невеждой.  С
такими скудными знаниями, как у него, Джерико вряд ли мог  приступить  к
своему плану и отыскать Бланда.
   Он взглянул на часы и решил проверить, что же поделывает полиция. Как
ему казалось, времени прошло вполне достаточно, чтобы понять, что это не
простое убийство.  Если  к  вечеру  полиция  не  кинется  искать  рыжего
толстяка, затеявшего скандалы в барах, а  к  следующему  дню  не  отыщет
четыре гостиницы, где толстяк остановился, то опасаться ее не  придется.
Если же они выйдут на пьяницу еще днем, то  из  тактических  соображений
ему лучше узнать об этом как можно раньше.
   Используя свои приемы, Джерико довольно быстро превратился в плотного
блондина, решив сделать эту внешность ключевой  на  время  пребывания  в
Амаймоне. Он вышел из гостиницы и двинулся по направлению  к  первой  из
тех таверн неподалеку, где побывал предыдущей ночью.
   Не успел он пройти и трех кварталов,  как  к  нему  пристал  какой-то
мужчина в алых  одеяниях  с  пачкой  листовок  и  драгоценным  амулетом,
болтавшимся на худой шее.
   - Будьте добры, гражданин, - сказал агитатор, - позвольте  предложить
вам листовку. - И он сунул листок прямо под нос Джерико.
   - Давайте, - сказал Джерико, с улыбкой забирая листовку.
   - Ваше мнение о Конраде Бланде? - продолжил собеседник.
   - Представления не имею, кто он такой, - ответил Джерико.
   - Но вы слышали о нем?
   - Так, мельком.
   - Наша позиция - и позиция всех остальных сект, - что Бланд  является
спасителем Вальпургии, - горячо говорил агитатор. - Это все  отражено  в
нашей листовке.
   - От чего же Бланд спасает Вальпургию? - поинтересовался Джерико.
   - От козней и происков Республики.  Вы  же,  наверное,  слышали,  они
потребовали его выдачи, и мы отказались.
   - Я не читаю газет.
   - В газетах этого не найдешь, - сообщил алый балахон. - Правительство
- светское правительство - настроено против Мессии. Они хотят выдать его
Республике, но Совет сект надавил, и оно уступило.
   - Так в чем проблема?
   - Так  они  в  отместку  наложили  лапу  на  службу  новостей.  Треть
населения даже не знает, что  Бланд  на  Вальпургии.  Может  разразиться
война, и вот мы пытаемся проинформировать население.
   - Тогда я обязательно почитаю вашу листовку дома.
   - Для этого мы и работаем, - бодро сказал агитатор  и  устремился  за
новым прохожим.
   Джерико бегло  проглядел  листок.  Ничего  нового  о  Бланде  там  не
сообщалось.  По  сути,  это   была   прокламация,   превозносившая   его
достоинства как истинного воплощения зла, но словно ненароком забывавшая
упомянуть конкретные деяния, на которых основывалось данное утверждение.
   Но хотя  прокламация  ничего  не  поведала  о  Бланде,  она  довольно
красноречиво давала представление  о  расстановке  политических  сил  на
Вальпургии. Теократия не была столь всемогуща, как убеждал  Мела,  иначе
она бы не пыталась завоевать симпатии общества с помощью дешевых трюков.
Светское правительство, по-видимому, до сих пор довольно крепко  держало
в руках бразды правления и уж наверняка контролировало средства массовой
информации, по крайней  мере  в  данном  вопросе,  и  оказало  теократии
неожиданно серьезное противодействие. Но наиболее интересным заключением
из всего этого было то, что  обыватель,  обычный  человек  с  улицы,  ни
спасать,  ни  укрывать  Бланда  явно  не  собирался.  И   действительно,
большинство  прохожих  понятия  не  имели,  кто  такой  Бланд,  как,   в
частности, тот разбитной портье из первой гостиницы.
   Завернув  за  угол,  Джерико  швырнул   прокламацию   в   первый   же
мусоросборник. Затем он прошел по  знакомой  улице  и,  завидев  бар,  в
котором учинил скандал вчера вечером, решил войти. Здесь ничего из  ряда
вон  выходящего  не  происходило,  наплыва  полиции  не  наблюдалось,  а
большинство завсегдатаев еще не окончили  работу.  Джерико  сразу  нашел
свободное место, сел напротив зеркала, заказал традиционную кружку  пива
и принялся потихоньку потягивать терпкий напиток, внимательно  следя  за
входом через зеркало, которое отражало всю улицу.
