еще так  лихо,  люди  без
формы. Во-вторых, за  нормальным  арестом  должен  последовать  нормальный
обыск, благо арестован я у дверей квартиры. В-третьих... Да на кой мне эта
бумажка, ордер на арест?!
     Придя к выводу, что рядом находится  кто-то  из  "старых  друзей",  я
вспомнил  о  "паяльниках".  Вот  черт!  Похоже,  на  этот  раз  они  очень
бдительны, и вырваться будет не просто. Надо действовать, пока я в Доме.
     - Ветер! Ветер! - Интересно, где околачивается эта чертова псина?
     Лжекапитан ощутимо двинул меня по зубам и вытащил из кобуры пистолет.
     - Где твоя собака Баскервилей?  -  спросил  он.  -  Пусть  прибегает,
с-с-сука.
     Я и сам не верил, что Ветер объявится. Чудес в Доме предостаточно, но
нигде не сказано, что пес зачислен в  мои  ангелы-хранители.  Что  бы  еще
придумать?
     Особенно напрягаться не пришлось.  Ситуация  была  знакомая.  Там,  в
варианте Медведя, пусть так называется, меня вели под руки отец  и  Седой.
Здесь - два... гм... милиционера. Не стоило выходить на другой улице или в
другом городе, конвоиры все равно не выпустят. Нужен иной вариант истории.
"Медведь"? Ни в коем случае, хоть там и "свои люди". Эти  же  "свои"  сами
наложат на меня лапу.
     Секунды уходили вместе со ступеньками. Третий этаж  -  запас  слишком
мал. Интуитивно я решил  выбрать  вариант  с  более  "далеким"  существом.
Собака, медведь - это близко. Млекопитающие. Надо...  птицу...  Нет,  гада
какого-нибудь. Ящерицу!  Закрыв  глаза,  я  изумительно  четко  представил
перила  с  маленькими  чугунными  ящерками.   Без   особого   узора...   с
растопыренными лапками... Выждав два лестничных  марша,  я  открыл  глаза.
Тьфу, пронесло.  Мой  дар  никуда  не  делся.  Ящерицы  были  на  месте  и
смотрелись ничуть не  хуже  собак  и  медведей.  А  почему  пронесло?  Еще
неизвестно, во что я влип. Ведь еще Шекспир говорил:  "Мириться  лучше  со
знакомым злом..."
     Ожидай лжемилиционеры подвоха, они бы заметили его еще до  выхода  на
улицу. В Ленинграде тоже стояла солнечная погода. Но там, куда мы  попали,
было куда солнечней. За дверью подъезда все просто сияло. Мои же  спутники
были настроены на обычные опасности.  Плевать  им  на  яркость  солнечного
света!
     А вот на выходе из Дома они сломались. Это  можно  было  понять.  Ну,
угнали бы у них поджидавшую машину, меня бы увели силой. Но  чтобы  кто-то
"увел" улицу! Да еще, похоже, вместе с городом!
     Только последний  идиот  мог  сомневаться,  что  мы  находимся  не  в
Ленинграде.  Солнце  стояло  почти  над  самой  головой.  Везде   зеленела
тропическая растительность. На улицах - ни  одной  машины,  но  зато  море
велосипедистов. А люди здесь... Вот это да! Все: и мужчины, и женщины -  в
этом варианте носили юбки!
     Я был готов к какому-нибудь казусу. Мои спутники -  нет.  Столпившись
вокруг меня, они растерянно матерились,  не  зная,  что  случилось  и  что
теперь делать. Привлеченный нашим необычным  (по  местным  меркам)  видом,
вокруг  начал  собираться  народ.  Аборигены  были  темноволосыми   и,   в
большинстве, кареглазыми, с более-менее  европеоидными  чертами  лица.  На
другую  одежду  (кроме  юбок)  и  обувь  я  внимания  не   обратил,   весь
сосредоточившись на речи.  Безуспешно.  Ничего  знакомого  по  европейским
языкам,  ни  слова,   ни   полслова.   Гортанности   арабского   тоже   не
чувствовалось. Куда нас занесло? Явно в тропики, но  не  в  Африку,  не  к
арабам и не в Индию. Южная Америка? Кое-что индейское  углядеть  можно.  И
все равно...
     Отнюдь не немая сцена "моя твоя не понимает" обрастала все  новыми  и
новыми участниками. Мои спутники вытащили пистолеты.  Я,  чтобы  никто  не
обвинил меня в учиненном безобразии и  не  заставил  под  дулом  пистолета
восстановить статус-кво, орал во весь голос,  поливая  конвоиров  отборной
бранью и требуя вернуть меня обратно. Наиболее смелые  граждане  из  толпы
пытались потрогать милицейские мундиры. Спешившиеся велосипедисты  держали
свои машины в руках, и это не  позволяло  толпе  стать  слишком  густой  и
опасной.
