слишком мало времени, чтобы выследить его, а если у них было более трех
месяцев, то  они могут  висеть у него на пятках. Может быть, сейчас, в этот
момент они уже стреляют вопросами в Дороти.
     "Куда, говорите,  он поехал?  В Бельстон?  А где  это?  Джо,  попробуй
связаться там  с полицией.  Скажи им,  что его  надо задержать. Если это не
ложный след, они могут его тут же прихватить".
     Он сидел в своем номере, борясь с сомнениями. С самого первого момента
до этой  поры он сразу же поддавался панике. Теперь он попытался бороться с
этим. В  его ушах  гудели провода, по которым допрашивающие Дороти пытаются
связаться с  полицией в  Бельстоне или Хенбери. День или два назад от такой
мысли он бросился бы наутек без оглядки. Но не сейчас. Он просидит здесь до
утра и попробует удачи.
     Ему просто  необходимо дождаться здесь утра, так как редакция "Хенбери
газет" сейчас  уже наверняка  закрыта. Новых  номеров газет  он  не  сможет
получить до  завтрашнего утра.  Та часть мозга, которая боролась с паникой,
которая утверждала его трезво оценить ситуацию, настаивала на том, чтобы он
не  уезжал   отсюда,  пока  не  убедится,  что  его  либо  ищут,  либо  его
преступление так  и осталось  похоронено навечно.  Для этой  цели  можно  и
рискнуть.
     Бросив газеты  в урну, он потер свой подбородок и решил, что ему стоит
побриться перед  обедом. Он  открыл свой  чемодан  и  уставился  в  него  с
подозрением, вещи  были аккуратно  уложены, ничего  не  пропало.  С  самого
начала он  был очень  аккуратен в  вопросах упаковки своих вещей и, подобно
всем людям  такого типа,  мог с  первого взгляда  определить,  если  в  его
чемодан заглядывал  посторонний. Вещи  в чемодане  лежали почти  все, но не
совсем так,  как он  их укладывал.  Он был в полной уверенности, что кто-то
опорожнил чемодан, а потом заново уложил его.
     Он не  был абсолютно уверен, но все равно, все это походило на то, что
его чемодан  быстро и  грамотно обыскала.  Что же  они искали?  При  данных
обстоятельствах  можно   было  дать   только   один   ответ:   они   искала
доказательства. Вор не стал бы так тщательно снова паковать чемодан. Скорее
всего он бы разбросал вещи по всему номеру, срывая свою злость на то, что в
чемодане не было ничего ценного. Только при официальном обыске обыскивающий
мог так стараться скрыть свое деяние.
     Он проверил  замки на  предмет взламывания,  но они  работали легко  и
четко. А  не ошибся  ли он? Может, чемодан просто протрясло в дороге и вещи
слегка сдвинулись? Или же полиция в Хенбери начала уже действовать?
     Следующие несколько  минут он посвятил тщательной проверке. Осматривал
комнату, пытался  найти окурок, небрежно сброшенный табачный пепел или что-
нибудь еще  в этом  роде, что  могло  бы  свидетельствовать  о  непрошенных
гостях. Он  ничего не  нашел. Ни  кровать, ни  платяной  шкаф  не  выдавали
никаких признаков  обыска, никаких  доказательств не было, если не считать,
что его  запасной галстук  был сложен слева направо, а не наоборот, а пачка
воротничков лежала кончиками вперед, а не назад.
     Затем он  боком подошел  к окну,  и,  скрываясь  за  занавеской  долго
наблюдал за  улицей напротив  отеля, пытаясь  понять находится ли отель под
наблюдением. Это  тоже ни  к чему  не  привело.  Прохожих  было  много,  но
насколько он  заметил, никто из них не прошел в течении этих двадцати минут
мимо отеля дважды, никто даже не проявил к отелю повышенного внимания.
     Конечно, тому,  кто официально  наблюдает за  отелем,  не  обязательно
шляться снаружи. Он вполне может находиться в своем отеле, сидеть в холле и
с невинным  видом изображать отдыхающего клерка. Единственными посетителями
фойе были  два престарелых джентльмена, которые что-то оживленно обсуждали.
Ни один  из них  не походил  на полицейского,  преследовавшего  убийцу.  За
прилавком сидел  дежурный. Это  был очень  тощий  парень,  который  мог  бы
залезть в одну полицейскую штанину. Брансом подошел к нему.
