ин,   Петербург,
Нью-Йорк. Петербург победил. Как происходил перенос Дома,  было  для  отца
загадкой. Ну, а с местными властями проблем не возникало ни в Вавилоне, ни
в  Константинополе,  ни  у  нас.  Штука,  кстати,  даже  более  для   меня
загадочная, чем способность к перебазированию.
     Кто и как становился жильцами Дома,  отец  мне  не  сказал,  намекнув
лишь, что наша простая русская фамилия Кононов  произошла  от  английского
(или шотландского) имени Конан, после чего я почувствовал себя едва ли  ни
племянником Конан Дойля. Но пользоваться благами  Дома  могли  только  его
коренные жильцы (мать моя  таковой  не  была)  и  то  разными  благами,  в
зависимости от этажа.
     Блага  были  серьезными.  Действительно,  и  коронованные  особы,   и
сверхбогачи рядом с жильцами Дома выглядели не такими уж могущественными.
     Во-первых, Дом позволял жильцам  попасть  в  любое  место  мира,  где
находились хоть какие-то здания. Достаточно было, спускаясь  по  лестнице,
четко представить картину, ожидающую тебя на выходе из подъезда.  Открытки
и фотографии в этом здорово  помогали.  Они  изображали  улицы  и  площади
городов, где жилец Дома никогда не  был,  но  куда  хотел  попасть.  Легко
выполнялось и обратное. Зайдя в любое  здание  мира,  обитатель  Дома  мог
подниматься по лестнице и представлять, что следующий пролет - это уже его
лестница,  широкая,  чистая,  с  решеткой,  украшенной  маленькими  литыми
собачьими головками. Если не после первого,  так  после  второго  поворота
путешественник  возвращался  домой.  Отец  сообщил,  что   возвращение   -
процедура самая трудная для начинающих, давит отдаленность от родных мест.
Ему, в свое время, даже рекомендовали нечто вроде простейшей  молитвы  для
концентрации внимания: "Отец всех домов, Мать всех лестниц, помогите мне!"
     Легче всего удавалось менять местонахождение комнаты  без  выхода  из
Дома. Достаточно было представить картинку за окном. Все это отец  называл
транспортной функцией Дома. Ею владели все его жильцы, но  для  обитателей
второго этажа она была единственно доступной.
     Во-вторых (и в-последних, для жильцов третьего этажа),  у  Дома  была
производительная функция. Это означало, что  любая  дверь  нашей  квартиры
таила  за  собой  бесконечное  разнообразие  помещений  и  вещей,  в   них
находящихся. Все зависело только от фантазии.
     - Помнишь случай с приемником в детстве? - Отец был возбужден и резко
жестикулировал. - Ты его представил, и  он  появился.  До  этого  я  очень
боялся, ведь твоя мать не из Дома, ты  мог  обладать  очень  слабым  даром
власти над ним. А не дай  бог  сделать  несколько  неудачных  попыток!  От
неверия в свои силы уже не избавиться. Ну, тебе бояться  нечего.  Я  хотел
похвастаться, представить на месте нашей  комнаты  что-то  роскошное.  Так
ведь не  удалось!  Твое  привычное  представление  о  комнате  пересилило.
Значит, твоя власть над Домом даже  больше  моей!  Но  помни,  не  вздумай
только объяснять свойства Дома с помощью  науки.  Владей  не  задумываясь!
Задумаешься - потеряешь  власть.  Знаешь  ведь  про  сороконожку,  которая
разучилась ходить?
     Я знал. К счастью,  природная  доверчивость,  позволявшая  мне  легко
усваивать все дарованные сверху истины: что бога нет,  что  наше  общество
самое передовое и т.д. и т.п., - так  же  легко  толкала  меня  в  объятия
историй куда более сомнительных. Тот же Бермудский треугольник, Атлантида,
НЛО... Только научного анализа мне не  хватает,  как  же!  Буду  я  резать
курицу, несущую золотые яйца...
     Не покидая своего обжитого уютного мирка, я попадал в  Страну  Чудес.
Конечно,  это  было  несправедливо,  что  я,  такой  средний,   ничем   не
выделяющийся, могу овладеть чем угодно без малейшей затраты сил, а  другие
обязаны  трудиться  в  поте  лица.  Но  разве  жизнь  не  полна  подобными
несправедливостями?  Разве  справедливо,  что  один  рождается   в   семье
миллиардера, а другой - в семье безработного? Да и у нас... Тут  я  понял,
что продавцы из пивных ларьков и слесаря автотехобслуживания перестали мне
казаться такими уж круто обеспеченными людьми. Теперь, с  высоты  третьего
этажа Дома, они были практически не видны. Да и подпольные  миллионеры  со
своими пачками сторублевок, закатанными в банки  и  закопанными  в  землю,
тоже. Но еще не осмыслив до конца все свалившиеся на меня  возможности,  я
проявил любознательность... Если я, обитатель  третьего  этажа,  настолько
всесилен, то что могут живущие на четвертом - седьмом? Да там еще какие-то
мансарды есть...
