папино
пожелание, чтобы она обязательно с сегодняшнего дня отправилась на  отдых,
я не мог ничего добиться. Как  не  хотелось  мне  ее  пугать,  но  все  же
пришлось намекнуть, что оставаться в Доме чревато  опасностью  для  жизни.
Она сникла, в глазах опять появились слезы.
     Упоминание об Айвазовском остановило мой выбор на Феодосии. Хоть я  и
никогда  в  ней  не  был,  Феодосия  показалась  мне  городом   достаточно
курортным,  но  не  таким  перенаселенным,  как  Сочи  и  Ялта.  "Заказав"
стандартный  рекламный  набор  цветных  открыток  "Феодосия",   я   выбрал
подходящий вид на городскую улицу, и после недолгих сборов  мы  с  матерью
уже стояли на ней. Расспросив людей, мы добрались до вокзала,  а  там,  не
торгуясь, сняли комнату у приятной пожилой женщины. Я  довел  мать  до  ее
временного жилья, передал ей толстенную пачку денег и попрощался.  Впереди
было самое трудное.
     Остаток дня прошел в  размышлениях.  Что  я  мог?  Да  ничего.  Кроме
фотографий Кардинала, отец оставил мне  фотографию  еще  одного  старичка,
почему-то названного  Атлантом.  По  словам  отца,  тот  казался  неплохим
человеком, жил в соседней квартире, кое-что знал и обязан был  помочь.  Но
как найти этого Атланта? Интересно, о чем думал папаша, поручив мне миссию
подстраховки и не снабдив никакими инструкциями? И  думал  ли  он  вообще?
Привык  в  одиночку  действовать,  эгоист  чертов.  Супермен...  Куда  его
занесло? Неужели попался исламским фанатикам в лапы?..
     Дурные мысли лезли в голову. Чтобы избежать бессонницы, я решил  было
позвонить Наташе и позвать ее в гости, но скоро передумал. Никто не должен
был отвлекать меня, только тогда  есть  шанс  до  чего-нибудь  додуматься.
Лучше как следует помучиться на тренажерах.
     На следующее утро  я  был  разбужен  телефонным  звонком.  Незнакомый
мужчина позвал Сергея Кононова и сказал, что хотел со мной  поговорить  по
очень важному  делу.  Себя  он  назвал  Николаем.  Я  подумал,  подумал  и
согласился. Встречу назначили у меня через час. Отказаться я не мог. Вдруг
это было связано с отцом?
     Я быстро оделся, позавтракал без особых деликатесов и приготовил свой
"Смит и Вессон" с глушителем. Мало ли что.
     Николай оказался парнем лет тридцати,  одетым  в  джинсы  с  огромным
количеством ремешков и  карманчиков.  Он  осмотрел  комнату  (я  полностью
сменил  обстановку,  сделав  ее  абсолютно  аскетической)  и   остался   в
недоумении. Кажется, Николай даже забыл, о чем собирался говорить.
     - До нас дошла кое-какая информация, - начал он. - Люди говорят,  что
у тебя  какой-то  канал  есть.  Можешь  любой  товар  из-за  границы  сюда
переправить.
     Приплыли, подумал я. Или Наташка, или Ирка трепанула. Но виноват один
я. Да еще коньяк проклятый. Что я нес, когда хвастался? Вот бы  вспомнить.
Ой, трепло!.. Какое трепло! Что же дальше?
     - Нам кажется, что у тебя нет возможностей для отдачи?
     - Чего-чего?
     - Тебе  некому  продавать.  А  возможность  есть.  У  нас.  Мы  можем
договориться. К взаимной выгоде.
     - Кто такие "мы"?
     - Мы? Я, приятели мои. Деловые ребята. У нас всегда все четко.
     - Мафия, значит? - Слово выскочило на язык само собой.
