тельно увидеть! Смотри, не проспи!
     Тут  же  появилось новое изображение,  оно было  трехмерным. Лама вновь
толкнул меня  под  ребра и указал рукой на пурпурное небо. На нем был  виден
серебряный проблеск. Какая-то серебря­ная  трубка,  закрытая с обеих сторон,
медленно  опускалась  с небес. Вскоре  она  отчетливо  вырисовалась на  фоне
пурпурных туч, неко­торое время  повисела над  поверхностью Земли,  а затем,
словно  приняв решение, мягко опустилась на поверхность. Некоторое время она
оставалась неподвижной, казалось, осторожное живот­ное осматривается вокруг,
прежде чем решиться выйти из своего укрытия.
     Наконец целая  металлическая секция отвалилась  от  трубы  и  со стуком
упала  на землю. Группа существ  странного  вида  появилась  в  проеме.  Эти
существа были примерно в два раза выше среднего человека  и в два раза шире.
Они были облачены  в  странные  наря­ды,  закрывавшие  их  с  головы до ног.
Верхняя  часть этих нарядов  была совершенно прозрачной. Мне удалось увидеть
жесткие,  влас­тные лица  за этими  прозрачными масками.  Они склонились над
картами и делали какие-то пометки в своих журналах.
     Наконец,  решив,  что  все  в  порядке,  они  стали спрыгивать вниз  на
металлический лист, который все еще оставался прикреплен­ным с одной стороны
к  их летательному  аппарату. Один  из  муж­чин - я думаю, что все они  были
мужчины, хотя мне трудно  было рассмотреть их лица сквозь защитные маски,  -
оступился  и пока­тился  вниз. Тут же отвратительные  твари, скрывавшиеся до
этого за густой растительностью, метнулись к нему и попытались разор­вать на
куски. Однако его товарищи,  не потеряв на  раздумья  и  секунды,  выхватили
из-за своих поясов оружие и мгновенно отби­ли атаку хищников. Тут же человек
был втащен на борт корабля. Я заметил, что он тяжело ранен, так как его тело
оставляло   за  собой  кровавый  след.  Его  товарищи  появились  в   проеме
летательного аппарата через несколько минут, держа в руках какой-то предмет.
Стоя на металлическом листе, они нажали на кнопку этого прибора, и тут же из
его  заостренного наконечника вырвалась огненная струя. Громадные насекомые,
заползшие на металлический лист,  были тотчас сметены на  землю,  после чего
сам лист был поднят, закрыв отверстие в обшивке летательного аппарата.
     Люди,  держащие  в  руках  прибор,  изрыгающий  огонь,  стали  обходить
пространство вокруг корабля, выжигая  все на своем пу­ти. Затем они поспешно
присоединились   к   другой  группе  людей,  забиравшихся   все   дальше   в
папоротниковые чаши. Эти папорот­ники  были  размером  с огромное дерево,  а
путь,  по которому  шла передовая группа, был хорошо виден.  Очевидно, люди,
проклады­вающие дорогу, пользовались какими-то режущими  инструмен­тами, так
как везде лежали  папоротники,  срезанные под  корень.  Мне очень захотелось
посмотреть, как они это делают.
     Я  встал со стула и  сделал шаг влево. Оказалось, что отсюда было лучше
наблюдать  за действиями группы, и я увидел  людей, идущих по направлению ко
мне. Двое мужчин,  идущих  впереди,  управляли каким-то  аппаратом, который,
плавно скользя по  зем­ле, срезал под корень  все папоротники на своем пути.
Казалось,  он  был  оснащен вращающимся  лезвием. Вскоре папоротниковый  лес
закончился,  и  за  ним открылась  поляна,  на которой находилось  множество
животных. Животные уставились на людей, а люди не отрывали глаз от животных.
Один человек,  очевидно, решил ис­пытать их на агрессивность. Он направил  в
сторону животных какую-то трубку и нажал на крючок. Тут же раздался взрыв, а
животное, на которое было  направлено оружие, просто  разлете­лось на куски.
Зрелище уничтоженного животного  напомнило мне о монахе, упавшем в ущелье, -
куски  его тела были разброса­ны везде  на  камнях. На поляне не осталось  и
следа стаи - осталь­ные животные исчезли мгновенно.
     - Нам следует прибавить темп, Лобсанг, - раздался  голос  Ламы,  - ведь
нам предстоит продвинуться вперед еще на многие тысячелетия.
     После этого  Лама  Мингьяр Дондуп щелкнул каким-то перек­лючателем, шар
начал  вращаться  с  невероятной  скоростью.  Но  вскоре  снова  можно  было
различить картины.