     Мой мудрый всезнающий отец  (а  каким  лопухом  он  мне  казался  всю
жизнь!) неожиданно спасовал.
     - Кое-что я знаю, - бормотал он, - но  не  окончательно.  Слишком  уж
невероятным  это  кажется.  Я  никогда  не  интересовался...  Вот  недавно
пришлось. Возможно,  понадобится  твоя  помощь...  Очень  неприятные  вещи
получаются.
     Ответ  меня  не  удовлетворил.  Что  уж  невероятнее   недавно   мною
узнанного? И тон у отца какой-то  нехороший.  Вообще,  какие  неприятности
могут быть у жильцов Дома?
     Но отец не дал мне загрустить. Мы приступили к тренировкам. Сначала я
проэкспериментировал с комнатами. Из своей комнаты через  дверь  в  стене,
всегда казавшуюся мне наглухо заделанной, я посетил,  для  начала,  палаты
типа Эрмитажных. Лепка,  позолота,  рыцарские  латы  в  углах....  Ума  не
приложу, почему мне рыцари вспомнились. Пройдя сквозь все это  великолепие
(главное правило - всегда иметь в созданном помещении несколько дверей), я
решил удивить отца резким контрастом.  За  дверью  нас  ждала  моя  родная
армейская спальня.  Кровати  в  два  яруса,  тумбочки,  ровнейшие  одеяла.
Особенно удался запах влажных портянок.
     Отец нахмурился. Решив, наверное, что двух  раз  мне  вполне  хватит,
следующую дверь он открыл сам. Честно говоря, за ней я обалдел.  Не  знаю,
может быть, это армейская тематика подтолкнула отца, но мы вошли в отлично
оборудованный тир.  На  столике  рядом  с  входной  дверью  грудой  лежало
разнообразное оружие. Отойдя от столика, отец протянул мне АКС.
     - Ну-ка покажи, как ты умеешь стрелять.
     Даже пообещав себе ни над чем не задумываться, я мысленно отдал  дань
сомнению. Не  гадюки  ли  у  меня?  Как  пятидесятиметровый  коридор  смог
уместиться в Доме, не нарушив планировку бесчисленных чужих покоев?
     Стрелял я,  на  этот  раз,  отвратительно.  Мою  мишень  было  просто
неприлично показывать рядом с мишенью  отца,  стрелявшего  после  меня  из
какой-то английской штуковины. Вся "десятка"  у  него  была  измочалена  в
клочья.
     - Плохо же ты служил, - глубокомысленно изрек папаня.
     Я хотел было возразить, причем грубо, но вовремя опомнился.  Нет  уж,
нет уж, с таким отцом конфликт поколений устраивать ни к чему. Это вам  не
папа по системе "диван - газета", а Отец. С большой буквы, как и Дом. Даже
внешне... Кого это он мне весь день напоминает? Господи, да этого  самого,
как его? Чарльза Бронсона!  Ай  да  мы!  Мой  папа  -  супермен.  Выглядит
отлично, движения мягкие, кошачьи, а  силища...  Как  он  меня  за  шкирку
взял?!  А  мама?..  Я  понял,  что  образ  родителей  надо  пересматривать
полностью. Сколько матери лет? Чуть больше сорока.  А  как  она  выглядит?
Фантастика! Это я привык: мама, мама... А была бы мне незнакома, принял бы
за девчонку  немногим  старше  меня.  Красивую  девчонку!  Знакомиться  бы
попробовал...
     Отец кончил копаться в куче оружия и прервал мой мысленный панегирик.
     - С помещениями у тебя отлично получается, давай теперь поработаем  с
вещами.
     С вещами, так с вещами.  В  войну  играем  -  тоже  согласен.  Ну  уж
сейчас-то я папаню удивлю. Недаром я в ПВО служил.
     Почти все пространство соседней комнаты занимала туша ракеты "земля -
воздух", снятой с моего родного зенитно-ракетного комплекса.