     - Да какая это мафия! - Николай засмеялся. - Мы никакой крутизной  не
занимаемся. Это сейчас мода такая везде мафию совать. Мясо воруют - мясная
мафия. Спиртным торгуют - алкогольная мафия, вот у тебя  в  соседнем  доме
обитает, со  всего  города  туда  люди  ездят.  Этих  мафий  -  как  собак
нерезаных. Ну, пусть и у нас мафия, как тебе нравится.
     Я задумался. В отсутствие  отца  меня  окружало  полное  одиночество.
Где-то  бродил  мифический  Атлант,  но  толку  от  него  пока   даже   не
предвиделось. Легче всего послать этих  мафиози  подальше,  хотя  могут  и
разозлиться,  попытаться  нагадить.  Ну  их,  не  боюсь.   А   что,   если
использовать эту шайку? Попробуем...
     - Может, и договоримся, - сказал я. - Но у меня одно условие.
     Николай был весь внимание.
     - Никаких наркотиков, никакой валюты, никакого оружия.
     - Конечно, конечно, - гость сделал обиженное  лицо.  -  Не  надо.  Да
наркотики с оружием мы и сами могли бы на экспорт...  Не  надо  нам  этого
добра. Нас вещи более простые интересуют. Аппаратура,  тряпки,  косметика.
Уговор простой: мы заказываем партию и платим за нее три четверти рыночной
цены. Идет? Я считаю,  это  очень  даже  по-божески.  Никаких  проблем  со
сбытом, никакого риска, если с твоей стороны все чисто.
     - Не знаю, что будет  дальше,  но  сейчас  я  хотел  бы  рассчитаться
немного по-другому. Пока у меня нет нужды в деньгах, и я  предлагаю  плату
натурой.
     Глаза у Николая полезли на лоб.
     - Нет-нет. Не то, что ты думаешь. Пусть пара ваших  ребят  отработает
эти деньги. Проследит за кое-кем... Мне нужны новые люди, чтобы  никто  из
наших не засек. Подозрение есть, что меня тут маленько обувают.
     Николай посмотрел  на  меня  с  уважением  и  Другим  непонятным  мне
чувством.
     - Я за всех не отвечаю, - наконец сказал  он,  -  есть  люди  покруче
меня. Но я им все передам.
     - Поторопитесь. Сегодня вторник. Люди нужны мне в четверг рано утром.
Потом будет поздно.
     Предупрежденный в среду по  телефону,  что  мои  условия  приняты,  в
четверг я встречал своих "наемников". Оба они были довольно молодые парни,
года на три старше меня. Один - красавец  в  "вареных"  джинсах  и  черной
майке,  открывающей  взгляду  неестественно  огромные  бицепсы,  обтянутые
загорелой до шоколадности кожей. Второй выглядел  попроще  и  был  одет  в
рубашку с коротким рукавом и брюки, полосатые как матрас. И тот, и  другой
жевали резинку и пытались выглядеть американскими полицейскими.
     - Расслабиться! - скомандовал я, - а  то  светитесь  за  версту.  Вот
фотография клиента. Руки у вас пустые? Так и думал. Вот  вам  "уоки-токи",
засуньте их в эти пластиковые пакеты. Говорить  сможете  только  со  мной.
Связь между вами - через меня. Мужик этот, - я кивнул на фото Кардинала, -
войдет в Таврический сад или с Потемкинской, или с Таврической, так что вы
разделитесь. Живет он  где-то  недалеко  от  входа,  надо  выяснить,  где,
наблюдайте за ближайшими подъездами. Как появится,  сообщите  мне.  Ну,  а
потом смотрите, что он делает, с кем  встречается.  Когда  он  выйдет,  не
знаю, может, весь день примется ждать. И в саду  вряд  ли  что  интересное
будет: гуляет старичок, и все. Но, в любом случае, работа не пыльная.
     Красавчик с дутыми бицепсами вытащил из кармана бумажку.
     - Шеф просил передать. Это заказ.