     - Сейчас самое лучшее время, чтобы увидеть, как создавались эти пещеры.
     Я  наблюдал с  напряженным вниманием  и видел,  как к нам  приближается
гряда  низких холмов.  Вскоре  можно было  разгля­деть, что  они состоят  из
камня, поросшего мхом, только вершины холмов были обнажены.
     На  одном из  склонов  мы  увидели  какие-то  странные  дома.  Они были
необычной  формы. Если разрезать  шар пополам  и  по­ложить эти половины  на
землю, то вы  сможете  представить  себе, как выглядели строения. Вскоре  мы
увидели людей,  передвигаю­щихся между  домов.  Они были одеты  в облегающие
наряды, не оставляющие ни малейшего сомнения относительно их пола. Сей­час с
их  голов  исчезли прозрачные шлемы,  и  все  они о  чем-то громко говорили.
Казалось, что происходит ссора. Один из муж­чин, очевидно главный среди них,
отдавал отрывистые команды, и вскоре из одного  из зданий  выехала  машина и
направилась к  каменистому  хребту.  Другой  мужчина  подбежал  к  машине  и
взоб­рался   на  сиденье.  Машина  стала   извергать   "нечто"   из   сопел,
распо­ложенных  со  всех  сторон, и  скала  начала  расплавляться и  как  бы
проседать. Машина  излучала  яркий свет, и мы могли понять, что наблюдаем за
созданием  туннеля.  Машина  неумолимо   продвига­лась  вперед,  но  вот  ее
поступательное движение  прекратилось, и она стала описывать круги, создавая
ту  самую  пещеру, которая впервые  попалась  на  нашем  пути.  Пещера  была
по-настоящему огромной  и явно  служила своего  рода  ангаром для  некоторых
летательных аппаратов.
     Мы совершенно забыли о времени, мы забыли о  жажде  и о голоде,  глядя,
как  зачарованные, на завершение  строительства  большого зала. Затем машина
вновь  направилась по  прямой,  слов­но следуя  какой-то  незримой отметине,
образовала коридор. Каза­лось, коридор  протянулся в бесконечность, и машина
исчезла  из виду,  но  тут же в коридоре появились  другие  машины  и  стали
выжигать  в скале  комнаты  различного размера. Я видел, что они расплавляют
скалу, создавая углубления с гладкой поверхностью, словно  покрытой стеклом.
Нигде не было ни пыли, ни грязи  - лишь сверкающая поверхность. Когда машины
сделали  свою работу,  в коридорах и  комнатах засуетились  люди,  несущие в
руках большие  коробки.  Присмот­ревшись, я понял,  что коробки  как бы сами
плыли в  воздухе  - по крайней мере, мужчины и  женщины поддерживали  их без
всякого напряжения. В центре каждой из комнат стоял распорядитель и указывал
работникам, куда следует ставить ту или  иную коробку. Затем, когда  комнаты
заполнились  коробками,  люди  стали  распа­ковывать  их,  извлекая  на свет
разнообразные  приспособления  и  аппараты.  В  одном  из  приборов  я узнал
микроскоп.  Когда-то  я   видел  примитивный  микроскоп,  присланный  в  дар
Далай-Ламе из Германии.
     Вдруг  наше  внимание  привлекла  какая-то  суета. Похоже,  на­чиналась
ссора. Люди разделились  на две группы.  То и  дело разда­вались крики, была
видна энергичная жестикуляция. Наконец, целая группа мужчин и женщин вошла в
летательный аппарат.  Они ни с  кем  не попрощались, а просто  захлопнули за
собой дверь, и аппарат поднялся в воздух.
     Через  несколько дней - время я определял по скорости  вра­щения шара -
множество  летательных  аппаратов  повисли  над  лагерем.   Днища  аппаратов
раскрылись,  и  оттуда  на  землю посыпа­лись  какие-то  предметы.  Люди, на
которых должны были упасть эти предметы, стали удирать со  всех ног. Отбежав
как  можно дальше, они  бросались на  землю лицом  вниз и  застывали в такой
позе.  Наконец предметы, сброшенные первыми,  достигли  поверх­ности земли и
раздались взрывы невероятной  мощи. Нам было трудно что-либо  различить, так
как нас  ослепило  пурпурное  заре­во,  поднявшееся  над землей. Летательные
аппараты  продолжали  носиться  в воздухе, и один  из них попал  в  огненный
столб. Он тут же исчез из виду.
