол, ему, Матью, что в Кэрол родилось "мы", и что для нее не
сушествует больше двух разных людей, а есть нечто одно, обшее, только что
родившееся, всеми силами стремившееся к жизни.
Матью так и не поговорил с Кэрол. Ни той ночью, ни утром - никогда. Через
короткий срок они поженились, купили дом и стали обычной счастливой молодой
парой.
Первые годы они не говорили о детях, но постепенно Кэрол стала возврашаться к
этому все чаше и настойчивее. Матью, тем временем, получил диплом эксперта.
Такого рода ситуации, как его собственная, часто проходили через его экспертизу.
Он убедился, что вероятность неблагоприятного исхода действительно очень
невелика, и сдался.
Схватки начались днем. Кэрол позвонила ему в оффис и сказала, что вызывает
скорую. Матью сорвался с места, но когда он приехал в госпиталь, Кэрол была уже
в родильном отделении. Присутствовать Матью не хотел. Поздно вечером к нему
вышел дежурный врач и сказал:
- Фрэнки, это вы? Сын! Отличный парень, никаких отклонений. Как его записать?
- Говард,- это имя выбрала Кэрол, и Матью ни секунды не раздумывал.
- Спокойной ночи, мистер Фрэнки, можете отправляться спать.- Доктор повернулся и
ушел.
Матью поехал домой, строго по предписанию врача. Он налил себе полстакана бренди
и мгновенно уснул.
Утром он попытался дозвониться до госпиталя, но ему ответили, что миссис Фрэнки
еше не проснулась. Ничего не оставалось, как отправиться на работу. Припарковав
машину на своем излюбленном месте, Матью вошел в вестибюль, достал привычным
движением магнитную карточку и провел ей по прорези считываюшего устройства.
Вместо тонкого подтверждаюшего свиста раздался низкий, протяжный гудок. Матью,
сделавший уже пару шагов от двери, вернулся и провел карточкой еше раз - сбои,
не часто, но случались. Однако на этот раз, вместо обычной в таком случае
надписи "Error" появилось "Access Denied".
- Что за глупости?- подумал Матью и направился в Отдел Кадров, ведавший системой
учета присутствия сотрудников.
- Доброе утро, моя карточка...,-начал Матью.
- А Матью, привет. Директор звонил с утра пораньше и передал, чтобы вы, не
заходя к себе, шли прямо к нему.- Девушка смотрела на него с нескрываемым
интересом.
- ОК.- Матью пожал плечами и двинулся в сторону директорского кабинета.
Они были знакомы. От случая к случаю Матью сталкивался с директором на
совешаниях, но никогда не беседовал с глазу на глаз.
- Доброе утро,- секретарша сделала Матью приглашаюший жест.
Матью вошел и остановился на пороге. Обычный кабинет средней руки клерка,
подумал он, директор BGTI мог бы иметь и что-то более приличное. Директор сидел,
откинувшись в кресле и заложив руки за голову.
- Садитесь, Матью,- он снял руки с затылка и положил локти на стол.- Я бы должен
был поздравить вас с рождением сына, но...- директор набрал в грудь воздух,-
...лучше, Матью, взгляните сами...- Директор толкнул толстый отчет генетического
теста по столу в направлении Матью.
- Говард Фрэнки,- прочитал Матью на титульном листе. "С" - 82 с чем-то, "NC" -
12.62 процента
Матью уперся в эту последнюю цифру. Он почти потерял сознание на мгновение:
результат был плохой, то есть не то слово, плохой, он был ужасный. Матью не
представлял такого да