     - Меня никто не спрашивал, пока меня не было?
     - Нет, мистер Брансом.
     - А вы кому-нибудь показывали мою комнату?
     - Насколько я знаю, нет.
     - Хм...
     - Что-нибудь не в порядке? - спросил клерк, уставившись на него.
     - Ничего особенного. Просто у меня такое чувство, что кто-то побывал в
моей комнате.
     - Что-нибудь  пропало? -  спросил  клерк,  напрягаясь  в  предчувствии
неприятностей.
     - Нет, нет, ничего.
     Клерк заметно расслабился.
     - Может быть, уборщица.
     - Возможно.
     Брансом в  растерянности  опусти  глаза.  Перед  его  носом  оказалась
гостиничная книга, раскрытая на последней странице. Книга была развернута в
сторону клерка,  но Брансом  мог вполне  четко видеть последнюю запись. То,
что надпись была для него вверх ногами, вызвало только небольшую задержку в
прочтении. Он  растерянно уставился  в книгу,  в то  время как  его  глаза,
тревожно сообщали мозгу о своей находке.
     ДЖОЗЕФ РИРДОН, КОМНАТА 13.
     - Спасибо, - поблагодарил он клерка.
     Он быстро  поднялся на  верх, закрылся  в номере  и  сел  на  кровать,
судорожно сжимая  и разжимая  пальцы и  пытаясь представить  себе сколько в
мире может быть Рирдонов. Может быть, шесть или семь тысяч, может быть даже
десять или  больше. Но он не знал этого и не мог знать даже приблизительно.
К  тому  же  этот  долговязый  шпик  с  острыми  глазами  из  института  не
обязательно должен  быть Джозефом.  Он может быть Дадли или Мортимером, или
еще как-нибудь,  только не  Джозефом. И  все  равно,  это  было  неприятное
совпадение. Равно  как случайная  встреча с  ним на станции перед отъездом.
Или узнать  о том, что его чемодан обыскивали здесь, как только сюда прибыл
Рирдон.
     Какое-то время  он думал оплатить счет и уехать не совсем из города, а
переехать куда-нибудь  в пригород  и там  провести ночь.  Это, конечно,  не
просто. В  Хенбери только  два отеля,  а ходить  сейчас по улицам в поисках
дома, где можно снять жилье, слишком поздно.
     Была, конечно,  альтернатива, с которой он поиграл как загнанная крыса
с мыслью  атаковать терьера. Может пойти в тринадцатую комнату, постучать и
встретиться лицом  к лицу  с Рирдоном. Если парень окажется незнакомцем, то
все нормально.
     "Извините, я ошибся комнатой".
     Но если  это тот  самый Рирдон, то у Брансома будет наготове несколько
вопросов, как только он откроет дверь.
     "Какого черта ты здесь делаешь? С чего это ты преследуешь меня?"
     Да, это  может сработать. Рирдон не сумеет обвинить его в чем-либо, не
имея доказательств.  А если  бы такие  доказательства существовали,  то он,
Брансом, был  бы уже арестован. То, что еще никто не сумел найти достаточно
доказательств, дает ему преимущество, хотя и временное.
     Наполненный решимостью,  он вышел  в коридор  и  поспешил  к  двери  с
тринадцатым номером.  Он решительно  постучал в  дверь.  Он  был  в  полной
готовности закатить  сцену, если  в  дверях  покажется  знакомое  лицо.  Он
постучал еще раз, на этот раз более громко и с нетерпением. Ответа не было.
Брансом приложил  ухо к  замочной скважине,  за дверью  не было  слышно  ни
звука. Он  постучал дальше  и еще более громко. Тишина. Комната была пуста.
Он попробовал открыть дверь - дверь была закрыта.
     В конце  коридора послышались  шаги, Брансом метнулся к своей комнате,
нырнул в  нее, но оставил дверь слегка приоткрытой, а сам стал наблюдать за
коридором через  щелку. Крупный,  с большим  животом  мужчина  прошел  мимо
комнаты тринадцать  и проследовал  к выходу. Брансом закрыл свою дверь, сел
на кровать и стал задумчиво смотреть на кровать.