     Через пять минут такого странного  стояния  мы  узнали,  что  в  этом
варианте  тоже  есть  автомобили.  Серебристый  микроавтобус  с   красными
полосками на боках лихо промчался среди уличных наездников  и  остановился
рядом с нами. Из него выскочили здоровенные парни в  клетчатых  юбочках  с
винтовками в руках. Шустро оттеснив толпу,  они  окружили  нас,  взяли  на
мушку и отобрали у моих конвоиров оружие. Подъехал еще один  микроавтобус.
Под дулами винтовок нас попарно посадили в машины и повезли.
     Все это безобразие, думал я, до первой порядочной лестницы. Только не
надо  нервничать.  Плевать  мне  на  моих  незадачливых  пленителей,  сами
напросились.
     Район,  в  который  нас  доставили,   отличался   более   современной
архитектурой  и  плотной  застройкой.  По  обилию  машин  (серебристые   и
золотистые микроавтобусы с боковыми  линиями  разных  цветов)  можно  было
догадаться, что дома вокруг административные. Уже с меньшей бдительностью,
без винтовок наизготовку, нас ввели в солидное трехэтажное здание.  В  нем
царила тишина. Наши спутники в юбках о чем-то заговорили с толстым  типом,
явно каким-то официальным лицом невысокого чина. Бочком-бочком я пробрался
к идущей наверх  лестнице  и  прислонился  к  ее  перилам.  Наверху  тихо.
Прекрасно, никто не встретит меня пулей.  А  тут,  внизу?  Тоже  спокойно.
Никто не успеет вскинуть винтовку. Да и зачем стрелять, если идиот-пленник
рвется наверх? Другое дело - на улицу.
     Я рванул. Конвоиры очухались поздно, к концу лестничного  марша.  Мне
уже было плевать. Я бежал с полуприкрытыми глазами, стопроцентно уверенный
в успехе, заранее думая, самому снять наручники или обратиться за  помощью
к отцу.
     Дом не подвел, Лестница не подкачала. Возвращался  я  еще  тише,  чем
уходил, а пробравшись в свою новую комнату, взялся выдумывать  инструменты
для снятия наручников. Зачем лишний раз убеждать отца в моей глупости?
     А для самого себя я сделал кое-какие выводы. Эти, в форме,  -  мафия.
Тут сомнений нет. Они знают о Ветре. Те, кто пытался засунуть меня в белые
"Жигули",  -  "гвардейцы  Кардинала".  То,  что  один  из  них  -   южанин
(предположительно - мусульманин), не так уж важно. Суть в том, что они  не
рискнули нападать в Доме. Знают,  насколько  это  может  быть  опасно  для
нападающих. Интересный расклад получается. Поделиться с отцом, что ли?
     Я еле успел расправиться с наручниками, как тут  же  меня  позвали  к
телефону. Слегка заикающийся мужской голос сказал, что  звонит  по  совету
Бориса в связи со сценарием. Михаил Ильич (так звали звонившего) находился
на Невском и был готов заехать через четверть часа. Конечно, если я сейчас
отдыхаю, он готов навестить меня и на "Ленфильме"...
     - Нет-нет, что вы! - "Ленфильм" был мне категорически противопоказан.
- Я жду вас с нетерпением.
     Пришлось обдумать, как должны  выглядеть  покои  режиссера.  Роскошь,
роскошь, везде разбросаны видеокассеты. Интересно, кто из  режиссеров  так
красиво живет? Да, еще нужны вещественные  доказательства:  крупное  фото,
где я стою в обнимку с Никитой Михалковым  и  Эльдаром  Рязановым.  Вешают
режиссеры такие фото на стенку или...
     В дверь зазвонили. Я решил положиться на интуицию. Судя  по  рассказу
братца,  Михаил  Ильич  из  породы  неудачников.  Вряд  ли   он   побывает
когда-нибудь в гостях у  настоящего  режиссера.  Такого  обмануть  -  пара
пустяков.
     Невысокий плотный мужчина с какими-то неуклюжими, словно  наклеенными
усиками  щеточкой  примостился  на  самом  краешке  огромного   кресла   и
восхищенно разглядывал комнату.