     - Средневысотная, - хладнокровно сказал  отец.  Похоже,  удивить  его
было невозможно. - И нечего надуваться  от  гордости.  Думаешь,  чем  вещь
крупнее, тем ее труднее вызвать? Никак нет. То, что знаешь, как свои  пять
пальцев, делать легко,  независимо  от  размеров.  А  вот  то,  что  видел
мельком... или понаслышке знаешь...
     Что я видел мельком? Ч-черт. Я или видел и знаю, или не  видел  и  не
знаю.
     - Видик помнишь?
     Я неуверенно кивнул.
     - Вот, давай, давай. Для уюта. Возвращайся в свою привычную  комнату,
но с видиком. И с телевизором. Не  будешь  больше  по  ночам  шататься.  И
выспись. А потом я тебе каталоги  фирменные  подкину.  Там  и  кассеты,  и
аппаратура, и черт-те что, и  сбоку  бантик.  Не  устраивай  только  оргию
потребления. Будь выше этого. Ну, а путешествиями займемся позднее.



                     3. ЧЕРНАЯ МАГИЯ ЧЕРНЫХ КОЛГОТОК

     Неведомые дела позвали отца в одну из его "командировок", и мы с  ним
так и не сумели попутешествовать.  Но  дать  мне  каталоги  он  успел.  Не
оставалось ничего другого, как предаться "оргии потребления". Я  перемерил
десятка два нарядов, забил полку кассетами и посмотрел несколько  фильмов.
Потом иноземное мне наскучило, я "заказал" кипу журналов  и  погрузился  в
чтение. При этом провел эксперимент: к пятому номеру  "Юности"  (там  было
начало интересной повести) "вызвал" шестой  и  седьмой.  Чепуха,  конечно,
если бы на календаре не было начало июня... "Ничего, - успокоил я себя,  -
у нас от типографии путь  долгий,  где-то  на  складах  эти  номера  могут
лежать". Появилось желание "заказать" газету из будущей недели с номерами,
выигравшими в "Спортлото", но я вспомнил совет отца: "Не  зарывайся".  Тем
более, зачем мне выигрывать? Достаточно представить,  что  в  ящике  стола
лежат деньги, как они будут там лежать... Тысяча, десять  тысяч...  Это  я
проверил в первый же день. А зачем мне деньги? И так имею все, что  ни  за
какие деньги не купишь.
     Упиваться своим могуществом - дело,  безусловно,  приятное.  Но  мало
какая приятность может развеять скуку одиночества. Мне захотелось общения.
За окном кипел солнечный летний день, по городу  носились  шумные  людские
толпы, а я, хмырь болотный, валялся на диване,  наслаждаясь  прохладой,  и
даже словом перемолвиться было не с кем  (мать  тоже  исчезла).  С  трудом
нашлась старая записная книжка. Девчонкам  звонить  не  стоило,  наверняка
замуж повыскакивали. Ребята... Кто служит, кто только отслужил и болтается
в подвешенном состоянии, как я.  Из  книжки  выпал  календарик  двухлетней
давности. Некоторые числа на нем  были  обведены  кружочками.  Я  проверил
сегодняшний день, второе июня. Обведено, и стрелочка отходит  к  букве  Г.
Что это? Господи, как все просто! Дни  рождения,  а  сегодня  -  у  Гришки
Рябинина, в школе вместе учились. Его в армию не взяли то ли из-за сердца,
то ли из-за почек. А может быть, из-за желудка. Бес его знает. Суть в том,
что Гришка эти дни рождения любил, отмечал их пунктуально  и  с  размахом.
Ну-ка я его поздравлю!..
     Минут  через  пятнадцать,  получив  приглашение,  я  уже  копался   в
каталоге, отыскивая подарок. Но, найдя  подходящие  ультрамодные  штаны  и
прикинув нужный размер, вовремя спохватился. Такие штаты стоили сотни  две
как минимум. Может, и три. Мне-то плевать. Но что  человек  подумает?  Что
Серега Кононов за два года службы  так  разбогател,  что  деньгами  просто
швыряется? Где же это он (то есть я) служил?
     Решив быть проще,  я  остановился  на  футболке  с  портретом  Майкла
Джексона. Теперь не было необходимости бегать из комнаты в комнату. Нужные
вещи сами появлялись в шкафу. Открыл дверцу - и то, что надо, уже лежит.
     После некоторого раздумья я отправился на кухню ("кулинарные таланты"
отца больше не были для меня загадкой) и вытащил из  холодильника  бутылку
"Алазанской долины" с баночкой красной икры. Ну пусть люди подумают, что я
щедрый! Да я отныне и буду щедрым. Тем более, что это мне ничего не стоит.