   Миновал час, второй. Джерико перестал нервничать  и  волноваться.  Он
привык к дремотной атмосфере бара и укрепился  в  своих  предположениях.
Спешить  ему  было  некуда,  он  просто  сидел  и  впитывал   окружающую
обстановку,  отмечая  про  себя  всякие  мелочи.   Он   потому   и   был
профессионалом, что все делал неторопливо и никогда не порол горячку.
   День клонился к вечеру, и улицы  постепенно  заполнились  машинами  и
прохожими,  спешившими  с  работы.  И  вскоре  терпение   Джерико   было
вознаграждено. Высокий худой мужчина с реденькой бороденкой стремительно
вошел в бар.
   Он прошел к  стойке  и,  перегнувшись,  о  чем-то  тихо  заговорил  с
барменом. Бармен внимательно  выслушал,  пожал  плечами,  потом  кивнул.
Посетитель что-то добавил, и бармен яростно затряс головой.
   Мужчина с бородой энергично оттолкнулся от стойки и, сделав несколько
шагов, оказался на середине зала.
   -  Минутку  внимания,  -  обратился  он  громко   к   присутствующим,
демонстрируя  поднятый  над  головой  золотистый   значок   полицейского
детектива. - Меня зовут Лэнгстон Дэвис, я первый помощник  главы  отдела
детективов Джона Сейбла, и мы разыскиваем грузного мужчину с рыжими  или
светло-каштановыми волосами,  который  находился  здесь  прошлой  ночью.
Кто-нибудь из присутствующих помнит такого посетителя?
   По залу пробежал  недоумевающий  шумок,  посетители  переглядывались,
качали головами. Джерико хотел было встать  и  подойти  к  полицейскому,
однако, немного поразмыслив, решил этого  не  делать.  Рано  или  поздно
полиция поймет, что им солгали и пустили по ложному следу,  а  поскольку
только у одного человека есть  причина  лгать,  то  он  лишь  понапрасну
раскроет свой козырь - способность менять личину.
   - Разыскиваемый  нами  человек,  вероятно,  был  весьма  пьян,  -  не
унимался Дэвис, со скрытой надеждой оглядывая зал. - Он либо зашел  сюда
из  кабачка  "Берлога  дьявола",  либо  отправился  отсюда  туда.   Нами
объявлена награда за любую информацию об этом человеке.
   - И сколько же вы за него обещали? - спросила  женщина,  сидевшая  за
столиком в одиночестве.
   - Это будет зависеть от важности информации, мадам, - сказал Дэвис. -
Смотрите, я оставляю визитную карточку у бармена  на  тот  случай,  если
кто-нибудь захочет со мной связаться.
   Реакции не последовало, и Дэвис, выждав немного, вышел прочь.
   Джерико сверился с часами на стене. Прямо как по расписанию.  Еще  до
темноты Дэвис наверняка успеет проверить "Берлогу дьявола"  и  ресторан.
Возможно, ему действительно удастся выявить свидетеля,  хотя  это  очень
сомнительно. Дневные  завсегдатаи  баров  и  ресторанов  обычно  уже  не
появляются там в полночь.
   Дэвис доложит о фактах по  инстанции,  и  тогда  они  сообразят,  что
поиски свидетеля зашли в тупик. К вечеру обложат все гостиницы в районе,
и по крайней мере к утру до них дойдет, что и этот след ведет  в  тупик.
Затем последует методическая проверка: возьмут на  заметку  все  недавно
снятые номера гостиниц и примутся их обыскивать. И еще до  обеда  выявят
все четыре снятых им номера.
   Обычная рутина. Эффективно, но без вдохновения. Джерико позволил себе
слабо усмехнуться.
   Он уплатил по счету и вышел, чуть не столкнувшись  в  дверях  с  Дэви
сом, который,  отчаянно  жестикулируя,  спорил  с  кем-то,  очевидно,  с
подручным.
   - Не пойму, какого черта  он  от  нас  ждет?  Как  мы  теперь  должны
действовать? - хотел знать Дэвис.
   - Я мыслей не читаю, - огрызнулся тот в ответ. - Но он  говорит,  что
мы только зря тратим время, поскольку этого толстяка в природе просто не
существует.
   - И он что, гостиницы  тоже  не  собирается  проверять?  -  продолжил
Дэвис.