     - Да садитесь вы нормально, чувствуйте себя как дома. -  Я  попытался
выглядеть  радушным  хозяином.  -  Вот  вам  сок   апельсиновый,   журналы
интересные. Вы же на английском читаете? Вот и хорошо. А я пока гляну ваше
обоснование. Мало ли какие вопросы возникнут.
     Заветная папка с покрытыми  машинописью  страницами,  где,  возможно,
раскрывались все тайны Дома,  перекочевала  в  мои  руки.  Я  принялся  за
чтение.
     Разочарование появилось на третьей странице. Для большей  уверенности
пришлось заглянуть в середину и в конец. Так и есть. Ни одной формулы или,
на худой конец, графика. Чистой воды  беллетристика.  Дальше  я  читал  по
инерции, хотя и не без удовольствия.
     Как сказал бы мой отец: "Факир был пьян, фокус  не  удался".  Попытка
обмануть Дом не прошла. Да и были ли у меня шансы на успех? Не приходилось
сомневаться в искренности Бориса, назвавшего  Михаила  Ильича  гением.  Не
исключено, что он и был гением. Но тогда,  чтобы  понять  Дом,  требовался
гений в квадрате. Или в кубе? А может, и просто гений бы справился. Но  не
на нынешнем уровне развития науки.
     Удивляло и восхищало другое. Мой гость, неуклюже сидящий в  кресле  и
листающий "Ньюсуик", обладал незаурядными литературными способностями.  Не
знаю, насколько хорош был  его  слог,  в  этом  я  не  специалист.  А  вот
содержание... Михаил Ильич написал изумительный трактат о  Доме.  Знал  он
мало, очень мало, но отсутствие информации ему не помешало, скорее,  пошло
на  пользу.  Это  была  философско-романтическая  легенда,  настолько   же
красивая, насколько и бесполезная.
     В  самом  начале  автор  сослался  на   восточный   образ   мышления,
опирающийся на  философию  дзэн.  Человек,  приведя  себя  в  определенное
состояние (душевной  гармонии,  что  ли?),  мгновенно  проникал  мыслью  в
стоящую перед ним проблему и получал ответ в  результате  озарения,  а  не
долгой мыслительной работы, основанной на логике.  Опыт  Японии  и  других
бурно развивающихся стран Азии подтверждал действенность подобных  методов
и их применимость в науке. Михаил Ильич объяснил подобные чудеса тем,  что
отдельные личности умело подключались к Сфере Разума (следовали ссылки  на
Вернадского и других, неизвестных мне ученых).  Далее  автор  отметал  все
попытки объяснить Дом  с  помощью  инопланетян  и  жителей  Атлантиды  как
банальные. Хотя не исключалось, что  по  древности  Дом  превосходит  даже
мифические Атлантиду с Лемурией.
     Мой скромный гость пришел  к  выводу,  что  уже  упоминавшаяся  Сфера
Разума может не только помогать людям в решении задач, но и награждать тех
людей, кто совершил наиболее выдающиеся изобретения.  Например:  добывание
огня, колесо и э-э-э... Жилище. Награда, разумеется,  более  чем  царская,
так как навеки распространяется на всех потомков. Дом  -  награда  первому
строителю домов. Она просто не может  быть  делом  рук  человеческих  (или
инопланетных),   настолько   велика   сила    создателя    Дома.    Только
гипотетическому уникальному сверхсуществу по плечу подобное.
     У меня зачесался язык задать пару вопросов. Наверное, потомки первого
человека,  добывшего  огонь,  владеют  пирокинезом?  Потомки  изобретателя
колеса катаются по свету на  суперавтомобилях  с  вечными  двигателями?  А
потомки  первого  человека,  который  догадался  проложить  дорогу?   [см.
Р.Желязны "Знаки дороги"]
     Я дочитал рукопись и рассказал о вариативной функции,  якобы  забытой
Борисом.
     -  Отлично!  -  Михаил  Ильич  аж  засиял.  -   Это   четко   относит
возникновение Дома к самым диким временам. Животные -  это  тотемы.  Явный
первобытно-общинный строй. У каждого племени свой покровитель. Медведь там
или лев... Орел, змея, лось...
     - А если не животные, а какие-нибудь знаки, узоры?
     - Из той же оперы. Магические символы.
     Чувствовалось, что гость не прочь  поговорить  о  кинематографическом
Доме, но мне было не  до  разговоров.  Интересный,  конечно,  он  человек,
Михаил Ильич, много мудрого может  рассказать,  и  все-таки...  Уж  больно
странное наследство мы получили. Не верю.