     - Видишь, Лобсанг, -  раздался  голос  Ламы, - даже  Садово­ды Земли не
смогли избежать  многих проблем. Их основной проб­лемой был  секс. Здесь, на
Земле, было слишком  много  мужчин и  слишком мало  женщин,  и мужчины  были
долгое  время  отделены  от  женщин.  Вот  почему  они  стали   похотливы  и
агрессивны.  Но  хватит  об  этом.  К  сожалению,  ты  видишь  лишь один  из
многочис­ленных эпизодов массовых убийств  и насилий. Спустя некоторое время
летательные  аппараты  улетели. Оче­видно,  их  принял  на борт  материнский
корабль, кружащийся вы­соко над землей.  Но  на следующий день опять в  небе
появились новые летательные аппараты, и вскоре из них стали высаживаться  до
зубов вооруженные мужчины. Разбившись на группы, они ста­ли прочесывать лес,
охотясь  на  собственных  собратьев.  Кто  бы  ни  встретился  им  по  пути,
оказывался тут  же  расстрелянным.  При этом  вооруженные люди  не  задавали
никаких вопросов. Мужчин убивали, женщин ловили и отправляли на корабль.
     На этом  месте  мы  вынуждены  были  прерваться -  голод  и жажда стали
заявлять о себе слишком настойчиво. Подкрепив­шись тсампой и запив ее водой,
а также  посетив  специальное  место, мы возвратились  в  комнату  с  шаром,
который теперь казал­ся мне целым миром. Лама Мингьяр  Дондуп снова  щелкнул
вык­лючателем,  и снова  перед моими глазами  завертелся мир. Сейчас в  этом
мире  появились новые  существа - приблизительно  четы­рехфутового  роста  и
очень-очень  согнутые.  Существа были  воору­жены палками,  на  которых были
укреплены наконечники  из заос­тренных камней. Эти  камни  обрабатывали сами
существа.  Неко­торые "люди"  были  заняты  изготовлением подобного  оружия,
другие же делали оружие иного вида. Они смачивали куски кожи, чтобы те могли
растягиваться. Затем клали  на  них камни и,  натя­нув до  предела, внезапно
отпускали. Камень со свистом несся в сторону неприятеля.
     Но нас больше интересовало развитие  цивилизации, и потому Лама Мингьяр
Дондуп вновь потянулся к  переключателю. Шар завертелся с огромной скоростью
и погрузился во тьму. Однако через минуту стало светлеть и перед нами выплыл
город, залитый  лучами солнца. Это был большой, красивый город, над  которым
поднимались шпили минаретов. От  башни к башне были  перебро­шены  легчайшие
мосты.  Мне  показалось  странным  то,  что  эти  хрупкие  сооружения  могут
выдержать движение  транспорта, но я  тут же заметил,  что все  передвижение
транспорта осуществлялось по воздуху. Конечно, некоторые пешеходы сновали по
мостам в разные стороны. Вдруг  до наших ушей  донесся страшный рев.  Забыв,
что мы всего лишь рассматриваем трехмерный глобус, мы с Ламой в испуге стали
искать  глазами источник  шума.  Наконец мы увидели  его  - рев  исходил  из
крохотных  сверкающих  точек,  несущихся  по   небу  в  направлении  города.
Приблизившись  к  горо­ду,  "точки"  покружили  над  ним,  а  затем   начали
сбрасывать вниз какие-то предметы,
     Громадный  город  рухнул. Башни упали, поднимая клубы  пы­ли,  а мосты,
лопнув, словно нити, остались висеть там, где стены устояли.
     Мы видели тела людей, вываливающиеся из окон рушащихся высотных зданий,
По их одежде и по обстановке комнат  мы дога­дались, что они  принадлежали к
высшему классу.
     Мы изумленно смотрели на разворачивающуюся перед нами картину, Вскоре с
другой стороны города в небо взмыли темные точечки и устремились к атакующим
аппаратам. Это была свире­пая атака. Летательные аппараты защитников  города
вначале   вы­пускали   снаряды   в   сторону...   (как   же   их   назвать?)
бомбардиров­щиков.  Если же  снаряды не попадали в цель, истребители шли  на
таран.
     День подошел к концу, и  пала ночная тьма, озаряемая мощны­ми вспышками
и  языками  пламени,  пожирающими  город.  Пожа­ры  были везде -  можно было
различить города, пылающие на  другой стороне  Земного шара. Наконец  начало
светать,  и на гори­зонте появился кроваво-красный солнечный диск. Его  лучи
озари­ли лишь груды пыли и искореженные металлические конс­трукции.