     В конце  концов, для  большей безопасности он поставил под ручку двери
стул, долго  изучал свою  улицу в  окно, стараясь  найти соглядатаев, и, не
обнаружив ничего подозрительного, лег спать, но с тем же успехом он мог всю
ночь прогулять  по улице  - результат  был бы  тот же  самый. Он  скучал по
Дороти и детям, представляя их в мыслях, пытался догадаться, что они сейчас
делают и  отгадать когда  он снова  увидит их.  Часами он лежал, находясь в
каком-то состоянии,  которое можно  было определить как нечто среднее между
бодрствованием и  полубессознательным  забытьем.  Иногда  он  погружался  в
царство  каких-то   кошмарных  снов,   из  которых   его  выводил  малейший
посторонний звук.  К  рассвету  он  был  совершенно  разбитым,  с  опухшими
глазами.
     В восемь  тридцать утра он был уже в редакции "Хенбери газет", едва он
успела открыться.  Возвратившись в  отель, он  принес огромную  кипу газет,
положил их  себе в  номер и  спустился позавтракать.  В столовой было около
дюжины людей,  которые ели  и болтали. Но среди них не было никого, кого бы
он мог  опознать. Он  только подумал,  что всех  их можно  было бы  назвать
Рирдонами, и клерка, и крупного мужчину, и даже двух старых дев.
     Покончив с  завтраком, он  поспешил к  себе в  номер, чтобы быстренько
просмотреть все  газеты. По  газетам он  вернулся на  год назад.  Нигде  не
упоминалось о  его преступлении.  Ни в  одном номере  ни слова. Может быть,
полиция по  известным только  ей причинам  задержала публикацию новости, но
такое долгое  молчание казалось тоже нереальным. А может, все это произошло
еще раньше  и упоминание  есть в  более старых  газетах? Или  все же шофера
говорили о подобном, но другом преступлении.
     Он все  еще считал,  что ему  надо узнать  все точно,  но старался  не
испытывать судьбу методами, которого он будет этого добиваться. И все же он
мог придумать,  как узнать всю правду точно. И это будет очень опасный ход,
он даже не знал, хватит ли у него смелости на это. Это будет все равно, что
сунуть голову в пасть льву. Он должен пойти в полицию и спросить их об этом
прямо и откровенно, вот так!
     Но сможет  ли он улизнуть от них, если появится там под чужим именем и
придумает какую-нибудь  правдоподобную  историю?  Ну,  например,  он  может
представиться писателем,  который пишет  запутанные детективные  истории  и
просит у  них помощи,  он просит у них сведений о деле Элайн Лафарк. Афера!
Это уж слишком! Он мог представить реакцию полиции на такой акт.
     "Эй, а как вы узнали об этом? В газетах об этом ничего не упоминалась!
А как  вы узнали  имя жертвы?  Мы такого  еще сами  не знаем.  Нам кажется,
мистер, что  вы знаете об этом слишком много, чтобы это хорошо сказалось на
вашем здоровье. Только один человек может так много знать об этом деле, тот
человек, который это сделал!"
     Затем они  задержат его,  как главного  подозреваемого, довольно скоро
установят его  настоящее имя и вот тогда у него под ногами загорится земля.
Слишком рискованно  и на столь же глупо. А что, если позвонить по телефону-
автомату? Это  идея. Они  не могут  схватить человека, который находится от
них на  расстоянии нескольких  миль на другом конце медного провода, как бы
они того  не хотели.  Ровно они не смогут проследить откуда он звонит, если
он не  будет затягивать разговор. Потихоньку он начал обучаться тем трюкам,
которые используют беглецы. У него была чертовски трудная жизнь.
     Телефонная будка  возле автобусной  остановки будет  идеальным местом.
Самая лучшая  тактика -  это узнать когда отходят автобусы и сделать звонок
перед  отправлением  двух-трех  автобусов  в  разные  концы.  Если  полиция
бросится в  погоню за  автобусами, в  то время,  как он  спокойно пойдет  в
отель. Полиция догонит автобусы, но никого там задержать не сможет, так как
у них не будет описания преступника.
     Отлично, он  попробует это  и, может  быть ему  улыбнется удача  и  он
узнает что-нибудь  важное. Если,  к примеру, он скажет дежурному, что знает
кое-что о  тех костях,  которые нашли  под деревом,  и вот  в ответ  на это
дежурный заинтересуется,  начнет задавать вопросы, попросит подождать, пока
он  позовет   детектива,  то   значит,  все  это  мрачная  реальность.  Его
преступление обнаружено и власти работают над его раскрытием.