     Я взял  адрес  для  пересылки  гонорара.  Расчет  наличными  выглядел
слишком  уж  подозрительно.  "Консультант",  похоже,  так  и   не   понял,
пригодился его труд или нет.
     Отец лежал на диване и задумчиво разглядывал потолок. Седого рядом не
было. Я вспомнил, что давно не разговаривал с отцом один на один. И именно
Седой мог стать прекрасным поводом для разговора.
     - Послушай, папа,  ты  знаешь,  что  в  нашем  мире  пять  миллиардов
человек?
     - Слышал что-то подобное. А какая тебе  разница?  Миллиардом  больше,
миллиардом меньше...
     - Есть разница. Ты мобилен, как никто в мире. Ты беспредельно  богат,
неужели  среди  пяти  миллиардов  ты  не  смог  найти   себе   одного-двух
помощников? Ты только подумай, какое это огромное число: пять  миллиардов.
Среди них есть люди с самыми невероятными способностями...
     - Хватит. Я все понял. Тебе не нравится Седой. Это твое личное  дело.
Я гарантирую, повторяю - гарантирую, что он именно  тот  человек,  который
нам нужен. Всего не выразишь словами. Но один факт "за"  перевесит  тысячу
"против". Седой - не просто высококлассный рыцарь плаща и кинжала.  Только
он один имеет опыт борьбы с агентами ОИР. А наши миллиардные толпы - нет.
     - Так ты боишься этих агентов?
     - Да, боюсь. Я ведь уже не раз каялся в трусости.  Слишком  хорошо  я
живу, чтобы рисковать жизнью.
     Отец, конечно, прибеднялся. Настоящий трус на  его  месте  просто  не
думал бы о  Кардинале.  Я  решил  сменить  пластинку  и  предложил  папане
почитать рукопись Михаила Ильича. Для меня тоже было кое-что приготовлено.
Седой надиктовал небольшую лекцию по истории своего варианта.
     Яснее ясного, что историк из контрразведчика никакой. Я снял наушники
и выключил плейер, когда отец  только  дочитал  до  середины.  Можно  было
спокойно  обдумать  услышанное.  История  наизнанку   выглядела   довольно
любопытно, несмотря на недостаток информации.
     Расслоение вариантов появилось во времена киевского князя  Святослава
Игоревича. В нашей истории он погиб совсем молодым, угодив  в  печенежскую
засаду. В варианте  Медведя  князь  уцелел.  Незадолго  до  несостоявшейся
засады он попал в плен (на довольно почетных условиях) и в плену на берегу
Каспия прожил около семи лет.
     В Киев Святослав вернулся правоверным мусульманином и привел с  собой
мощную мусульманскую дружину. В отсутствие Святослава Русь  была  поделена
между тремя его сыновьями. В Новгороде княжил  Владимир.  Святослав  рьяно
принялся насаждать  мусульманство,  жестоко  наказывая  всех  несогласных.
Новгородские земли Святославу  одолеть  не  удалось,  этому  мешали  самые
разные  обстоятельства.  Кроме  того,   Святослава   не   отпускала   идея
уничтожения Византийской империи. Тут была замешана какая-то давняя обида,
возможно - отказ в сватовстве. Отдавая всего себя этой грандиозной  мести,
князь временно смирился с присутствием в тылу языческого (а на самом  деле
стремительно христианизирующегося) Новгорода. Походы  на  юг  должны  были
вот-вот смениться походом на север. Но... Владимир женился на дочери очень
знатного варяжского вождя, сработали еще какие-то механизмы  исторического
процесса, а  в  результате  -  объединенное  новгородско-варяжское  войско
разбило армию киевского  князя,  когда  он,  наконец-то,  выбрался,  чтобы
покарать непослушного сына. Дальше - больше. Один из сыновей Владимира был
призван для правления  в  Бирку,  Новгородчина  практически  безболезненно
крестилась, наследник Святослава заключил с Владимиром мир...
     Можно еще раз повторить, что  Седой  не  был  историком.  Отец  хотел
узнать, как мир Седого стал таким, каков он сейчас, -  пожалуйста.  А  вот
остальное... Как  там  у  них  было  с  татаро-монголами?  А  с  немецкими
крестоносцами?  Был  ли  кто-нибудь  вроде  Наполеона?  Единственное,  что
перестало меня смущать (даже без лекции Седого), -  это  само  государство
Балтийский  Союз.  Существовала  же  в  нашем  варианте  Австро-Венгерская
империя! И  долго  существовала,  и  совсем  неплохо  жила.  Почему  тогда
Балтийский Союз не может? В его идее даже больше логики.