     Я окинул взглядом список (слава  богу,  ничего  страшного,  банальный
ширпотреб) и выпроводил парней "на работу". Сам же включил радиостанцию на
прием и принялся зубрить английский. В голову ничего не лезло.  Зачем  мне
английский? Раз я пошел против Кардинала, лучше учить арабский. Или  урду?
Что я знаю об исламе? Шииты, сунниты... Муллы,  аятоллы...  Отец,  видимо,
проштудировал достаточно, он у меня  основательный.  А  я  вот  шиитов  от
суннитов не отличу. Читал, еще какие-то друзы есть. Или это уже не ислам?
     О том, что Кардинал человек серьезный, я подумал, когда рация ожила в
одну минуту  одиннадцатого.  По-моему,  надо  быть  сверхсерьезным,  чтобы
выходить на прогулки с такой точностью.
     - Говорит "Потемкин". - Голос я не узнал, но  так  мы  договаривались
окрестить ребят по дислокации. -  Дедуля  вышел  из  подъезда  дома  номер
одиннадцать. Там еще телефон-автомат рядом, веду его.
     Потемкинская, одиннадцать.  И  автомат  рядом.  Не  знаю,  меняет  ли
Кардинал маршрут, но  если  папаша  не  найдется,  через  неделю  попробую
подкараулить старого придурка. Я переключился на своего второго агента.
     - "Таврида", это шеф. Деда засекли, он идет в садик от  Потемкинской,
идите навстречу.
     - Иду, - прохрипела рация.
     Считая, что до конца  Кардиналовой  прогулки  никакой  информации  не
будет, я с журналом откинулся в кресле. Но отдохнуть не удалось. Уже через
пять минут мой агент вышел на связь. Хрипение не  могло  скрыть  паники  в
голосе.
     - Эй! Это "Таврида". Очень плохие дела. Сашка мертвый лежит на земле.
Я сматываюсь. Мне кажется, его убили.



                       7. ВЕТЕР, ВЕТЕР, ТЫ МОГУЧ...

     Мой собеседник здорово напоминал  американского  гангстера  тридцатых
годов из фильма в стиле ретро. Очевидно, к такому сходству он и стремился,
раз в жаркий летний день не снял свою широкополую  шляпу  даже  у  меня  в
комнате. Широкие брюки... Или сейчас мода такая? А двое его спутников даже
не скрывают, что они телохранители. Стоят, как цепные псы, только свистни.
Ну ничего, у меня пистолет в кармане и палец на спусковом  крючке.  А  еще
лучше - дверь за спиной. Кто меня поймает в моем Доме?
     - Я понимаю, - сказал "гангстер", и узкие  усики  над  верхней  губой
капризно изогнулись, - всякое бывает. У вас свои разборки, у нас свои.  Но
зачем наших ребят подставлять? Договорились же на мелочевку!
     - Да кто его подставлял? И кто сказал, что его убили? Ваш второй ведь
ни крови не видел, ни выстрела не слышал. Может, у него сердце прихватило?
     - Какое сердце? Не было у него сердца сроду. Он вообще культурист.  -
Значит, красавчик в майке, подумал я. - А Сибиряк не подошел,  потому  как
там такие костоломы суетились... Пульс с умным видом щупали. Он испугался,
что они у него одинаковый пакет с рацией увидят. Жить-то хочется. Да  тебя
за такие дела наказывать надо!
     Я крепче сжал пистолет. Интересно, он виден или не  виден?  А  у  них
есть оружие?
     - Вот что, - мой гость подошел к оконному стеклу и, глядясь  в  него,
как  в  зеркало,  поправил  шляпу.  -  Мы  можем  договориться.  Заплатишь
компенсацию. Десять тонн. Даем три дня на доставание. Попробуешь слинять -
еще накинем. Не советую.