     Обдумав свои  действия до  такой степени,  он решил,  что  нет  смысла
оттягивать выполнение  операции и  отправился  на  станцию,  предварительно
убедившись, что  дверь и  чемодан  надежно  закрыты.  Он  быстро  шагал  по
коридору и  когда поравнялся  с комнатой  N13, дверь ее открылась и на него
уставился Рирдон.
     Даже не изобразив удивления, он воскликнул:
     - Вот неожиданная встреча...
     Он не  успел закончить,  Брансом тут  же заехал  ему по зубам. Это был
очень сильный удар, в который Брансом вложил всю свою силу, ярость и страх.
Рирдон сразу же полетел обратно в комнату.
     В отчаянной  ярости Брансом бросился за ним, и нанес ему еще один удар
в подбородок.  Это был  сильный, хорошо  нацеленный удар,  который  мог  бы
свалить с  ног человека намного здоровее и тяжелее Рирдона. Но не смотря на
свою худобу,  Рирдон оказался  крепким малым.  И хотя удары были совершенно
неожиданными для  него, Рирдон удержался на ногах. Он развернулся, взмахнул
руками и попробовал сгруппироваться.
     Брансом решил  полностью использовать  свое  преимущество  и  не  дать
Рирдону никакой возможности сопротивляться. Ярость родила в нем такую силу,
о существовании  которой он  не подозревал.  Он отскочил  в сторону и нанес
Рирдону еще один сильный удар по горлу. Рирдон издал хриплый кашляющий звук
и начал  падать. Он  поднял руку  и всем  своим видом  показывал, что хочет
закричать, но не может.
     Брансом нанес  еще три удара, прежде чем Рирдон упал, упал не резко, а
тихо и  спокойно, как  лишенный человека костюм. Да, он был крепкий мужик и
ему надо  было получить  много для такого результата. Брансом, тяжело дыша,
склонился над  ним. Бросив  взгляд назад,  он заметил,  что дверь  в  номер
широко раскрыта. Он подошел к двери и выглянул в коридор. Ни души. Никто не
слышал шума  короткой схватки,  никто не  поднял тревоги.  Тщательно закрыв
дверь, Брансом вернулся к своему противнику.
     Стоя над  Рирдоном и глядя на него, Брансом задумчиво потирал костяшки
пальцев. Внутри  у него  все дрожало  от возбуждения,  а нервы натянуты как
струны.
     - Этот  парень слишком  умный и  упорный, - подумал Брансом. - И будет
полным безумием  не воспользоваться нынешней ситуацией, не решив как быстро
и надолго стряхнуть хвост.
     Сейчас  у   него  была  отличная  возможность  избавиться  от  Рирдона
навсегда. Человека  можно казнить за убийство только один раз. Она не могут
посадить его  на электрический  стул дважды.  И в  тоже время,  он  не  мог
серьезно подойти  к идеи убить Рирдона. Он не мог бы так хладнокровно убить
кого-нибудь и  за миллион  долларов. Если  бы  было  подходящее  время  для
самоанализа, то можно было бы попробовать разбудить в себе убийцу и сделать
из этого кое-какие выводы, но время было совершенно неподходящим.
     Как ни  как Брансом  не  мог  убить  Рирдона,  даже  для  собственного
спасения. Рирдон лежал на полу, его пиджак был расстегнут и под мышкой была
видна кобура,  из которой  торчал пистолет.  Брансом задумчиво посмотрел на
него, но пистолет трогать не стал.
     Он подошел  к чемодану  Рирдона и  открыл  его.  Внутри  он  обнаружил
полдюжины наручников,  два галстука  и прочие  необходимые для  путешествия
вещи. При  помощи наручников и галстука, Брансом связал руки и ноги Рирдона
и галстуком  привязал ему  в рот  кляп. К тому времени, когда он кончил это
дело, Рирдон начал сопеть и потихоньку приходить в себя.
     Брансом быстренько  обыскал его, нашел бумажник и решил осмотреть его.
Бумажные  деньги,   пара  писем,   не  представляющих  интереса,  несколько
расписок,  сложенная   страховка  на  машину.  В  другом  отделении  лежало
несколько почтовых  марок. В  кармашке на  другой стороне  бумажника лежала
запечатанная в  целлофан продолговатая  карточка и  волосы у него на голове
встали дыбом. На карточке был вытеснен орел, серийный номер и надпись
    
    ФЕДЕРАЛЬНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
    СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ
    ОТДЕЛЕНИЕ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ
    ДЖОЗЕФ РИРДОН
    
     Во имя  всего святого,  что может  делать военная  разведка с  обычным
убийством? Это  поразило его.  Единственное  объяснение,  которое  он  смог
придумать было то, что разведка взяла его дело у полиции, когда узнала, что
в нем  замешан служащий  чрезвычайно секретного  учреждения.  Но  это  тоже
казалось маловероятным. Насколько он знал, полиция никогда не отдавала свои
дела, кто бы ни был замешан в них.