     Захлопнув за собой дверь квартиры, я спустился вниз. И  только  перед
самым выходом на улицу сообразил, что опыты с "путешествием" можно  начать
и без отца. Гришка жил в двух трамвайных остановках, и его  улицу  я  знал
отлично. Пришлось лишь немного потоптаться в парадном,  чтобы  настроиться
на нужную картинку.
     Дом "сработал" прекрасно. Невелико  достижение  -  на  двести  метров
фантастическую технику напрягать, но приятно.
     Раскрытое окно и три вентилятора по углам спасали Гришку и его гостей
от  жары.  Я  был  встречен  возгласом:  "Привет,  Серый)"  -  и   наскоро
представлен публике. Подарки Гришку удивили, он явно считал, что я  просто
заскочил  на  дармовщинку  повеселиться.  Но  стихия  праздника  мгновенно
разбросала  нас  по  разным  углам,  так  и  не   дав   хозяину   выразить
благодарность.
     Народу было много, парни с девицами в примерно равном  количестве.  Я
стал прикидывать, кто здесь парами, а кто сам по себе. Конечно, прав отец,
после двух лет "суровой мужской жизни", как красиво называет армию пресса,
не пристало мне тратить время на фильмы, когда такие девочки рядом  ходят.
Ведь не из-за Гришки, о котором я и думать забыл, меня сюда занесло?
     А мода в этом году учудила. Или это уже не  первый  год,  а  я  из-за
службы не знал? Раньше, как мне помнится, в первые же теплые  дни  женщины
стремились избавиться от колготок и чулок, подставив ноги солнечным лучам.
Слыхал я, что на Западе такая простота нравов не  приветствуется,  но  это
их, иностранцев, дело. А сейчас ситуация изменилась. Последним криком моды
стали черные колготки. Простые или с узорами. Так, несмотря на  жару,  все
Гришкины гостьи были одеты по моде. Человеческая психика (в данном  случае
- мужская) таит много загадок. Действие черных колготок на взгляд  -  одна
из них. Вроде бы, взгляд - субстанция абсолютно нематериальная, но  ножки,
обтянутые черной или черно-узорной синтетикой, притягивают его так же, как
магнит железо. Это странное влияние  (усиленное  двумя  годами  службы)  я
заметил еще пару недель назад, когда ехал  из  части  домой.  На  станциях
ребята так высовывались в окошко  и  так  провожали  взглядом  чарующие  и
манящие ножки, что рисковали сломать шеи о столбы, когда  поезд  трогался.
Попал под эту магию и я. Первое время мой взгляд блуждал по  нижней  части
комнаты,  пока  не  остановился  на  самых  симпатичных  ножках  в   самых
замысловато исполненных узорах.  Тогда  я  поднял  глаза.  Обладательницей
ножек была очень приятная  девочка,  подстриженная  под  Мирей  Матье.  Со
скучающим видом она беседовала с парнем. Тот, между делом, подливал  ей...
Стоп! Моя "Алазанская долина"! Что я, для него старался?
     - Гриш, - крикнул я, - ты хоть "Долину" попробовал? Ее же  сейчас  не
достанешь. А я тебя хотел побаловать.
     Гриша был уже явно не в состоянии отличить один напиток  от  другого,
но  продегустировать  согласился.  Я  перехватил  бутылку,  мило  пообещал
девочке сейчас же вернуться, угостил Гришу и  исполнил  обещание.  Девочка
оказалась Наташей, с собеседником, как я понял, ее ничего не связывало,  а
"Долина" ей тоже нравилась. Вскоре парень понял, что ему ничего не светит,
и отошел. А я, словно компенсируя свое затянувшееся одиночество,  говорил,
говорил, говорил... До сих пор считалось, что язык у меня подвешен хорошо.
Наташа уже не скучала,  она  смеялась  и  говорила  сама.  Публика  начала
танцевать, мы тоже. Как водится, все  уже  забыли,  зачем  пришли,  только
самые близкие Гришкины друзья пытались оживить деньрожденческую  тематику.
Мы  с  Наташей  таковыми  не  были,  ее  привела  подруга   подруги,   для
выравнивания баланса, чтобы мужики одни не тосковали. Часам к  одиннадцати
мы вдвоем  решили  покинуть  общество.  Я  настаивал  на  визите  ко  мне,
доказывая, что живу рядом и это очень удобно. Наташа почему-то уперлась  и
хотела только домой, на Гражданку. Узнав, что она живет одна в  бабушкиной
квартире, я смирился. На Гражданку так на Гражданку.