     Ох, орлы, подумал я. Не знают, с кем  дело  имеют.  Да  я  ведь  могу
никогда больше в  жизни  через  свой  подъезд  не  выходить.  А  никто  из
посторонних ни за что ни  одну  дверь  в  Доме  без  согласия  изнутри  не
откроет.  Гарантирую.  Разве  что  с  динамитом.  Но  зачем   мне   искать
осложнения? С моим-то материальным положением... Я заставил себя  нахально
улыбнуться.
     - Не надо мне сроков. Я уже думал на эту тему. Договоримся  так:  даю
вам не десять тысяч, а двадцать. Но  с  условием.  Вы  про  меня  навсегда
забываете. Телефон вымарываете. Никаких заказов, никаких списков, не  буду
я больше этими мелочами заниматься. Своих дел хватает.
     "Гангстер"  так  разволновался,  что  даже  снял  шляпу.  Под  полями
скрывались пронзительные  серые  глаза,  а  под  самой  шляпой  -  коротко
стриженные черные волосы. В глазах читалось жгучее любопытство. Он явно не
хотел терять такой контакт.
     - Я не жадный. За лишним червонцем не гонюсь. Может, десять тысяч,  а
потом свяжемся? Когда свои дела закончишь.
     - Не  будем  торговаться.  -  Я  достал  из  ящика  стола  две  пачки
сторублевок. Конечно, никто их не готовил специально, но Дом не должен был
обмануть. - Бери, и с богом. У вас своя свадьба, у нас - своя.
     На этом мы и расстались.  Я  наблюдал  в  окно,  как  троица  села  в
элегантную  голубую  "девятку".  Следом  за  "девяткой"  тронулись   белые
замызганные "Жигули", битком набитые народом. Вот это банда!
     Говорят: "Трус в  минуты  опасности  думает  ногами".  Первоначальный
испуг уже давно прошел, бежать было не от кого  и  некуда,  но  я  не  мог
придумать ничего другого, кроме метания по комнате подобно дикому зверю  в
клетке. Ай да Кардинал! Ай  да  я,  король  дураков!  Не  догадаться,  что
Кардинала тайно охраняют! Ну, я дилетант. О преступниках сужу по книгам  и
фильмам, да и то... Но этот красавчик, неужели  не  мог  осторожнее,  если
явные костоломы рядом бродили?
     Проклятый сентиментальный Кардинал! У человека к  услугам  все  парки
мира, а его, гада, в Таврический садик тянет. Видали ностальгию?  Я  ругал
Кардинала, хотя знал, что виноват сам. Нужно  мне  было  с  барахольщиками
связываться?! А если бы не связался, сам бы  и  погиб?  Нет,  надо  искать
Атланта. Где этот старый пень шатается?  Нет,  чтобы  как  все  нормальные
пенсионеры в Таврическом саду гулять...
     С интервалами в час я выстукивал дверь в комнату Атланта (дверь в его
квартиру меня впустила). Безрезультатно. Старик не  явился  домой  даже  в
полночь. Дискретностью он не баловался, а то бы отец предупредил.  Неужели
нашел себе старушку, где-нибудь на другом континенте? Вот некстати!
     На следующий день моя вахта у дверей Атланта началась  в  семь  часов
утра, но толку не было никакого. К полудню я  разнервничался.  Мне  начало
казаться, что отец уже  убит  и  все  мои  старания  напрасны.  Заведенный
донельзя, я сбегал в Феодосию проведать мать.  Тоже  лопух.  Конечно,  она
была на пляже, и хозяйка даже не знала, на каком.
     К семи часам вечера я подумал, что  сейчас  сойду  с  ума.  Книги  не
читались, кино не смотрелось, музыка не слушалась. Деликатесы не  лезли  в
рот. Я вспомнил выражение: "Пережили голод,  переживем  и  изобилие".  Да,
пытка  изобилием  тоже  имеет  место.  Я  находился  в  одиночной  камере,
откликающейся на любой мой чих. Но камера  была  ОДИНОЧНОЙ.  Хорошо  хоть,
двери не заперты.