     Лама Мингьяр Дондуп сказал:
     -  Давай пропустим  все это,  Тебе незачем смотреть  на  карти­ны войны
сейчас, так как ты, Лобсанг, мой  бедный друг, еще увидишь подобные картины,
прежде чем жизнь твоя подойдет к концу.
     Шар, в  котором  был  заключен  весь  мир, продолжал  вращать­ся.  День
сменялся ночью,  ночь сменяла  день. Я сбился  со счета, пытаясь  запомнить,
сколько оборотов совершил глобус, но тут  Лама Мингьяр Дондуп  протянул руку
вперед и  шар вновь  начал кружиться в своем  обычном  темпе.  Мы пристально
стали  рассматривать  картину,  появившуюся перед  нашими глазами, и увидели
людей, идущих с деревянными  плугами  за  лошадьми по  Земному  шару. Лошади
натягивали пос­тромки, плуги уходили глубоко в землю, и в образуемые борозды
падали перевернутые строения.
     День за днем продолжалась работа, и наконец вся Земля была перепахана -
на  поверхности не осталось ни  малейшего  следа  цивилизации.  Лама Мингьяр
Дондуп, повернув ко мне свое лицо, произнес:
     - Я думаю, на сегодня хватит, Лобсанг. Наши глаза могут слишком устать,
и  мы ничего  не сможем делать завтра. Такое происходило  постоянно и  будет
происходить  в будущем  - сража­ющиеся воины всегда уничтожали цивилизации и
самую жизнь на Земле. Давай же сейчас перекусим перед ночным сном.
     Я изумленно уставился на Ламу.
     -  Вы говорите, что уже ночь, Учитель? Но откуда нам извес­тно, который
час сейчас?
     Рука  учителя  указала куда-то вдаль, где  находились темные и  светлые
квадраты и указатель.
     - Видишь, Лобсанг, стрелка находится между самым светлым и самым темным
квадратом. Значит, скоро должен начаться но­вый  день.  Но  у нас  еще  есть
достаточно времени для отдыха. Я же пока схожу к "фонтану молодости" и окуну
в него  свои ноги. А  то они снова начали болеть.  Наверное,  я  повредил не
только мягкие ткани, но и кость.
     - Учитель, Учитель, позвольте я помогу вам!
     И я тут же понесся в комнату, где находился бассейн, забрался в него и,
подобрав повыше свои одежды, стал манипулировать с краном, пока не  добился,
что в бассейн хлынула ровная струя воды. Затем я начал крутить другой  кран,
и из него полилась какая-то медицинская паста, которая тут же растворялась в
воде.
     Лама Мингьяр Дондуп уселся на  край бассейна и, обнажив ноги, свесил их
вниз. Когда они погрузились в воду, на его лице отразилось удовольствие и он
сказал:  - О,  сейчас намного  лучше. Вскоре мои ноги  окончательно придут в
порядок. Это чудесное исцеление окажется благодатной темой для разговоров.
     Я  начал  тереть его  ноги,  отделяя  от них  ороговевшие  ткани. Когда
последняя  корка  была  снята  с  кожи,  ноги  Ламы  Мингьяра Дондупа  снова
приобрели здоровый вид.
     - Сейчас ваши ноги выглядят намного лучше, - сказал я. - Может быть, на
этом закончить сеанс?
     - Я  думаю, ты прав, - ответил Учитель, - не буду же я всю ночь киснуть
в воде! Пора отправляться на поиски пищи и поду­мать о сне.
     С этими словами он  выбрался  из  бассейна и  повернул какое-то колесо,
после чего вся  вода  вышла из  бассейна. Я обождал, пока вода полностью  не
исчезнет,  а  затем  открыл  кран лишь затем, чтобы смыть корки  с ран Ламы,
оказавшиеся на дне бассейна.
     - Сегодня у нас была насыщенная  программа,  Лобсанг,  - произнес  Лама
Мингьяр Дондуп. - Мне кажется, что сейчас  пора подкрепиться тсампой и водой
и поспать до утра.
     Итак,  мы (сели на пол, как всегда,  приняв позу лотоса, и  начали есть
ложками тсампу из  своих мисок.  Мы почувствовали себя  сверхцивилизованными
людьми,  так как  не выгребали  тсампу пальцами, а пользовались специальными
приборами, которые на­зывались "ложки" (как мне объяснил Лама, вычитав это в
книге). Но прежде  чем  я  увидел дно  своей  миски, мне  страшно захотелось
спать. Я упал навзничь там же, где сидел, и заснул.