     - Поищи с собой чего-нибудь попить, - попросила Наташа, -  только  не
вина.
     - Один момент!
     Я выскочил на лестничную  площадку.  План  у  меня  был  дерзкий.  Но
получиться должно. Вверх по лестнице... Пролет, поворот, лестница уже шире
и чище, еще пролет, поворот... Вот я и дома! Этаж... Квартира...  кухня...
Холодильник.
     Стараясь не терять ни секунды (мало ли что Наташе  в  голову  придет,
вдруг какой-нибудь настойчивый ухажер найдется), я вообразил  уже  готовый
пластиковый  мешок  с  двумя  бутылками  апельсинового  сока  и   коробкой
пирожных. Внутри меня  все  пело.  Можно  даже  сказать  -  играл  большой
симфонический оркестр.
     Возвращение было настолько быстрым, что Наташа даже не успела  отойти
от зеркала. Заглянув с изумлением в  мешок,  она  перевела  вопросительный
взгляд на меня.
     - Места знать надо, - авторитетно сказал я.  Роль  Человека,  Который
Может Все, мне очень нравилась.
     Наслаждаясь теплым безветренным вечером, мы пешком  дошли  до  метро.
Доехали до "Гражданского проспекта" и,  выйдя  на  поверхность,  сразу  же
помчались к приближающемуся автобусу.
     - Не тот, - с огорчением констатировала Наташа,  когда  за  нами  уже
захлопнулись  двери  и  автобус  поехал.  -  Ну,  ничего.   Он   не   туда
поворачивает, а мы угол срежем через лесок. Не торчать  же  на  остановке,
сейчас редко ездят.
     - У вас тут даже леса есть?
     - Да, заповедные. Ты не волнуйся, если тебе от воздуха плохо  станет,
мы у дома подходящую машину найдем и тебя под выхлопную трубу засунем.
     Воздух в лесочке, и правда, был  знатный,  особенно  по  сравнению  с
центром. Я подумал, что жизнь  на  окраине  имеет  свои  преимущества,  но
опомнился: Дом позволял выходить куда угодно, даже в другом городе,  а  не
то что на какой-то несчастной Гражданке. Вот это преимущество!
     Прогулка на природе оказалась делом настолько приятным, что я забыл и
о преимуществах Дома, и о  его  возможных  недостатках,  обо  всем.  Мы  с
Наташей обнялись и целовались чуть ли  не  у  каждого  дерева.  Романтика,
ничего не поделаешь, в душной квартире это уже будет не  то.  Я  покаялся,
каким образом выбрал Наташу среди других девчонок. Она посмеялась, вышутив
книги с рекомендациями для девушек.
     - А еще пишут, что мужики обращают внимание на интересных собеседниц,
на манеры... А вы...
     - Но это же все писалось до изобретения черных колготок, -  защищался
я, - да еще в сочетании с мини-юбками.
     Идиллии примечательны тем, что обрываются на контрасте. Да почти  все
фильмы  ужасов  начинаются  с  идиллий!  Поэтому,  чем  более  счастливыми
выглядят  обстоятельства,   тем   сильнее   должна   быть   готовность   к
неприятностям. Я этого не знал, потому и готов не был.
     - Хорошая телка, - сказал грубый голос почти над самым моим  ухом,  -
зачем ей этот придурок?
     Рядом с нами словно из-под земли выросли два  парня.  Оба  были  выше
меня чуть ли не на голову. Рукава их грязноватых футболок охватывали мышцы
такой толщины, что появлялась ассоциация скорее не с руками, а с ногами.
     - Слушай, сморчок, - по направлению взгляда второго  парня  я  понял,
что это мне, - дуй отсюда, пока живой. И молчи, тебе же лучше будет.
     Обида стальной рукой сжала мне сердце. До чего  глупо!  Я  сотни  раз
слышал рассказы о подобных  случаях,  иногда  даже  читал.  Это  все  было
банально до тошноты, но это происходило со мной. Я был  не  слушателем,  я
был жертвой, и я ничего не мог сделать. Ну как же так?! Я не  мог  драться
потому, что был обречен, но и бежать не мог тоже.  Несмотря  на  все  свои
недостатки, таким негодяем я не был. Секунды растянулись в часы, я  должен
был что-то делать, но не делал. Как у умирающих перед смертью  проходит  в
сознании вся жизнь, так и мне молниеносно  вспомнились  все  попытки  отца
приобщить меня к спорту. Как он прав! Я полное ничтожество...
     - Ну? - Один из верзил сделал шаг в мою сторону.
     Я "наслаждался" возросшей в триллион раз скоро