     Меня потянуло к людям. К тем, на кого я смотрел свысока. Они питались
черт знает чем, они слыхом не слыхивали о новых фильмах, они считали  даже
не каждый рубль - мелочь считали. Еще совсем недавно  я  представлял,  что
сам такой же, как и они. Потом  вознесся...  А  по  сути,  мы  были  почти
одинаково беспомощны перед лицом обстоятельств, когда близкие в опасности,
а как им помочь - неизвестно.
     Я вышел на улицу. Просто так. В окрестностях  Дома  жизнь  кипела.  У
здания справа, после битвы в  очередях  за  вином,  подтягивалась  гвардия
спекулянтов.  Они  обменивались   впечатлениями,   смаковали   подробности
недавних боев. От здания слева доносился звонкий женский  смех.  Прямо  по
курсу формировалась гигантская очередь за черешней.
     Я вдохнул насыщенный выхлопными  газами  воздух.  Внезапно  возникшая
жажда чувства локтя постепенно исчезала. Раку-отшельнику захотелось  назад
в камеру. Пардон, в раковину.
     Уже  поворачиваясь  обратно  к  подъезду,  я  скользнул  взглядом  по
знакомому лицу. Вот это  номер!  Правильно  говорят:  "На  ловца  и  зверь
бежит". Но где же ты был, зверюга?
     Прогулочным шагом к нашему подъезду шел Атлант. Аккуратненький  такой
старичок, божий одуванчик.
     - Извините, - я решил не терять ни минуты, -  отец  сказал,  что  вас
можно называть Атлантом. А я - Сергей Кононов.
     -  Ах,  Сережа!  Очень  приятно  познакомиться.  Ваш  отец  про   вас
рассказывал, - голос  у  старичка  был  отнюдь  не  стариковский,  бодрый,
энергичный. - Что-нибудь случилось?
     - Вроде бы. Отец  в  назначенный  срок  не  вернулся.  Я  должен  его
выручать, так мы условились. Но я почти ничего не  знаю  кроме  того,  что
существует очень плохой Кардинал. И еще мне сказано обратиться  к  вам  за
советом. А я вас не мог найти. Дня четыре или больше.
     - Вот ведь незадача какая. Дела у меня были, мелочь, конечно. Если бы
я знал... Ну, ничего.  Давайте-ка  поднимемся.  К  вам,  например.  Там  и
поговорим.
     - Вы хоть знаете, где искать отца?
     - Знаю. Или, точнее, догадываюсь. Плохо, очень плохо, что он  в  срок
не вернулся. Ваш отец - очень достойный молодой человек. И знаете, большой
перестраховщик. Он часто со мной делился своими приключениями, так вот, на
все случаи жизни у него все  было  предусмотрено.  Просто  удивительно:  в
таком молодом возрасте - такая осторожность.
     - Мне это не показалось. - Разговаривая, мы вошли в подъезд и  начали
подниматься по лестнице. - Я  думал,  что  он  авантюрист.  Почему  бы  не
рассказать все мне? Нет, сиди, жди, ищи Атланта.
     - О-о! Это и есть перестраховка. Он о вас заботится. Тут  ведь  очень
деликатная история. Ваш отец вышел на одну даму с четвертого этажа... Нет,
давайте у вас в комнате поговорим.
     Мы уже поднялись на нашу лестничную площадку. Следом за нами  на  нее
вышли еще двое мужчин. Я даже удивился. Для Дома два человека - уже толпа.
А четыре человека в одном месте - это...
     Я не успел додумать, что это такое. Один из мужчин выхватил  пистолет
и уткнул его дуло мне в спину. Другой приставил нож к горлу Атланта.
     - Заходите, - скомандовал мой конвоир. - Быстро и тихо.
     Кляня все на свете, а сильнее всего свою ненаблюдательность и поганую
реакцию, я прошел в комнату, настроившись на самую убогую  обстановку.  Да
мне было и не до обстановки. Я  пытался  понять,  кто  эти  двое.  Крепкие
мужики, лет по тридцать с небольшим. От Кардинала? От какой-нибудь  мафии?