Глава шестая


     Я проснулся и  сел, уставившись в темноту, "Куда я попал?" - пронеслось
у меня в  голове. Свет стал возникать  постепенно. Это было совсем не похоже
на  огонь свечи, внезапно разгоняющий мрак. Скорее это походило на медленный
рассвет, так что  глаза  успевали  привыкнуть  к  свету. Я услышал, как Лама
Мингьяр Дон­дуп возился на кухне. Затем раздался его голос:
     - Я  готовлю для тебя  завтрак, Лобсанг. Тебе  придется  есть  подобную
пищу,  когда ты  окажешься в западной части мира. По­чему  бы тебе не начать
привыкать к ней прямо сейчас?
     И он тут же расхохотался, веселясь от собственных мыслей,
     Я  поднялся  и  отправился  на  кухню,  но  тут  же  почувствовал,  что
определенные естественные потребности оказались сильнее зова желудка. Потому
я изменил направление и отправился туда, куда позвало меня естество.
     Потом я  отправился  на кухню, где  Лама накладывал на тарелки какую-то
пищу. Она  была красновато-коричневого  цвета,  а  рядом  находились жареные
яйца. (То,  что  они  были жареными, понял гораздо позже. До этого момента я
еще не пробовал  поджаренной пищи.)  Итак, он усадил  меня  за стол  и, став
позади меня, начал давать мне наставления:
     -  Запомни,   Лобсанг,  эта  штука   называется   вилкой.  Ты   дол­жен
придерживать  вилкой кусочек  бекона, пока  разрезаешь  его  ножом,  который
держишь в правой руке. Затем, разрезав его по­полам, отправляешь половинку в
рот при помощи вилки.
     -  Какое дурацкое  правило,  - заявил я,  ухватив  пальцами целый кусок
бекона и  поднося  его  ко  рту. Лама  Мингьяр Дондуп резко  шлепнул меня по
кисти.
     -  Нет, нет, Лобсанг, ты  должен  будешь отправиться на  Запад с особым
поручением. Поэтому  ты  должен  научиться жить  по их правилам, и  обучение
нужно начать уже  сейчас.  Поэтому  наколи на вилку кусочек бекона и поднеси
его ко рту.
     - Но, Учитель, я не могу этого сделать! - ответил я.
     - Почему же ты не можешь? - удивился Лама Мингьяр Дондуп.
     -  Дело  в  том,  что,  когда  я  ухватил этот  проклятый кусок  бекона
пальцами, вы внезапно хлопнули меня по  руке и я от нео­жиданности проглотил
его.
     - Но, у тебя осталась вторая половинка. Вот она, на тарелке. Наколи  же
ее на вилку и отправь в рот. Затем сожми ее зубами и выдерни вилку.
     Я так  и  поступил, но все  же это  показалось мне дурацким ухищрением.
Зачем человеку  в  здравом рассудке  нужно  отправ­лять в рот еду при помощи
гнутой железки?  Пожалуй,  ничего более  бессмысленного я  в жизни своей  не
слышал. Но еще не то ждало меня впереди.
     -  А  сейчас подставь под яйцо вилку, вогнутой  стороной вверх, а ножом
отрежь  кусочек яйца -  примерно четвертую часть.  Затем ты  можешь положить
этот кусочек в рот и съесть его.
     - Неужели вы всерьез утверждаете, что если я попаду на Запад, то должен
буду  принимать пищу  при помощи всяких  безумных  ухищрений? - спросил  я у
Ламы.
     -  Да, именно это я и хотел сказать. Так  что тебе  лучше при­выкать  к
этому  уже сейчас.  Пальцы  рук  - единственное  орудие  людей определенного
сорта,  но, как мне кажется, ты-то сделан  из другого теста. Как ты думаешь,
почему я притащил тебя в подобное место?
     -  Но мы  же  очутились в  этом проклятом  месте  благодаря несчастному
случаю! - ответил я.
     - О,  вовсе нет,  вовсе  нет! -  ответил мне Лама Мингьяр Дондуп.  - Мы
действительно провалились сюда совершенно слу­чайно, но  когда я брал тебя с
собой в горы, то уже тогда планировал  показать  тебе эти пещеры. Видишь ли,
старик-отшельник был Хранителем  этих пещер. Он был Хранителем на протяжении
пя­тидесяти лет. И я привел  тебя с собой, чтобы умножить твои познания. Но,
наверное, из-за падения на камень тебе полностью вышибло мозги!
     - Интересно, сколько лет  этим  яйцам? -  задумчиво сказал  Лама, после
минутной паузы, Он отложил в сторону  нож и вилку,  подошел  к контейне