   Джерико   очень   хотелось   подслушать   дальнейший   разговор,   но
останавливаться и  привлекать  к  себе  внимание  показалось  ему  более
опасным. Можно было что-нибудь уронить и сделать вид, будто  поднимаешь,
но вместо этого, отказавшись от  трюков,  Джерико  лишь  прошел  мимо  и
направился   дальше   по   улице   безучастной   походкой   постороннего
наблюдателя.
   Он не знал, кто это "он", о котором упоминали  сыщики.  Скорее  всего
шеф детективного отдела Сейбл. Но кто бы это ни был, уж  слишком  быстро
он делал верные выводы. Похоже, этот шеф был из тех, кому пальца  в  рот
не клади, и даром свой хлеб не ест.
   Джерико вновь обошел свои четыре номера, методично оставляя память  о
себе, а затем вернулся в первую гостиницу и извлек дискету с информацией
об Убусуку.
   Факты оказались не столь уж  обнадеживающими.  Ибо  Убусуку  оказался
мелким функционером дипломатической службы, который  согласился  принять
работу на Вальпургии явно из желания выслужиться и продвинуться на  пару
ступенек  вверх  по  служебной  лестнице.  Он  был  высокий   чернокожий
зулусского происхождения, с превосходным академическим образованием,  но
никакой подготовки в шпионаже, в подрывной работе и  навыков  подпольных
диверсий не имел. И судя по данным отдела кадров, он ничего не знал ни о
культах, ни о ковенах. Он подал заявление в бюро  иммиграции  Вальпургии
официальным путем, был одним из двадцати светских  просителей,  принятых
за последние два года, и вышел на связь со своим начальством лишь раз.
   Суть его сообщения была проста: он не  слышал  никаких  упоминаний  о
Конраде  Бланде  и  не  замечал  никаких  следов  его   присутствия   на
Вальпургии. Любой агент, желающий связаться с ним, должен был  поместить
объявление в центральной газете Амаймона о желании продать  факсимильное
издание  "О  ведьмах"  на  латыни  с  киноварными  миниатюрами,  Убусуку
отзовется на номер, указанный в объявлении, и  тогда  будут  согласованы
время и место встречи.
   Джерико  отложил  дискету  и   принялся   анализировать   сложившуюся
ситуацию. Кто-то уже раскусил его личину и без нудного  предварительного
расследования. Естественно было предположить, что этот же человек станет
ждать попытки связаться с местным законспирированным агентом. Он не  мог
знать, что законспирированным агентом был Убусуку, а если  бы  знал,  то
Убусуку уже давно попал бы в тюрьму и Джерико никак не сумел  бы  с  ним
связаться.
   Джерико решил следовать своему первоначальному плану, основываясь  на
том сомнительном  предположении,  что  Убусуку  все-таки  не  попал  под
подозрение полиции. Если полиция до сих пор не вычислила связника  и  не
знала, как перехватить сообщение через Убусуку, то можно было попытаться
оборвать эту цепочку раньше, чем они успеют выйти на  него.  Полиция  не
могла прослушивать все видеофоны города,  но  Джерико  уже  сверился  со
справочниками и обнаружил, что Убусуку либо не  имел  видеофона  вообще,
либо не зарегистрировал номер. Этот Сейбл, похоже, не дурак и  прекрасно
сознавал, что наступает Джерико на пятки. Он наверняка не станет тратить
время на всякие там видеофоны и почту. Безусловно, он  предположит,  что
Джерико еще сам не знает местонахождение законспирированного агента,  по
той же логике, которая  заставляла  Джерико  думать,  будто  Убусуку  на
свободе и до сих пор не замечен полицией.
   Джерико откинулся на постели и, глядя на дилетантски намалеванную  на
потолке Черную Мессу, попытался представить себе следующий  ход  Сейбла.
Детектив будет, конечно же, настороженно  следить  за  всеми  средствами
общественной  связи,  включая  и  частные  объявления   в   газетах.   В
объявлении, которое предлагал дать  в  газете  Убусуку,  не  содержалось
ничего подозрительного для полиции, но Теперь, когда Сейбл  догадывался,
что  Джерико  может  менять   внешность,   любой   иногородний,   давший
Объявление, подпадал под подозрение.
   И все же Джерико не мог сделать следующего шага, не получив  хотя  бы
элементарного представления о местных традициях.  И  он  остановился  на
компромиссе: объявление даст, но не то, которое вызовет ответную реакцию
Убусуку. Если за этим не последует официального интереса, то он  вызовет
Убусуку на связь через день-другой.