     - Красиво излагает, собака. - Отец дочитал рукопись. - Кто это такой,
и почему допущена утечка информации?
     Я рассказал об авторе и о своей кинолегенде. Отец рассмеялся.
     - Аферист! - сказал он. - На первый раз  прощаю.  Но  еще  что-нибудь
этакое вытворишь - морду набью. Не посмотрю на твои бицепсы.
     - Почему? - Я искренне удивился.
     - Повторяю для идиотов. - Каждое слово отца  было  веским,  значимым.
Словно он инструкцию по выживанию читал. - Никогда не старайся понять Дом.
Пользуйся,  еще  раз  пользуйся.  Обнаруживай  новые  возможности.  Но  не
задумывайся. Я не хочу знать, правда ли здесь написана. Это не поможет нам
ни на йоту. А помешать может. До сути вещей докапывайся в обыденной жизни.
Но не в Доме. Не хочу, чтобы мой сын на своей  шкуре  осознал  это...  как
его: "...От  многого  знания  много  скорби".  Обитателю  Дома,  лишенному
поддержки Дома, придется тяжелее, чем рыбе, выброшенной на берег. Усек?
     - Усек.
     - Ты журналы научно-популярные читать любишь?
     - Да как-то не до того... - Я мог ожидать чего угодно,  но  не  этого
вопроса.
     - Ну и зря. Ты читай. Полезно это. И любопытство удовлетворишь, и  на
уровне будешь. Не все же боевики с мордобоем смотреть. Но вот что касается
Дома... Тут у тебя  журнал  один  -  "Незнание  -  сила".  -  Для  большей
убедительности отец потряс почему-то именно злосчастной рукописью.
     Словно ставя точку в нашей  беседе,  зазвонил  дверной  звонок.  Отец
пошел разбираться. Вернулся он секунд через двадцать.
     - Иди, Сергей, это к тебе. Девушка.



                      12. ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ НА ДЕРЕВНЕ

     Как-то так получилось, что начиная с приобщения  к  Дому,  моя  жизнь
стала  напоминать  сценарий,  сработанный  ремесленником  от   творчества.
Приключения чередовались с сексом и умными разговорами, а по мере движения
к  развязке  (интересно,  какой?)  чередование   становилось   все   более
напряженным. Направляясь к дверям, где меня  ждала  загадочная  гостья,  я
мысленно  настроился  на  какой-то  подвох.  Сценарий  обязывал.   И   так
чередование немного нарушилось. Между моими разговорами с Михаилом Ильичем
и отцом запросто уместилась бы небольшая драчка,  погоня  через  несколько
вариантов или, на худой конец, перестрелка. Не шпионка ли Кардинала пришла
ко мне со спрятанной под юбкой гранатой?
     Что касается юбки - тут я ошибся на все сто процентов. На гостье были
джинсы. Да и на шпионку она не  тянула.  Если  посылают  женщину,  значит,
хотят мужика совратить.  А  тут...  Джинсы  мешковатые,  линялые,  рубашка
джинсовая  навыпуск  -  еще  более  линялая  и  мешковатая.   Никогда   не
догадаешься, что там за фигура спрятана. Косметики никакой не видно. В чем
здесь подвох?
     Решив, что знакомиться лучше в комнате, я пригласил девушку  к  себе.
И,  как  истинный  джентльмен,  у  двери  пропустил  спутницу  вперед.   В
результате вместо своей комнаты попал в совсем другое помещение. Подвох не
заставил себя ждать.
     Явной причины убегать не было. Комната  как  комната,  сработана  под
дворец, притом дворец жилой. А незнакомка, надо понимать,  тоже  из  Дома?
Гостья-хозяйка уверенно села в шикарное кресло и заговорила.
     Все оказалось на удивление просто. Никакого шпионажа, никаких козней.
Проще таблицы умножения. У папиной знакомой с четвертого этажа была  дочь.
Рута. От матери Рута узнала, что в Доме обитает молодой  человек  приятной
наружности. Так как о других мало-мальски молодых обитателях Дома  у  Руты
никакой информации не имелось, она решила познакомиться  со  мной.  Нельзя
сказать, чтобы я был польщен.  Это,  получается,  про  меня  сказано:  "На
безрыбье и рак рыба"?
     Но Рута не испытывала ни малейшей неловкости. Она говорила так много,
словно до сих пор  подходящих  собеседников  у  нее  не  было.  Вначале  я
выслушал аргументацию,  почему  Руте  необходим  парень  именно  из  Дома.
Мужчины  со  стороны  не  выдерживали  двух   испытаний:   "бедн