Что им надо?
     Тип с ножом спрятал его куда-то в рукав, вытащил из  кармана  прочный
тонкий шнур и привязал меня и Атланта к стульям.  Потом  оба  бандита,  не
перемолвившись словом, принялись за обыск.  Искать  было  особенно  негде:
письменный стол и какой-то допотопный сервант.  Откуда  его  выкопало  мое
воображение? Повинуясь озорному импульсу, я представил себе, что все ящики
и стола, и серванта забиты старыми газетами. Через пару минут весь пол был
завален макулатурой. Обыскивающие начали материться.
     - Где деньги? - наконец расщедрился на  вопрос  тот,  который  был  с
пистолетом.
     Мы с Атлантом начали было одновременно отвечать, что ничего не знаем,
но налетчик цыкнул на старика.
     - Заткнись, дед. Тебя не спрашивают. Не твоя квартира.  -  И  уже  ко
мне: - Недавно у тебя было здесь двадцать  тонн.  Такие  бабки  на  ровном
месте  не  растут.  Должно  быть  еще.  Ну!  Тебе  же   лучше   по-доброму
рассчитаться.
     Все ясно. Этот  гад  в  шляпе  руку  приложил.  Но  что  мне  делать?
Откупиться? Запросто. Но если я отдам им  деньги,  меня  могут  и  того...
прикончить. Чтобы не мстил. Это если дам много. За мало... Не поверят, что
больше нет, будут  пытать.  Вообразить  в  стене  сейф,  сказать,  что  он
открывается  моими  отпечатками  пальцев,  открыть  и   выхватить   оттуда
пистолет? Черта с два. С дулом у спины особенно не повыкаблучиваешься.
     - У меня здесь больше ничего нет. Все в другом месте.
     Мой "опекун" без дальнейших разговоров влепил  мне  пощечину.  Голова
загудела,  щека  запылала.  Стоило  качаться,   тренироваться...   Ч-черт.
Последний раз меня били в армии, да и то в начале первого года. Уже отвык.
Да и не привыкал никогда.
     "Опекун" Атланта выудил из внутреннего кармана паяльник и включил его
в розетку.
     - Сейчас заговорит, падла, - сказал он. - Подогреем маленько,  и  все
дела.
     Плохие дела, мысленно добавил я, не забыв при этом  представить,  что
ни на одной из розеток нет напряжения. Выручай, "Отец всех домов".  Та-ак.
А вторую дверь в комнате пока лучше сделать неоткрывающейся, якобы глухой.
Вовремя. Второй налетчик пошел к ней.
     - Дверь глухая, - спокойно сказал я. - Пережиток прошлого.
     Грабители ходили по комнате, выстукивали  мебель,  стены,  паркет  и,
между делом, проверяли паяльник. Меня даже удивила  их  неразговорчивость.
Профессионалы, время на угрозы не тратят.
     Паяльник, конечно, не нагрелся ни на градус. С тем же результатом его
попробовали еще в двух розетках. Незваные гости обматерили  свою  пыточную
технику и шепотом посовещались.
     - Тебе не повезло, парень,  -  обладатель  пистолета,  наверное,  был
главным, - мне говорили, что ожоги  хоть  и  больнее,  но  заживают  лучше
порезов. Придется тебе шкуру попортить.
     - Я же сказал, у меня все в другом месте. Я здесь не живу, неужели не
видно? У меня тут место для деловых встреч. А на  сегодня  двадцать  тысяч
никто не заказывал. Может, договоримся? Я вас отвожу, даю пятьдесят  тысяч
- и мы краями. Идет?
     Господи, чтоб между нами  оказался  только  один  лестничный  пролет,
думал я. Будет вам и пятьдесят тысяч, и  сто  миллионов.  Любого  кал