   Стоя перед зеркалом, Джерико сделал  себе  внушительную  гриву  седых
густых волос. Покончив с гримом, он  подправил  ботинки,  став  на  пару
дюймов выше. Джерико не был уверен, что это поможет,  поскольку  полиция
явно настроилась искать безликого хамелеона, ориентируясь  на  фигуру  и
телосложение. Но все-таки был шанс, что  они  станут  разыскивать  более
низкого   мужчину.   Джерико   никогда   не   стал   бы    блистательным
профессионалом, если бы не уделял огромное внимание подобным мелочам.
   Под новой личиной он прошел  шесть  кварталов  до  районного  филиала
местной  газеты  и  дал  объявление  о  поиске  блондинки,   с   которой
познакомился на вечеринке две недели назад. Заплатил  наличными,  указал
адрес гостиницы, вход в которую был виден из его окна, и вернулся в свой
номер. Джерико побрился, ополоснулся,  немного  подремал  и  восстановил
привычную внешность. После этого он подтянул кресло к  окну  и  принялся
следить за отелем на противоположной стороне улицы.  Он  дожидался  того
момента,  когда  же  полиция  начнет  проверять  гостиницы,  внимательно
наблюдая за всеми, кто входил  и  выходил  из  здания.  Одновременно  он
пытался поставить себя на место Сейбла и  предугадать,  каким  же  будет
ответный ход.

Глава 5

   Нет музыки слаще, чем стоны умирающих.
   Конрад Бланд

   Как  Сейбл  ни  пытался,  ему  не  удавалось  освоиться  с   внешними
проявлениями богатства. Вот и сейчас он сидел скованный, откинувшись  на
спинку кожаного виброкресла, и гадал - время или нет  раскурить  сигару.
Он был готов поспорить на  что  угодно  -  стоит  ему  только  испросить
разрешения, как хозяин тут же предложит взамен более дорогую марку.  Его
взгляд обежал роскошные апартаменты, заставленные массивной мебелью  под
дуб - хотя толком не поймешь, с этих аристократов станется  и  настоящую
мебель поставить, - множество  разукрашенных  драгоценностями  предметов
антиквариата, прекрасно исполненные акварели и  остановился  наконец  на
литой  из  золота  статуе   крылатого   Люцифера,   который,   казалось,
посмеивался над чем-то тайным, необъяснимым.
   - Что предпочитаешь  сегодня,  Джон?  -  спросил  по-французски  Пьер
Вешински, высокий, представительный, с иголочки одетый господин -  идеал
вальпургийского  аристократа.  -  Ликер,  пилюлю  счастья  или,   может,
что-нибудь более экзотическое?
   - Сойдет и кофе, - сказал Сейбл.
   - Ба, уж это совсем на тебя не похоже, - с улыбкой заметил  Вешински.
- Что стряслось со знаменитой жаждой Джона Сейбла?
   - С жаждой знаменитости ничего не случилось, просто я сейчас по делу,
- улыбнулся Сейбл.
   - Да? - Вешински вопросительно поднял бровь. - Ты  знаешь,  я  всегда
рад тебя видеть у себя дома. Но если это деловой визит, то почему здесь,
а не в офисе?
   - Я пытался к тебе пробиться, но твои чиновники принялись гонять меня
по кругу.
   - Ну, я с ними потолкую, - пообещал Вешински ровным тоном.
   - Да и не только они. Ни одна шишка из  правительственного  аппарата,
похоже, не желает снисходить до беседы со мной. И поскольку я знаю  тебя
уже лет пятнадцать, я решил заглянуть к тебе на огонек и  потолковать  о
текущем политическом моменте.
   - Ты знаешь, я всегда рад помочь тебе. Так в чем же проблема, Джон?
   - Пьер, у меня есть все основания полагать, что Республика  подослала
своего агента на Вальпургию для убийства Конрада Бланда.
   Сейбл  подсознательно  ждал  какой-нибудь  реакции  вроде  того,  что
Вешински сделает рога дьявола или произнесет какое-нибудь  заклятие,  но
его аристократичный собеседник отпил из бокала с таким видом, будто  они
обсуждали погоду.
   - Почему же тебе понадобился именно я?
   - Но ты же член городского совета, - заметил Сейбл.
   - А при чем здесь это? - удивился Вешински.
   - Да вот у нас возникли кое-какие трудности - никак не можем получить
документы по делу, - пояснил Сейбл. - Подшивки документов, архивы и  все
такое. Никто прямо в лицо не отказывает,  но  время  тянут.  А  у  меня,
боюсь, не больше двух суток, чтобы найти убийцу.