     Но, как  ни говори, ищейка пока выведена из строя. Теперь все зависело
насколько быстро  Брансом сможет  убраться  из  поля  зрения  этой  ищейки.
Положив бумажник  на место,  он затащил  Рирдона под  кровать,  выглянул  в
коридор -  никого не  было. Он  вышел из  комнаты N13  и услышал как за ним
щелкнул замок.  После этого  он заскочил  в свою  комнату, схватил чемодан,
быстро оглядел номер и убедился, что ничего не оставил. Спустившись в фойе,
он оплатил  свой счет.  Клерк был  медлительный и  томный, как  будто хотел
испытать  терпение   Брансома.  Пока  клерк  возился  с  бумагами,  Брансом
оглядывал фойе  на случай  нет ли  там еще какой-нибудь ищейки и со страхом
ожидал, что вот-вот наверху начнется шум. Взяв счет, он выскочил на улицу и
быстрым шагом  направился к  автобусной станции,  но там  оказалось, что  в
ближайшие пятьдесят  минут не  отходит ни один автобус. Тогда он отправился
на вокзал. Но и там в ближайшие полтора часа не отходил ни один поезд.
     Это означало  нежелательную задержку. Инстинкт преследуемого подсказал
ему, что  ему не  следует задерживаться  в  Хенбери  ни  на  минуту  дольше
необходимого. На  время он  оставил идею  позвонить в  полицию! Можно будет
позвонить откуда  угодно! Даже из-за тысячи миль. Такой далекий звонок даже
будет иметь свое очарование.
     Главной  задачей   было  выбраться  из  города  до  того,  как  Рирдон
освободиться и власти закроют город. Он решил отправиться по пути автобуса,
который должен был первым отойти от станции. Автобус подберет его в четырех
или пяти  милях от  города и  таким  образом  он  избежит  облавы,  если  в
ближайшие пятьдесят минут Рирдон сумеет освободиться и поднять шум. Первое,
что тогда  сделают власти,  это отправят  патрули на  автобусную станцию  и
железнодорожный вокзал, опросят шоферов такси и водителей грузовиков.
     Итак, он  быстрым деловым  шагом отправился  из города, думая только о
том, что  до конца дня ему надо будет позвонить Дороти и узнать, как дела у
нее и  у детей.  А также  он спросит ее, не интересовался ли кто-нибудь его
местопребыванием. И  опять сказалось  отсутствие у  него опыта преступника.
Ему и  в голову  не пришло  украсть машину и быстренько на ней удалиться из
города, бросить машину в первом же большом городе и украсть другую. За свою
жизнь он  украл только раз в возрасте около шести лет, предметом кражи было
большое яблоко.
     С другой  стороны, если  дела обстояли  так, как  он  предполагал,  то
отсутствие опыта  давало ему  преимущество.  С  точки  зрения  полиции  все
закоренелые преступники действуют очень похоже. На каждый шаг полиции они в
ответ делают вполне определенные шаги. А вот новички непредсказуемы. Старый
преступник был бы уже далеко на чужой машине, удаляясь все дальше и дальше.
А вот  новичок мог  сотворить все,  что угодно,  даже  попытаться  остаться
незамеченным, шагая на своих двоих. Вот Брансом и шагал.
    
    
     В начале  ему повезло.  Через двадцать минут пути его обогнал помятый,
изрядно фыркающий  јСеданЅ.  Машина  остановилась  и  шофер  предложил  ему
подвезти. Брансом  принял предложение,  залез в  машину и устроился рядом с
краснолицым шофером.  Брансом честно  сказал шоферу,  что  просто  идет  по
дороге, чтобы убить время и рассчитывает на автобус, когда тот его догонит.
     - А куда направляешься-то? - спросил краснолицый.
     - В  любой большой  город, -  ответил Брансом  и  похлопал  по  своему
чемодану, чтобы привлечь к нему внимание шофера. - Я хожу по домам.