   - Удовлетвори мое любопытство,  Джон,  -  попросил  Вешински,  подняв
горбатого идола со стола и задумчиво вертя его в пальцах. -  А  на  чем,
собственно, строится твоя уверенность,  что  ты  имеешь  дело  именно  с
наемным убийцей?
   - Позавчера у нас в городе произошло одно убийство.
   - Да? И кто же убит? Наш общий знакомый?
   - Имя не имеет значения. Важно другое: в совершенном  убийстве  виден
почерк профессионала, а с  другой  стороны,  мы  до  сих  пор  не  можем
установить никаких явных мотивов преступления.
   -  Из  чего  ты  тут  же  сделал  вывод  о  присутствии  в   Амаймоне
республиканского агента? - расхохотался Вешински, порозовев. Он поставил
идола на стол, поднялся, прошел по мохнатому ковру к бару и  налил  себе
бокал.
   Сейбл покачал головой:
   - Нет, из  этого  можно  только  заключить,  что  в  городе  появился
профессиональный убийца. Но когда наша стандартная процедура  не  смогла
выявить никаких дополнительных свидетельств, мы решили расширить  поиски
и, представь себе, обнаружили, что республиканский звездолет  осуществил
вынужденную посадку в космопорте за ночь до убийства.
   - Что ж, если мне будет позволительно заметить, -  вставил  Вешински,
возвращаясь к своему креслу и опуская бокал на подставку из оникса, - не
кажется ли тебе, что эта цепочка слишком  иллюзорна?  Будь  я  на  твоем
месте, я  бы  забыл  всю  эту  ерунду  из  одного  только  страха  стать
посмешищем.
   - Но ведь это еще не все, - сказал Сейбл, обуздывая раздражение.
   - Хвала дьяволу за добросовестность, - насмешливо произнес  Вешински.
- Джон, послушай совета старого друга. Брось это дело. Даже  если  ты  и
прав, Конрад Бланд за тысячи километров от нас. Выкинь  его  из  головы.
Это все не твоя забота.
   - Да, но как же быть с Барнемом?
   - Это еще кто?
   - Парнелл Барнем - имя убитого, - пояснил Сейбл.  -  Убийца  совершил
преступление  в  Амаймоне,  и  так  уж  получается,  что  моя  работа  -
раскрывать преступления в этом  городе.  Поскольку  он  мог  осуществить
посадку в полудюжине других мест на планете, то могу предположить, что у
него здесь связной. Как мне кажется, он в ближайшие два дня войдет с ним
в контакт, и если мы его в это время не изловим, то потом он исчезнет из
города.
   - И что же ты предпринял? -  спросил  Вешински,  испытующе  глядя  на
Сейбла из-под полуопущенных век.
   -  Я  установил   слежку   за   всеми   инопланетными   иммигрантами,
поселившимися в Амаймоне за последние два года.  Будь  у  меня  побольше
людей, я бы охватил всех иммигрантов за последние пять, а  то  и  десять
лет, для большей надежности.
   - Как быть, если связной твоего  предполагаемого  агента  -  уроженец
Вальпургии? Такой вариант ты учитываешь?
   - Гм, тогда будем считать, что нам не повезло.
   - Тебе в любом случае не повезло. Ты все же не убедил меня в том, что
убийца Барнема и агент Республики - одно лицо.
   - Не беспокойся, факты у меня есть. Вчера он попытался  дать  частное
объявление в газете. Видимо, это шифровка, по которой его должен  узнать
связной.
   - И почему же ты так решил? - спросил Вешински, возвращаясь к бару за
новой порцией напитка.
   - Да потому, что в качестве адреса он назвал гостиницу "Ганновер".
   - И?..
   - Пьер, "Ганновер" - гостиница только для женщин, - сказал Сейбл, и в
его глазах загорелись азартные огоньки, - наш убийца не знал этого.  Он,
безусловно, наблюдал за входом, видел мужчин, входивших  в  ресторан,  в
бар или поднимавшихся в номера. Но сам-то он там  не  был.  Более  того,
хотя гостиницей владеют Сестры Греха, он не признал их талисмана, просто
не знал, что он  означает.  Только  инопланетянин  мог  допустить  такую
грубую ошибку. Когда в гостиницу по видеофону позвонили пару раз, назвав
его выдуманную фамилию, пор